Дешёвая помада

      У Разумовского на губах дешёвая гигиеничка с каким-то приторным вкусом.       Волков честно пытался искоренить привычку, появившуюся ещё в детском доме, когда денег не было ни на что, и рыжий покупал самую дешёвую помаду в каком-то ларьке.       — Как-то по-пидорски, — Волков смотрит с насмешкой со второго этажа кровати, как в который раз за день Разумовский мажет бесцветную помаду.       — Ага, — рыжеволосый закатывает глаза, — не по-пидорски ходить с обветренными губами и чувством, будто у тебя сейчас рот отвалится. — Волков хмыкает и отворачивается к стене с книгой. Разумовский — непостижимая личность, сущность которой понять невозможно, поэтому пусть делает, что хочет. Хотя Олег после подметил, что тот не доставал гигиеничку при людях, видимо, чтобы не получать косые взгляды или фразы про гейство.       Волков знает, наверное, почти все самые-лучшие-полезные-покупайте-у-нас помады, однако, сколько бы их не брал и не клал в карман Разумовского, вскоре всегда находил упаковки без названий, составу которых даже Уолтер Уайт бы подивился. Олег не был даже уверен, откуда тот их берёт: вместе с ним он проводит почти двадцать четыре часа в сутки не только в качестве телохранителя, но ещё и просто друга и личной опоры. По крайней мере, так говорят заголовки жёлтых газет, о другой стороне их отношений знать не обязательно.       Волков однажды невзначай спрашивает Марго, где Разумовский может брать гигиенички. Та достаточно долго для ИИ не отвечает, и когда Волков уже уверовал, что рыжий ограничил ему некоторый доступ к системе, то оповещает, что тот покупает их из лавки близ детдома.       Уж кто-кто, а Волков знал это место.       — Он закрывается через десять минут, — шипит Разумовский, быстро натягивая штаны. Уже прошло больше получаса после отбоя и наступления комендантского часа, так что Волкову не особо прельщала перспектива выйти на двадцатиградусный мороз. Зима чересчур холодная выдалась. Разумовский закидывает ему на полку увесистый томик "Войны и Мира" и попадает точно в голову. Волков мычит и закрывается с головой под одеяло, показывая, что не будет вовлечен в эту авантюру. — Я уйду с тобой или без тебя. — Разумовский надевает шапку, когда Волков всё-таки спрыгивает с койки и начинает едва ли не быстрее Серёжи одеваться. Рыжеволосый выглядывает из окна и осторожно перелезает через подоконник, чтобы через карниз пройти до крыши крыльца чёрного входа. Волков спрыгивает рядом меньше, чем через минуту, и вскоре они скрываются в тёмном сквере. Оба молчат, но прикидывают, что у них есть не больше сорока минут до первого ночного обхода.       — Тебе утром нельзя было сходить? — Волков старается не показывать своего недовольства, но, судя по притихшему Сереже, выходит у него плохо. Разумовский как-то неопределённо пожимает плечами.       — Просто посмотри, — он показывает на снежную гладь парка. Сегодня двадцатое декабря, осталась неделя учебы и почти Новый Год. Если бы не холод собачий, то Волков даже не думал бы укорять Разумовского. Однако тонкая парка не спасает от петербургских морозов. Неожиданно Олег чувствует толчок, а через секунду теряет опору и валится в ближайший сугроб.       Снег мягкий, недавно выпал, поэтому Волков почти проваливается в него всем телом. Серёжа заливисто смеется, откинув отросшие рыжие патлы назад. Олег, кажется, рычит и хватает друга за узкое запястье, из-за чего тот падает вместе с ним.       Разумовский жмурится и не сразу понимает, что достаточно удобно попал прямо на Волкова. Олег знает одну вещь точно: несмотря на всю любовь к семейству врановых, улыбка и взгляд Серёжи лисьи. Как и патлы, в общем-то. В ситуации с другими людьми их поза стала бы смущающей, но для них всё было в порядке. Разумовский смотрел куда-то в шею Волкова, а тот в который раз про себя начал считать бесконечные веснушки на кончике чужого носа.       — У тебя снова появились веснуш... — Олег не успевает закончить, так как чувствует неожиданное тепло на губах. Выходит немного не так, как показывают в фильмах: Разумовский не очень подходит под образ фешенебельной красотки с уровнем интеллекта ниже среднего. Только вот волосы гораздо лучше, чем у многих девчонок. А ещё они больно стукаются зубами. И да, Олег понимает, почему Сережа так бегает за гигиеничками: его губы обветренные, из-за чего сильно контрастны разумовским. Хотя кажется, что того это совсем не волнует.       На самом деле, Олег ожидает сейчас любого развития событий. Волков никогда особо не скрывал, что Серёжа ему небезразличен, просто словами как-то не удавалось сказать. Но насчет мнения рыжего по этому поводу говорить сложно. Или сейчас Разумовский чувственно прижмёт кисть руки к губам и начнёт бесконечно извиняться. Или подскочит и сбежит. Или....       — Вот поэтому я пользуюсь гигиеничками, — Серёжа фыркает и осторожно встаёт с Волкова, отряхиваясь от снега. Олег внимательно смотрит на рыжего, на что получает удивленный взгляд в ответ. — Что? Твоя конспирация была отвратительной. — Давно? — Достаточно, — Разумовский протягивает руку, чтобы помочь встать. — Всё ждал, пока сам подойдёшь. — Олег вкладывает руку в чужую ладонь и встаёт. Снег на штанах неприятно таял, а рука почти сразу замерзла, однако Волков не хотел отпускать разумовскую ладонь. Разумовский держал также крепко, хотя, судя по красным пальцам, ему было не лучше.       До ларька они дошли в полной тишине, каждый в своих мыслях. Волков думал, изменится ли что-либо в их отношениях, Разумовскому казалось, что несильно. Они всегда заботились друг о друге, так почему должно меняться что-то сейчас?       — Пятнадцать рублей, серьёзно? — Волков скептично смотрит на синюю упаковку без надписей, которую Разумовский быстро убирает в карман куртки. Тот закатывает глаза и отворачивается. — Хоть используй, раз пошли в такое время.       — Так на холоде у неё будет обратный эффект, дурень, — Серёжа злится, и Волков улыбается уголком губ. Разумовский такой Разумовский, и даже в состоянии почти белого каления оставался смешным. Олег не выдерживает и коротко усмехается, на что Разумовский поднимает возмущённый взгляд. Волков честно пытается отвернуться, но Серёжа перехватывает его руку и разворачивает обратно, видимо, чтобы сказать всё накопившееся. — Ты просто ужасен, как...       Разумовский не заканчивает, потому что Волков, как и Разумовский в снегу, коротко целует того. Волков увидел, что Сёрежа покраснел, и снова улыбнулся. Тот на это фыркает и отводит взгляд, откидывая грациозным движением рыжие патлы с лица.       — Ты просто ужасен, — Разумовский идёт с наигранно обиженным выражением лица впереди.       — Но я тебе нравлюсь, — Олег идёт немного позади него, принимая правила игры. Хочет устроить театр одного актера? Волков посмотрит и подыграет.       — Это не отменяет того факта, что ты ужасен, — Олег видит протянутую руку и берёт чужую ладонь своей, стараясь уместиться в кармане парки.       Они идут в полной тишине, когда Олег неожиданно говорит:       — Когда вырастем, я буду покупать тебе нормальные гигиенички.       Разумовский не поднял голову, но Олег уловил нотки смеха в чужом голосе. — Замётано.       Волков не знает, что покупаемые им помады используются, просто хранятся не в том месте, куда тот их кладёт. А те дешёвые гигиенички Разумовский действительно брал в том ларьке, так как он на грани закрытия. Марго не хотела, если так можно сказать по отношению к ИИ, раскрывать хозяина, поэтому сказала достаточно завуалированную правду.       Так что усилия Волкова совсем не напрасны.