О войне, мире и развитии

Корея лишился своей независимости быстро и безболезненно, если так можно сказать о таком событии. Это случилось в 1910 году. Совсем недавно отгремела русско-японская война. Теперь Корея принадлежал Японии. Японская Империя была жесткой. Ее не интересовала жизнь Кореи и его двух маленьких детей. Корея был аннексирован. Теперь он должен был беспрекословно подчиняться Японии. В прочем, у всего этого были свои плюсы. Страна под управлением Японии, стремившейся во всем и везде быть лучшей, развивалась стремительно. Корея любовался тем, как экономический рост достигает своих вершин, рост жизни граждан увеличивался, повсеместно внедрялось образование. Южная Корея — один из сыновей Кореи — был в восторге. Маленький, наивный мальчик, он лепетал и верил, что однажды, страна перейдет под его управление, и он продолжит начатое Японской Империей дело и сделает Корею сильнейшей державой. Корея грустно улыбался, гладя мальчика по блестящим темным волосам — никто не позволит ему получить независимость. В отличие от своего брата, Северная Корея видел отрицательные стороны. Сидя рядом с отцом, он замечал как мужчина крепко сжимает руки в кулаки, вынужденный мириться с решениями японского генерал-губернатора. Он сам, еще совсем маленький для того, чтобы чувствовать ненависть, скрипел зубами, наблюдая за дискриминацией корейцев. Северный был еще совсем мальчиком, когда «Движение 1 марта», разгромленное в 1919 году достигло своего пика. Он со слезами на глазах слушал, как отец, бледный и измученный после долгого и тяжелого разговора я Японией, рассказывает, что лидеры сопротивления бежали в Китай. Это движение сулило Корее и мальчикам большие проблемы. Они — Северная и Южная Корея — стали слишком разными уже тогда. Первый, пропитанный ненавистью и болью за свой народ, и второй, трепетно восторгающийся политикой Японии. — Мы теряем себя, — сказал однажды Северный, когда они втроем ужинали. — Японская Империя со своим… авторитарным режимом лишает нас всего! — выпалил он. — Мы развиваемся! — Южный распахнул глаза. — Посмотри, брат! Культура, индустрия, экономика, образование — Япония подняла нас на новый уровень. — И принизила коренное население. Корейцы подвергаются дискриминации в своей собственной стране! — Северный яростно выдохнул. — Ты считаешь, что это норма? — Я считаю, что под покровительством Японии мы стали сильнее и… — Ты говоришь, как раб! Ты счастлив быть рабом! — Северный возмущенно уставился на брата, — отец, скажи… — Хватит, — остановил их Корея, — ваш спор бессмыслен. Мы должны стремиться к независимости, ты прав, Северный, но ты, Южный, также прав — мы действительно стали сильнее, когда Япония взяла над нами покровительство. В любом случае, быть колонией — наш… мой удел. Мужчина поднялся с места и вышел из комнаты, оставив мальчиков в комнате одних. А затем началась война. Вторая мировая, в которой Японская Империя заняла место рядом с Рейхом, чье имя в мире пропиталось ядом. Его считали сумасшедшим, а Королевство Италию и Японию вместе с ним. Как только Корея узнал об этом, он впервые был счастлив тому, что ему не придется стоять во главе страны в суровое военной время. Он взял своих мальчиков и увел их в центр страны, спрятав в небольшом домике, где намеревался мирно жить в течении войны. Жить мирно не получилось. В 1943, в самый разгар войны, в их дом ворвался солдат. Определить принадлежность к странам было невозможно. Весь в черном, в капюшоне, он выстрелил в Корею одним точным нажатием на курок. Братья не успели прийти в себя, как чужак выскользнул из дома, оставив двоих детей в доме с трупом отца. Страны взрослеют по-разному. В переводе на человеческие мерки, Северный и Южный были уже совсем взрослыми людьми, которым уже перевалило за сорок, но сейчас, двое рыдающих мальчишек выглядели едва на двенадцать. Их нашли. Они похоронили отца у дома, а затем отправились к ближайшему городу. Мальчиков узнали. Вскоре, братьев отвезли в Сеул, где они пробыли до конца Второй Мировой. Корею перезахоронили, а двое осиротевших детей стали воспитываться всеми, кто мог протянуть руку к столь ценным детям. Прошло два года. Война закончилась. Япония капитулировала. Корея обрела независимость, но не надолго. В Сеул прибыли двое мужчин. Каждого из этих двоих знал весь мир. Помятый войной, измученный долгой обороной, первый был знаменитый на весь мир СССР. Это он разгромил Третий Рейх, он был тем, кто хоть и косвенно, но заставил Японию капитулировать. Северный удивленно замер, когда он вошел в зал заседания. Высокий, с темными волосами в поношенном пальто. Ему не требовалось слов, чтобы все в зале встали с мест, чтобы выказать ему свое уважение. Он, как и многие из стран страдал гетерохромией. Правый глаз у него был карим, отливающим красным, а второй — янтарным. Северный с открытым ртом смотрел на то, как он медленно подходит ближе и садится на соседнее с ним место. За ним следует девушка. На вид ей лет восемнадцать, хотя вряд ли она старше Северного. Скорее, младше. Это РСФСР — старшая дочь Союза.  — Здравствуйте, — приветствует его Северный.  — Привет, — Союз кивает ему и указывает на дочь, — это РСФСР, а ты…  — Северная Корея, — тут же представляется мальчик, — а это мой брат — Южная Корея. Он указывает на брата, сидящего ровно напротив него, но не видит в его глазах восторга. Наоборот, Южный мрачен и неприветлив. Он сдержано кивает ему, а затем демонстративно пялится в окно. СССР хмыкает, а Северный краснеет, стыдясь невежества брата. А затем в зал входит США. Они с СССР совершенно разные. Спокойный, уравновешенный СССР, которому даже минимум сорок, и США, что был старше первого в несколько раз, тянувший максимум на двадцать с чем-то — они играли на чудовищном контрасте. США выглядел так, словно был немногим старше РСФСР. С иголочки, с аккуратно зачесанными назад волосами, он окинул взглядом красно-синих глаз зал, дошел до Южного и присел рядом.  — Здравствуй, СССР, давно не виделись, — он кивнул мужчине, — РСФСР, ты как всегда прекрасна. Как дела?  — Благодарю, товарищ США, — кивнула девушка, — дела отлично, спасибо за интерес.  — Отличное воспитание, Союз, — хмыкнул США, — уверен, РИ постарался.  — Не стоит сомневаться, что я сам могу дать своим детям должное воспитание, — СССР уставился на США тяжелым взглядом.  — И не думал, — улыбнулся он, — вы, значит, Северна и Южная Корея? Ты, — США указал на своего соседа, — Южный, а ты Северный, верно? — он дождался кивка, — отлично. Вы знаете для чего мы здесь? Братья переглянулись. Они не знали, но догадывались. Лишившись единственного родителя, мальчики остались сиротами. Это было не важно, когда управление страной лежало на Японской Империи. Теперь же, когда Япония — наследница ЯИ взяла в руки бразды правления, а Корея осталась без главы остро встал вопрос о наследовании. Но их было двое, и они оба не знали как необходимо управлять страной, так как родились во времена колониальной Кореи.  — Да, — кивнул Северный, бросив взгляд на Южного, — знаем.  — Это отлично, — вмешался СССР, — не буду скрывать, я здесь для того, чтобы получить опекунство над вами обоими и…  — Захватить Корейский полуостров? — США откинулся на стуле, — я здесь с той же целью.  — Вы хотите лишить нас независимости? — с ужасом просил Северный, — снова? США и СССР переглянулись. В зал подтянулись обычный люди и этот разговор пришлось быстро замять. Началось заседание. Долгое, едва удерживающееся в нормах вежливости, оно наконец закончилось.  — Итак, по итогам обсуждения, территория бывшей Единой Кореи будет разделена по 38-й параллели на северную, — мужчина указал на Северного, — и южную зоны оккупации. Каждая из зон будет находиться под управлением либо США, либо СССР до совершеннолетия и готовности близнецов к самостоятельного правлению.  — Я, если никто не возражает, — начал СССР, — возьму под опекунство Северную Корею. Эта территория ближе к моей, и для меня не составит труда контролировать еще и эти земли.  — Согласен, — кивнул США, — тогда под моей опекой оказывается Южная Корея. Надеюсь, подобное решение всех устраивает? Это решение устроило всех. Тогда Северный оказался в Москве, на его шее повязали красных галстук, поселили в одной комнате с сыновьями СССР — с УССР и КССР, которые позволили коротко называть себя Украиной и Казахстаном соответственно. В августе 1945 года, на территории Северной Кореи высадились советские войска. Южный уехал в Вашингтон. Яркий город с не менее ярким США, Южный был в восторге. Он считал, что ему повезло. Быть ребенком, за которым непрерывно следят ему надоело. С США он не чувствовал большой разницы в возрасте, а тот разрыв быстро сокращал. Ему нравился США и его убеждения. В сентябре американские ВМС заняли южную часть полуострова. Незаметно для себя, каждый из них начал перенимать привычки, убеждения и способы правления своего опекуна. Тоска Северного, в окружении детей СССР прошла быстро, а Южный нашел утешение в США. Связь между близнецами ослабла, и когда в марте 1946 года, они снова встретились в Сеуле после полугодовой разлуки, им хватило коротких объятий.  — Цель сегодняшнего обсуждения — организация временного правительства для всего полуострова. На данный момент, Южной и Северной Корее по шестнадцать лет*, они все еще несовершеннолетние, но, по заверению их опекунов, США и СССР соответственно, они уже готовы принять бразды правления. Совет не поддерживает это решение и считает, что близнецы еще не готовы к управлению страной, так что допускает только временное правительство. Началось еще одно долгое обсуждение, продлившееся больше нескольких часов. КССР, поехавший с СССР на съезд стремительно бледнел и нервно закусывал губу, когда СССР в очередной раз предъявлял что-то США. В итоге, это ни к чему не привело. Заседание закончилось тем же, с чего началось. Вопрос об организации временного правительства никуда не исчез.  — Северный, — Южный окликнул брата после заседаний, — подожди. Не могли бы мы поговорить с тобой наедине? Северный с вопросом посмотрел на СССР. Тот пожал плечами и отошел к курившему неподалеку США. Кажется, между ними затевался очередной «мирный» разговор.  — Даже смешно, да? — спроси Южный, — они считают нас детьми. Мы сами спокойно решили эту проблему без них.  — Мы несовершеннолетние, — напомнил Северный, — они просто не могут так рисковать. Мало ли что взбредет нам в головы.  — Это да, — согласился Южный, — но как долго мы будет несовершеннолетними? Месяц? Два? К чему этот цирк? Представь, я и ты, вместе, как раньше. Развивающаяся экономика, индустрия и образование. США сделает нас еще сильнее, чем Японская Империя. Капитализм, представляешь? США оставит нам почти полную автономию и…  — «Почти»? — не понял Северный, — ты предлагаешь нам снова быть колонией? Предлагаешь остаться в том же подвешенном состоянии, в котором был наш отец, когда у власти была ЯИ? Ты хочешь снова стать рабом?  — Не рабом, — нахмурился Южный, — ты слышишь только то, что хочешь слышать. Я говорю о будущем. Прекрасном будущем. США принесет нам развитие. Мы станем сильнее. Мы сохраним почти полную автономию, наши традиции.  — Капитализм? — словно не слыша слов Южного снова спросил Северный, — ты хочешь, чтобы в нашем государстве был капитализм? А хотя о чем я?! Ты же не хочешь быть самостоятельным! Ты лишь жалкий ребенок, привыкший делать все так, как тебе велят.  — Это ты ведешь себя как подросток, страдающий максимализмом! — возмутился Южный, — я предлагаю тебе решение проблем. Реальное решение. Дай угадаю, ты собирался сделать наше государство коммунистическим? Ты хочешь быть таким же, как СССР? Таким же жалким и…  — Не смей так говорить о моем опекуне! — зарычал Северный.  — А то что? Ударишь меня?  — Да. Северный уже замахнулся для удара, когда его руку перехватила чья-то холодная рука. Позади него стоял КССР:  — Что здесь происходит? — возмущенно спросил он, — надеюсь, вы не собирались устроить здесь драку. А если о собирались, то не говорите мне об этом. Северный вырвал руку и с вызовом уставился на брата. Тот вздохнул:  — Видимо, мы поговорим не сегодня. * * * По приезде в Москву, СССР сел с Северным на кухне для серьезного разговора. Спокойно, мягко и ненавязчиво, он настоял на том, чтобы в части страны, принадлежавшей Северному было организовано Временное правительство. Северный был согласен почти со всем, что говорил ему опекун. В конце разговора решение было принято, а через несколько дней власть в Северной Корее была передана корейским коммунистам. Следующий раунд заседаний прошел в 1947 году и закончился так, как предыдущий. Южный снова предпринял попытку поговорить, но на этот раз, Северный ушел сразу, проигнорировав брата и сделав вид, что говорит с УССР. В сентябре этого же года США поставил вопрос о независимости Кореи перед ООН. Была принята резолюция о проведении в стране выборов под наблюдением ООН. СССР был в ярости, Северный разделял его эмоции. После обсуждений они решили запретить представителям ООН въезд на территорию Северной Кореи. Южный разочарованно слушал, как взбешенный США рассказывает ему то, что сделал его брат со своим опекуном. Он смотрел как его собственный опекун в ярости сметает бумаги со стола, а затем садится напротив него и устало смотрит ему в глаза:  — И что ты будешь делать? — спрашивает США.  — Я? — не понимает Южный.  — Ты совершеннолетний, — напоминает опекун, — каким бы не было твое решение, после него я выведу свои войска из страны, и ты будешь занимать всем сам.  — Но… — Южный посмотрел на США, — ладно, — он задумался, — я хочу провести выборы, а затем я поговорю с братом, и мы вместе примем решение.  — Не стоит рассчитывать на мирное соглашение с тем, кто жил с СССР. Теперь Северный будет слушать только его. Ты для него теперь не больше, чем сосед, — США скрестил руки на груди.  — Не говори так, — попросил Южный, — мало ли…  — Моя задача — подготовить тебя к самостоятельному правлению, — напомнил США, — поэтому я говорю тебе всю правду. А что с ней делать — решай сам. 10 мая 1948 года прошли выборы, а 15 августа американская военная администрация прекратила свои функции. США, как и обещал, вывел войска из страны. Южная Корея сменил имя. Теперь его часть страны носила гордое название «Республика Корея», а американские флаги и бывшие флаги Единой Кореи сменились флагами Южного. Он представил общественности своего президента Ли Сын Мана. Теперь ему оставалось только наблюдать за действиями брата, который игнорировал любые попытки связаться с ним. Тот не заставил себя ждать. 9 сентября он провозгласил себя Корейской Народно-Демократической Республикой, сменил советские флаги на свои собственный и представил своего премьер-министра Ким Ир Сена. Теперь Корея и КНДР остались наедине друг с другом одни. Совершенно разные, вынужденные уживаться вместе на одном полуострове, обязанные строить свою собственную политику. В КНДР были поселены советские военные советники. КНДР закрыл границы и не пытался связываться с братом. Несмотря на это, несколько переговоров они все же провели.  — Мы могли бы объединиться, — сказал Корея, — тебе стоит только согласиться, и мы все обсудим. Вместе.  — Я не собираюсь принимать в моем государстве капитализм, — отрезал КНДР, — ты ешь с рук США, как послушный щенок. Что сказал бы отец, если бы увидел, как ты промениваешь свою независимость?  — Ты не лучше, — прошипел Корея, — делаешь все, что говорит тебе СССР. Стал таким же нелюдимым идиотом, как он. Закрыл границы, а что дальше? Запрешь своих граждан в границах своей страны? Это просто смешно!  — Зато я веду свою собственную политику и принимаю решение сам, а не бегу с каждым вопросом к США, — хмыкнул КНДР, — брось, Корея, это бессмысленно.  — Да что ты?! А разве не ты держишься возле СССР только из-за его ядерного оружия? Слышал, будучи под его опекунством ты изучал ядерную физику? Что ты делаешь за своими закрытыми границами, а, Северный?  — Мое имя КНДР, — он вышел из зала, громко хлопнув дверью.  — К черту тебя! В следующий раз они встретились скоро. Еще более взбешенный, КНДР ворвался в зал совета, проигнорировав все нормы и бросил на стол какие-то бумаги.  — 2617 вооруженных вторжений на мою территорию, 71 нарушение воздушной границы, 42 вторжения в территориальные воды, Корея, — яростно прорычал КНДР, — и это только в 1949 году.  — Тебе СССР данные подсовывает? — с усмешкой поинтересовался Южный, скопировав фирменную ухмылку США, — так верь ему больше. Может, войну мне объявишь?  — Еще хоть одно нарушение, Корея, — угрожающе прошипел КНДР, — и клянусь, быть войне. * * *  — Американская интервенция в Азию дестабилизирует обстановку в регионе и неблагоприятно влияет на наши планы разбить силы Гоминьдана Чан Кайши, обосновавшиеся на Тайване, — в это же время рассказывал Китай в своем зале совета.  — Быть войне, — вздохнул СССР.  — Мы будем участвовать, — усмехнулся КНДР.  — Конечно, — кивнул Союз и подписал указ об отзыве военных советников и специалистов из КНДР. * * *  — Американский оборонный периметр на Тихом океане охватывает Алеутские острова, японский остров Рюкю и Филиппины, — рассказывал КНДР, — Корея не входит в сферу военных интересов США. Он не будет вмешиваться в военный конфликт.  — Ты уверен в том, что собираешься делать? — уточнил СССР.  — Полностью, — кивнул КНДР, — брось, Союз, ты сам хочешь этой войны. Это очередная возможность утереть нос США.  — Я не собираюсь официально вмешиваться в конфликт, как и Китай, — начал СССР, — но мы тебя поддержим. Удачи, КНДР. 25 июня 1950 года северокорейские войска под прикрытием артиллерии перешло границу с южным соседом. Республика Корея уступала КНДР в военной мощи. КНДР заявил, что войну начал южный. В первые же сутки войны произошел вооруженный конфликт между советскими и южнокрейскими военными кораблями. Официально война длилась три года. Как и ожидалось, США и другие страны ООН участвовали в конфликте, СССР и КНР также приняли. Все страны, кроме Республики Кореи и КНДР действовали неофициально. Военный советники СССР были возвращены в КНДР еще в начале войны под видом корреспондентов ТАСС. Во время войны КНДР потерял глаз, и теперь на его лице неизменно была повязка, повторяющая рисунок на флаге. 27 июля 1953 года было заключено перемирие.  — Я объединю Корею, клянусь тебе, брат, — тихо произнес КНДР, сжимая руку брата в рукопожатии до боли, — я сотру тебя с лица земли.  — СССР недолго осталось. Посмотрим, что ты можешь без него, — также тихо ответил Республика, — я никогда не признаю тебя.  — Взаимно. Идея о мирном воссоединении Кореи так и останется навсегда несбыточной мечтой.