Злые

      Взгляд Нобары следовал за чужими браслетами, звенящими каждый раз, стоило незнакомке сцепить пальцы рук в замок или поднести их к воротнику: нервничала. Девушка почти не шевелила губами, когда говорила, выдыхала каждое слово, и издалека Нобара не могла понять, о чем же она расспрашивала Мегуми. Взгляд странницы метался, волосы липли ко лбу, она явно куда-то торопилась, а когда через короткое мгновение Фушигуро что-то показал ей в экране своего телефона, девушка вдруг закивала, откланялась и побежала куда-то, стуча сандалиями по каменной укладке. Нобара недолго смотрела ей вслед, пока Мегуми не подошел к лавке в тени и не сел рядом, оставив между ними пространство для еще одного человека.       Кугисаки, так и сидя нога на ногу, придвинулась ближе, и ткнула его пальцем в напряженное плечо.       — Что она хотела?        Фушигуро коротко кивнул в свой телефон.       — Показывал ей дорогу до станции, – просто ответил он.       Нобара издала непродолжительное мычание и сложила руки на животе, закивав своим мыслям. Мегуми обернулся через плечо и вопросительно вскинул брови на ее интонацию нескрываемого недовольства.       — У нее тоже есть телефон, знаешь ли, – пояснила Нобара, небрежно махнув рукой. – Она и сама могла посмотреть.       Фушигуро окинул странным взглядом ее лицо и отвернулся.       — Даже если и так, в этом нет ничего страшного. Помог и помог…       — Но потерянное время никто не вернет.       — Мы сидим без дела.       И Фушигуро не врал: они сидели на лавке около магазинчика со стеклянными витринами и ждали звонка от Годжо, но тот или забыл, или издевался над ними. Оба негласно сошлись на втором.       Нобара откинула голову назад, и короткий порыв ветра шевельнул ее волосы; холодный поток окутал шею, тело и обвился вокруг лодыжек, пустив по телу быстрый освежающий импульс, заставивший ее содрогнуться и занять более удобную позицию: она наклонилась корпусом вперед и уперлась локтями в ногу. Перед ними была полупустая дорога, по которой изредка громыхали и поднимали пыль летевшие туда-сюда машины. Перед бордюром заканчивалась холодная тень, и на другую сторону улицы ложились солнечные лучи, упираясь в невысокие жилые здания. На стене справа болталась вывеска с названием какой-то забегаловки, и ее противное «скрип-скрип» разносилось на всю улицу потоками ветра. Пахло сыростью.       Нобара напряглась всем телом, когда прохлада вновь ударила по сознанию, и повернула голову к Мегуми, который молча смотрел в одну точку и постукивал пальцами. Кугисаки боднула его головой в плечо.       — Я вообще удивлена, что у тебя просят помощи, – сказала она и получила в ответ вопрос в глазах. – Ты весь такой серьезный, я б к тебе не подошла за помощью, если бы не знала тебя.       Мегуми наигранно закатил глаза.       — И что ты знаешь обо мне такого, что готова будешь попросить помощи? – бесцветно спросил он, но Нобара расслышала заинтересованность в его голосе и ухмыльнулась.       — Со своей животиной ты все равно ласковый, – ответила она и по-детски приложила ладонь к щеке. – И погладишь, и поговоришь, так мило… Я доверяю людям, которые любят своих питомцев.       Кугисаки не успела проследить за сменой эмоций на его лице: Фушигуро успешно отвернулся от нее на середине фразы и в ответ издал невнятное мычание. Она вновь пихнула его в плечо.       — Я делаю тебе комплименты, скажи что-нибудь хорошее в ответ.       Мегуми все еще не смотрел на нее, сцепил пальцы рук в замок. Нобара тяжело выдохнула и посмотрела себе под ноги: под подошвой барахталась бумажка, которая, стоило Кугисаки приподнять ступню, вылетела куда-то в сторону навстречу крышке люка и гуляющим людям. Прогудела, послав поток воздуха, машина, и бумажка дернулась в воздухе, отлетела в сторону и зацепилась за ножку лавочки. Об этом они и мечтали: следить за приключениями мусора.       Нобара почувствовала движение сбоку и взглянула на Фушигуро, который откинулся на спинку лавки и сунул руки в карманы. Теперь он перестал быть ее щитом от ветра, и Кугисаки последовала его примеру.       — А если бы ты меня не знал, ты бы попросил меня о помощи? – вяло спросила она, глядя перед собой.       — Нет, – без раздумий ответил тот, и Нобара сердито нахмурилась.       — А теперь, когда мы знаем друг друга, попросил бы?       — Нет.       Как удар под дых.       Кугисаки повернула голову и молча уставилась на Мегуми, который явно почувствовал ее взгляд, но упорно не двигался и не говорил. Его глаза забегали, и Нобара решила давить.       — Что значит «нет»?       Фушигуро поджал губы, промолчал.       — И почему же «нет»? – ее тон повысился, голос стал ровным и напряженным. Нобара старалась не отводить взгляд и сохранять обиженное выражение лица, но Фушигуро вдруг взглянул на нее, и злость тихо выбило. В его глазах было столько недоумения, что казалось, будто он сам не понимал, почему так ответил.       — Ну, ты немного… – он коротко дернул плечами, будто перебирал в голове слова. – Сердитая?       Он чуть ли не подавился этим словом, и Нобара помрачнела. Ее спина невольно выпрямилась, руки напряглись.       — «Сердитая»? Может ли так быть, что ты хотел сказать «злая»? – прямо спросила она.       Фушигуро глядел на нее, не моргая.       — Может. – Выдавил он.       Губы Кугисаки искривились то ли в улыбке, то ли в гримасе злости. Метающийся ветер придал ей легкое спокойствие и отрезвил ум, в голову пришла лишь только мысль о несогласии, и Нобара всеми силами пыталась выразить ее неагрессивно.       — Знаешь, между тобой и мной не так много разницы в этом. Ты всегда выглядишь злым.       Мегуми – ага, неприятно! – насупился.       — Нет, не выгляжу, – буркнул он.       — Выглядишь, выглядишь, – закивала та. – Всегда брови хмуришь, даже сейчас.       Фушигуро резко выдохнул и невольно коснулся лица.       — И, тем не менее, за помощью обращаются ко мне, а не к тебе. Не в бровях дело.       — Мы все помним, как ты ругался с Годжо, – заметила Нобара, устремляя взор вперед. – Не скупишься на оскорбления, высказываешься, если что-то не нравится.       Она несколько раз пожала плечами, разминая их, а потом мотнула головой, совладав с воспоминаниями и их правильным выражением.       — Пусть ты и в вежливой форме говоришь, а все равно как будто в грубой. Поэтому друзей у тебя и нет.       Со стороны Мегуми послышался насмешливый выдох, и Кугисаки заметно расслабилась: плечи опустились, спина перестала быть ровной и напряженной, жесткая мимика лица размягчилась. Она прикрыла глаза и успокоилась.       — Зато ты всегда готова ругаться, – заметил Фушигуро. – И у тебя привычка больно хватать за плечи, если ты сердишься. И ты как-то начала ругаться с продавцом в магазине из-за неправильной сдачи, хотя можно было вежливо сказать об этом. А потом ты всю дорогу говорила мне об этом. Вот поэтому друзей у тебя и нет.       Нобара молча посмотрела в невинные глаза Мегуми, и тот лишь пожал плечами в ответ.       — Годжо сказал, что ты ударил Итадори дверью, – одними губами сказала она.       Фушигуро не изменился в лице и даже не моргнул.       — Да.       — Да, – протянула Кугисаки. – Все хорошо у тебя, ты думаешь?       — Он без спроса начал рассматривать мою комнату, – начал защищаться Мегуми, услышав обвинительные ноты в чужом голосе.       Нобара с явной издевкой согласно закивала и всплеснула руками.       — Я уверена, до этого ты вежливо просил его не смотреть, да? Каков негодяй…       — Ладно, я понял, понял… – сдался Мегуми. – Все равно к тебе никто не обратится.       Кугисаки возмущенно выдохнула, но почувствовала, как губы дернулись, выдавая улыбку.       — То есть, ты не отрицаешь, что ты злой? – спросила она прямо.       Мегуми перестал на нее смотреть и тихо прыснул.       — Может быть и злой, – произнес он тихо-тихо, и Нобара прислонилась к его плечу, чтобы услышать простые слова. – А может, и нет.       — Я тебе точно говорю, злой, – она понизила голос до его вкрадчивого тона, чуть ли не переходя на шепот. – Обижаешь девушку, говоришь ей гадости.       Тело Фушигуро снова двинулось, и он, случайно толкнув Кугисаки плечом, сел в прежнюю позу: нагнулся вперед, упираясь локтями в колени. Нобара аккуратно отклонилась и уставилась ему в спину, решив больше не смущать его прямым зрительным контактом. Мегуми выглядел спокойным, он больше не двигался и смотрел куда-то перед собой, на прохожих или на старые здания.       Солнце потускнело, размывалась четкая линия между тенью и светом, и улица погрузилась в тусклые краски. Ветер не выл, но ощутимой волной лился по улице, заставлял вздрагивать и жмуриться от холодных порывов. Волосы цеплялись за ресницы, и Кугисаки небрежно смахивала локоны с лица. Как долго им еще вот так вот сидеть? Может, стоило позвонить самим? Нобара подала эту идею, но Фушигуро лишь отмахнулся. Ясно.       Тяжелое небо обволакивали грозные черные тучи; возникло стойкое ощущение приближающейся грозы и дождя, дороги как будто потемнели от еще не начавшегося ливня. Нобаре определенно не нравилось сидеть без крыши над головой, и она, подхватив Мегуми под локоть, поднялась сама и потянула друга за собой. Фушигуро даже не сопротивлялся, скорее всего, думая о том же самом.       — С тебя кофе, – сказала она, ведя его в сторону кафе с противной вывеской. – За то, что обидел меня.       — Ну да, – Мегуми согласился.