surrogate love

      На улице было холодно и ветрено. Недавно выпавший снег хрустел под ногами. Пак Чимин не смотрел на белые хлопья, что всё ещё кружили в воздухе и падали на землю. Каждый омега сегодня радовался первому снегу, но не Чимин. Он просто хотел скорее прийти домой, где и не так тепло, но хотя бы безопасно. Свет редких фонарей освещал пустую улицу, по которой как можно быстрее он шёл. Сегодняшний день был тяжёлый, отчего омега устал и скорее хотел принять горизонтальное положение, провалиться в сон.       — Эй, Пак Чимин! — громко окликнул рослый альфа, развеяв прозрачную дымку спокойствия, что успела появиться в голове у Чимина. — Ты когда долг будешь возвращать?       Худощавый омега сильнее укутался в шарф и повернулся в сторону знакомого голоса.       — Я сегодня получил зарплату, — начал тихо Чимин и отступил к каменной стене с граффити. — Подождите, — попросил он и снял с плеча потрёпанный рюкзак, когда к нему стали приближаться четыре амбала.       Район, где с рождения рос Чимин, нельзя было назвать спокойным. Его однокомнатную квартиру нельзя было назвать домом. А его существование — жизнью.       Чимина уже давно не пугали эти альфы, что забирали каждый месяц одну из его зарплат. Другие зарплаты он отдавал в банк, а себе оставлял минимум. Омега работал одновременно в нескольких организациях.       — Вот, Тведжи, — Пак отдал помятый конверт с деньгами главному альфе, что улыбнулся и, потрепав по голове, стащил шапку, усмехнувшись. Альфа хотел было идти, но Чимин воскликнул: — Отдайте!       — Да? — удивился тот, хищно улыбаясь. — Омежка, ты забыл, что я могу нагнуть тебя и после пустить по кругу? — прижался к дрожащему телу и выдохнул в нескольких сантиметрах от губ, заставив Чимина сморщиться от неприятного запаха и близости. — Не зазнавайся, сука.       Чимин не ответил. Он так и стоял с закрытыми глазами и не двигался даже после того, как альфы ушли, прихватив ещё его шарф и перчатки. Гадкий смех постепенно стихал.       Холод не давал успокоиться. На русые волосы опускались снежинки, не желая таить.       Слёзы застывали на покрасневших от холода щеках, а стеклянные глаза смотрели вдаль, в никуда.       Пак Чимин устал от этой жизни. Ему двадцать пять лет. Он здоровый и свободный омега. Так почему ему было так трудно? Почему он хотел умереть?       Иногда даже такие тёмные мысли чуть ли не осуществлялись, но Чимин вовремя себя одёргивал, когда стоял в шаге от собственной смерти. В душе была надежда, что скоро всё будет по-другому, намного лучше, чем сегодня и вчера. Он усерднее работал, чтобы расплатиться за многочисленные займы родителя. Кто знал, что его покойный отец накопил такой огромный долг? Чтобы погасить его, Чимину придётся ещё несколько лет работать на других, а не на себя.       На следующее утро Чимин проснулся с мыслью, что не может так больше. Вчера, в продуктовом магазине, где он работал, один покупатель говорил по телефону с кем-то о том, что можно очень легко заработать деньги официально.       Суррогатная беременность.       В их мире эта услуга платная и ей исключительно пользовались достаточно богатые и влиятельные семьи. Сурпапами пользовались не так редко, и некоторые даже не скрывали, что им родил ребёнка чужой омега. Только замужняя пара могла позволить себе нанять сурпапу. Были семьи, где не было омег, то есть однополые или с бетами, которые априори не имели яйцеклетку. Около половины обращались с просьбой, потому что их омеге это было нежелательно или вообще не было возможности родить с медицинской точки зрения, когда риск беременности был слишком опасен для предполагаемого папы. Но бывали и те омеги, которые просто не хотели рожать, боялись растяжек или самой боли при родах.       Чимину осталось только пройти осмотр в больнице и надеяться на лучшее.

***

      — Пак Чимин, у вас всё в норме, — сухо сказал врач после краткого пересказа отчёта об обследовании. Чимин был в этом в светло-зелёном кабинете уже во второй раз, но никак не мог расслабиться. Стул казался жёстким, а чужие взгляды, казалось, были пропитаны презрением.       — Вы уже заинтересовали одну семью, — привлекая внимание сгорбившегося омеги, продолжил доктор. Он достал из ящика стола тонкую папку с документами и передал её в маленькие ладошки. — Они заплатят в двое больше, чем наш стандарт.       Чимин не смог сдержать улыбку от приятной новости.       Его внутренний омега смирился с тем, что отдаст своего ребёнка в чужие руки и больше не увидит. Поначалу Чимин не мог совладать с собой, поэтому несколько раз проходил мимо центра.       Как можно отдать часть себя за деньги и забыть о существовании этой части?       Он выносит ребёнка семье, что не могла зачать его. Чимин сделает доброе дело. Но доброе ли дело, когда ты отдаёшь своего малыша и должен будешь забыть о нём?       Чимина успокаивала мысль, что малышу подарят любовь и заботу, внимание и ласку, а главное, как считал омега, — деньги. Все семьи, которые нуждались в подобной услуге и могли позволить её, были богаты. Сам Чимин окончил школу хорошо, но дальше не смог учиться из-за банального недостатка времени и безденежья.       Встреча с семьёй состоялась на следующий день в кабинете главврача. Почему так быстро? А всё просто — у омеги началась течка, на протяжении которой легко можно забеременеть.       Чимин уже сидел на стуле, когда зашла молодая пара. Оба были дорого и стильно одеты, отчего Чимину немного стало стыдно, ведь он был в обычном шерстяном свитере оливкового оттенка и свободных бежевых штанах.       На тонких изящных пальцах были явно недешёвые кольца. Кожа выглядела светлой и с естественным блеском. Красивый и лёгкий макияж подчёркивал идеальные черты лица. Рыжие волосы завиты и уложены. Чимин смотрел на омегу и видел свой идеал, то, каким бы он хотел себя видеть.       У Чимина не было ни драгоценных украшений, ни макияжа на лице, ни мужа, что держал за руку.       От понимания стало даже как-то смешно. Вот он сидел перед чужой семьёй, которым будет вынашивать ребёнка. До чего довела его жизнь?       Пак быстро пришёл в себя и встал поклонившись.       — Юнги, он мне не нравится, — прошептал замужний омега, но так громко, что Чимин это услышал, — какой-то он страшненький… — кинул небрежный взгляд и снял с плеч бордовое пальто.       Чимин резко перестал видеть красоту в этом человеке. Разве Пак настолько ужасен внешне?       — Перестань, пожалуйста, — попросил альфа, отодвигая стул мужу, а после и сам сел рядом. Чимин, вспомнив о Юнги, взглянул на него и перестал дышать.       «Красивый… Очень красивый», — подумал Пак, бесстрашно разглядывая альфу, что так же смотрел на Чимина.       — Пак Чимин, да ведь? — по-глупому спросил рыжеволосый омега, привлекая к себе внимание, тем самым разрывая зрительный контакт своего мужа с предполагаемым суррогатным папой.       — Да, — кивнул Чимин, промаргиваясь и снимая наваждение. Всё же как-то неправильно заставлять встречаться для разговора в самый разгар течки.       Я — Мин Раон, а мой муж, — повернул голову в сторону альфы и обольстительно улыбнулся, — Мин Юнги, — и вернул внимание Паку. — Мы, как ты уже, наверное, знаешь, влиятельные люди страны и нам прежде всего хочется узнать, кем будет суррогатный папа нашего ребёнка, — выделил предпоследнее слово и сложил руки на столе. — Кто твои родители, можно ли с ними встретиться?       Было заметно, что альфа не ожидал такого вопроса от своего мужа, отчего немного впал в ступор.       — Они мертвы, — частично соврал Чимин спустя некоторую паузу. Отец умер от рака печени, выпивая всю его сознательную жизнь. А вот папа… Он ушёл из семьи, когда Чимину было пять лет. Так что, да, для Пака его родители умерли. — Можно не говорить о них? — всхлипнул он и шмыгнул носом, стараясь правдоподобно сыграть в скорбящего человека.       Он не знал, поверили ли ему, но больше вопросов на эту тему не задавали.       Чимину протянули документ. После подписания нужных бумаг и подробного прочтения правил, которые должен будет соблюдать омега, Раон уже без зазрения совести вытащил телефон из-под стола и продолжил бездумно листать ленту в интернете. Казалось, ему было неинтересно тут находиться. А ведь так и было.       Чимин пытался как можно внимательнее слушать, внутри сгорая от возбуждения. Он уже тёк, а лёгкие блокаторы, который дал врач, не помогали. Его штаны промокли от выделившейся смазки, поэтому ему было стыдно вставать со стула, когда услышал радостное «пойдёмте, я вас отведу». Главврач явно был счастлив выгодной сделке.       Переборов себя, Чимин поднялся и поплёлся сзади альфы. Путь до специальной палаты оказался быстрым — они потратили всего лишь несколько минут. Врач ушёл от них, когда открыл нужную дверь ключ-картой.       Чимин остался один на один с альфой. В первые минуты они просто пялились друг на друга. Неловкость и смущение осели в vip-комнате.       Помещение было чисто белым. По центру стояла большая кровать, от которой омега ещё сильнее залился краской; напротив неё был плазменный телевизор. Здесь даже был мини-холодильник и шкаф. Но всё это не создавало уют. Было такое ощущение, словно тут всё обесцветили.       Неловкость переросла в жуткий стыд, от этого омега стоял и не двигался. В голове была пустота. Было сильное желание запрыгнуть на Юнги, а также простое желание спрятаться ото всех.       — Не бойся, — прошептал Юнги, сократив несчастный метр между ними. Чимин всё это время не мог поднять взгляд на альфу. До сих пор не мог.       Юнги начал расстёгивать чёрную рубашку на себе, и Чимин вовсе опустил взгляд в пол. Его сводила с ума эта близость, хоть они и не стояли вплотную. Верх альфа вскоре снял и повесил на вешалку в шкаф. Он снова вернулся к Чимину и стал стягивать с него свитер.       На что омега согласился? Это странно: то, что они займутся прямо здесь сексом, и Чимин уже получит некоторую сумму за это. Он не хотел сравнивать себя с проститутами, но всё же думал об этом. Как можно расслабиться в такой обстановке?       Чимин горел, а юнгиевы пальцы были холодные. Пак вздрогнул, когда ощутил почти незаметное касание к талии. Альфа медленно стал вести омегу к кровати, придерживая его тело.       Чимин был худым. Рёбра не выпячивали, но само телосложение было маленьким. Кожа смугловата, но это вызывало только приятные чувства. Точёные плечики покрыты золотистыми веснушками, что хотелось поцеловать. На пухлые розовые губы он не мог смотреть, потому что желал в них впиться.       Чимин казался хрупким. Юнги боялся причинить боль этому созданию, поэтому каждое его действие было осторожным по отношению к омеге.       Юнги не мог врать себе насчёт того, что он ему приглянулся. Чимин был нежным.       Мокрые штаны были сняты и лежали на белоснежном ковре, около кровати. Чимин чувствовал смущение, но не пытался прикрыться, ведь знал, что это не поможет. Как глупо надеяться, что, если спрятаться, это не произойдёт. Чимин не был глупым. Он также не был слабым, но всё же считал себя таковым, потому что это он сейчас лежал под альфой. Он пришёл в больницу и подал анкету на сурпапу. Он устал от своей жизни, в которой было место только работе и родительским долгам.       Чимин развёл ноги, между которыми сел уже полностью голый альфа. Пак уставился в потолок и пытался абстрагироваться, чтобы не заплакать. Да, он сам подписался на это, но сейчас каждая клеточка тела была против этого. Омеге было тяжело. У него течка, он хотел член альфы в себе, но человечность не уступала этому чувству. Поэтому Пак смотрел на бесцветный потолок и не двигался. Пусть Юнги сделает всё сам, а он просто перетерпит.       Чимин громко вдохнул, когда Юнги собрал с влажных бёдер смазку, чтобы размазать её по своему стволу. Про растяжку они молчаливо забыли, отчего омега уже ощущал горячую головку члена около входа.       — Мин Юнги, — смакуя имя на губах, простонал тихо он, когда почувствовал первый толчок. Имя было красивым, а голосом Чимина звучало как-то… правильнее? Альфе понравилось то, как омега назвал его по имени. Он уткнулся в ключицы и, придерживая омежьи бёдра, начал неспешно двигаться.       «Это странно». Это всё было странно. То, что сейчас Чимина по согласию трахал замужний альфа, чей омега об этом знал. То, что они не знали своих душ, а только медицинские показания. То, как Чимин хотел стонать от удовольствия и оставлять метки на коже альфы, но мог позволить себе только обнять за спину.       Чимин прерывисто дышал и кусал губы, сдерживая голос. Его не предупреждали о том, что зачатие будет проходить так приятно. Да, омега не девственник, но он впервые в жизни ощущал осторожность и заботу от альфы. От чужого человека. И ему было впервые так приятно от слияния.       Также он не в первый раз проводил течку с альфой, но на этот раз всё было иначе, как будто третьесортный роман. По-другому Чимин не мог сравнить свои чувства. Может ли быть такой необычный ответ внутреннего омеги на действия альфы? Пак дрожал и метался от ощущений. Ему было хорошо. Юнги то ускорялся, то снова замедлялся, заставляя задохнуться от эйфории.       Они друг к другу ничего не чувствовали, кроме как слабой симпатии. Но инстинкты решили за них: толчки стали более глубокими, а стоны уже не сдерживались, отчего шлепки тел были почти неслышимы.       Юнги поражал высокий голос омеги, который мило кусал губы и неосознанно прижимал ближе. А, может, и не неосознанно. Впрочем это альфе безумно понравилось. Омега наслаждался его разбухающим узлом и самостоятельно приподнимал бёдра, создавая дополнительное трение. Семя наполняло Чимина, а отголоски оргазма заставляли сладко зажмурить глаза.       Они не знали, сколько времени прошло. Юнги оставил омегу одного на кровати и пошёл в душ. Шум воды из соседней комнаты было почти не слышно. Или так казалось из-за громких мыслей.       Чимин проваливался в сон, когда Юнги вернулся с ванной комнаты и начал одеваться. Уснуть Пак всё же не смог из-за хриплого голоса.       — Две недели вы будите здесь, — начал Мин, застёгивая ремень на классических брюках, — в больнице, под присмотром врачей, а после, как и сказано в договоре, будете жить у меня дома, — закончил альфа и, полностью одевшись, оглядел ещё раз обнажённого омегу, что замедленно кивнул. — До свидания.       Дверь бесшумно закрылась.       Чимин никак не мог выбросить альфу из головы. С сегодняшнего дня у него две главные задачи: соблюдать все требования суррогатной беременности по договору и постараться не влюбиться в Мин Юнги.       Теперь первая задача казалась намного легче.