Двойник

Облака застилали видимый обзор. Мужчина смотрел в иллюминатор, но, кроме белой пены, ничего не мог увидеть. А как должно было быть красиво внизу. Новогодняя иллюминация, яркие вспышки салюта, звон бокалов с поздравительными криками, а он — в самолёте. И всё из-за того, что клиенту плевать на все, кроме денег, и если проект не сделают первого числа, то второго у него не будет работы. «Новый год в самолёте — необычно», — подумал он. На часах почти полночь, и начался обратный отсчёт. Держа в руках бокал шампанского Марк, так звали героя, подумал: «Пусть новый год изменит мою жизнь до неузнаваемости». — С Новым го... — начал говорить пилот, но что-то резко оборвало его голос, свет в салоне погас и произошел взрыв. Марк очнулся. Он был один в абсолютно незнакомом месте. — Живой! — обрадовался Марк. — Но где я, и что это за место такое? Ощущение лёгкости и воздушности вокруг, создавали эффект, будто плывешь на облаке. Обратив свой взгляд на руку, он увидел, что она была в крови. «Видимо порезался о стекло бокала», — подумал он. Марк встал. Кровь капала на пол, оставляя красные капли, словно ягоды рябины на снегу. Все и правда было заснежено или это вата? Холодно не было и абсолютная пустота. Даже эха нет. «Где я, черт возьми?» — крикнул Марк . Вдруг он заметил, как кровь с его руки начала собираться в единую каплю, а эта капля начала пениться и испаряться. «Данное место не терпит нечистот?» — подумал Марк. — Или это я попал в Рай, но меня грехи не пускают, поэтому оставили у входа, а где же тогда ворота?» Вопросов было много, а ответы так и не находились. Он все всматривался в пустоту, ходил в разные стороны, но словно стоял на месте, так как ничего не было видно и ничего не происходило. «Ау, есть кто живой?» — все кричал и кричал Марк в пустоту. Рана на руке продолжала сочиться кровью, а капли стали превращаться в горошины, собираться в кучу и исчезать. Наконец кровотечение остановилось, но состояние Марка очень ухудшилось. Он все бродил и бродил, но при этом слабел. И наконец иссякнув, он закрыл глаза, а когда открыл — увидел перед собой своего двойника, но красного цвета. — А-а-а-а-а-а-а-а! Ты кто? — закричал Марк. — Я все зло, что есть в тебе, и всё то, что тебя губит, — ответил двойник Марка. — Где я нахожусь и почему? с— просил Марк. — Это не важно, важно, где ты будешь завтра! — ответил двойник. Затем он протянул Марку руку, и белая пелена перед их глазами исчезла, предъявив их взорам зеркало. — Смотри в него и увидишь ответ, — сказал двойник и исчез. — Долго смотреть? — спросил Марк, но его никто не услышал. — Ладно, посмотрим, смотреть тут больше не на что. Заглянув в зеркало, он увидел себя, окровавленного, лежащего посреди дороги. Скученность людей, обломки самолёта. Вот к его телу подбегают люди и уносят его тело в карету скорой помощи. «Наш самолёт разбился, а я, получается, выжил. Но если я там, то почему я здесь?» — спрашивал у самого себя Марк. — Потому, что тебя не отпустили, — ответил внезапно появившийся двойник. — Кто и куда меня не отпустил? Ответь же, почему я не в своём теле, почему я тут? — начал паниковать Марк. — Ты не принимаешь себя, тебе так легче. Пошли со мной, — двойник протянул Марку руку, — бери ее и идём домой, там тебе будет спокойно. — Слава богу! Домой я с удовольствием. Они прошли сквозь туман, а вышли в его комнату. Теплая и уютная, она заставила Марка расслабиться и прилечь на свой любимый диван. Почувствовав мягкость дивана, Марк уснул. Его разбудил громкий стук в дверь. «Кто там ещё?» — спрашивал Марк, идя к двери. Но ответа не было. Когда он открыл дверь, то не увидел ничего кроме упаковки чипсов и колы. « Чёртовы волонтеры! Видимо пронюхали, что я выжил, и решили мне помогать. Кто эту дрянь вообще ест?» — разговаривал Марк с самим собой и одновременно выкидывал принесенную еду. — Ешь! — услышал он, за спиной. — Снова ты? — нисколько не удивился Марк, но посмотрел на руку, с которой вновь шла кровь. — Зачем ты мучишь меня, это же ты вытягиваешь из меня кровь? — допытывался Марк. — Ешь! — повторял двойник. — Сам ешь, мне это не надо, я хочу спать, — зевая, сказал Марк и пошел в комнату. Но в дверь вновь позвонили. Он снова пошел к двери и обнаружил там мочалку и таз. «Если узнаю, кто так шутит - прибью!» — прокричал на весь двор Марк. Затащив таз домой, он увидел, что кровь с его руки накапала на ковер и принялся тщательно его оттирать. Затем он увидел следы крови на столешнице, затем на шкафах. Он драил и драил кухню, но она все не вычищалась и не вычищалась — Прекрати ее мыть! — сказал двойник, снова резко появившийся за его спиной. — А ты боишься, что тебе не достанется ни капли? Думаешь, я не заметил, как ты ее собираешь, как ты растешь с каждой моей каплей, так ты и меня догонишь. — Это ты меня растишь, я лишь прошу прекратить, — тихо ответил двойник. В дверь снова постучали. Услышав стук, Марк оцепенел и решил не открывать. Но в дверь продолжали стучать. Марк на цыпочках подкрался к окну, чтобы увидеть, кто его беспокоит и приносит все эти вещи, но за дверью уже никого не было. От любопытства он снова открыл дверь. Перед ним лежал свёрток. Открыв его, Марк отпрянул: там была окровавленная тряпка. «Что за хрень тут происходит?» — он снова обратился к себе. Вдруг резко пошел ливень, и Марк со свёртком побежал домой, машинально прислонив его к себе. Зайдя домой, в зеркале он заметил, как весь испачкался в крови. «Душ! Он очистит мое тело и мою душу и, наконец, снимет с меня эту тревогу, отличное решение — пойти в душ», — говорил он сам с собой. Горячая вода смыла с него грязь. А он все мылся и мылся, его тело уже все поморщилось, кожа словно хрустела, но он не мог остановиться, все мылся и мылся. Пока на теле не стали появляться порезы, а кожа не стала лопаться. Кровь каплями покрывала его тело, а он этого не замечал — Остановись! — крикнул двойник, явившийся к нему прямо в ванную. — Ты же от этого только выиграешь, ты ведь уже ростом с меня — а мне так лучше, мне так спокойнее. Вода перестала литься. Марк напрягся и словно вышел из забвения. Оглядев себя и свое тело, он ужаснулся. Затем, накинув банный халат, вышел из ванны. Бактерицидный крем и пластырь были наложены на раны. Весь в заплатках, он всё же решил перекусить. Ничего не найдя в холодильнике, пошел переодеваться. В комнате он не нашел ни одной нормальной вещи, всё было застирано и заношено до дыр, но его это словно не смущало. Переодевшись, он снова лег в кровать. Но тут появился двойник и сказал: «Пошли, я покажу тебе кое-что». Марк, понимая, что отказаться не получится, взял его за руку вновь. Местом их прибытия оказалось кладбище. На нем было много могил, и на всех было написано его имя. — Прекрати убивать себя, — обратился к нему двойник. — Разве я себя убиваю, как это возможно? Я же не мог. Я же не хочу! — Но ты это делаешь. Посмотри, сколько могил. Остановись, — говорил двойник Марк начинал приходить в себя и вспоминать все, что с ним сталось. Сердце разрывало от страха. Начинало знобить, тахикардия и удушье довели его до состояния паники, и он начал кричать. - Нет, я не остановлюсь, мне так спокойнее, мне так спокойнее, — кричал он. Затем стащил с себя рубашку, накинул на шею двойнику и принялся его душить. «Ты меня не остановишь, ты меня знаешь, но тебе меня не понять», - кричал он на двойника, пока не задушил. Затем вырыл в могилу и бросил туда труп. Затем сел на могилу и снова закрыл глаза. Наступило опустошение. — Ты снова это сделал? Ты снова убил себя? — спросил двойник, появившийся живым, словно не было всего этого. — Я устал, — ответил Марк. — Тогда пошли назад, начнем все заново. Пока ты не остановишься и не примешь меня. Двойник облокотился о его спину и толкнул в могилу, которую вырыл Марк. — Спи в своей иллюзии покоя. В коридоре было пусто. Лишь были слышны каблуки медсестры, подходивший к ординаторской: — Павел Сергеевич, пациент из 12 палаты снова не ест. Он уже на максимальных дозах препарата, а все равно кричит и чешется весь. Я обработала его раны, но он ни на что не реагирует. Не нравится он мне, того и гляди снова уйдет в себя, так и до самоубийства недолго. Жалко его, такая судьба печальная — выжить в такой аварии и сойти с ума. Страхи, нами управляют наши страхи, а мы ничем не управляем, даже сами собой.