Мое любимое шампанское

      Артём сладко спал, когда в квартиру кто-то с грохотом завалился. Парень мигом разлепил глаза и пошёл навстречу выдуманной опасности, ведь в голове уже появились тысячи сценариев, в основе которых лежат бандиты, норовящие застрелить парня. Но бандит там был только один, да и то стремящийся заключить Тёму в крепчайшие объятия.       — Боже, Гриша… Это что? Ты снова с кем-то подрался? — парень провёл по скуле Григория, что была подбита. — А ну-ка, руки покажи.       — Я так скучал по тебе, а ты тут снова начинаешь, — Гриша только ещё сильнее прижался к нему, но тот стал сопротивляться.       — Нет, ты всё-таки покажи мне, — Ляхов закатил глаза, но всё-таки показал правую руку, что не настолько сильно разодрана была, в отличие от левой. — Ужасно. И из-за чего на этот раз?       Артём, шаркая и медленно переставляя ноги, пошёл в ванную включать воду. Тем временем Ляхов расположился на кухне за столом, начав свой рассказ. Из-за шума воды Тёма мало каких деталей смог уловить, но саму суть понял. А она не отличалась ничем от всех остальных, что лежали в основе постоянных драк компании Гриши с другими. Правильно говорят: «90-е уйдут с календарей, но с душ отечественных — никогда». Никитин от вечерних рассказов о бойне «район на район» устал уже, но продолжал их слушать, ведь его радовала улыбка Гриши и то, насколько увлечённо он рассказывал, как кому-то очередную двоечку выписал.       — Ты, блин, не мог ещё позже вернуться? У меня, вообще, планы небольшие были, а ты тут опять… — не со злобой промямлил Артём. Ему просто досадно было, что целую неделю не виделись, не слышались и встретились в итоге вот так.       — Не опять, а снова, — потрепал он по блондинистым волосам парня. — Ладно, прости. Больше такого не повторится, обещаю.       — Драк? — Никитин взял руку того и стал большим пальцем проводить по костяшкам.       — Я, вообще, имел ввиду приход так поздно домой, но…       — Ладно, забыли. Иди в ванную, расслабишься.       Ляхов ушёл в ванную комнату, напоследок чмокнув куда-то в макушку парня. Тот, в свою очередь, плавно переместился в спальню и к шкафу. Искал долго полотенца, вещи чистые и сухие, что б Гриша мог надеть, но его отвлекли чьи-то руки, смыкающиеся у него на талии.       — Раз уж такое дело, то полезай в ванну ко мне.       Артём удивлённо вскинул брови и развернулся лицом к Григорию. На том уже не было футболки. Видимо, мысль посетила его не сразу. Никитин немного помялся на месте, подумал что-то, а потом согласился. Только сказал, мол, кое за чем ещё сбегает.       Бежать на кухню к холодильнику было недалеко, поэтому вскоре парень уже появился в ванной комнате. В руках была бутылка дорогого шампанского.       — Смотри, что у меня есть! О… Ого, сколько пены, — Тёма легонько провёл по поверхности воды, что была укрыта мыльным ковром.       — Ого, какие напитки у нас сегодня подают, — посмеялся Гриша. — В честь чего это так?       — Да так, вот… Думал, мы же с тобой, вроде как, полгода встречаемся… Не то чтобы я запоминал все эти даты… — то ли оправдаться пытался Артём, то ли ещё что. Но неловко было как-то произносить такое громкое слово «встречаться» ещё и вместе с «полгода».       Времени с их первого поцелуя, что произошел по чистой случайности, действительно прошло не мало. Словно вчера, парни помнят тот день, когда все изрядно напились. В квартире толпа людей, орущая на всю музыка и куча алкоголя и прочего стаффа. Было душно, так что Артём вышел в подъезд, заодно и покурить думал. Не думал только, даже и представить не мог, что сейчас из квартиры буквально выпадет Ляхов и прямо на Артёма. А потом вся свежесть воздуха снова куда-то испарилась, но только уже от невероятной близости друг к другу. Одного просто бросит в жар, а во второго вселится невероятный дух смелости, и он потянется к его губам.       — Эх, Майот… Моё любимое шампанское, — улыбнулся Гриша, наконец отпивая из бокала.       — Да, я долго стоял в магазине, думал, что б выбрать…       — Я про тебя, дурачок, — Ляхов засмеялся, вогнав в краску парня. На лице того были все оттенки смущения, кажется. Ещё с примесями удивления.       За томными разговорами о том о сём вода успела остыть, пена — раствориться. Не остынет и не исчезнет лишь одно: их безмерная любовь друг к другу. С такими приятными мыслями они уснут в мягкой постели, прислушиваясь к сердцебиению друг друга. Холодная простыня на контрасте с их горячими телами, ночная тишина улиц, которую (не)слышно через открытую форточку. Идиллия.