Иные

Солнечную и яркую Аннет хоронили в дождливый, пасмурный день, это было очень странно, ведь в прогнозах не обещали осадков. Погода плакала вместе с Агатой, потерявшей последнего родного человека на этом свете. Теперь, кроме Александра, у неё и правда никого не было, она осталась совсем одна. Тётушку хоронили со всеми почестями, с уважением и любовью. Ведьма настояла, чтобы могила находилась на месте их клана, пусть в Аннет и не было магической силы, но она была частью большой и могущественной семьи. На похоронах собрались все: и вампиры, и оборотни. Впервые за много лет они не враждовали, а вместе провожали хорошего человека в последний путь, выражая безграничные соболезнования. Александр крепко прижимал плачущую Агату к себе, стараясь забрать хоть капельку её душевной боли, но понимал также, что это невозможно. Он и сам был полностью опустошён, боль от потери матери оказалась не меньше и сильно сказалась на эмоциональном состоянии вампира, но Нильсен предпочитал не показывать этого, держал всё в себе, чтобы ещё больше не ранить бедную девушку. Но Харрис хотя бы позволили проститься с тётушкой, а остатки Оливии были рассеяны по воздуху Артуром в тот злополучный день. Могилой прекрасной женщины условно стали считать самую высокую гору, где также был подписан мир между вампирами и оборотнями. После похорон все направились в сторону особняка Нильсенов, чтобы обговорить дальнейшие действия, связанные с предстоящей войной. Отец Александра готов был принять дома всех, и оборотней в том числе, теперь то он своими глазами увидел, что значит этот «мир» с людьми. Алекс всю дорогу до дома не отпускал руки девушки, показывая, что он здесь, рядом, всегда готов подставить своё сильное, мужское плечо при необходимости. Но Агата старалась держаться, и это восхищало предводителя вампиров. Старейшина немного притормозил сына и ведьму, отделяясь от общей толпы. Он был не единственным, кто не выразил соболезнования лично, глядя в глаза, но почему-то хотел, чтобы девушка ощущала и поддержку старших тоже. — Агата, милая, соболезную твоей утрате… — Я скорблю по Оливии вместе с вами, господин… Александр очень переживал за Агату, хоть она и строила из себя сильную, стойкую девочку в такой тяжёлый момент, ноги еле-еле держали свою хозяйку, то и дело подкашиваясь. Вампир не решался отойти от девушки ни на шаг, крепко прижимая к себе, придерживая. Он понимал, как это важно для Харрис, чтобы он был рядом. Но и вампиру необходимо было чувствовать её тепло, знать, что она рядом и никуда не денется, не испарится. Ведь ему тоже больно. Юная ведьма глубоко ценила поддержку Алекса, она помогала хоть как-то держаться на плаву, в свою очередь Агата старалась быть опорой для сильного и грозного вампира, несмотря ни на что. — Девочка моя, не будет ли спокойнее и безопаснее тебе остаться в нашем особняке на время? — Старейшина знал Агату не так много, но почему-то чувствовал ответственность за неё, как за собственную дочь. Возможно, девушка положительно влияла не только на Александра, но и на всю его семью. Или же смерть жены его так сильно подкосила, он не мог потерять ещё и сына, ни в коем случае. Однако, мысли об этом не покидали мужчину, ведь грядёт страшная война, без жертв точно не обойдётся. И оставалось лишь надеяться, чтобы не пришлось прощаться ещё и с сыном. — Что скажешь? — Мне…очень неловко, господин. — Не говори ерунды, Агата! С того момента, как мой сын привёл тебя, этот дом и твой тоже, — Старейшина не всегда был мудр и вёл себя как достойный отец, но сейчас проявил себя именно таковым. Долгая и счастливая жизнь с Оливией в любви, заботе и ласке сделали из вампира человека, как бы странно это не звучало. Хотя в наступившие тяжёлые времена непонятно ещё, кем быть лучше: бессмертным монстром или смертным человеком. — Я не смог уберечь свою жену от произошедшего, должен хотя бы попытаться обеспечить безопасность возлюбленной сына. — Она останется, — Александр был благодарен отцу за проявленные чуткость и заботу, он и сам хотел настоять на том, чтобы Агата осталась, не хотел оставлять её одну. В любой другой ситуации девушка сказала бы, топнув ножкой, что вампир не может принимать решения за неё, но сейчас спорить не стала, соглашаясь погостить. Всё равно не сможет находиться в доме, зная, что тётушка никогда больше сюда не вернётся. Не будет больше тех тихих семейных вечеров с Аннет…больше никогда… На глазах снова стали наворачиваться слёзы, и это не скрылось от зорких глаз Алекса. — Агата…я знаю, что не заменю тебе семью, но я всегда буду рядом, слышишь? — Что ты такое говоришь, Алекс? — Агата взглянула на вампира, он сейчас как никто другой понимал её душевную боль, тоже ведь потерял родного человека. Однако, они всё ещё оставались друг у друга, и это была единственная спасительная ниточка, за которую стоило держаться. — Ты моя семья… — Харрис уткнулась носиком в плечо Нильсена, а тот сгрёб её в охапку, обнимая, прижимая к себе как можно ближе. Постоять вот так пару минут было просто необходимо им обоим. — Если бы тебя не было рядом… — Молчи, каттен…прошу, ничего не говори…

***

Собравшись в огромной гостиной, сидя за длинным, роскошным столом из тёмного дерева, вампиры и оборотни решали, как им лучше поступить в сложившейся ситуации. Одни говорили, что нужно сидеть тихо, не привлекая внимания, и не напрашиваясь на неприятности, возможно, тогда Артур смилостивится и не станет никого трогать. Другие же предлагали готовиться к войне, чтобы дать достойный отпор врагам и отомстить за все потери. Как ни странно, вампиры поддерживали второй исход событий, не желали прятать голову в песок, в конце концов люди убили их госпожу, за которую, по совести, они все должны преподать урок. Агата не хотела войны, но уже поняла, что всё это неизбежно и придётся жертвовать жизнями. — Нужно готовиться к войне в любом случае, Артур придёт с первой ближайшей полной луной, — Старейшина разделял взгляды Агаты, она была умна не по годам, поэтому с ней было приятно обсудить какие-либо важные вопросы. И сейчас они понимали, что сражения не избежать, и это даже не из-за мести за смерть любимых, а потому что враг не похож на того, кто разбрасывается ложными обещаниями. Артур сам объявил войну, и явно сделал это не просто чтобы напугать вампиров и оборотней и заставить их прятаться по углам. Нет. Он решительно настроен уничтожить их всех, только вот были те, кто не мог уяснить это и всё ещё надеялись на милость со стороны противника. Старейшина готов был к смерти, он уже достаточно пожил на этом свете, но вот молодые вампиры и оборотни…им было страшно. — И он пожалеет о том, что делал все эти годы… — Вы, вампиры, сейчас ослеплены местью, — высказаться по этому поводу решил молодой оборотень, видимо, не сиделось ему на месте. Приглядевшись, Агата узнала в нём мальчишку, который пытался напасть на неё тогда у ворот деревушки. Девушка также заметила, что уже после первой же фразы недовольным оказался альфа стаи. После подобных слов Сэм не выдержал и смерил волка довольно строгим и злым взглядом, пытаясь донести до него, что стоит помолчать. Но оборотень не придал этому значение, продолжая усугублять ситуацию. — Сами лезете в лапы к смерти, и нас за собой тащите! — Нужно готовиться, это факт, — Агата сделала вид, что не слышала слов молодого выскочки, чтобы проучить его, поставить на место, и это явно очень бесило оборотня. Видеть, как с твоими словами никто не желает считаться, — такое себе удовольствие. — Артур в любом случае захочет убивать, и даже тех, кто принял решение отсидеться где-нибудь для своего же блага. — Харрис была спокойна и безэмоциональна, она ещё не отошла от похорон, но и бесполезной казаться никак не желала. — Я просто хочу, чтобы вы все уже, наконец, поняли, что враг нацелен на истребление всего сверхъестественного. Он убьёт нас всех. Не пожалеет даже детей. Потому мы должны придумать, как защитить себя. — Агата права, — в разговор всё же решил вмешаться и Александр, который до этого внимательно слушал и хорошо обдумывал каждое сказанное слово. Вампир хотел просто создать иллюзию своего присутствия на важном обсуждении, но, как обычно, не смог молчать. Ему не нравилось, как оборотни недоверчиво смотрят на Агату, которая пытается донести до них суть происходящего, спасти их от смерти, защитить будущее поколение. В глазах волков она была предателем, переметнувшимся к вампирам — самым страшным врагам всех времён. Они совершенно не осознавали, что самый главный враг — Артур — и все должны объединиться в войне против него. — Войны избежать не получится, значит, нужно попытаться помочь друг другу. — Ты уже помог своей матери! Почему не спас её, если такой крутой? Считаешь, что все здесь дураки и не понимают серьёзности ситуации? — Хватит! — Сэм схватил неугомонного мальчишку за шиворот, взглянув на него недовольным взглядом, альфа был в ярости. Все привыкли, что молодняк иногда влезает в важные переговоры, некоторые даже предлагают стоящие идеи, но слова этого оборотня повергли в шок всех представителей могущественных рас. Сэм был ужасно зол, а молодой волк — напуган. Он, наконец, вспомнил, кто перед ним и для чего они все здесь собрались. Никто и никогда до этого момента не позволял себе подобной наглости при своём альфе, и если уж родители не в силах воспитать из мальчишки мужчину, то Сэм собственноручно сделает это. — Следи за языком, а лучше вовсе помалкивай! Нашёл, где и о чём высказаться, щенок! — Я покину вас ненадолго, прошу простить меня… — Алекс… Вампир поднялся из-за стола, проигнорировав обеспокоенный тон Агаты. Взгляд его был холодным, безжизненным, а выражение лица — чистый камень. Ведьма осторожно взяла Александра за руку, и только после этого он решился поднять на неё свои кроваво-красные, пустые глаза. Никто не замечал сколько боли в этом взгляде, но Харрис всё чувствовала, проводила через себя. И если от остальных Нильсену получалось скрывать свои истинные чувства и эмоции, то ведьму обдурить у него явно не получится, не для того она так много и усердно тренировалась в своё время. — Я в порядке, Агата, — Александр изобразил какое-то подобие улыбки, однако, получилась она очень вымученная, натянутая, неестественная. Вампир не был похож на счастливого парня, оно и не удивительно. Потерять любимую мать и после этого ещё выслушивать упрёки от шайки оборотней-выскочек…в любой другой ситуации Нильсен разорвал бы их на части, несмотря на его уважение к их альфе. Но происходящее вокруг подкосило даже Алекса — сильного и стойкого вампира — что, казалось, было невозможно. Он видел, как сильно ведьма беспокоится, очень жаль, что ей приходится видеть любимого человека таким. Александр ласково заправил выбившуюся наружу прядку за ушко и попытался снова улыбнуться, во второй раз получилось немного лучше, но всё равно неправдоподобно. — Я просто хочу немного побыть один. Алекс поспешно удалился, оставив всех обсуждать дальнейшие военные действия, но никто из старших не мог теперь сосредоточиться, пребывая в глубочайшем шоке. Старейшина даже слово вымолвить не мог, ему никогда не приходилось быть поддержкой для сына, мужчина растил Александра сильным вампиром, нельзя было поддаваться чувствам. Но в этой ситуации всё было так запутанно, что даже он растерялся. Сэм виновато смотрел вслед Нилсьсену, бывают такие ситуации, когда дурость совершает кто-то другой, а стыдно тебе. Вот в таком положении находился сейчас альфа оборотней, не зная, куда деться, чтобы не сгореть со стыда. И только Агаты была воинственно настроена всё высказать оборотням, которые, к слову, были сейчас в гостях, а не у себя дома, и должны были соблюдать хотя бы простейшие правила такта. — Значит так, дорогие наши гости! В данной наисложнейшей ситуации решение принимают предводители вампиров и оборотней, а не вы самосудом! Высказывания, что вы себе позволили сейчас….не достойны благородных оборотней, которыми я считала вас всех с первой встречи, — Агата не планировала учить волков этикету, с этим прекрасно справится Сэм и без неё, но напомнить их место считала своим долгом сейчас. В конце концов их слово всё равно ничего не значит, решение за оборотней всегда будет принимать альфа. — Вы говорите, что понимаете серьёзность происходящего, но это не так. Вы совершенно ничего не понимаете… Сэм оберегает вас от всех трудностей и невзгод, поэтому вы понятия не имеете, что такое терять целые кланы! Агата осеклась, понимая, что переводит разговор уже на себя, что было крайне неуместно в данной ситуации. Однако, отчасти она была права, и пламенная речь сыграла свою роль в разговоре. Слова Харрис заставили оборотней задуматься, ведь она была права, и альфа на самом деле старается не допускать войн и конфликтов, оберегая их жизни. Им становилось стыдно за собственное поведение, даже тем, кто просто невольно засмотрелся на действо, совершённое минутой ранее. Молодой волк тоже понимал, что сильно перегнул, указав Александру на погибшую мать, но был слишком горд, чтобы принести хозяину дома и его сыну свои извинения. Агата впервые видела, как стыдно Сэму было за членов своей, так сказать, семьи. — Господин, можно я оставлю вас тоже? — ведьма повернулась к Старейшине, обращаясь с такой незначительной просьбой. Она понимала, что, если уйдёт, оставит мужчину с оборотнями, с которыми тот абсолютно не понимал, что делать. Это было бы очень опрометчиво и не очень правильно. Но Агата чувствовала внутренний порыв отправиться за Александром и поговорить с ним, утешить, поддержать, она была уверена, что отцовское сердце поймёт и примет такое решение. К тому же в гостиной всё ещё оставалось много старших вампиров, которые способны были помочь своему господину в любых вопросах. — Очень волнуюсь за Александра. Старейшина махнул рукой в знак своего согласия, и Агата тут же покинула гостиную, оставляя вампиров и оборотней дальше договариваться и обдумывать своё поведение. Теперь только оставалось найти Алекса, но ведьма совершенно точно знала, куда ей следует идти. В его комнату.

***

Чем ближе Агата подходила к комнате Александра, тем отчётливее слышала звук разбивающегося стекла и ломающейся мебели. Ведьма никогда не видела Нильсена настолько разозлённым и отчаявшимся одновременно, поэтому даже не знала, что тот может выкинуть подобное, и очень переживала, беспокоилась. Сейчас состояние вампира было настолько шатким, что совершенно любое его действие может стать совершенно непредсказуемым. Агата не боялась его, нет. Она знала, что Алекс не причинит вреда любимой девушке, никогда не сделает больно. Больше за него волновалась, чем за себя. Девушка с опаской открыла скрипящую дверь, и в неё тут же полетело что-то явно очень тяжёлое, благо Харрис успела остановить предмет магией. — Я же сказал, что хочу побыть один! — Александр резко обернулся, чтобы убедиться, что незваный гость ушёл, но увидел вместо этого свою девушку, сдерживающую магией стеклянный стакан. Агата аккуратно перенаправила его траекторию и отошла от греха подальше. Честно говоря, она очень боялась, что магия ослабнет из-за стрессового состояния, и этот стакан полетит ей прямо в лоб. Однако, не ощущая больше никакой преграды и действия сторонних сил, предмет упал на пол и разбился. — Агата…? Александр немного успокоился, злость и ярость отошли на второй план, сменяясь чувствами вины и сожаления за то, что могло сейчас произойти. Он был настолько опрометчив и ослеплён эмоциями, затмевающими разум, что почти причинил вред самому любимому и дорогому человеку. Нильсен взглянул на Агату, она была напугана и всё время смотрела на осколки на полу. Наверное, представляла, как они образуются от столкновения с ней. Алекс осторожно коснулся плеча девушки, от чего та даже вздрогнула, обратив свой взор на вампира. — Даже ещё живая… — Агата тяжело выдохнула, прогоняя это дурацкое чувство тревоги, всё обошлось, осталось позади. Она пришла сюда не для того, чтобы воображать, какими изящными способами могла умереть от столкновения со стеклянным предметом. Девушка улыбнулась вампиру, стараясь приободрить того, но что-то парень сильно обеспокоился, виновато опустив свой взгляд в пол. Харрис не винила его, она понимала, как Александру сейчас тяжело, поэтому решила, что просто забудет о истории со стаканом. Просто этого момента не было, как и никаких других проблем. Но Нильсен настолько испугался за свою девушку, что начал крутить её, осматривая на наличие каких-либо повреждений. Меньше всего ему хотелось причинить боль Агате. — Алекс, со мной всё нормально, честно. А вот ты… — Я в норме! — это прозвучало совершенно неправдоподобно и слишком уж грозно для человека, с которым всё в порядке. Агата усмехнулась, понимая, что каждый раз, когда всё плохо, её почему-то пытаются надурить. Александр облокотился о стену, закрыв измученное скорбью лицо руками. Как же ему хотелось сейчас спрятаться от всего мира и побыть в одиночестве. Нет, Алекс был рад видеть Харрис рядом в такую трудную для них обоих минуту, но девушка пришла совсем не к месту. Вампир не мог контролировать своё эмоциональное состояние, которое менялось по щелчку пальцев, он не хотел, чтобы ведьма видела его таким. — Я не смог её защитить… Я так виноват… Злость и отчаяние снова начали окутывать Александра, дыхание которого очень сильно участилось, Агата уже морально готовилась к чему угодно, не знала, чего ожидать в следующую секунду. Нильсен не сдержался и, выплёскивая свой гнев, опрокинул рядом стоящую тумбочку, ломая её вдребезги. Вазы, находящиеся сверху, разбились прямо у ног Харрис, заставив её вздрогнуть и сделать несколько шагов назад. Она просто поражалась тому, что происходит сейчас с вампиром. — Перестань! — Агата громко закричала, когда Александр было взялся за края шикарно отделанного комода, чтобы тот повторил судьбу тумбочки. Ведьма хотела остановить его, привлечь к себе внимание, и у неё это получилось. Алекс остановился, уставившись на девушку затуманенным яростью взглядом. Такой Александр пугал Харрис, но она не собиралась отступать и оставлять его одного. Ведьма решила, что правильным будет взять всё в свои руки и попытаться образумить Нильсена, пока он всё тут не разгромил окончательно. — Ты сейчас убьёшь старания своей мамы! Ей ведь было нелегко обустроить весь этот дом! Возьми себя уже в руки, Алекс! — Агата, уйди! Александр всё же отправил комод на тот свет вслед за тумбочкой, показывая Агате, что её способы с ним не сработают. Это больше был принцип, нежели правда, ведь вампир всё же задумался на секунду о стараниях своей матери. Тогда Харрис решила попробовать другой, более действенный (наверно) способ. Девушка осторожно прошла через стёкла к вампиру, некоторые мелкие осколки больно впивались в ступни, но она никак не реагировала на это. Ведьма обняла Нильсена сзади, прижимаясь к его крепкой, широкой спине, заставляя того вздрогнуть от неожиданности. — Никуда я не уйду, — Агата сильнее прижалась к вампиру, а он положил свои сильные, большие руки на её маленькие, чувствуя родное тепло, исходящее от любимой девушки. Это заставило его немного успокоиться, остудило пыл. Ведьма провела носом вдоль шеи Александра, нежно прикоснувшись к ней губами. Внутри вампира зарождалось новое, странное чувство, совершенно противоположное той ненависти и злости, что была раньше. Всего мгновением назад Нильсен хотел разнести всю комнату к чертям собачьим, а теперь желал овладеть этой строптивой и бесстрашной ведьмочкой. Такие резкие перемены состояния были свойственны для импульсивного Александра. Тем более в такой шаткой ситуации. — Я с тобой до самого конца, Алекс. — Долго придётся терпеть меня, каттен, — Александр повернулся к девушке лицом, чтобы взглянуть в такие любимые, нежные, безумно красивые глаза. Он взял её милое личико в свои ладони, ласково поглаживая щёки большими пальцами. Сейчас будто бы и следа не осталось от негативных эмоций, которые окутали Нильсена после колкого высказывания того оборотня. Сейчас вампир ощущал лишь спокойствие и лёгкость в объятиях любимой ведьмы. — Ты обещала мне вечность, помнишь? Александр накрыл нежные и ласковые губы девушки своими, пытаясь тем самым показать самые искренние чувства. Он тут же почувствовал, как что-то похожее на электрический разряд прошлось по его телу. Это было желание взять её прямо здесь и сейчас, с которым он боролся уже долгое время. Углубив поцелуй, вампир впечатал девушку в стену, продолжая свои ласки. Ему хотелось расцеловать её всю без остатка, чтобы ни одного живого места на сексуальном теле не осталось. Агата отвечала Нильсену с нескрываемым рвением, им обоим сейчас нужно было забыться…раствориться друг в друге, отбросив все проблемы вселенского масштаба на второй план. Есть только он, она и дикая страсть, переполняющая изнутри. — Мммм… Алекс… — Молчи, лилия, ты меня заводишь… Александр одним резким движением оказался возле кровати, не прекращая дарить девушке настойчивые и горячие поцелуи. Миг, и он уже прижимает Агату к чёрным, шёлковым простыням, нависая сверху. Они были холодными, но прямо сейчас контрастировали с двумя разгорячёнными до предела телами. В силу своей природы Алекс тоже был, можно сказать, ледяным, но почему-то именно сейчас ведьма ощущала жар от его тела. Они оба тяжело дышали, глядя друг на друга, пока не возобновили свою страстную игру. Это будет сложная борьба, но победителей в ней по определению будет двое. Алекс вжимал хрупкие, тонкие запястья в мягкую поверхность постели, требовательно целуя девушку в шею. Вампир оставлял множество багровых засосов, на её нежной и тонкой коже они проявлялись моментально, украшая видные участки тела. Нильсену было откровенно всё равно, кто и при каких условиях может увидеть его отметки, хотел, чтобы все знали, что эта маленькая ведьмочка принадлежит только ему. Страстные поцелуи переходили всё ниже и ниже, двигаясь к часто вздымающейся от возбуждения груди. Она так нагло пряталась от Александра под тканью блузки, что даже бесила. Это точно нужно как-то исправлять. — Лишнее… Александр разорвал на девушке её одежду, даже не подумав, в чём она выйдет потом к гостям. Но зато открыл себе новые участки для изучения губами, что, несомненно, было гораздо важнее каких-то там нарядов. Он подарит Агате новые, много новых шмоток, только бы каждый раз вот так избавляться от них в порыве страсти. Естественно, ведьма будет бухтеть на этот счёт, но уж Нильсен-то быстро найдёт, чем занять её прекрасный ротик, чтобы без дела не был. Мысль об этом только сильнее разжигало возбуждающее пламя в вампире, он хотел её всю без остатка. Нильсен пожирал Агату взглядом, будто бы видел шикарное тело девушки впервые в жизни. О, он готов был каждый раз стирать себе память, чтобы испытывать все эти чувства и эмоции с новой силой, гораздо большей, чем раньше. Александр с нескрываемым удовольствием раздвинул стройные ножки ведьмы, задрав мешающую обтягивающую округлые бедра юбку вверх. Он устроился между них, продолжая покрывать тело сладостными поцелуями, только вот теперь Харрис могла чувствовать, как сильно возбуждён её Алекс, изнемогая от желания почувствовать его внутри. — Алекс, пожалуйста… — Что пожалуйста, котёнок? Александр проводил холодной ладонью по разгорячённым бедрам, проскальзывая и во внутреннюю их часть. Наблюдать, как любимая девушка выгибалась от каждого мимолётного прикосновения к своему телу — одно удовольствие. Харрис прижималась к нему, цеплялась за мужественные плечи, чуть ли не скулила от переполняющего ее возбуждения. Она хотела его так сильно, что перед глазами всё плыло, окутывая взор мраком. Но Нильсен не спешил исполнять просьб Агаты, мучая её, издеваясь, наслаждаясь открывшимися прекрасными видами. Он хотел её не меньше, но медлил, выжидал нужный предел. — Чего ты хочешь, Агата? — Тебя, я хочу тебя! Агата хотела умереть только от ощущения разгорячённых губ на своём животе, она не понимала, чего ждёт Александр, ведь она уже сказала то, что он так жаждал услышать. Но вампир был очень хитрым, не хотел входить, пока ведьма не достигнет нужного пика, чтобы острее чувствовать движения внутри. Его поцелуи перешли к внутренней стороне бедра, заставляя Харрис вздрагивать каждый раз, когда тот оказывался рядом с чувствительным для девушки местом. Но Алекс снова поиздевался над ней, вернувшись к плоскому животику, ему так нравилось целовать его. Агата металась в руках Нильсена, и ему это явно нравилось. Оторвавшись от сладостных ласк, вампир поднял на Харрис затуманенный страстью взгляд. — Прямо здесь и сейчас? — Да! Вампир, довольный результатами своей пытки, сжалился над возлюбленной и вошёл в узкое лоно, как она и просила, заполняя целиком и полностью. Агата громко выкрикнула имя своего мучителя, впиваясь ноготками в его спину. Она просто не могла сдерживать своих эмоций, иначе они разорвали бы девушку изнутри. Александр усмехнулся, подарив ведьме самый страстный поцелуй, на который только был способен. Он хотел слышать её сладостные стоны, громкие крики, и плевать вообще на собравшихся внизу вампиров и оборотней. Переживут как-нибудь. Подождав, пока тело Агаты полностью примет его, не сокращаясь так сильно, Александр сделал первые толчки, убеждаясь, что девушка привыкла к чувству наполненности. Она буквально закатила глаза, когда почувствовала первые движения, а когда вампир начал наращивать темп, силу и скорость проникновения, вовсе сорвалась на крик. Стоны Харрис были музыкой для ушей и усладой для самолюбия. Нильсен хотел слышать их постоянно, чтобы они усиливались с каждым новым толчком, потому ещё больше прибавлял в темпе. Агате нравилась такая напускная жёсткость и грубость в постели, каждый раз она просила большего, что только сильнее раззадоривало Алекса. — Мне так нравится, как ты просишь меня не останавливаться, лилла каттен. — Заткнись… Приложив немного усилий, Агата оседлала вампира, оказываясь сверху. Теперь он весь, его тело были в её власти. Но у девушки ничего не получилось бы, если бы Алекс не позволил ей чуточку покомандовать, сделав вид, что та сама так решила и прогнула взрослого мужчину под себя. Харрис провела кончиками пальцев по мускулистой груди, наблюдая, как все мышцы напрягаются. Дойдя до паха, ведьма прекратила свою пытку, вновь возвращаясь к тому, с чего начала. Агата вовлекла Нильсена в новый крышесносный поцелуй, от которого невольно пробежали мурашки по всему телу. Почувствовав, как девушка плавно двигает бёдрами ему навстречу, вампир больше не мог терпеть. Он резко подмял Агату под себя, вновь занимая главенствующее положение, и увеличил темп, доставляя и ей, и себе колоссальное удовольствие. Харрис, конечно, немного опешила, ведь только секунду назад была сверху и руководила парадом, но хорошего понемножку, как говорится. Александр был очень властным вампиром, не мог слишком долго позволять управлять собой, даже Агате, для которой он сделал небольшое исключение. Александр долго мучил девушку множественными оргазмами, прежде чем кончил сам, еле удерживаясь на локтях. Упав рядом с Агатой на прохладные простыни, которые теперь казались спасением, после жаркого секса, вампир пытался восстановить сбившееся дыхание. Рядом с этим маленьким, бесстрашным котёнком он всегда чувствовал себя живым, за это несравнимое ни с чем чувство он должен был сказать девушке спасибо. Повернувшись к Харрис, Алекс ласково чмокнул ту в губы, наблюдая за её горящими страстью глазами. Он был счастлив находиться рядом и дарить незабываемые ощущения. Никого и никогда Нильсен не любил так сильно, как Агату. — Ты прекрасна, мин кэра, — Александр ласково поглаживал щёку девушки большим пальцем, глядя на неё с любовью и нежностью. Он хотел бы защитить Агату от всех проблем и напастей, но ничего не получалось, они всё также нагоняли их обоих. Очень радовали в таких ситуациях моменты, похожие на этот, дающие веру в будущее, силы бороться за жизнь, чтобы испытать ещё кучу таких же. Харрис нежно улыбнулась своему возлюбленному, окончательно растопив лёд в его сердце. Теперь Нильсен безоружен, беззащитен, его душа обнажена перед маленькой ведьмочкой, которую тот так трепетно любил. — Мне всегда будет мало тебя. Агата резко приподнялась, перекидывая ножку через бёдра Александра, и уже через мгновение снова оказалась сверху, хитро прищурившись. Видимо, ей очень понравилось чувствовать себя боссом и ощущать власть в постели. Это было забавно и заставило вампира усмехнуться. Ведьма была такой красивой, такой…невероятной, на секунду Нильсен подумал о том, то готов позволить ей делать всё, что вздумается. Он провёл ладонями по шикарным бёдрам, останавливаясь на ягодицах, сжимая их в порыве новой подступающей волны возбуждения. — Ты не котёнок, Агата, ты лисица, самая хитрая из всех. — У тебя ещё будет целая вечность, чтобы узнать меня лучше. Агата наклонилась, нежно целуя вампира в уголок губ, вызывая волну надоедливых мурашек. Вряд ли он откажется от ещё одной маленькой шалости, может, даже позволит ведьмочке немножко покомандовать, совсем чуть-чуть…