Last dawn

— Сяо Чжань! — крикнул мужчина, — там парень без сознания! Чжань рванул к указанному месту. Рядом с обломками лежало почти бездыханное тело. «Пульс есть, но очень слабый, спасти должны успеть» — Поднимайте его, отнесём в больницу! Мужчины, что были рядом, подняли тело на носилки и быстро убежали в не всем известном направлении. Сяо Чжань ещё минут пять осматривал место в безнадежных попытках отыскать хоть одного живого. Всё было тщетно, с грустью оглянувшись, он решил вернуться в госпиталь, где уже сгорали в нетерпении десятки пострадавших.

***

Парень приоткрыл глаза, увидев перед собой грязный белый потолок и стоящую молодую девушку. — Очнулся? — тихо спросила та, немного наклонившись перед ним, — я сейчас позову врача, — и мигом вылетела из палаты. Он немного приподнялся и заметил, что не один в помещении. Рядом стояли ещё около десяти кроватей, на которых во всевозможных неестественных позах разместились люди. Кто-то из них был без сознания, а кто-то завывал от боли. У некоторых не было конечностей, от этого вида бросало в дрожь и парень в панике кинул взгляд на своё тело. «Всё на месте», — подумал тот и облегчённо выдохнул. Дверь открылась, запуская в палату небольшую часть свежего воздуха и хорошо сложенного красивого мужчину. Он шёл в его сторону, попутно спрашивая о самочувствии других. Дойдя до парня, он мило улыбнулся и принялся осматривать его. Развязывал повязки, смотрел на раны, потом снова завязывал и записывал что-то в своей тетради. — Помнишь, как тебя зовут? — Ван Ибо… — Как себя чувствуешь? Что-то болит? — он говорил это с сильным акцентом, пусть Ибо сам родом не из Англии, но прекрасно слышал некоторые ошибки в словах. — Голова болит, — он сказал это тихо, зажмурив глаза. — Не удивительно, ты сильно ударился, повезло ещё, что остался живым. Только сейчас Ибо пришло в голову прикоснуться рукой к волосам, которые оказались скрыты под повязкой. — Как ты вообще там оказался? Сколько лет? Семья есть? — доктор беспощадно задавал вопрос за вопросом, а Ибо и слышал то еле-еле, из-за сильного звона в ушах. — Ладно, потом ответишь, сейчас отдыхай, — Чжань заметил состояние парня и слабо улыбнулся, — если что, приходи ко мне в кабинет, он справа от этого. Думаю, разберёшься. Меня зовут Сяо Чжань, — собираясь уходить, доктор с удивлением почувствовал крепкую хватку на своём запястье. — Вы ведь китаец? У вас странный акцент, — задал вопрос парень, изъясняясь на родном языке. Мужчина кивнул, после чего Ибо очень медленно, будто не хотел этого делать, разжал свои ладони. Сяо Чжань ушёл и он остался один со своей больной головой и криками других пациентов. Война никого не жалеет. «Как долго это продлится?» «Получится ли у меня пережить это время?» С начала этого ужаса прошёл год, но Ибо уже потерял слишком много: родителей, сестру, дом, друзей и даже любимую собаку. — ПРОСТО УБЕЙТЕ МЕНЯ, Я НЕ СМОГУ ТАК ЖИТЬ! — кричал мужчина на соседней койке. У него ампутированы две ноги и рука. Жестоко. «Я бы, наверное, тоже просил о смерти в такой момент» — подумалось Ибо. Понимание того, что ты стал куклой, которая ничего не может, приводит в ужас. Самое страшное в войне — выжить единственному из всей семьи или остаться инвалидом на всю жизнь. А если всё это вместе… — Эй, узкоглазый, — Ибо повернул голову, прекрасно понимая, что это адресовано именно ему. Слева от него на койке сидел мужчина в возрасте с какой-то бутылкой в руке. Либо вода, либо алкоголь. Скорее всего, второе. — Ты же понимаешь, что я говорю? — спросил тот, на что парень кивнул. — Как звать то тебя? — Ибо. — Откуда ты? — Из Китая. Ван Ибо не хотел заводить ненужные разговоры, но был слишком вежлив, чтобы откровенно послать. Потому пользовался своими навыками пассивной агрессии. — Что ты делаешь в Англии? На военного не похож, тогда что? — он выпил содержимое бутылки, громко сглатывая. Этот мужчина его уже раздражает. Слишком много вопросов задаёт. — Мой отец привёз нас сюда, когда война только началась. Он врач, — поднимаясь с кровати ответил Ибо. — Скажу тебе по секрету, малой, — закинув ноги на койку, произнёс тот, — они не любят азиатов, евреев и гомиков. Таких, как ты, они убивают первыми. Он сразу понял о ком говорит мужчина. Но его это не волновало. Ну умрёт и ладно. Хоть и было страшно, но что он мог с этим сделать? «Тут слишком шумно» Парень вышел из палаты, полной душераздирающих криков. Внезапно вспомнились слова того молодого врача. Сходить ли ему? А куда ещё? Он даже не знает, в какой больнице находится, другого варианта явно нет. Уверенно подошёл к двери, которая действительно находилась близко к его палате. На ней было криво написано «Сяо Чжань». Трижды постучав, отворил ее. — Можно войти? — спросил парень, подавшись чуть вперёд. — Конечно, Ибо, что-то случилось? — не отрываясь от бумаг, ответил Чжань. — Можно я тут посижу? — скромно задал вопрос парень, мягко закрывая за собой дверь. Мужчина поднял на него удивлённый взгляд. — Там просто очень шумно, а у меня голова болит… — Ну ладно, проходи и присаживайся, — указал рукой на стул, стоявший напротив своего рабочего стола. Ибо аккуратно присел, рассматривая сначала кабинет, а потом и самого Сяо Чжаня. Такой красивый и невинный. Война его совсем не потрепала, в отличие от Ван Ибо. Растрёпанные волосы, небольшая щетина, рваная одежда. Ему было неловко от своего вида, но он не мог ничего с этим сделать. — Сейчас можешь ответить мне на пару вопросов? Просто журнал нужно заполнить, — Сяо Чжань мило улыбнулся. От такой улыбки сердце Ван Ибо забилось чаще, но парень скромно списал всё на сотрясение. — Мгм… — Сколько полных лет? — Двадцать два, — глаза Сяо Чжаня заметно округлились. — Я думал, что ты ещё школьник, — не сильно засмеялся мужчина, вырисовывая цифры в журнале напротив имени парня. — Так, адрес проживания? Ибо на пару секунд замешкался. — Нет его, — он поднял свою голову, встретившись взглядом с Сяо Чжанем. — Родители?.. — с надеждой в голосе спросил мужчина, но по взгляду юноши всё стало ясно. — То есть… Ты был один? Как долго? — Три с половиной месяца… — Ибо прикрыл глаза, чтобы подавить выступающие слёзы. — Как ты выживал? Чем ты питался? — Сяо Чжань отложил свою ручку, сосредоточившись на парне перед собой. — Воровал, — ему было стыдно такое говорить, он считал себя очень низким человеком. — Иногда мне удавалось украсть так, чтобы меня не заметили, но в основном я попадался… — И что они с тобой делали? — взгляд мужчины стал невыносим, слишком прожигающий и сочувственный. Ван Ибо не мог ответить на этот вопрос. Простого «избивали» было бы недостаточно, чтобы описать то, что с ним творилось. — Моя семья… — дрожащим голосом начал он, — мы переехали в Лондон в тридцать девятом году, когда всё только начиналось, — решив перевести тему, рассказывая свою небольшую историю, Ибо начал с самого начала. — Мой отец был врачом, прямо-таки горел желанием помогать пострадавшим. Он хотел поехать один, но я и сестра уговорили взять нас… — всё-таки долго слёзы сдерживать не получилось, поэтому он просто опустил голову, чтобы не выглядеть слишком жалким. — Сначала всё было хорошо, особых нападений не было, но в сентябре сорокового… Когда Германия совершила массированый налёт… Папа стал постоянно пропадать на своей чёртовой работе. И однажды, когда он вновь ушёл на работу, он просто не вернулся обратно. Мама была в ужасе, все мы были… Через пару дней, мать с сестрой решили пойти и найти его, живым или мёртвым… В глазах Сяо Чжаня читался ужас, крепко переплетённый с болью. Он был слишком добрым, чтобы не посочувствовать чужому горю. Человек с большой буквы. — Я взял своего пса и пошёл с ними. Больница, где работал отец… — он ненадолго замолчал, — оказалась подорванной… Все, кто тогда выжил, лежали уже в другом госпитале, но отца там не было. Мы нашли его имя в списке убитых… Ибо поднял свой взгляд… Глаза были красные, как и всё его лицо. Чёлка прилипала к мокрой коже, а губы дрожали. — Позже… — он глубоко вздохнул, пытаясь нормально говорить, — мы возвращались домой. Был уже вечер, на улицах было пусто, люди старались лишний раз не выходить. Тогда сквозь слёзы я увидел пару мужчин впереди нас… — парень посмотрел пустым взглядом куда-то в сторону, — и этот знак на их форме. Я схватил сестру с матерью и забежал за угол, но наша собака… Бросилась на них… Они её застрелили. После чего они пошли в нашу сторону, говоря что-то на своём языке. У мамы резко включился долбаный синдром героя, она вышла к ним... — руки Ван Ибо дрожали, как и его голос, он еле проговаривал слова. — Сестра плакала, я тоже. Было несложно понять, что они с ней делали… Мы сидели так минут пятнадцать, пока те… Делали это с нашей матерью, а после они её задушили, судя по звукам… Сяо Чжань плакал вместе с Ван Ибо. Он сел рядом с парнем, сжимая в своих его судорожно дрожащие руки. — Когда мы думали, что эти люди ушли, сестра выбежала… Тогда оказалось, что они всё ещё были там… Они выстрелили в неё один раз, а потом подошли… Кто-то из них на английском сказал «ненавижу детей» и выстрелил ещё раз, уходя уже по-настоящему… А я не мог ничего сделать, не мог выйти, не мог встать, сидел два дня рядом с трупами. Люди проходили мимо, никто не подошёл. Мне самому пришлось их хоронить… Я уверен, что они хотели бы на родине… Но не мог же я их там бросить, не мог же, не мог… — убийственно лавиной накатила истерика, он весь дрожал, говорить совсем не получалось, повторяя только «я не мог». Сяо Чжань успокаивал его, гладя по голове, шепча на ухо «ты не должен был выходить, ты правильно поступил». — Моей сестре… — глотая слёзы, начал парень, — моей сестре было всего четырнадцать… Она хотела пойти по стопам отца, хотела помогать людям, хотела… Но не смогла, они лишили её этого… Почему они так жестоки, Сяо Чжань, почему? Она же ещё ребёнок. ПОЧЕМУ ОНИ УБИВАЮТ ДЕТЕЙ?! — последнюю фразу Ибо прокричал с такой болью, что сердце мужчины сжалось и стало трудно дышать. — Тише, тише… Ван Ибо, успокойся, прошу тебя, — но Ибо его не слышал, ногтями впивался в руки Чжаня, положив голову тому на плечо. Он так долго держал всё в себе, что сейчас просто не мог остановить этот порыв эмоций. Сяо Чжань понимал, потому ничего не делал, разрешая бить себя, царапать и кричать. — Они слишком жестоки, слишком жестоки… — парень немного успокоился, переставая калечить старшего. — Да… — прошептал Чжань, держа Ибо за руку. — Но почему?.. — Такова жизнь, Ибо… От этой фразы он снова разошёлся… Но на этот раз обошёлся душевными объятиями. Сяо Чжань поглаживал одной рукой по спине младшего, а другой по голове, шепча нежные и успокаивающие слова. Спустя долгое время, Ибо всё же отлип от него и с трудом держал глаза открытыми. — Тебе нужно поспать, пойдём, я отведу тебя обратно, — мужчина собирался встать, но чужая рука, вновь вцепившаяся мёртвой хваткой, не позволила этого сделать. — Можно я… Останусь с тобой? В какой момент он перешёл на «ты»? Непонятно. Хотя, если подумать честно, Сяо Чжань и не был против. Ему хотелось оберегать этого парня. Хоть он уже давно не ребёнок, Чжань видел в нём маленького мальчика, который пережил то, что не должен был. — Конечно… Давай тогда я сейчас сменю тебе повязки, а потом ты ляжешь спать, — он хотел уйти за нужными вещами, но парень всё ещё держал его за руку. — Ну чего ты? Я никуда не исчезну, обещаю! — Сяо Чжань мило улыбнулся, посмотрев в глаза Ибо, и тот медленно его отпустил. Он вышел из кабинета. Вышел и оставил Ибо одного со своими мыслями. На улице уже темно… Сколько они так сидели? «У него же столько больных, а он тут успокаивал мою истерику…» Вернулся Чжань быстро. — Сними рубашку, пожалуйста, — сказал тот, подходя ближе, и Ибо послушно выполнил его просьбу. Ван Ибо был удивлён. Он даже и не думал, что у него так много ран. Сяо Чжань снимал бинты, прикасаясь холодными пальцами к коже, от чего юноша взрагивал. — Сяо Чжань, — хриплым из-за недавней истерики голосом обратился к мужчине Ибо, — почему ты так долго со мной сидел? У тебя же так много раненых людей… — Ну, я ведь не единственный врач в больнице. Они и без меня прекрасно справляются. Первый вопрос он проигнорировал и парень это заметил. — Но почему со мной остался? Сяо Чжань замер. Он посмотрел младшему в глаза. Они так близко друг к другу сидят. От такого расстояния в груди Чжаня появился странный и нежный трепет. — Я не знаю, — вздохнув, признался тот, — я правда не знаю… Мне так сильно захотелось тебя успокоить, что я просто не мог уйти. Больше они ничего друг другу не говорили. Сяо Чжань обрабатывал и забинтовывал его раны минут двадцать, а после они ещё минут пять просто смотрели друг на друга, взглядом, полным нежности и печали. — Ты не рассказал мне свою историю… — тихо проговорил Ибо. — Рассказывать нечего… У меня есть только брат и он живёт в Китае. Родители умерли ещё когда нам было по семнадцать. — А сейчас тебе сколько? — Двадцать девять, — Чжань неловко почесал затылок, он подумал, что Ибо будет удивлён или рассмеётся, но ничего такого не случилось. Возможно, он просто слишком устал. — Пора ложиться, — Сяо Чжань погладил парня по волосам, убирая пряди с лица за уши. — А ты можешь… — Ибо смущённо опустил голову, — лечь со мной? От такого вопроса мелкая дрожь прошлась по спине Сяо Чжаня. — Ты не подумай, просто мне одному… Одиноко. Но если не хочешь, заставлять не буду. — Я могу… Ван Ибо сначала удивился, а потом широко улыбнулся. — Спасибо. На улице уже совсем темно. Все в больнице спят, только в кабинете Сяо Чжаня всё ещё горит свет, потому что Ибо попросил его оставить. Они лежали на диване, который стоял недалеко от стола. Это был его единственный дом. Сяо Чжань всегда боялся, что в следующий раз подорвут именно эту больницу. Заходил и выходил со страхом. Но сейчас, когда они лежали вместе, согревая своим теплом друг друга, все тревоги стремительно рассеивались. Именно этого не хватало им. Обычного уюта, поддержки, объятий. Любви…? Они заснули быстро. Держа друг друга за руки. Так продолжалось ещё две недели. Они стали очень близки друг другу. Каждое утро встречали рассвет, ходили на поиски людей, хотя в последнее время не было никаких взрывов и немецких военных было почти не видно. Затишье… Но надолго ли? Никто не знал, но всё надеялись, что всё заканчивается. Ибо и Чжань не отходили друг от друга больше, чем на час. Днём они выходили за едой и пострадавшими, а вечером весело проводили время. Часто к ним приходила девушка, которую они нашли недалеко от больницы неделю назад. Она ничего о себе не помнила, забыла даже своё имя. Поэтому Ибо сам придумал его для неё — Хуа. В переводе с китайского Хуа означает цветочек. Почему именно цветочек? Потому что её нашли в цветочной клумбе. Они долго над этим смеялись, хотя знали, что это неправильно. На вид ей лет семнадцать. Совсем ещё юная, но, судя по выражению неизменно грустных глаз, просвечивающих сквозь улыбку, многое пережила. Для Сяо Чжаня и Ван Ибо она стала младшей сестрой. Особенно сильно к ней привязался Ибо. Хуа часто расстраивается, что они не берут её с собой. Старшие объясняются тем, что она слишком красивая, а на улице очень много плохих мужчин. И она не спорит с ними, хотя продолжает дуться. Что касается самих парней… Они стали зависимы друг от друга. Слишком. Настолько, что могут закатить истерику, если один куда-то пропадёт на пару минут. — Чжань-Чжань, а у тебя есть девушка или, может быть, жена? — игриво спрашивает Хуа. Сяо Чжань переводит взгляд на чем-то занимающегося Ибо и отвечает короткое «нет». — Это потому, что Сяо Чжань любит Ван Ибо? — девушка видимо решила пошутить, но заметив удивлённые взгляды парней, устремлённые друг на друга, подумала, что нечаянно узнала правду. — Да ладно вам, я же шучу, — она засмеялась не от шутки, а от того, что только что узнала небольшой секретик своих любимых мальчиков. После этого она неоднократно пыталась их свести. Девушка замечала их взгляды, видела, как замирают при виде друг друга, видела, как те забывали дышать от одного лишь взгляда. Как не помочь им? Очередной вечер. Ибо и Чжань рисуют что-то в тетради, при этом громко смеясь. Рядом с ними на стуле сидит девушка и читает книгу, изредка поглядывая на взаимодействие парней. — Хуа, хочешь с нами поиграть? — предложил радостный Ибо. — Во что? — В крестики-нолики! — Да нет, я лучше посмотрю, как играют мои любимые парни, — та мило улыбнулась и продолжила читать. — Кстати, как думаете, всё затихло потому что закончилось? — Ибо поднял немного грустный взгляд. — Не думаю… Скорее всего, они продумывают новый план, — ответил Сяо Чжань, откладывая карандаш в сторону. — Это всё так страшно… Они могут напасть в любой момент… — девушка опустила испуганный взгляд. Парни посмотрели друг на друга, а потом встали и сели рядом с ней, положив свои головы ей на плечи. — Давайте пообещаем, что никогда не оставим друг друга? Если умрёт один, то умрут и двое других, — девушка подала вперёд свой мизинчик, ожидая ответа ребят. Ибо и Чжань, не задумавшись, протянули ей свои пальцы. Может быть, в будущем они и пожалеют, но не сейчас. — Кстати, — протянула девчонка, — а кто вам нравится? — Хуа! — одновременно вскрикнули парни. А всё потому, что она не раз задавала им этот вопрос, но они всегда уворачивались. В больнице лежит много симпатичных девушек и они не раз их обсуждали. Раньше, Хуа их проверяла. Может, ей казалось, что между этими двумя химия, но сейчас совершенно точно девушка уверена в этом. Ночь прошла прекрасно. Они спали все вместе, в обнимку. А утром девушка разбудила их, чтобы посмотреть на красивый, розово-оранжевый рассвет. — Вы никогда не думали, что видите такую красоту в последний раз? — К чему ты клонишь? — спросил Сяо Чжань. — Может, это ваш последний день, а вы так и не сделали то, что давно хотели, — она дала «тонкий» намёк и они, казалось, поняли его, так пристально глядя друг на друга. Хуа счастливо улыбнулась и ударила парней, услышав громкое «за что?» — За то, что вы невыносимые и глупые! Я уже устала вам намекать, — она томно вздохнула и надменно вышла из комнаты, делая вид, что не слышала их вопросов в след. Они остались одни. Втроём. Рассвет, Сяо Чжань и Ван Ибо. Сердца обоих бились настолько сильно, что можно было бы упасть в обморок. Они хорошие актёры, потому что даже не смотрят друг на друга. — Ибо… — начал Сяо Чжань и парня бросило в холодный пот от такого тона. — Что если она права? — мужчина робко касался руки младшего, как бы «случайно» его задевая. — Тогда… Думаю, что нам нужно поговорить, так? — Ибо всё ещё не смотрел в его сторону, возможно, боялся, или был слишком смущён. — Думаю, что да… Кто начнёт? Сяо Чжань повернулся к нему лицом. Они оба тяжело дышали, это было слишком хорошо слышно. Голова кружилась от притока крови к мозгу. Чжань рассматривал красивый профиль парня и еле сдерживал своё желание прильнуть к этим губам. — Раз ты молчишь, начну я… Повернись пожалуйста, Ибо. Парень медленно повернулся и их взгляды встретились. Зрачки были увеличины у обоих до слишком больших размеров. — Тебя не вытравить из моей головы… — Чжань прикрыл глаза, боясь смотреть на парня. — Каждый твой взгляд, вздох, каждое твоё движение заставляет меня мучиться в агонии… Так хочу к тебе прикасаться, не переставая. Я боялся этих чувств, но не могу с этим ничего поделать… — Ибо слушал его с округлёнными глазами. — Нравишься мне… Люблю тебя… Хочу тебя… Мне никто кроме тебя не нужен, хочу только тебя, Ибо, только тебя, — он говорил это быстро, но всё было более чем понятно. Он вновь открыл свои глаза, боясь увидеть во взгляде Ибо отвращение, но встретил лишь нелепую улыбку. — Какой же ты дурак, самый настоящий идиот, Сяо Чжань, — парень истерично смеялся, но на глазах появлялись слёзы. Мужчина не понял такой реакции… — Ты чего плачешь? Ибо скатился вниз, а Чжань следом за ним. Они сидели на полу, облокотившись головой о стену. — До безумия, — тихо произнёс Ибо. — Всмысле? — Люблю тебя до безумия. Люблю тебя настолько, что кровь стынет в венах от одного твоего «Ван Ибо»… Сяо Чжань, мы с тобой самые настоящие придурки, — тот смеялся, а слёзы стекали по его щекам. — Почему? — Чжань нежно взял его руку в свою, придвинувшись ближе. — Они не любят гомиков и азиатов. Так мне сказал мужчина, что лежал в этой больнице, когда вы меня только привезли. А мы с тобой… — Ибо, — Чжань перебил младшего, — вот это, — он провёл рукой по всему телу Ван Ибо, — всего лишь оболочка, а под оболочкой наша душа. У души нет пола… Так, почему мы не можем любить друг друга даже если мы мужчины? — Такова жизнь, Сяо Чжань… — он повторил фразу, от которой сам когда-то плакал, утыкаясь в его грудь. — Мне всё равно. Погибать, так рука об руку… Ибо повернулся к Чжаню и нежно поцеловал его. Это его первый и самый чувственный поцелуй с самым любимым человеком. Не это ли счастье? Они отодвинулись друг от друга только когда начали задыхаться. — Ну вы там закончили? — Хуа уже стояла напротив них, видимо, только вошла. Парни не разозлились, а засмеялись что есть силы. — Я серьёзно думала, что умру быстрее, чем вы тут разберётесь со своими чувствами… — девчонка быстро подбежала к ним и села рядом. — Кто молодец? — Ты молодец, — одновременно сказали Ибо и Чжань. Долго они так не сидели. Долг не ждёт. Через какое-то время вышли за едой. Но на этот раз взяли с собой вечно ноющую девчушку. Компания наворачивала уже пятый, казалось, круг в поисках людей, но ничего так и не обнаружилось. Всё трое уже думали направиться обратно. Выстрел. Крик Хуа. Ибо тут же повернулся и увидел лежащую на асфальте девушку. — ХУА! — закричал он, мигом оказался рядом. Сяо Чжань в панике оглядывался, но никого не видел. «Кто выстрелил?!» — СЯО ЧЖАНЬ! — со слезами прокричал Ибо, — СЯО ЧЖАНЬ, СДЕЛАЙ ЧТО-НИБУДЬ, Я ПРОШУ ТЕБЯ! Он тут же подлетел к ним. Рана серьёзная, очень серьёзная, если сейчас же не отнести её в больницу, то она умрёт. — Ибо, поднимай её, быстрее! Но тут следующий выстрел. В этот раз в Ван Ибо. Вместе с девушкой он повалился на асфальт. Хуа уже была в отключке, а Ибо ныл от боли. Ему попали в ногу. — ДА КТО СТРЕЛЯЕТ?! ПРЕКРАТИТЕ! — Чжань держал на руках Ибо, оглядываясь по сторонам. Из-за дома выходит пятеро мужчин. Та самая форма… Тот самый знак… Они подходили всё ближе и ближе и вот уже выстроились прямо напротив них. — Что это вы тут разгуливаете? — заговорил один на английсском. — Что вам нужно?.. — чуть ли не плача спросил Ибо, крепко сжимая пальцами рубашку Чжаня. — Ничего… От вас так и веет гомосятиной, вы случайно не парочка? — другой мужчина начал тыкать в больную ногу Ван Ибо с такой силой, что тот кричал от боли. — УБЕРИ СВОИ ГРЯЗНЫЕ РУКИ, УРОД! — Чжань отбил своей рукой его руку и закрыл больное место парня другой. — Так значит реально гомики… В эту же секунду тот мужчина что-то приказал другим на своём языке. Их схватили и оттащили друг от друга двое мужчин, поставили на колени и держали за руки. А двое других встали напротив, направив пистолеты. — Таких, как вы, нужно истреблять! Я вам разрешу сказать что-нибудь напоследок… Слишком уж я добрый, — тот засмеялся страшно ужасным смехом, от которого мурашки пробежали по всему телу. — Разрешите нам приблизиться друг к другу, пожалуйста… Мужчина закатил глаза и приказал освободить их. Ибо со слезами пододвинул ближе тело уже мёртвой девушки и взял одной рукой её, а другой Сяо Чжаня. — Моя любовь, сегодня нам придётся умереть, — Сяо Чжань улыбался, поглаживая тыльную сторону ладони Ван Ибо. — Прошу, не бойся, ведь от пули умирают быстро… — Сяо Чжань… Если бы я знал, что всё так закончится, то не стал бы что-то менять. Я продолжал бы держаться за руки, встречая рассвет, а после держать твою руку во время расстрела… Я люблю тебя, очень сильно люблю… Сяо Чжань со слезами кивал, свободной рукой, стирая слёзы с щёк любимого. — Помнишь… Если умрёт один, — он бросил короткий взгляд на Хуа, — умрут и двое других… — Да, — ответил парень, сжимая руку сильнее. — Тогда… Встретимся в следующей жизни? — сквозь слёзы улыбался Чжань. — Обязательно… Ибо потянулся к губам Чжаня, жадно целуя их. Они оба услышали грозный крик. А следом и два выстрела. Их тела упали одновременно, пару минут они ещё были в сознании, поэтому просто смотрели друг на друга, не отпуская рук. — Люблю… — еле выговорил Сяо Чжань. — До безумия… — ответил Ибо. Их глаза закрылись… Они погибли… Несчастной и несправедливой смертью. Почему люди считают какую-то любовь неправильной? Почему кто-то посторонний может решать, кого кому любить? Конец.