***
День за днём солнце сменялось луной, гроза – чистым небом, уверенность в своей адекватности – вероятностью психического заболевания. Они всё больше узнавали друг друга: привычки, странности, страхи. Например, Тэхён был довольно странным, но не менее милым парнем. Он мог связать совсем не связанные вещи: способность думать и наличие света в комнате. И это одно из множества. Чонгук же любил необычные признания в любви, какие-то никому неизвестные, по типу «луна сегодня прекрасна, не так ли?» - И что надо ответить? – Тэхён, хоть и делал вид, что его это не интересует, слушал рассказы и истории парня напротив разинув рот. - «Настолько, что хочется умереть». Скажи романтично? Как бы я хотел, чтобы мне когда-нибудь признались именно так, - драматично откинувшись на кровать, Чонгук прикрыл глаза, приковывая взгляд к себе. Парень был необычайно красив, нежен и очень мил. Казалось, он как сахарная вата -жутко сладкий и мягкий. Забывшись в мыслях, Тэхён не заметил, как его рука опустилась на лицо Чонгука, поглаживая. Еле касаясь пальцами, он вёл дорожку от глаз к скуле, затем на шею, чем вызвал тихий писк у парня. Очнувшись, он быстрым движением убрал руку от покрасневшего лица напротив. Всё казалось уже более менее привычным, однако, каждое утро звучал вопрос, оповещающий о начале дня: - Как я мог ему поверить? - Честно, я сам в шоке, – каждый раз раздавалось в ответ. Удивительно, на самом деле. Вот уже вторую неделю у Тэхёна едет крыша от нереальности происходящего. У него в друзьях начал водиться солнечный мать его заяц. Казалось, ничего нереальнее этого быть не может. Хотя, может – начать испытывать чувства к этому зубастому. Как только Чонгук поведал о том, кем он является жизнь стала намного веселее. По крайней мере для Чонгука, Тэхён же весёлости не разделял. В начале второй недели в нём уже перестала тлеть надежда в то, что это всего лишь слишком долгий и реалистичный сон. Однако, во время маленького чмока в губы, инициатором которого был сам Тэхён и последовавшей после этого бури эмоций и чувств, он понял, что всё как нельзя реальнее. Ничего не предвещало беды, всё было как всегда, ну почти. Тэхён уже привык готовить завтрак на двоих, а Чонгук всё ждал оклика с нижнего этажа. Крутившись перед зеркалом, разглядывая свою белую сорочку, длиной до колена, парень недовольно фыркнул. Ему очень нравился этот наряд, однако ходить в одном и том же несколько дней было совсем не по - чонгуковски. Порывшись в шкафу Тэхёна, надеясь на то, что его не отругают, парень нашёл белую шёлковую рубашку. Не долго думаю, Чонгук надел её, вновь обратившись к зеркалу. - То, что надо, - с довольной улыбкой проговорил он. Тэхён, увидев перед собой нового сожителя, попал мимо рта, вонзив вилку себе в щеку. Это было чертовски больно, но вид парня перед ним сглаживал все углы этой боли. Наспех разыскав аптечку, что не использовалась с момента переезда в эту квартиру, старший вручил её в руки Чонгука, со словами: «помоги» и глазами, полными жалобной просьбы. - Надо быть осторожнее, Тэхёни – хён, - приблизившись к лицу пострадавшего, младший медленно успокаивал жжение от мази своим дыханием. - Ты красивый, Чонгук. Знаешь? – совсем тихо проговорил Тэхён. - Что? – не успел парень продолжить фразу, как почувствовал прикосновение чужих губ. Поцелуй был мимолётным, однако и этого хватило, чтобы Чонгук начал заикаться и краснеть как небо перед самым холодным днём зимы. - Я, о боже, Чонгук, прости, - Тэхён всегда так, сначала делает – потом думает. Однако, как обычно было, вины он ни капли не чувствовал. Спустя два дня Чонгук так и не показывался, скрываясь в том самом блике. Вот тогда-то Тэхён понял, что поступил слишком опрометчиво и поторопил события. Но, на третий день беспокойства и съедающего страха, что они больше не встретятся, Чонгук вновь восседал перед своим хёном с краснеющими щеками и всё в той же шёлковой рубахе с красноречивым криком «Ты мне нравишься!». Тэхён не знал от чего он так рад: от того, что наконец появился Чонгук или что причина его появления – это чувство влюблённости. Однако, в любом случае, отпускать от себя этого парня он больше не хотел. Ведь, как бы сильно он не отрицал это, но Тэхён чувствовал то же самое.***
Увлекаясь друг другом всё больше, парни не замечали как бежит время. Иногда Тэхён задавался вопросом, а вдруг это всё когда-нибудь исчезнет. Вдруг он проснётся утром, а рядом с ним не будет этого маленького хрупкого и такого тёплого тела. Но Чонгук, успокаивая его, уверял, что этого не произойдёт. Достаточно лишь иногда находиться в своей другой форме и принимать солнечные ванны. После каждого объяснения Тэхён крепче прижимал его к себе, целуя в макушку. - Может прогуляемся? – погода была замечательная, и не предложить Чонгуку поесть мороженое и покататься на колесе обозрения было глупо. Поэтому, дождавшись вечера, когда закатное солнце окрашивает небо разными красками, напоследок поцеловав Чонгука в нос, они вышли из своего уголка счастья и умиротворения. Вдоль дороги по бокам стояли фонари, которые своим жёлтым светом придавали романтики. Парни держались за руки, передавая своё тепло друг другу. Когда Чонгук замечал на себе взгляды хёна, он немного сильнее сжимал ладонь старшего, чем вызывал у него улыбку. - Куда хочешь пойти? – наклонившись к самому уху Чонгука спросил Тэхён, обдавая того своим горячим дыханием. Этот жест каждый раз вызывал табун мурашек и море смущения вперемешку со сбивчивым дыханием. - Не знаю, - совсем тихо проговорил младший, - я думал, что ты придумал. - Ну, я придумал, но вдруг ты куда-то хочешь. Хорошо, тогда пошли за мороженым. Никогда прежде не пробовав такой сладости, Чонгук съел три рожка, чем вызывал у Тэхёна смех. Он уже привык, что этот зайчик любитель набить живот, хотя выглядит будто питается одной морковью и травой. - Раз ты поел, пошли кататься. - Куда? - с набитым ртом спросил парень. Пломбир был размазан по щекам, на носу был шоколад, а на подбородке остатки вафли. От этого вида у Тэхёна сердце норовило выскочить из груди. - Боже, Чонгук, иди сюда, - вытащив из кармана салфетки, старший начал вытирать полностью измазанное лицо, - ты так неаккуратно ешь, ужас. Уже усевшись внутри полностью прозрачной кабинки, Чонгук подскочил к одной из стенок и полностью облокотился на неё. - Хён, глянь как красиво! – повернувшись, парень встретился с глазами старшего, что пристально наблюдали за ним, - почему ты так смотришь? - Чонгук, сядь рядом, пожалуйста. Хочу тебя обнять, - на это прямое заявление уши и лицо паренька были цвета кабинки, в которой они находились – такого же яркого и насыщенного красного. Робко присев на край сиденья, Чонгук пискнул, как только ему на талию опустилась рука, придвинув к себе. Развернув лицо младшего, Тэхён всматривался в глаза напротив. Тихое дыхание учащалось с каждой секундой, сердце стучало как бешеное. Не выдержав, Чонгук прикрыл глаза. - Можно я тебя поцелую? – едва различимо прозвучало над ухом. - Да, - ещё тише, словно одними губами, без каких-либо звуков. Горячее дыхание, опалив кожу щеки, перемесилось на губы, чем вызвало бурю эмоций внутри. Отстранившись, Тэхён всё так же тихо проговорил: - Луна сегодня прекрасна, не правда ли? - Настолько, что хочется умереть, - уже со слезами на глазах ответил Чонгук. - Эй, почему ты плачешь? Это должно было быть мило и романтично –Тэхён начал переживать за своего кролика, обеспокоенно разглядывая его лицо. - Вот именно, это мило и романтично, поэтому я и плачу, - вытирая рукавами толстовки капельки слёз, что собрались в уголках глаз, Чонгук поднял глаза, - да хён, она правда прекрасна. Казалось, будь Чонгук чуть сильнее, смог бы задушить Тэхёна одними лишь объятиями. Хотя, на самом деле, Тэхён не против умереть от этого.