The Garden of Ours

Плавно покачивающаяся ветка магнолии привлекает внимание Феликса, когда он останавливается у светофора. Насыщенно-розовые лепестки контрастом выделяются на фоне пышных облаков, ползущих по лазурному небу. Где-то наверху мелькает несколько толстых пчёл. Интересно, у кого-то могут вырасти дома магнолии? Феликс читал, что исследования до сих пор продолжаются и доподлинного списка растений ещё нет. Почему дома у человека вырастают конкретные цветы, когда его соулмэйт улыбается? Почему это начинает происходить именно после того, как они впервые встретятся взглядами? Ответа по-прежнему нет, хотя этот феномен длится столетиями и уже является нормой, люди просто привыкли. Возможно, на некоторые вопросы ответов не существует. Феликс никогда не встречал соулмэйтов, в стремительно растущем мире это было большой редкостью. Слишком много людей, чтобы встретить того самого человека, которого каким-то образом тебе подобрала вселенная. Ему даже казалось, что такого не бывает. Зачем нужен соулмэйт, когда и так всё нормально? Его родители были обычными людьми и всё равно любили друг друга. Он не считает важной целью найти своего. Нет, так нет, хуже его жизнь не станет. Да и к цветам он был равнодушен. Утром Феликс встаёт и лениво умывается, прикрыв глаза и на автомате водя щёткой. Паста пахнет концентрированным зелёным чаем с ноткой цитруса. Только он и помогает немного прийти в себя. Он проходится пальцами по снежным волосам, трёт круги под глазами и выходит. Голова немного гудела после вчерашнего. Он выпил немного, но музыка в клубе орала так, что у него задребезжал череп. Накинув одеяло на кровать, он проходит в кухню, включает электрический чайник и замирает, повернувшись. На углу стола высится пучок синих флоксов. Абсолютно гладкие лепестки были спокойного пастельного оттенка и прикрывали собой зелёный стебель. Он его точно не приносил. Феликс отрывисто вдыхает и едва ли не с испугом осматривает цветок, наклонившись впритык к нему. Стебель буквально вырос из деревянной поверхности стола. Он трогает его пальцем, всё ещё не веря. Настоящий. Самый настоящий цветок вырос в его доме сам по себе. Сердце запинается, пропуская удар. Сзади раздаётся шорох. Феликс оборачивается и видит, что на столешнице около раковины появился ещё один. А когда он на негнущихся ногах возвращается в комнату, то видит флоксы на прикроватной тумбочке. Внутри возбуждённо мечется потревоженное море. Руки потерянно замирают в воздухе, тело не понимает, что делать, сознание разгоняется до неимоверной скорости. У него есть соулмэйт. У него на самом деле есть соулмэйт и он, похоже, любит улыбаться. Феликс не замечает, как у него самого на губах появилась растерянная улыбка. Теперь очередь неизвестного человека удивляться своему первому цветку. - Ну слушай, это может быть кто угодно, - Чанбин разводит руки в стороны, когда Феликс рассказывает ему о произошедшем. - Этот диджей CB97 популярный в своих кругах чувак, на него толпами народ ходит. - Чёрт, почему мы встретились именно там? - Феликс тяжело вздыхает. - Как мне теперь его найти? - Или её, - дополняет Чанбин, после чего хмурится. - А, ну да, в твоём случае это, наверное, он. Если вселенная не поржала над тобой. - Учитывая, что я вряд ли смогу его снова найти, она уже очень даже поржала. Они сидят на скамейке у аудитории, подставляя лица прохладным дуновениям кондиционера. В голове бурлят, пузырясь, мысли. Пересечься с соулмэйтом и тут же потерять его намного обиднее, чем никогда не встретить. Они ведь видели друг друга. Находились в одном помещении, может даже стояли рядом. К этому же умозаключению приходит и Чанбин. - Ты ни с кем там не обжимался вчера? - Да нет. Вместе же за баром сидели. - Ну вдруг что-то было, - Чанбин задумчиво вдыхает сквозь сжатые челюсти. – Может объявление подать? - Это уж совсем, - Феликс отмахивается рукой. – Я же не пропавшую собаку ищу. - Ты ищешь своего соулмэйта – человека, предназначенного тебе судьбой. Семь с половиной миллиардов людей на планете, а в год друг друга находит меньше тысячи. Меньше тысячи среди такой кучи народа, понимаешь? А вы столкнулись в каком-то, блин, клубе. - Значит, столкнёмся ещё раз, если и правда судьба. Феликсу интересно узнать, кем является его соулмэйт, но он не собирается делать из этого цель жизни и большую проблему. Пока что он всё ещё не осознаёт, что это значит. К нему не пришло полное чувство ситуации, которая возникла из ниоткуда. Когда он проснулся утром, всё было как обычно. Только через пятнадцать минут выяснилось, что теперь уже ничего не будет как обычно. Потому что когда он приходит домой, в нос ударяет приглушённый тонкий запах флоксов. Три новых пучка на столе, два на спинке кровати, один на шкафу. В доме теперь будут пастельно-синие пятна, постоянно напоминающие собой о том, что где-то ходит его соулмэйт. Через пару дней Феликс начинает играть в угадывание местоположения новых цветов. Он с удивлением обнаруживает их даже на стиральной машине. Кажется, ограничений не было никаких. На самом деле он рад за него. Раз его соулмэйт столько улыбается, значит у него всё хорошо. Иногда флоксов больше, иногда меньше, по ним можно примерно проследить общее настроение конкретного дня. Феликс пытается запоминать, где сколько находится, опрыскивает их из купленного пульверизатора и старается особо не вредить, хотя парочку приходится сорвать с матраса, на котором ему как-то надо было спать. Сначала он думает, что это как-то влияет на его самочувствие, потому что на следующий день он вдруг начинает чувствовать себя неспокойно, напряжённо, как будто ожидая какого-то удара со стороны. Однако в интернете про это ничего не сказано, другие пишут, что срывание цветов никак не влияет на самих соулмэйтов. Вот только этот вихрь из переживаний и подкатывающего к горлу кома продолжает закручиваться. Феликс не сразу замечает, что новые цветки перестали появляться. Поначалу он думает, что ошибся, и несколько раз обходит всю свою небольшую квартиру, всматриваясь в скопления голубых пучков, скомпоновавшихся в кусты. Он даже делает несколько фотографий и, сверяясь с ними через сутки, понимает, что ничего нового действительно не появилось. Мысль о том, что его соулмэйта больше нет, простреливает ледяными иглами и пугает до тошноты, но потом он вспоминает, что после смерти соулмэйта цветы мгновенно вянут. Если верить тому, что он читал, это было самым страшным моментом, которого все боялись. Увидеть, что пышного палисадника больше не существует. Накатывает дурацкая тревога. Что-то случилось. Случилось что-то такое, из-за чего его улыбчивый соулмэйт не улыбается уже несколько дней подряд. Под рёбрами начинает ныть и Феликс растерянно трёт грудь ладонью. Он ведь даже не знает его. Ни лица, ни имени, ни характера, ничего. Он понятия не имеет, что это за человек, но почувствовал смену его состояния ещё до того, как заметил, что флоксы перестали расти. Так вот что это значит? Они теперь могут чувствовать друг друга? Более того, он переживает за него. За размытый фантом другого человека, причём переживает так, что пропадает аппетит и начинается бессонница. Феликс хочет помочь, но не знает как. Это длится уже почти неделю и он чувствует легкий спад напряжения, однако цветы так и не появляются. Отчаявшись, он обхватывает мягкий пучок пастельных флоксов, закрывает глаза и сосредотачивается. Он представляет, как тепло из его ладоней переходит в цветок и несётся сквозь пространство «на другую сторону». - Всё будет хорошо. Что бы ни случилось, всё обязательно пройдёт, - твёрдо шепчет он, напрягая сознание и хватаясь за эту закрученную спираль из чужих эмоций, перемешавшихся с его собственными. – У тебя всё будет хорошо. Он не знает, возможен ли такой обмен и почувствует ли его соулмэйт хоть каплю из того, что он пытается передать, но это максимум того, что он может сделать. Пытаясь отвлечься, Феликс бездумно копается в интернете. Пробежавшись глазами по заголовкам на новостном портале, он хмурит брови, заметив знакомое имя. «Диджей CB97 обвиняется в буллинге своего одноклассника из старшей школы Миро». Тот самый диджей, который выступал в ночь, когда он пересёкся со своим соулмэйтом. Феликс открывает статью и вычитывает, что сам диджей по имени Кристофер отрицает все обвинения и сотрудничает с адвокатом. Кликнув на ссылку внизу, он переходит в его инстаграм. Да, он помнит его. Несмотря на крупноватый нос, лицо у него было приятное и открытое, на некоторых фотографиях видны ямочки. Внутренние углы глаз необычные, круглые и напоминают капли, волосы вне сцены, кажется, слегка вьются, это видно на домашних фотографиях. Феликс подписывается, думая о презумпции невиновности. Если что-то всплывёт, то всегда можно отписаться. Не то чтобы он часто заходил в инстаграм, но пусть будет. Об этом он вспоминает только через два дня, когда на экране высвечивается уведомление о том, что Кристофер начал прямой эфир. Феликс обычно эфиры не смотрел, только если от аккаунтов с определённой тематикой, которая его интересовала, но заняться вечером как раз было нечем, поэтому он открывает его и ставит на книги. Пусть звучит фоном, пока он переписывает конспект Чанбина в свою тетрадь. - Всем привет, рад вас видеть, - комнату заполняет звонкий, но не громкий голос, в котором чувствовалась лёгкая нервозность. – Подожду ещё немного других и начну. Феликс догадывается, что он собирается говорить про свой скандал. Он не проверял новости, может всплыли какие-то новые детали, раз диджей решил обратиться вот так лично, да ещё и в прямом эфире, где ничего уже назад не забрать. - В общем, многие уже наверняка видели статью и в курсе, - начинает Кристофер минуту спустя. – Как я и говорил, я бы ни в коем случае не причинил вред другому человеку. Обвинения были выдвинуты парнем, которого я в жизни не видел, и он не имеет никакого отношения ни к моей школе, ни ко мне. Не знаю зачем он это сделал, но я уже подумал и решил написать на него заявление о клевете. Потому что если каждый раз прощать таких людей, то их будет становиться всё больше, а этого нельзя допустить. Это огромный стресс для обвинённых, которые ни в чём не виноваты, теперь я знаю это на своём опыте. Кончик ручки постукивает по странице, оставляя чёрные точки. Феликс поднимает голову на экран. Так он и правда невиновен. Ему становится его жаль. Кристофер даже не был таким уж знаменитым артистом, однако кто-то решил подпортить репутацию и ему. - Спасибо всем, кто поддерживал меня и переживал. Простите, что вам пришлось через это проходить, но мне правда было приятно знать, что так много людей до последнего верили мне и терпеливо ждали официального разрешения ситуации. Я всегда честен с вами. Недалеко от уголков губ появляются глубокие ямочки, когда он признательно улыбается. Феликс рад, что всё разрешилось хорошо. Он толком его не знает, но понимает, что ему тяжело пришлось, особенно учитывая, что далеко не все пользователи ведут себя адекватно и ждут доказательств. Тетрадь шелестит от резкой помехи со стороны. Справа от неё стремительно вырастает пучок флоксов. Феликс удивлённо выдыхает. Неужели они наконец-то появились? У него всё хорошо? По груди растекается такое облегчение, как будто всё это время она была перетянута канатами, которые теперь спали. Теперь всё вернётся в норму? - Да, полиция уже связалась с ним, - Кристофер, тем временем, отвечал на плывущие по экрану комментарии. – Давайте забудем про это, ладно? Не будем вспоминать ни про него, ни про эту дурацкую ситуацию, хватит нам негатива. Хотите я поставлю на фон музыку? Кристофер частично пропадает из кадра, чтобы подтянуть к себе ноутбук. Через четверть минуты начинает играть умеренная мелодия, которая была не слишком медленная до унылости, но и не тянула на танцевальную. Он немного возится с громкостью, чтобы она не перебивала его, и снова возвращается к комментариям, отвечая на вопросы и что-то мимоходом объясняя. - О да, думаю, на этих выходных я буду играть в Дистрикте, я уже наполовину составил убойный сет, так что приходите. Он гордо вскидывает подбородок, после чего улыбается, тихо посмеиваясь. Феликс, забывший про конспект, заслушавшись его приятным голосом, боковым зрением замечает движение. На дальнем углу стола появился ещё один пучок таких знакомых флоксов. Глаза возвращаются к экрану. Промелькнувшая теория настолько бредовая, что он поначалу даже не хочет обрабатывать её своим сознанием. Да быть такого не может. - Точно, я видел этот мем про тыквенный пирог, боже, меня так вынесло с него. Кристофер снова широко улыбается, кивая головой. Слегка завитые ореховые пряди подскакивают на его лбу. Позади раздаётся шелест. Феликс оборачивается и видит цветы на ручке двери в ванную. Сердце с волнением начинает трепыхаться. Слишком идеально подходящее время для таких совпадений. Три раза подряд. Феликс промаргивается, вспоминая ту ночь. Они что, и правда когда-то пересеклись взглядами? Он помнит, что смотрел на него, но из-за бегающих софитов лицо Кристофера часто оказывалось в тени. Но если это и правда он… Феликс чувствует покалывание над диафрагмой и легко улыбается, едва растягивая губы. Может ли такое быть? - О. Кристофер, смотревший в секцию комментариев, щурится, заметив на экране движение, после чего оборачивается. На стене за его спиной прорезались синие флоксы. Феликс давится воздухом. Он не может поверить своим глазам. - Что ж, думаю, мне надо вам кое в чём признаться, - Кристофер неловко посмеивается и трёт ладонью затылок. – Хотя, думаю, вы и сами всё видите. У меня, похоже, появился неизвестный соулмэйт. Феликс сжимает голову руками. Кажется, что она вот-вот взорвётся и подлетит, как банка колы, которую долго трясли, а потом швырнули на острые камни. - Если ты смотришь это, то спасибо, что переживал за меня. Я это чувствовал и поддержку тоже чувствовал. Теперь я в порядке, поэтому улыбайся, как раньше, хорошо? Мне нравятся все эти цветы. Так что, может подаришь мне ещё, если услышал меня? Он всё-таки чувствовал его. Действительно, из-за переживаний Феликс тоже практически перестал улыбаться, только если не забывался, когда был с друзьями и отвлекался на их болтовню. Значит, в его доме тоже цветов стало меньше, он понимал, что за него переживают. Феликс улыбается теперь уже полноценно и искренне. Он его нашёл. - Спасибо, - Кристофер довольно смотрит на появившиеся у края стола флоксы. – Так что… свяжись со мной? Если хочешь. Мы могли бы поужинать вместе. Боже, как неловко. Кристофер закрывает лицо руками и глухо смеётся, краснея. С задержкой в пару секунд цветы появляются в стекле окна Феликса. Ладони начинают нервно потеть и он вытирает их о домашние штаны. Пальцы растерянно вертят ручку, кладут её обратно, затем подбирают снова. Босая нога постукивает по шву в паркете. Что теперь делать? Он действительно должен ему написать? Феликс покусывает губу, сдирая с неё кусок сухой кожи – дурацкая привычка. - Ты что, идиот?! – голос Чанбина, в раз подлетевший на несколько тонов, возмущённо орёт на него из трубки. – Да ты уже бомбардировать его личку должен, какого хрена ты сидишь и ещё о чём-то думаешь? - Ну вдруг он расстроится, что я парень? Или я ему не понравлюсь. - Придурок, вы соулмэйты, вы не можете не понравиться друг другу, такого просто не бывает. Господи, на тусе у меня с чуваком каким-то сосаться, так ты первый, а тут зассал, когда не надо. - Я напился тогда, ладно? – цедит Феликс и протяжно выдыхает. – Просто… мы же даже не знакомы. Это так странно. - Слушай, некоторые люди годами бродят по всяким сборищам по поиску соулмэйта, и без толку. А вы опять случайно нашлись. Если это не знак, то я не знаю. Короче если ты протупишь, то я сам ему напишу, раз ты боишься. - Не надо. Это будет ещё хуже. - Тогда кончай мяться и давай вперёд. Боится, что он ему не понравится. Нашёл соулмэйта и ещё выпендривается, тоже мне, вот если бы… - бубнёж Чанбина продолжает отдалённо звучать, пока он опускает телефон и нажимает на кнопку завершения вызова. Феликс нервно зарывается пальцами в волосы. Он понимает, что нужно быть последним идиотом, чтобы упустить такой шанс. Раз они оказались так связаны, значит всё должно пройти хорошо, значит так и надо. Однако он всё равно не хочет навязываться, пусть даже Кристофер сам попросил его связаться с ним. Экран телефона гаснет и зажигается несколько раз прежде, чем он всё-таки открывает чат в инстаграме. Тонкая полоса выжидательно мелькает в белом окне. «Привет, это я, - печатает он и тут же стирает. – Привет. Меня зовут Феликс и мы, похоже, соулмэйты». Всё звучит глупо, ему не нравится. Феликс в сотый раз тяжело вздыхает, исступлённо смотря на поле ввода с этой дурацкой мигающей палочкой, которая как будто издевательски смеётся над ним. Большой палец озадаченно застыл над экраном. «Привет, меня зовут Феликс. Скажу честно: я понятия не имею, что должен написать, я никогда не думал, что со мной произойдёт что-то подобное, и всё ещё не до конца осознаю, что происходит. У меня тоже начали расти флоксы и во время трансляции тайминг был слишком точный для совпадения, поэтому мне кажется, что ты… - Феликс мнётся, ему это слово начинает казаться слишком личным, чтобы вот так в открытую писать его в обращении к другому человеку. - … ты мой соулмэйт. Может быть я ошибаюсь. В общем, как-то так». Не давая себе времени на излишние раздумья, он отправляет сообщение. Сердце быстрой поступью несётся на месте. Через четверть минуты Феликс всё же решает, что этого мало, и отправляет фото части своей комнаты, где видно торчащие из разных мест цветы. Должно же быть хоть какое-то доказательство. Решив, что с него смелости достаточно, он кладёт телефон экраном вниз на стол и падает на кровать. Вдруг это действительно одно огромное совпадение? Просто совпали линии событий с другим человеком. Будет очень неловко, ведь Кристофер может подумать, что он пытается подступиться к нему из-за того, что он пусть и не шибко известный, но всё-таки не последний по званию диджей в Сеуле. Как будто пытается обманом выбить себе симпатичного парня. Можно ли почувствовать, находясь рядом с человеком, является ли он твоим соулмэйтом? Феликсу кажется, что где-то он про это читал. Должно быть что-то вроде синхронизации энергии. Тихо звучит уже знакомый шелест лепестков. Феликс поворачивает голову, продолжая пластом лежать на кровати. Флоксы появились над выключателем света. Он прочитал его сообщение и поэтому улыбается? Спустя минуту телефон вибрирует. Диафрагма беспокойно сжимается в один тугой комок. «Привет, я Крис, ну думаю ты и так уже в курсе хахаха. Вообще я сам тоже не понимаю, как на всё это реагировать, как-то оно всё резко случилось. Давай проверим даты. Когда у тебя начали появляться цветы?» Феликс чуть хмурится, открывая календарь. Всё началось почти три недели назад, после похода в клуб, поэтому он ищет сохранённую афишу. «7 апреля. 6 я был в клубе Дистрикт, а потом утром 7 увидел дома флоксы» Пальцы беспокойно теребят шов на углу подушки. Если числа не совпадут, ему придётся продолжать поиски. Он всё ещё не считает находку соулмэйта важной частью жизни, но мысль о том, что он настолько рядом с человеком, с которым разделяет физически ощутимую связь, была слишком мощной и не давала покоя. Кажется, он постепенно начинает понимать, почему некоторые люди становятся помешанными на этом. От значка прочитанного сообщения похолодевшие ладони потеют. Феликс прижимается спиной к стене, поджав ноги под себя. Над дверью появляется очередное пастельно-синее пятно, а через пару секунд телефон вибрирует. «Похоже, мы с тобой и правда соулмэйты» Мы с тобой. Феликсу кажется, что внутри него загудела маленькая старая лампочка с трещащими проводами накаливания. Такие быстро нагреваются и долго остывают. И лампочка по ту сторону провода, судя по всему, горит точно так же. Отдалённо, но он её чувствует. «Это так странно, - честно пишет он, позволяя первому порыву управлять печатающими пальцами. – Вся эта штука с ощущениями. Ты ведь понимаешь про что я?» «Да, - ответ приходит практически сразу же. – Вторая линия чувств, больше даже отголосков. Они теперь постоянно где-то на фоне» Точное описание. Отголоски чужих ощущений теперь и правда парили где-то фоном, одновременно и присутствуя, и не навязываясь так, чтобы выводить из себя. Они точно всё время были, в особо сильные моменты путаясь с собственными. К этому нужно привыкнуть. «Может пообедаем вместе?» - приходит после небольшой паузы. Феликс заносит палец, чтобы начать печатать, как вдогонку прилетает ещё одно сообщение. «Или я тороплю события? Мы ведь толком и не познакомились хаха вот я дурак» От такого комментария становится смешно, на лице появляется непроизвольная улыбка. «Нет, всё нормально, давай встретимся» «Ты свободен в четверг?» Договорившись о встрече, Феликс откладывает телефон и падает на кровать. Они увидятся. Он увидит своего соулмэйта. На потолке расцветает очередной пучок флоксов. Мягкие лепестки мерно покачиваются на льющемся через окно ночном воздухе. Значит, Кристофер улыбается, наверняка, тоже думая о том, как всё сложилось. Он тоже ждёт этого. Феликс закрывает лицо ладонями и шумно выдыхает, пытаясь успокоиться. Внутри бушует взволнованный ураган. Ураган продолжает крутиться где-то внутри диафрагмы на протяжении всех последующих дней до встречи. Чанбин с удовольствием подкалывает его волнение, а Феликс только и может, что прожигать его недовольными взглядами, на самом деле чувствуя себя идиотом. Они просто познакомятся и поговорят, в этом нет ничего особенного, это практически ничего не значит. Однако он понимает, что всё-таки что-то особенное в этом было. Такие встречи случались далеко не каждый день. Для большинства они не случались никогда. Дом снова встречал его пополненной коллекцией флоксов. Это приносило спокойствие – возвращаться и касаться пальцами свежих лепестков, вызванных чужой радостью. Иногда грудная клетка отзывалась на это едва заметными всполохами тепла. Как будто теперь чужое счастье могло способствовать собственному. Феликс несколько раз просматривает его профиль в инстаграме, вглядываясь в фотографии. Когда Кристофер стоит за диджейской стойкой в полутьме клуба, частично теряясь за вуалью рассыпчатого дыма, его серьёзный взгляд остро вперен в аппаратуру, либо в хищной манере окидывает зал, считывая реакцию. На другой песне он весело скачет, подкидывая одну руку вверх, глаза становятся смеющимися полумесяцами. Во время трансляции он был слегка уставший и нервный, с радужки буквально считывались тревожность и боязнь негативной реакции. Теперь Феликсу интересно, какими глазами он будет смотреть на него. Что в них будет? В назначенное время он стоит около кафе, которое было символично оплетено насыщенно-фиолетовым клематисом, спускающимся с самой крыши и изящно огибающим витрины. Пальцы постукивают по телефону, вместо сердца мечется на одном месте маленькая колибри. Феликс несколько раз поправляет свою накинутую поверх чёрной футболки джинсовку и зачёсывает пальцами волосы. Он даже перед свиданиями так не волновался и сам не понимает почему. Его жизнь не зависит от этой встречи. Феликс вертит головой, высматривая знакомое лицо. Пусть даже его нервно потряхивает, хочется встретиться быстрее, чтобы эта тревога улеглась. Ожидание всегда тяжелее, успеваешь надумать себе всякого, что точно никогда не произойдёт. Взгляд в сторону станции метро, взгляд в сторону автобусной остановки, повторить сотню раз. По правой части грудной клетки проходит тёплая волна. Феликс поворачивается автоматически и видит ореховую копну волос, подкидываемых ветром. На целых три секунды дыхание перебивается. Подкатившая волна разливается теперь уже по всему телу, которое становится в несколько раз легче как шар, наполненный горячим воздухом. Бившаяся внутри колибри поражённо замирает и будто оседает, избавившись от панического тумана. Все остальные люди исчезают из поля зрения, мир вокруг них двоих как будто стёрли ластиком. - Привет, Феликс. Кристофер подходит, воздушно улыбаясь, и смотрит ему в глаза с удивлённым воодушевлением. Он переводит дыхание, кажется, даже не имея физических сил отвести взгляд хотя бы на мгновение. В тёплых глазах любопытство и до невозможности знакомая мягкость. Такую испытываешь, когда открываешь калитку сада, ведущего в родной дом, после долгих лет скитания по другим местам. Феликс узнаёт этот сад. Он никогда в нём не был, но он его знает. - Привет. Он понимает, что тоже улыбается, только услышав свой голос. Окружающий мир постепенно возвращается на своё место, однако фокус по-прежнему железно прикован к человеку напротив. - Я придумал, что скажу тебе, но уже ни черта не помню, - Кристофер издаёт смешок и хлопает себя по лбу; серебряное перо на его кожаном браслете дёргается. – Всё из головы выбило. Из-за этого. Он не уточняет, но Феликс и без уточнений понимает, про что он. Сознание действительно пустое и всё, что в нём было до этого, унёс весенний ветер. Ощущения были слишком новые и сильные, так как это была их первая официальная встреча. Первый контакт душ. - Да, я тоже… - Феликс водит рукой, пытаясь подобрать слово. – Растерялся. Не думал, что накроет так сильно. - Наверное, к этому надо привыкнуть. Друг к другу, - кивает Кристофер, делает небольшую паузу и, опомнившись, показывает на дверь. – Пойдём? - Идём. - Никогда там не был, но отзывы хорошие. Ты голодный? - Да, я ещё не ел. - Серьёзно? Сейчас же пять вечера, - Кристофер слегка сводит брови. – Пропускать завтраки и тем более обеды – это не очень хорошо. Организму нужно топливо. - Обычно я завтракаю, просто сегодня как-то не получилось. Он так переживал, что с трудом смог влить в себя четверть стакана воды. Горло стало будто каменным от одной только мысли о предстоящей встрече. Поэтому, прислушиваясь к себе, Феликс понимает, что желудок и правда негодующе бунтует, требуя пищу. Пальцы покалывает, но дышать стало легче. Они всё-таки нашлись. Через окно, у которого они сели, на буковый стол льётся мягкий солнечный свет. Пахнет крепким кофе и сахарной пудрой, которой были щедро усыпаны вафли и пончики на витрине у кассы. Людей в кафе не очень много, большая часть из них работает за ноутбуками. Играет лёгкая инструментальная музыка, по громкости не превышающая уровень белого шума. Температура на пару градусов ниже, чем на улице, в двух местах стоят увлажнители воздуха, направленные на домашние кустарники в аккуратных горшках. Глаза бегают по меню, изучая списки и фотографии. Впрочем, иногда они скользят чуть выше, быстро осматривая сосредоточенного Кристофера, который слегка покачивал головой под музыку. Феликс одёргивает себя. Замершая, было, колибри принялась не метаться, а теперь уже назойливо долбить грудную клетку изнутри. Диджей в реальной жизни внешне оказался ещё приятнее, чем был на фотографиях и даже во время выступления с полноценным макияжем на лице. Плавные черты ничуть не портил крупноватый нос и немного уходящая в смуглость кожа. Через пару минут официант принимает их заказы, забирает меню и оставляет их наедине с пугающе волнительной возможностью познакомиться поближе. Событие, которого ни один из них не ожидал каких-то пару недель назад. Феликс складывает руки в замок на гладкой столешнице, пытаясь успокоиться и начать мыслить трезво. Он поднимает глаза на Кристофера, уголки рта которого были слегка приподняты и как будто закреплены маленькими едва заметными бусинами. - Почему ты так нервничаешь? – спрашивает он мгновение спустя. - Заметно? – Феликс вскидывает брови, не рассчитывая на такой вопрос. - Нет, я просто… - издав смешок, Кристофер показывает на свою грудь. – Чувствую. - Чёрт, а это неудобно, - Феликс с неловкой полуулыбкой выдыхает через нос. – Это и правда работает. - Никаких секретов. Теперь я понимаю, про что говорят люди, но это так странно. Ощущать что-то на расстоянии ещё нормально, но вот так, сидя напротив, внутри буквально всё отзывается. - Ты ведь тоже волнуешься, - подмечает Феликс, прислушиваясь ко второму фону. – Просто не переживаешь. - Потому что я знаю, что всё пройдёт хорошо, - Кристофер с весельем в глазах пожимает плечами. – Ты ведь мой соулмэйт. Если не ты поймёшь меня как надо, то кто? Даже голос начинает казаться знакомым и заполняющим специально предназначенную для этого нишу. Феликс чувствует, что сковывающий мышцы нервоз начинает испаряться. Идущее от человека напротив спокойствие и ощущение непонятной привычности заставляют настороженный барьер, подпираемый страхом неизвестности, опуститься. Он может стопроцентно прочитать его настрой и сориентироваться, поэтому бояться было просто нечего. - На самом деле мне иногда казалось, что вся эта история про соулмэйтов – просто выдумки. Звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой. - Мне тоже, но у меня есть друг, который нашёл своего, и тогда я поверил. Они буквально могут понимать друг друга без слов и иногда это бесит, - Кристофер посмеивается. – Когда мы, например, играем с друзьями в игру и они там на своих волнах о чём-то договариваются. Правда в мафию они вместе больше играть не могут, потому что сразу же чувствуют, когда кто-то из них врёт, так что свои минусы тоже есть. - У тебя много друзей? - Я бы сказал, что у меня очень много знакомых, - задумчивый кивок. – Устоявшаяся компания друзей не очень большая, но полно людей, с которыми я пересекался. В университете, на курсах диджеинга и тем более по работе, там буквально никуда не пробиться, если знакомств нет. Даже банально прийти послушать тех, кто рангом выше, не всегда получается. - Давно играешь? - Лет пять. Начинал из любопытства и в итоге втянулся. - Хорошо втянулся. Есть свои фанаты, - лёгкая усмешка. - Так уж, пара человек, которым нравится моя музыка, - Кристофер потирает основание шеи. - Как они отреагировали? Феликс видел пару восторженных комментариев во время трансляции, но не читал их все. В комментарии к постам он лезть боялся, зная, что вероятность наткнуться на ведро помоев очень высока. Даже открывая новости, он надеялся, что статья о том, что у Кристофера появился соулмэйт в прямом эфире, всё-таки не появится. - Хорошо, это был максимально необычный опыт для всех – увидеть такое своими глазами. Я и сам не думал, что так выйдет, а для них это вообще были резкие новости. - Ты что-то не договариваешь, - Феликс сужает глаза, чувствуя непонятное серое пятно, промелькнувшее в чужой энергетике. – Ты колебался. - Действительно ничего не скрыть, - Кристофер насмешливо выдыхает, понимая, что его всё-таки подловили. – Всегда найдутся те, кого что-то не устраивает. Ревность или видение постановки во всём. Не обращай на них внимания, если увидишь. Мне плевать, что про нас говорят. «Нас». Феликс с любопытством цепляется за это слово, которое вдруг сформировалось так быстро. В любой другой ситуации он посчитал бы это слишком поспешным и безосновательным. Но их ситуация была не такой, как обычно. Теперь их действительно двое и они стоят слегка отдельно от остальных. У них появилась своя недоступная другим материя, сломать которую было нельзя. - Ты любишь морепродукты? – спрашивает Кристофер, когда им приносят еду и перед Феликсом опускается тарелка пасты с маленьким осьминогом посередине. - Да, но я не люблю мидии, - Феликс вилкой отодвигает четыре чёрные раковины к самому краю. – Вот креветки и осьминогов да. - Давай мне, я их люблю. Зато грибы терпеть не могу - Значит будешь отдавать их мне. Феликс довольно поддевает мидии и перекладывает их в тарелку к Кристоферу, который нарезал свою лазанью на куски. Маленькие расхождения во вкусовых предпочтениях иногда выступают отличным базисом для объединения. Они помогают органично дополнять общую картину. - А отзывы-то не накрученные, реально вкусно, - Кристофер с удовольствием жует и одобрительно качает головой. – Хочешь? Он насаживает кусок сочной лазаньи, от которой ещё шёл пар, на вилку, дует на него и протягивает Феликсу. Тот поначалу слегка теряется, потому что не привык к такому, но посмотрев в добрые выжидающие глаза, подаётся вперёд и аккуратно стягивает лазанью зубами. - Согласен, вкусно, - он кивает, смакуя, и утирает уголки рта салфеткой. – Попробуешь пасту? - Спасибо, не фанат пасты. Если хочешь ещё лазанью, то бери, не стесняйся. Феликс отпивает из стакана цитрусовый лимонад с привкусом мяты и чувствует, как его мозг пробирает приятной прохладой. От волнения не осталось и крошки, он расслабился как физически, так и морально. Над столом как будто парило мягкое облако, огораживающее их двоих от всего негативного, что могло произойти. Кристофер рассказывает про мастер-класс по приготовлению неаполитанской пиццы, на который он ходил, когда учился по обмену в Австралии, и показывает фотографии того, что получилось. Феликс делится, что его мама, увлёкшись кулинарными видео с ютуба, устроила им неделю, когда они вместе каждый день готовили новую пиццу и какую-нибудь закуску. Приятные воспоминания, которые он всегда рад достать из мысленной сокровищницы. - Тогда давай тоже приготовим какую-нибудь сумасшедшую пиццу, - с энтузиазмом предлагает Кристофер. – Накидаем туда, например, виноград с шоколадом и ещё всякую всячину, которая обычно не используется. Посмотрим, что получится. - Фруктовый пирог получится, - Феликс смеётся, прикрывая рот ладонью. - Нет, если мы добавим туда индейку. - Ужасно, - он морщится, слегка щурясь. - Интересно, - поправляет его Крис, вскидывая палец. – Что-то необычное. Но если не хочешь, то не будем. - Будем. Можно попробовать, почему нет? Услышав его ответ, Кристофер довольно улыбается. Феликс чувствует в груди тепло, похожее на зажёгшийся фонарь. Они оба его чувствуют. Становится слегка неловко от пересёкшихся взглядов, которые слегка затянулись. Было слишком интересно друг друга изучать, однако Феликс всё же сдаётся и с едва слышным смешком отворачивается, рассматривая оформление окна. С той стороны на весеннем ветру плавно покачивались фиолетовые клематисы, усыпавшие изумрудные листья. - Интересно, когда-нибудь выяснят, по какому принципу соулмэйтам назначаются цветы? - Мне кажется, нет. Всё это слишком не научно, не думаю, что это можно досконально изучить и чётко доказать, - Кристофер тоже смотрит на тонкие лепестки. – Я думаю, что это как-то связано с древними значениями цветов. Паре выпадает то, что характеризует их взаимоотношения лучше всего. - И что означают флоксы? - Наши души едины. Их взгляды снова пересекаются. Феликс начинает чувствовать прилив неловкости, но стоит ему только окунуться в два кофейных озера перед собой, как прилив словно блокируется плотной стеной. Это не неловко. Это правильно. Пока они сидят рядом, крошечные детали внутри размеренно встают на место, позволяя чувствовать себя свободным и нужным. Он даже не знал, что раньше все они были так хаотично разбросаны. Не думал, что такой комфорт может существовать. - Ты… - Ты… Начав говорить одновременно, они хохочут, откидываясь на спинки стульев. Сидящая неподалёку девушка окидывает их недовольным взглядом поверх документов, которые держала в руках. - Ты первый, - Феликс машет в его сторону. - Я хотел узнать, как ты смотришь на то, чтобы в субботу прийти в Дистрикт. У меня смена на полтора часа, потом мы могли бы посидеть за баром, отдохнуть. Там на закуску подают тарелку жареных морепродуктов, я попрошу, чтобы тебе подготовили самых свежих креветок, буквально сразу же из моря. - Да мне и магазинные подойдут, - Феликс шумно выдыхает через нос. – Конечно, буду рад посмотреть на тебя. Я имею в виду, на выступление. - А может всё-таки на меня? – секунду спустя Кристофер прыскает, прикрывает лицо ладонями и начинает лупить себя по колену. – Прости, у меня не рот, а помойка. - Мне нравится такое, - признаётся Феликс, наблюдая за тем, как его щёки слегка краснеют от смеха. – Когда говорят всё, что приходит в голову. - Ещё наслушаешься – устанешь. - Посмотрим. Опустевшие тарелки отодвигаются в сторону. Кристофер залпом допивает холодный кофе и отставляет стакан с подтаявшими кубиками льда, которые звонко цокают. - Теперь твоя очередь. Что ты хотел сказать? - Ты не расстроился, что твой соулмэйт – парень? - С чего вдруг? – Кристофер разводит руками. – Соулмэйт есть соулмэйт, что парень, что девушка. Раз это ты, то значит на это есть свои причины, остальное мне до лампочки. - Ну хорошо. - А ты расстроился? - Нет, - Феликс издаёт смешок. – Наоборот, обрадовался. - Понятно всё с тобой, - Крис склоняет голову и посмеивается себе под нос. – Рад, что не разочаровал. - Перед тем, как написать, я боялся, что ты подумаешь, что я мошенник и пытаюсь как-то подкатить, притворяясь соулмэйтом. Ты в какой-то степени известный, в конце концов. - Была одна девушка, - Кристофер с толикой сомнения шипит сквозь зубы, склоняя голову чуть вбок. – Она написала за пару минут до тебя и даже фотку комнаты с флоксами где-то нашла, но не смогла назвать дату. Поэтому я и спросил тебя. - Так такие и правда бывают, - Феликс с поражённой насмешкой вскидывает брови. - Мне кажется, сразу понятно, когда перед тобой не соулмэйт. Ну то есть, даже если бы я не знал, каково это, я бы всё равно засомневался, не почувствовав ничего. Потому что и в интернете читал про вот это притяжение, и Джисон мне про это рассказывал. - Тот твой друг? - Да. Он говорит, что чувствует Минхо, даже когда они в разных частях кампуса. Просто может пальцем показать, в какой конкретно стороне он находится. - Вау. Феликс тоже читал про это, информация достаточно распространённая. Однако слышать об этом от надёжного источника в разы удивительнее. У них тоже так будет? Он правда сможет чувствовать Кристофера, находясь от него на относительно большом расстоянии? Как это будет ощущаться? Появляется растущая стопка вопросов, будоражащая живой интерес. Впереди столько новых ощущений, которые они пока что даже представить не могут. - Ещё посидим или, может, прогуляемся? - Давай погуляем. Улица постепенно обрастала мягко-абрикосовым фильтром, меняющим привычные цвета на вечерние. Окна домов сверкали, отражая лучи медленно засыпающего солнца. Воздух казался легче, слаще, от асфальта шло накопленное за день тепло. Перейдя дорогу и не спеша шагая по тенистой аллее, парни замечают лавку с мороженым, аппетитно зазывающим всех прохожих яркими сочными цветами. - Баблгам – это лучшее, что создавали в мире, - объявляет Кристофер, едва ли не с нежностью смотря на голубой шарик в своём хрустящем рожке. - Я больше по фруктовым вкусам, - Феликс откусывает часть банановой верхушки. – Особенно фруктовые вкусы с шоколадной крошкой. - И шербет. - Да, обожаю шербеты. - Какой шербет самый лучший? Давай на раз-два-три. Раз. - Два. - Три. - Манго, - одновременный ответ. - А ты шаришь, - довольно тянет Кристофер, потряхивая Феликса за плечо. – А ягодный? - Малина. - Ну всё, идеальный вкус подтверждён. Губы Феликса растягиваются в улыбке. Он всё ещё чувствует тепло на своём плече, а по всему пространству грудной клетки без остановки кружит радостная колибри. Ему иногда кажется, что он и сам готов взлететь от заполнившей его лёгкости. - Ты облизываешь мороженое? – с толикой удивления отмечает он, посмотрев на идущего рядом Кристофера. - А что, его ещё как-то надо есть? - Кусать. Если облизывать, язык замерзает. - А если кусать, замерзают зубы. - Зубы не замерзают. - Скажи это моим пломбам, - Кристофер слизывает потёкшую с верхушки каплю. – Я привык так есть. - Поэтому оно у тебя и тает, - Феликс останавливается и протягивает ему свой рожок. – На попробуй моё. Кристофер чуть наклоняется и, показательно приподняв губы, откусывает часть ярко-жёлтого шарика. На мягкой поверхности остаются чёткие следы зубов. - Не стал уж слюнявить, а то некультурно, - он вдумчиво рассасывает мороженое. – Вкусно. Очень банановое, вот прямо назойливо банановое, но в хорошем смысле. Феликс на это хмыкает, после чего достаёт из кармана салфетку, кипу которых ему всучил продавец. - Иди сюда. Он тянется к лицу Кристофера и утирает жёлтое пятно чуть выше губы, после чего проходится по уголкам. Поначалу застывший от неожиданности Крис начинает довольно улыбаться, не сводя с него блестящих кофейных глаз. - Молчи, - со смешком отстраняется Феликс. – Я чувствую, что ты очень хочешь выдать что-то остроумное, так что не надо. - Главное, что ты понял. Время от времени мимо пролетают принесённые ветром розовые лепестки вишни из соседнего парка. Внизу справа идёт тонкий канал, вода в котором мерно журчит, переливаясь в местах, где через листву пробивается закатный свет. На изумрудной поляне слева сидят отдыхающие люди, расстелив пледы и достав из корзин сэндвичи с прохладными напитками. - Не хочешь прокатиться? Кристофер показывает на стоянку велосипедов, сдаваемых в аренду. Половина из них уже отсутствовала. - Давай. Волосы подлетают вверх, путаясь и разлетаясь, когда велосипед набирает небольшую скорость. Свежесть проходится по коже, лёгкие наполняются воздухом во время восторженного вдоха. Феликс уже забыл чувство шершавой резины руля в ладонях и всполохи веселья, вызванные проносящимися мимо деревьями, людьми и домами, которые, естественно, не могли за ним угнаться. Он поворачивает голову и видит счастливо улыбающегося Кристофера, чья рубашка надулась от ветра. На щеках красовались две ямочки-кометы. - Я любил гонять со склонов в деревне, - говорит он, повернувшись к нему на пару мгновений. – Особенно шугать сидящих на дорогах гусей. - И потом получать кнутом от злых бабулек? - Не без этого, - Крис смеётся, после чего осторожно убирает руки с руля. – Смотри-ка. Мастерство не пропьёшь. - Смотри не слети, выпендрёжник. - А ты будешь за мной ухаживать? - Придётся. - Тогда не страшно. Феликс качает головой на проскочившее в чужих глазах озорство. Кристофер мог бы показаться легкомысленным, но Феликс чувствует, что это просто шутки. Он явно не из тех, кто рискует бездумно. Правда зажёгшееся в нём веселье горит ярко, даже завораживает. То, как он наслаждается происходящим, заставляет собственную радость сиять сильнее. Мчаться сквозь вечерний воздух в окружении сочной зелени было до опьянения приятно. Бёдра начинают ощутимо гореть с непривычки через пятнадцать минут. Шёл третий круг по просторному парку, небо вдалеке становилось малиновым. Феликс немного замедляется и пытается выцепить глазами Кристофера, с которым они ехали по разным дорожкам, чтобы случайно не врезаться друг в друга. Брови хмурятся, когда знакомой ореховой макушки нигде не видно. Феликс всматривается вперёд, думая, что он обогнал его и поехал дальше, однако и там были только обычные прохожие и другие велосипедисты. Ноги соскакивают с педалей и упираются в землю. Он снова осматривается, вертя головой, но так же безуспешно. Пальцы постукивают по рулю, когда появляется идея. Если верить источникам, для них такое не должно быть проблемой. Феликс закрывает глаза и прислушивается к своим ощущениям. Он представляет Кристофера и пытается в какой-то степени дотянуться до него, ощупывая чужой эмоциональный фон, плавающий рядом с собственным. К его удивлению, он и правда начинает резонировать и кажется, что его как будто тянут за одежду назад и немного влево. Открыв глаза, Феликс оборачивается, вытягивает шею, но не увидев его, разворачивает велосипед и едет в сторону, откуда шла нить знакомой энергии. Он проезжает по маленькому каменному мосту и, миновав раскидистый куст, наконец, видит Кристофера, который стоял у бордюра и говорил по телефону. - Всё нормально? – спрашивает Феликс, когда тот заканчивает. - Да, просто по работе график уточняли, - Крис кивает и убирает телефон в карман. – Ты искал меня? - Проверил ту самую связь. - Я почувствовал, - смешок. – Мне как будто позвонили по внутренней линии, знаешь, такая вибрация с правой стороны была и показалось, что ты меня за локоть тянешь. - Как же это всё-таки странно, - в который раз повторяет Феликс. - Привыкай. Это теперь на всю жизнь. Оставив велосипеды на стоянке, они выходят из парка и идут дальше, обсуждая виды спорта, которые хотели бы попробовать. Малиновое небо уже постепенно начинало темнеть на горизонте, ночь лениво подбиралась к Сеулу. Воздух стал заметно свежее, особенно когда они выходят к лесистой набережной, усаженной под завязку кустами и высокой травой, щекочущей лодыжки. - Зимой я стопроцентно опять поеду кататься на сноуборде, мне явно было мало в прошлый раз отбить всю задницу, - уверенно заверяет Кристофер. - Могу дать пару уроков. - Ты умеешь? - Да, мы часто с друзьями гоняем на одну гору в Канвондо, там классные трамплины. - Трамплины, - Крис с сомнением шипит. – Давай начнём с обычной горки. - Без проблем, - посмеивается Феликс, стряхивая с кроссовки зацепившуюся за шнурок травинку. - Тогда я научу тебя кататься на лыжах. - Я не хочу разъехаться в шпагат. - Не разъедешься, я тебя поймаю, - обещает Кристофер. – Ни одного синяка не посадишь. - Со сноубордом я тебе такого гарантировать не могу. - Вот так вот ты значит, да? – Крис охает с наигранным возмущением и толкает его в плечо. – Безжалостно дашь мне отбить себе всё. - Без этого никак, - Феликс пожимает плечами. – Но я научу тебя падать без травм и не лицом в снег. - И на том спасибо. Наверху начинает грохотать. Они остановились прямо под бордовым железнодорожным мостом, к которому спешно подбирался состав, заставляющий всё вокруг дрожать. - Жалко я уже потратил своё желание. - Желание? – недоуменно переспрашивает Феликс, хмурясь. - Ты не знал? Когда стоишь под мостом, по которому несётся поезд, можно загадать желание. Но только один раз за всю жизнь, больше нельзя. - Впервые слышу. - Тогда загадывай, пока он не проехал. Грохот достигает своего пика, едва ли не перекрывая мысли в голове. Мост над ними трясётся от мчащегося по мощным рельсам поезда, с высоких балок сыпется мелкая пыль, земля под ногами гудит. Феликс хаотично копается в сознании, пытаясь сообразить, чего он хочет. Когда он закрывает глаза, идея приходит сама, чёткая и ясная. Через несколько секунд грохот начинает сходить на нет. Последний вагон со свистом проносится по дороге и уносится вдаль. - Что загадал? - Можно говорить? - Думаю да, вряд ли что-то от этого зависит. - Чтобы наш сад никогда не завял. Феликс отвечает честно, открыто смотря в его глаза. Это единственное, о чём он мог думать. Он надеется, что никогда не увидит, как флоксы в его доме, в их доме, вянут. Не почувствует, как вторая полоса эмоций и чувств внутри исчезает, оставляя звенящую пустоту. Он пробыл рядом с ним несколько часов, а кажется, что несколько десятков лет и знает о нём всё до последней капли. Его душа знает. Первые несколько секунд Кристофер удивлённо смотрит на него, не ожидав такого прямого ответа. А осознав смысл сказанного, мягко улыбается, позволяя кометам на щеках зажечься. Свет малинового неба плавно скользит по его коже. - Можно я тебя поцелую? - Ты знаешь ответ. Феликсу кажется, что он до сих пор чувствует вкус мороженого на его губах. Пальцы неторопливо перебирают ореховые волосы, в груди взволнованно порхает маленькая колибри. Они столько улыбались, что будет чудом, если получится войти домой. От запаха целых зарослей новых флоксов голова наверняка будет кружиться так же сильно, как кружится сейчас от тёплых поцелуев Кристофера. Но Феликс не против. Он будет только рад, если весь его дом от пола до последней черепицы обрастёт флоксами. Обрастёт улыбками его соулмэйта.