Шеф или как над Брюно нотровцы издевались))

Яблоко обещало быть вкусным. В темной комнате, освещаемой новой луной, на коленях сидел нервно дышащий Брюно и жадно вглядывался во всё еще живой плод, предвкушая его сочность и крепость. Он аккуратно вертел его в руках, с нежностью думая о том, что должно быть это самое вкусное яблоко за всю историю человечества. Ведь яблоню, подарившую сей наипрекраснейший плод, взращивали годами его верные и любящие брюнетки. Они писали ему каждый год в день ее рождения и рассказывали о том, как она растет. Как они охраняют ее от коварных вредителей, как целыми днями она слушает волшебные его произведения! И растет, растет вместе с Брюно. Это был великий день! Брюнетки писали, что яблоня, наконец, расцвела и дала огромное количество вкуснейших плодов, которые они и высылают ему. Неясно только было, почему в большом мешке красовалось, струилось светом и захватывало весь пакет чарующим, непревзойденным ароматом всего одно небольшое яблочко… Брюнетки писали, что их очень много. Хотя, может в Европе это просто такой оборот речи? Все это было не важно! Это яблоко сейчас принадлежало ему! В нем таится всё волшебство его творчества, которое он сейчас и попробует на вкус… Брюно быстро облизал губы и подтер локтем вытекающие слюни, на секунду закрыл глаза и приготовился вкусить плод себя познания… - О, яблоко! - в комнату, запустив свет электрических ламп, быстро вошел Гару и, пока Брюно не успел ничего сообразить, выхватил яблоко из рук Шефа. Смачно грызанув ничего не значащий для него плод, он быстро прожевал кусок и как-то очень по-квазимодски сморщился. В секунду подкинув яблоко вверх, он дал левой рукой подачу в открытое окно. Через миг оттуда послышался какой-то жалобный шлепок. - И как ты можешь есть эту гадость? – непонимающе взглянул он на Брюно. Брюно сидел все в той же позе, что и пару минут назад. Он не мог поверить, что его мечта вот так вот в одночасье рухнула, хотя он был так близок к ней. Он поднял голову и обратил свой взгляд на Гару. Что это был за взгляд! Ненавидящий, убийственный взгляд! На секунду Гару даже растерялся – никогда он еще не видел Брюно таким. Но быстро и по-своему поняв суть дела, он басом крикнул: - Эй, на меня твои штучки не действуют! Иди в гримерке свой свунский взгляд отрабатывай. Там тебя, между прочим, Пламондон обыскался., - и собрался уходить. …«Нет, уж, стой», - подумал Брюн, подорвался с колен и в долю секунды оказался рядом с Гару. Его сильные руки оказались у певца на плечах, он с силой двинул Гарусси в пах. Тот жалобно ойкнул и согнулся в судорогах от боли, и стал в двое меньше Брюна, что следует отметить, весьма порадовало шефа… Миг, и прекрасная картина мести испарилась. Перед глазами вновь сияли издевательским огоньком глаза Гару, который насмешливо выдал: - Вставай, седой, хватит меня соблазнять!, - и выбежал за дверь. Первое, что сделал Брюно – это достал из левого кармашка своих потертых джинс небольшой блокнот, название которого было «Обиды на Гару. Часть 14». И записал туда пару строк с пометкой «Важно». Выйдя в коридор, он вяло успокаивал себя тем, что все на свете происходит не зря. И бурно пытался спрятать свою до слез горькую обиду куда-то в глубокие недры души. В конце коридора замелькала тоненькая фигура. Она все быстрее приближалась, и в конце-концов чуть не сбила Брюна с ног. - Быстрее шевелись, растяпа! Выходим с тобой вместе! И что это Элен такая раздражительная? – думал Брюно, - здорово, что я выхожу с ней. На ее фоне я буду казаться гораздо выше и красивее. Да, гораздо красивее… Обаяние у меня всегда было – этого не отнимешь. Глаза с годами не блекнут, моя шея приводит в восторг моих фанаток… Шея! - Постой, Элен! Мне нужно в гримерную! Я не могу выйти, пока… - Что-о?! Ты совсем рехнулся? После свои улыбочки потренируешь, а сейчас только попробуй меня подставить! Вон нас уже вызывают на сцену! Элен с силой впихнула его на сцену. Именно сегодня он надел рубашку с закрытым воротником. А она так закрывает шею… Тугой ком, застрявший в горле, Брюно проглотил под испепеляющим взглядом Пламондона и взял в руки микрофон. Он даже смог справиться с не вовремя нахлынувшими слезами и исполнил несколько песен. Как только он оказался в своей гримерной, он достал из правого кармашка своих потертых джинс небольшой блокнот, название которого было «Обиды на Элен. Часть 26». И записал туда пару строк с пометкой «Важно». Радио, встроенное в стену вдруг как-то совсем не по-человечески затрещало и неизвестным голосом произнесло: - Концертная труппа, немедленно явитесь на сцену для прощания с поклонниками. Повторяю… «Не пойду, - решил Брюн. - У меня тоже могут быть принципы». В гримерку вежливо постучали и вошел Люк. Этот черный, как ласково называл его Брюно, никогда не обижал его. Брюно светло улыбнулся ему. Вот он, настоящий друг. - Эй, ты в порядке? Пойдем на сцену. Брюнетки твои вопят безжалостно, нервничают… «Брюнетки! Они же не при чем! И они ждут меня…», - подумал Шеф, и вышел вслед за Люком. Уже подходя к сцене, Люк резко повернулся к Брюно, показал ему парик из длинных, волнистых волос, и предложил надеть его на сцену. - Нет, Люк, они знают, что я давно с этим покончил. Я добился их любви не волосами, понимаешь? Знаешь, на сколько звонков и писем я ответил, чтобы заслужить их доверие. Я пообещал, что больше не выращу волосы. Нет, Люк, я не стану. - А вот и станешь! - дико взвизгнув и широко открыв глаза Люк одел на коротко остриженную голову Брюно парик, и выбежал на сцену. Вот этого Брюн не ожидал! Только не от черного! Шеф тщетно пытался освободить себя от длинных волос, но , как оказалось, Люк облил внутреннюю сторону парика каким-то паршиво воняющим клеем. Зал нервничал, вызываю Брюно. Со слезами на глазах, и длинными волосами, которым могла позавидовать сама Рапунцель, Брюн вышел на сцену. На минуту в зале стало так тихо, что Брюн услышал ,как пролетела около него муха. Хорошо, что не птица, она-то уж точно свела бы гнездо у него на голове. И тут зал взвыл с такой силой, что сцена загремела, будто при землетрясении. В этот волшебный для поклонников вечер все цветы принадлежали БрюГренгуару. Про остальных участников труппы зал просто забыл! После окончания раздачи автографов, и долгого объяснения фанам, что идея с париком пришла к нему давно, Брюно, наконец, оказался наедине с собой. Из левого верхнего кармашка своей любимой жилетки он достал пустой блокнот и на внешней стороне написал: «Обиды на Люка. Часть 1». И записал туда пару строк с пометкой «Важно». В баре шумела музыка. Надутая Элен сидела над стаканом с виски, что было ей абсолютно не свойственно, и тихо бормотала себе под нос какие-то отнюдь не лестные слова о Брюно. Люк что-то бурно напевал про каких-то шутов и бродяг. «Да уж, - подумал Брюн, - давно забытая песня.» Голова еще зудела от остатков клея. Мозг старательно старался забыть то, как он отдирал парик… Да , гораздо эффективнее было бы сдирать его зубами Люка, нежели маленькими маникюрными ножницами. А сейчас приходилось слишком часто выходить в туалет, чтобы вдоволь почесать несчастную голову. Гару сидел со скорбным видом последнего мученика и постоянно возмущался: - Нет, только подумать! Кто придумал дать седому парик? Все цветы забрал! И подарки! Даже те, что предназначались мне! Узнаю кто парик дал– задавлю гада! Люк быстро засвистел какую-то веселенькую мелодию в сторону. Элен еще сильнее стала бурчать. Как-то не к месту вспомнила про козу. Брюно даже показалось, что прозвучало некое сравнение его и этого замечательного животного. И чем ей коза не угодила? Ну нагадила пару раз на эсмеральдино платье, никто в зале даже не заметил, между прочим… Не убивать же ее за это. Бармен сделал громче телевизор. Там как раз шла программа о только что проведенном концерте: - Фанаты ликуют! Сегодня они услышали своих самых любимых кумиров! Но не сам концерт стал достоянием сердец поклонников. Сегодня, на главной сцене страны, золотой голос Квебека, великий и непревзойдённый певческий талант Брюно Пелльтье вышел на сцену в парике, близко напоминающей его раннюю шевелюру! Как он говорил сам после концерта, он решил вспомнить молодость! Однако, по нашим сведениям , стало известно, что певец окончательно облысел после химических процедур ,возвращающих молодость. Данную информацию нам любезно предоставила Жюли Зенатти, певица и хороший друг Пельтье. Надеемся, что из-за облысения певец не растеряет своего волшебного голоса… Дальше Брюно слушать просто не мог. Друг, как же… Стерва она! Я понимаю, что она недавно родила, и сейчас у нее в голове твориться невесть что… Но что бы вот так! Почему-то захотелось уединиться. И достать заветный блокнотик. Элен подпрыгнула из-за стола: - Нет, вы видели? Его теперь месяц обсасывать будут! Молодец, всех затмил! Ты обещал не возвращать волосы! - Элен, это только парик, - попытался успокоить ее Люк. - Плевать! А ты Брюно… - Элен задохнулась от гнева и выбежала из бара, забыв накинуть на себя куртку. - Молодчина, Брюно! – Гару выскочил за ней, прихватив ее куртку. - Нет, мне не стыдно! – Люк подорвался за Гару, забрав его пальто. Через секунду он вернулся, ругаясь на все мотивы отнюдь не на французском языке, и забрал свой пуховик, а заодно и прихватил куртку Брюна. Стало легче. Ну и пусть уходят. Я с ними больше ни на один концерт не пойду! Никогда! Никогда! И никто меня не заставит! В бар, с не расчёсанной головой и бешено выпученными глазами влетел Пламондон. Брюно попытался спрятаться под стол. Но заметил, что там уже спит совсем пьяный Даниэль. Брюно был удивлен! И чего это он так опьянел? Брюно посмотрел на стол, там, где сидел Даниель, стоял недопитый стакан сливового сока. Хм… Пока Брюн был в замешательстве, Пламондон схватил его за жилетку: - Что ты сегодня устроил? Ты знаешь что тебя ждет? Ты знаешь, ты…Ты… Знаю! Ты будешь играть в Стармании! Да! Мировой тур тебе устрою! Брюно как-то сник. Мировой тур – это здорово… Но мировой тур со Старманией! Нет! Даже Пламандон на такое не способен! Опять ходить в этих ползунках, которые они все гордо называют борцовским костюмом! Опять напяливать этот дурацкий конских хвост, который перевешивает его назад! Опять придется худеть и каждое утро по пятьдесят раз поднимать спящую козу… И не есть ничего, кроме яблок! В голове у Брюна засверкала небольшая надежда! Хотя, посмотрев в глаза Пламондона он понял, что есть придется только морковку. И судя по всему, делиться ею с козой. Свет померк. Брюно с силой взял Пламондона за плечи и двинул ему коленом в пах. Тот в судорогах согнулся пополам, что сделало его вдвое меньше Шефа, что, надо отметить безумно порадовало Брюно. Миг, и прекрасная картина мести испарилась. - Что ты смотришь на меня как голодный кот на бутерброд? Быстро поднял Даниэля и брысь отсюда, пока я Нотр не поставил прямо в баре! Обиженно сопя Брюно тащил по улице храпящего Дана. И что он так опьянел? Он же только сок пил… Дома, положив Даниэля на диван в гостиной, уединился в своем кабинете. Достал с полки внушительного размера блокнот с названием «Обиды на Пламондона. Часть 143». И записал туда пару строк с надписью «Важно». И поставил его обратно, на полку, где красовалась надпись «Пламандон. Стеллаж 5». Пожевывая жвачку, Даниэль подошел к спящему Брюно и долго разглядывал его лицо. Потом жестоко и нагло стал распихивать его своими костлявыми ручонками. Брюно как раз снилась коза. Он кормил ее яблоками и плакал. А эта коза, нет ну самая настоящая коза (!) стала бодать его рогами в бок. Открыв глаза, он стал внимательно разглядывать козу. Было в ней что-то человеческое. Даже доброе. Глаза как-то особенно ласково смотрели на него. Стало приятно, он поднял руку и погладил ее по голове. И вдруг коза заговорила: - Эй-эй, осторожнее с руками! Как я тут оказался? Вот это было разочарованием… И как он мог принять Дана за козу? Хотя, с его рогами это не сложно… Главное, чтобы он не узнал. - Ты напился, а где ты живешь, я не знаю. Вот и предложил тебе переночевать у меня. Ты не ответил, но я решил, что ты не против. – Дан недоверчиво посмотрел на него. Он напился? - Опять мне виноградный сок принесли! Я же сказал им, только вишневый! Только вишневый, от виноградного я отрубаюсь! У меня с детства так… - Дан, ты пил сливовый сок, я точно помню… - Сливовый??! – лицо Дана покраснело, как-то съежилось, потом посинело, опять покраснело и его вынесло в из комнаты Брюно в миг. Слыша совсем не привлекательные звуки за пределами своей комнаты, Брюн мог только надеяться на то, что Дан успел добежать до туалетной комнаты. Протерев глаза, Брюно посмотрел на часы – 4.15 утра. Вот приспичило Даниэлю проснуться. Но делать нечего, сон уже пропал. Брюн встал с кровати, напялил тапки в виде собачек и вышел на все еще неприятные звуки. Дан не успел добежать до туалетной комнаты… Точнее, он думал что успел, потому что даже успел открыть дверь в любимый шкаф Брюно. Он просто не знал, что это шкаф. Шеф продолжал смотреть на то, как Дан уделывает его шкаф с любимыми джинсами и жилетками, и не мог пошевелиться. Вот Дан занялся джинсами, подаренными Мелани месяц назад… А вот загадил любимые кроссовки… И что же здесь делают кроссовки? А впрочем, уже не важно. Всё равно не смогу всего этого надеть. Напоследок своему расстройству, Дан довольно выдохнул, посмотрел на устроенный им пейзаж, еще раз вздохнул и пошел спать в кровать Брюно. Брюно не спеша последовал за ним, повторив несколько попыток спихнуть его с кровати, Брюн жалобно пискнул и пошел на диван. Заснул он быстро, и ему приснилась какая-то женщина, которая все кричала что «цвете какой-то тэрэнь» , а он ей отвечает «прэйдэ любов моя». Хм… Странный сон. Но что-то знакомое в нем есть. Какая-то невероятная вонь разбудила Брюно. Он понялся, повел носом и понял что запах идет со стороны шкафа. Вспомнил ночной инцидент и пошел будить Дана. Тот ласково обливал слюной любимую подушку Брюно и храпел, как последний сварщик. Потерпев поражение после пары попыток распихать этого наглого мужика, Брюно перешел к единственному выходу. Он встал в стойку, и протяжно запел: «Il est venu le temps des cathеdraleеееs». - Ай, замолчи! Я понял-понял, встаю! – Дан подскочил с кровати, посмотрел на Брюна ошалелыми глазами. «Ну вот, всегда действует! Уже 13 лет действует!», - довольно подумал Брюн, и вежливо заговорил: - И тебе доброе утро. Ты тут мне вчера немного испортил шкаф. Убери, пожалуйста. Даниэль не то, чтобы был ошарашен. Просто это мелкий иногда слишком много себе позволял. - Слышишь, Грэн, вали-ка ты сам убирай. Я пойду лучше помоюсь, а то что-то у тебя воняет тут, как на помойке! Ты убираешься хоть иногда? Где тут у тебя туалет? – Дан выскочил из комнаты и направился… естественно в сторону шкафа. «Конечно, это уже вошло у него в привычку», - подумал Брюн. - Ой, Брюно, тут у тебя такое! Фууууу! Ну ты неряха, скажу я тебе… И как я мог в твою квартиру попасть? Уйду-ка я от греха подальше, а то и душу мою невинную изгваздаешь! – и вот такой непричесанный и не умытый, побежал за дверь. Брюно захлестнула обида, а может быть это из-за ужасной вони у него начали слезиться глаза. Он зашел в свой кабинет и достал с полки блокнот, на котором было написано: «Обиды на Дана. Часть 3». Обид на Дана было не столь много, наверное, потому что Брюн старался ограничить общение с этим сумасшедшим. Но все же… Он записал туда пару строк с пометкой «Важно». Грустно… Что это со мной? Не знаю… Наверное, я очень скучаю по Мелани… Как хочется сейчас обнять ее, почувствовать запах ее волос, поцеловать ее нежные губы… А она посмотрит на меня своими огромными, добрыми, с оттенком детской невинности глазами. Как же я люблю ее. Надо было ей поехать со мной! Мысли Брюно прервал телефонный звонок. Звонил Пламондон: - Ну что, готов снова вернуться в Старманию? Ладно, шучу я. Собирайся и дуй ко мне в офис. У меня есть предложение. Никакого кофе и бутербродов. Жду через полчаса. Брюно вздохнул, как всегда этот черт не вовремя, он так хотел позвонить Мелани. Но чем сейчас перед ней похвастаться? Она уверена, что он сильный человек. Ради нее он будет сильным. Ради нее. Брюно почистил зубы, оделся и вызвал такси. Потом подумал, отменил вызов. Надел чистые кроссовки и поехал на велосипеде. Пламондон ждал у входа, и был весьма удивлен транспортному средству Брюно. - Ты катаешься на велосипеде? - Привет, меня зовут Брюно Пельтье! Я люблю велоспорт и здоровое питание! – ехидно выдал Брюн. И, что странно, не удивился своему непривычному ехидству. Пламондон слегка отодвинулся от него, и весьма ласково спросил: - У тебя все нормально? - У меня? Отлично просто! А у тебя? - Да так, тоже… вроде ничего… Брюно выпрямился, и ни сказав ни слова вошел в небольшое здание, где в данный момент находился арендованный офис Пламондона. Последний был немало удивлен происходящим, но последовал за Брюно. В кабинете уже сидела Элен. Она нервно щелкала пальцами по столешнице, а когда вошел Брюно подпрыгнула. - Сколько можно ехать! Я вот встала ни свет ни заря! И, между прочим, успела принять душ и переодеться после вчерашнего! Брюн медленно оглядел себя, ну да. Он был во вчерашней одежде. Неопределенно хмыкнув, Брюно вежливо улыбнулся: - Милая, а ты, оказывается, следишь за мной! Элен покраснела, как только что сваренный рак, и, наверное хотела что-то добавить в ответ, но светлый взгляд не тускнеющий глаз Брюно заставил ее отвернуться. Она медленно набрала воздух, и так же медленно выпустила его. «Черт, что это с ним произошло? У меня мурашки по коже! О чем я? Что СО МНОЙ происходит?!» Брюно сел в одно из свободных кресел, перекинул ногу за ногу и засвистел в потолок веселый мотивчик. В комнату по одному стали входить хорошо знакомые лица. - Всем привет! – крикнул как всегда веселый Гару. -Bonsoir, monsieur. – улыбаясь во весь рот, сказал вошедший Люк. - Рад вас всех видеть. – почти шепотом произнес мрачный Дан. «Соком похмелялся», -подумал Брюн. Изящно помахав всем ручкой, вошла немного пополневшая после родов Жюли. Легкая полнота пошла ей на пользу, округлилось лицо, и острый носик перестал выделяться. Без макияжа она была похожа на маленького пухлого ангелочка, и это понравилось Брюно. Он нежно улыбнулся ей, разом простив все прошлые обиды. Было в матерях что-то такое, чему он не мог противиться. Когда все сели за овальный стол, Пламондон поднялся и, взяв со стола несколько папок, раздал их каждому. - Рад вас поздравить, нам сделали весьма выгодное предложение. Европа ждет ваших концертов! После Нотр дам де Пари люди посходили с ума, что, безусловно, нам на руку! Это горы денег и слава в международном масштабе! Все весело зашептались, переговариваясь друг с другом. Безусловно – это была мировая слава. Каждый артист к этому идет, но не каждый доходит. «А я хотел вернуться к Мелани… » - с грустью подумал Брюно. - Интернет заполнен заказами! Нам звонят со всех стран Европы! Надо сказать, трюк с париком удался на славу! Скажи, Брюно, как ты мог скрыть от меня это? Ты гений! Люди просят концерты, но еще больше они требуют тебя! На секунду в кабинете стало тихо, все взгляды неопределенно были привязаны к Брюно. Он медленно посмотрел каждому в глаза, от этого взгляда все как-то занервничали. Дольше всех он задержал свой взгляд на Люке. Тот заерзал на кресле, но глаза отвести не смог. - О, поверь, это было полнейшая импровизация. - Нет, я в восторге! Столько предложений! Они готовы любые деньги собрать! Пишут, что опалят даже приезд! - безумно радостный от предвкушения огромного денежного куша Пламондон даже заикаться начал. - Они ждут Нотр? – бесчувственно спросил Брюно, не сводя глаз с Люка. - Они ждут тебя! Ну или всех вместе. Можем поставить и Нотр, чтобы людям было более привычно видеть вас на одной сцене. - Я так же слышал, что они будут рады увидеть Дракулу… - Брюно видел, как занервничал Дан. Это было понятно по тому, что он стал грызть ноготь большого пальца правой руки. Брюн улыбнулся. Элен возмущенно посмотрела на Пламондона, но промолчала. Люк, что странно, побледнел… Жюли непонимающе посмотрела на Брюно. Она, похоже, единственная не понимала, почему он вздумал поменять их на другую труппу. - Ты прав, на Дракулу подавляющее число заявок, вот только некоторые артисты сейчас заняты… - Я думаю, тебе не составит труда их обзвонить. Для них это будет хорошей новостью. Пламондон с испугом посмотрел на остальных. Он всегда плохо разбирался в людях, зато он прекрасно понимал, откуда у него в кармане появляются деньги. - Нет, я позвоню, конечно, если ты хочешь. Все заметно напряглись и уставились на Брюно. Он усмехнулся. Нет, не мстительный он человек. Однако, в фантазии ему не откажешь. Гару внезапно вспомнил надкушенное яблоко, Элен вспомнила о своем неуважительном тоне, Люк уже и так сто раз пожалел о том парике, Дану припомнилось гостеприимство Брюно, и уделанный им шкаф… Нет, Брюно не ждал извинений. Сегодня утром он действительно понял, что для него важно. И благодаря этим мыслям внутри него что-то щелкнуло, перевернулось… Сейчас он смотрел на всех этих людей. Они выглядели, как тонущие мыши. Все они гнались за славой. Все они играли роль на сцене. Никто из них не думал о своих человеческих качествах. - Мы поставим один концерт. Один Нотр. А потом я вернусь в Канаду. И дальше уже сам буду решать, что мне делать. Брюно встал, каждому подарил улыбку и вышел за дверь. В комнате было тихо, каждый обдумывал предстоящий концерт. Все делали вид, что это общее решение и все в порядке. Однако, каждый из сидящих в кабинете вдруг понял, что означает слово фанатов «шеф»…