Бухиня

Тёмная спальня, лишь в некоторых местах подсвеченная серебристыми лучами холодной луны, заглядывающей в высокое окно, была наполнена тихими, но отчётливыми звуками. В коридор они совсем не просачивались, но если бы в комнату в эту минуту вошёл посторонний, он моментально бы их расслышал и определил как непрерывное шуршанье ткани в сочетании с тяжёлыми, хрипловатыми вздохами. А в следующую секунду — догадался бы об их причинах. Особенно если бы подошёл к стоявшей у стены кровати с балдахином и потянул бы в сторону не задёрнутую до конца тяжёлую мягкую штору… В огороженном портьерами пространстве широкой, удобной кровати, будто созданной для занятий, не предназначенных для посторонних глаз, находились две девушки. Одна из них — очень красивая молодая блондинка — лежала на спине, раздвинув и согнув в коленях длинные стройные ноги. Девушка была одета в одну только полупрозрачную голубую сорочку, почти не прикрывавшую её пышную белую грудь. Длинные светлые волосы были в беспорядке разбросаны по белой простыне, а предплечья рук, заведённых за голову блондинки, были крепко связаны между собой полосками белой ткани, напоминающей бинты. На лице красавицы застыло выражение абсолютного блаженства: её щёки сильно раскраснелись, голубые глаза были томно полуприкрыты, а распахнутый рот с хрипением и лёгким присвистыванием судорожно пропускал через себя раскалённый дыханием воздух, вынуждавший живот и грудь девушки волнообразно вздыматься и опускаться в неровном, рваном ритме. Между расставленными ногами блондинки удобно расположился источник её удовольствий. Это была вторая девушка, маленькая и худенькая носительница не слишком длинной, но взъерошенной и растрёпанной в данный момент чёрной шевелюры, из-под которой время от времени вспыхивали в темноте большие, светящиеся красным глаза. Похожая на юркого чертёнка, она самозабвенно зарывалась лицом в горячее и влажное пространство между гладкими бёдрами её старшей партнёрши, подрагивающими в сладостном напряжении. Шустрый язычок девчонки выписывал лишённый какого-либо чёткого ритма, но безостановочный и яростный танец, рисуя замысловатые узоры вокруг набухшего клитора блондинки. Расположенное чуть ниже разгорячённое влажное устье светловолосой красавицы с едва различимым неприличным хлюпаньем жадно принимало в себя сразу два пальца, которыми красноглазая чертовка без устали теребила, поглаживала и дразнила нежную плоть в жаркой глубине её постанывающей жертвы. Черноволосая девушка стояла на коленях, выгибая спину, словно довольная кошка, и выставляя вверх небольшую, но приятно округлую попу. Из одежды на ней был только чёрный чулок, натянутый на левую ногу. Пальцы свободной руки брюнетки, просунутой между бёдер её широко расставленных ног, легко скользили во влаге её собственных нижних губ, роняя капли горячего нектара, расплывавшиеся чёрными пятнами на некогда чистой простыне. Когда кончики шаловливых пальцев случайно цепляли напряжённый клитор, девчонка содрогалась всем своим небольшим телом, издавая приглушённый стон, который сладостной вибрацией отдавался в низу живота блондинки, вынуждая ту со страстным выдохом изгибать спину и неосознанно подаваться бёдрами навстречу её красноглазой мучительнице. По коже обеих девушек струйками катился пот, а воздух внутри балдахина был практически раскалён от жара двух женских тел, едва ли не плавящихся в охватившей их сладостной неге. В какой-то момент судорожный ритм горячего дыхания и влажных, хлюпающих звуков стал резко возрастать, достигая критической точки… Затем частые и прерывистые выдохи блондинки перешли в протяжный, будто отчаянный сдавленный стон… Всё её тело выгнулось изящной дугой, и на гладкой коже её напрягшихся до предела бёдер проступил красивый рельеф натренированных мускулов… А затем рыцарь Дастинесс Форд Лалатина кончила с невероятной интенсивностью, в остервенении подбрасывая вверх нижнюю половину тела, поджимая пальцы ног и задирая колени едва ли не до собственной груди, бёдрами сдавливая голову продолжавшей яростно вылизывать её Мегумин, которая приникла к оргазмирующей партнёрше с жадностью и напором хищника, настигшего наконец желанную жертву. Когда конвульсии Даркнесс затихли, позволив той бессильно опасть на кровать, Мегумин наконец отпустила её, уткнулась лицом в мокрое пятно на простыне между расслабленно вытянувшихся ног блондинки и с удвоенной силой набросилась пальцами на собственный жаждущий успокоения бутон, бешено теребя и едва ли не царапая ногтями нежную влажную плоть. Маленькая брюнетка сейчас как никогда была похожа на красноглазого демона-искусителя, соблазнившего свою первую жертву и перевозбудившегося от своего внезапного успеха до бесконтрольного состояния. Спустя всего несколько мгновений ожесточённой стимуляции Мегумин кончила с короткими звонкими стонами, конвульсивными движениями бёдер насаживаясь на собственные пальцы и судорожно, до побеления костяшек пальцев вцепляясь в простыню свободной рукой, а затем облегчённо вытянулась на кровати лицом вниз. Обе тяжело дышащие девушки, тела которых по-прежнему слегка подрагивали в остаточном напряжении, наконец-то обмякли в постели, сохранявшей складки и мокрые пятна в качестве доказательств состоявшегося только что страстного сражения. Прошло немало времени, прежде чем Дакрнесс наконец-то перевела дыхание и негромко обратилась к своей партнёрше: — Мегумин… Р-развяжи меня, пожалуйста… — Ага… — слабым голоском ответила алая демоница, с некоторым запозданием после этого опираясь на непослушные сейчас руки и с усилием поднимаясь. Шевелиться ей сейчас не хотелось совсем, но оставаться лежать в таком положении им было нельзя: их с Даркнесс могли бы и застукать в неподобающем виде, к тому же Лалатина сама попросила её освободить, а значит, устала от сегодняшних игр — так подумала Мегумин. Дотянувшись до связанных рук Даркнесс, брюнетка потянула за конец удерживающего их бинта, который она обычно носила на правой ноге. Путы легко развязались и соскользнули с предплечий доселе пленённой воительницы, чем та незамедлительно воспользовалась. — Идём ко мне… — руки Даркнесс с нежностью обвили хрупкое тело Мегумин, прижимая её к большой груди. Алая демонесса, оказавшись в объятиях Лалатины, легла на неё сверху и в буквальном смысле утонула лицом в её приятно мягких округлостях. — Ну-у, Даркнесс… — голос Мегумин прозвучал слабо и приглушённо, отдаваясь в теле светловолосой девушки приятным гулом. Несмотря на попытку выразить протест вербально, великий архимаг не оказал никакого реального сопротивления рыцарю и просто расслабился в его тесных объятиях. Даркнесс ласково гладила голую спину Мегумин и её худенькие плечи, легонько вздрагивающие, когда Лалатина слегка царапала ногтями гладкую кожу, поддразнивая свою любовницу. Их отношения начались некоторое время назад и сохранялись в полной тайне от всего окружающего их мира, включая Казуму и Акву, что делало их ещё более страстными, чем они могли быть. Несмотря на определённые наклонности Даркнесс, в этих отношениях не было выраженного лидера или подчинённого, потому что обе половинки в них гармонично дополняли друг друга: Мегумин, несмотря на свойственные ей обычно застенчивость и лёгкую замкнутость характера (а может, и благодаря им), была страстной до лёгкой агрессивности, а Даркнесс хоть и любила подчиняться и потакать своей черноволосой демонице, была с ней по-матерински ласкова и нежна. В постели они предпочитали меняться ролями, поочерёдно даря друг другу то, чего им больше всего хотелось: Мегумин была сверху, когда Даркнесс хотелось в своём отношении страсти и напора, а Лалатина — когда Мегумин хотела медленных ласк и заботы со стороны её старшей партнёрши. Сейчас алая демонесса, некоторое время назад казавшаяся такой же неукротимой и яростной, как её взрывная магия, нежилась во вселенной тёплых и неторопливых прикосновений Даркнесс, чувствуя спровоцированное ими медленное нарастание возбуждения в глубине своего тела. Руки Лалатины неспешно оглаживали спину, плечи и обнимавшие её руки Мегумин, иногда с коварным расчётом переползая на её бёдра и дразняще дотрагиваясь до особенно чувствительных мест. Не прошло и нескольких минут, как дыхание Мегумин сделалось отчётливо шумным и прерывистым, а сама она стала неосознанно реагировать на ласки Даркнесс, чуть выгибая спину и прижимаясь к пышной груди блондинки ещё плотнее. Почувствовав эти изменения, Лалатина захотелось подразнить Мегумин сильнее. — Ну, будем ложиться спать? — предложила она нарочито спокойным голосом. Мегумин оторвала голову от её груди и посмотрела Даркнесс в глаза со странным, будто просящим выражением. — Спать? — повторила она. Взгляд её огромных светящихся красных глаз мог бы загипнотизировать самого владыку демонов. — А что, ты не хочешь? — спросила Даркнесс. Её пальцы скользнули за спину алой демонессы, легонько царапнув чувствительное местечко у той между лопатками. Мегумин немедленно встрепенулась всем телом. — Ну, я… Я не знаю…. А как хочешь ты? — спросила черноволосая девушка с неожиданной робостью в голосе. Её щёки медленно наливались красным в тон её глазищам. — Как хочу я? — переспросила Даркнесс, коварно улыбнувшись. Внезапно схватив Мегумин и прижав её ещё крепче к себе, Лалатина вдруг поднялась и перевернулась так, что алая демонесса оказалась лежащей под ней. Выпрямившись над распростёртой на спине брюнеткой, Даркнесс взяла в руку и легко подняла обнажённую ногу Мегумин вверх. — Эй, что ты… — Мегумин не успела договорить. Даркнесс поднесла её стопу к своему лицу и нежно поцеловала мягкую кожу у оснований пальцев. Вместо продолжения фразы Мегумин просто тихонько выдохнула. — Нет, не надо, это же… — и снова фраза великого архимага осталась неоконченной, оборвавшись судорожным вздохом, когда Лалатина легонько лизнула кончики пальцев маленькой стопы, а затем внезапно прихватила их губами, медленно погружая их себе в рот и нежно рассасывая.  — Ах… А-ах… Ах! — от неожиданно приятных ощущений Мегумин выгнулась всем телом, бессознательно подавшись бёдрами навстречу Даркнесс, и тут же почувствовала, как её вновь стремительно намокающие горячим нектаром лепестки оказались во власти нежных прикосновений пальцев Лалатины, продолжающей одновременно целовать и посасывать пальчики её ноги. От двойной стимуляции Мегумин вспыхнула в одно мгновение, словно её собственное взрывное заклинание. Ей даже показалось, что она вот-вот, через ближайшие несколько секунд, снова кончит, не успев даже насладиться этой безумной лаской… но в этот момент дверь с грохотом распахнулась, и кто-то с громким вскриком буквально влетел в комнату, а затем, судя по дальнейшим звукам — рухнул прямо на пол. Мегумин взвизгнула от неожиданности, отпрыгнув к спинке кровати. Но Даркнесс уже сама отпустила свою партнёршу и порывисто развернулась. Резким движением отдёрнув в сторону портьеру балдахина, Дастинесс Форд Лалатина приготовилась — голая — выпрыгнуть на вторгшегося в уютную темноту спальни супостата, защищая Мегумин… и оцепенела, увидев лежащую на полу Акву. Богиня, ойкая и потирая рукой ушибленную голову, валялась на животе, одетая в свой обычный жилет, являя миру идеальные округлости божественных ягодиц, так как на ней почему-то совершенно не было юбки. На ней не было также трусов, что никого ни в одном из миров не смогло бы удивить, в то время как отсутствие юбки явно бросилось в глаза Даркнесс… как и Сато Казума, стоявший посреди дверного проёма, окутанный светом коридорных канделябров в своём любимом спортивном костюме, но почему-то со спущенными до пола штанами! В мгновение ока парень окинул взглядом открывшуюся ему картину — полуголую Акву, всё ещё лежавшую на полу, полностью голую Даркнесс, в немом изумлении сидевшую на краю кровати (пытавшуюся спрятаться за её спиной Мегумин Казума заметить не успел). Ему, как настоящему тактику, потребовалась секунда, чтобы приблизиться к правильному пониманию случившегося. Наклонившись, Казума рывком подтянул штаны и шмыгнул из поля зрения девушек в коридор, будто применив технику мгновенного шага, однако… — КАЗУМА!!! …Был вынужден вернуться… …И разбираться в случившемся…