Молчаливые сердца

Это касается только ее. Но все же, Тесс думала, стоит ли рассказывать ему об этом. Даже, если и так, то что дальше? Она умная женщина — женщина, которая не боится получать удовольствие и знает, как наиболее безопасно наслаждаться вещами, которые ей нравятся. Дети, естественно, не входили в ее планы на будущее: приносить что-то настолько чистое и невинное в этот дерьмовый мир было бы чудовищным решением. Тем не менее, когда к концу подходил уже второй месяц, а цикл все не наступал, ее сердце начало учащённо биться не только от страха. В ней теплилась и надежда. Крохотное мерцание пламени, такая глупая надежда, как у детей, которым рассказывают сказки, а они, в силу своего возраста и наивности, верят в это. А потом, когда они становятся достаточно взрослыми, чтобы знать правду, продолжают цепляться за эти несбывшиеся ожидания, которые наполняют их радостью и счастьем. Беременна. Вот дерьмо. Дети не созданы для этого мира. Не для ее мира. Даже, если бы так и было, она не уверенна, что Джоэл — тот человек, с которым она бы хотела иметь детей. Он слишком измученный, слишком занят борьбой со своими внутренними демонами, впрочем, как и все. Что и требовалось доказать. Правда, глупая надежда. А миг спустя, жестокая реальность. Она знает, что не сможет сказать ему. Молодая Тесс, возможно, решилась бы пойти по этой горькой тропе, она ворвалась бы к нему в квартиру и потребовала бы, здесь и сейчас, решить, каков будет исход. Но взрослая Тесс, наученная и уставшая, знает лучше. Люди не меняются. Так что, в конечном итоге, когда это происходит, приходит облегчение. Даже эта боль, судороги и последствия. Это все произошло слишком быстро, чтобы об этом думать. Она взяла пачку болеутоляющих с истекшим сроком годности, которые она получила от Билла, заперлась в своей квартире на несколько дней, то впадая, то выпадая из прерывистого сна. Что сделано, то сделано. Это к лучшему. Это к лучшему.

***

Спустя время, большое количество времени, она зашивает рану Джоэла после серьезной стычки с одним из их клиентов. В его квартире темно, здесь всегда темно, она попыталась зажечь керосиновую лампу настолько ярко, насколько это возможно. Он сегодня тихий: обессилевший, вероятно, из-за большой потери крови. Она всегда думала о том, как ему удается выдерживать столько боли. Не только физической, но и тяжесть той ноши, которую он тащит на своих плечах. Он поворачивает голову и смотрит сквозь нее. «Почему ты мне не сказала?» Она чувствует, как холодок пробегает по ее спине, и понимает — нет смысла делать вид, что она не знает, о чем он говорит. Тесс дотрагивается до него. Она чувствует тепло его тела, и ей бы хотелось знать, источает ли его сердце тепло. Медленно, она смотрит вниз, облизывает пересохшие губы и пытается ответить. «Не хотела, чтобы ты знал.» Джоэл сжимает челюсти, мышцы на его шее напряглись. «Могу я хотя бы узнать, что произошло?» Его голос хриплый, словно скрип гвоздей по стеклу. «Я больше не беременна, Джоэл. И нечего тут обсуждать.» Он снова облокачивается на спинку дивана, взгляд устремлён в пустоту, а пальцы снова касаются часов. «Мне жаль.» «За что?» «Не знаю, просто…» «Джоэл» «За всё». Он снова смотрит на нее, наблюдает за ее губами, ждёт ответа. Тесс не знает, что сказать. Вместо этого она мочит тряпку и начинает оттирать засохшие пятна крови на его теле. На этот раз более нежно. Даже если ему больно, он все равно не скажет. Спустя несколько минут тишины она говорит: «Если бы я не хотела быть здесь, меня бы не было.» «Я это знаю.» На мгновение на уголке его губ появилась лёгкая ухмылка, но в ту же секунду она пропала. «Что бы ни случилось, Тесс, …мне жаль, что тебе пришлось пройти через это в одиночку.» «А ты бы пришел ко мне на помощь?» Вопрос срывается с губ быстрее, чем она успевает об этом подумать. Она понимает, что застала его врасплох. Ей не хочется знать, что он ответит. Они оба находили утешение в этом маленьком самообмане, как будто тепла и привязанности, которые есть между ними, даже не существует. Такое поведение не больше, чем медленное самоубийство — расплата за безымянные грехи, которые кроются в его голосе. Ответ ее поражает. «Да.» Он спокоен, но тверд. «Да, пришел бы.» Чуть позже, когда она лежит рядом с ним, а ее оголенная грудь покрывается мурашками от прохладного ночного воздуха, она понимает, что это самое близкое к «я люблю тебя», которое она от него слышала.