Я даю вам имя Сергей

AU! разгром + момент из истории рюриковичей Славяне это могучий народ. Словене - те, кто владеют понятным словом. Закрепились они крепко на своих территориях только в V веке нашей эры, когда великое переселение народов вот-вот должно было пойти к закату. Соседями были финно-угры. Светловолосые, светлоглазые, с белой кожей. Их было мало по численности, а земли много, поэтому жили все в мире, а после вообще смешались, как скифы с китайцами два века подряд. Развивался получившийся народ, поделился на разные кусочки: поляне, словене ильменские, кривичи, полочане, дреговичи, древляне, волыняне, белые хорваты, дулебы, тиверцы, уличи, северяне, радимичи и вятичи. И очень долгое время досаждали им печенеги, а потом и половцы. Невозможно было вздохнуть спокойно. Эти кочевые народы любили грабить, убивать, уводить людей в рабство и продавать по всему миру, просто уничтожать все, что попадается в их мерзкие грязные от земли руки. Всегда прискакивали половцы на лошадях. Многочисленный топот копыт славяне ни с чьим не путали никогда также, как в свое время весь мир дрожал от юных гуннов. Даже и не знаешь, кто более свирепый из них. И вот, в 1093 году половцы напали на Киев. Грабили и топтали все, что хочется копытам. Никто ничего не мог сделать. Но что-то решать надо было срочно, иначе Русь не выдержит такого напора и хамства. Думая пару дней и ночей, ни с кем не говоря, почти ничего не ев и не пив, Игорь приходит к тому, чего никогда бы не сделал, будь ситуация не столь плачевной: — Созывайте вече! Вече - собрание князей всех провинций государства в его центре. Там решались самые важные вопросы, ответа на которые самый главный правитель найти не мог. Съехались князья, да разделили кушанья с Игорем, напитки. Сидели смирно, много не кричали, не бесились. Они готовы были выслушать главу. И глава заговорил, встав из-за стола: — Братцы мои родные! Что это делается, а?! Половцы дерут нашу землю, а мы даже отпор дать не можем, войска должного нет, казна на наемниках опустеет окончательно! Что делать, помогите! Стали думать князья вместе. Много было идей, которые тут же отвергались. Какие-то нравились, но при их развитии все заходило в тупик, приходилось и от них отказываться. Тогда предложил один из гостей: — Игорь Константинович, а заключите вы с половецким царём мир! — Этот вариант уже рассматривался. Условия в нем совсем не выгодные для Руси. — А если сына взять его в мужья, а? Чем плохо-то? Говорят, этот младший омега хорош собой, да и потомство хорошее будет! — А что, дело говоришь, князь... — Задумался Игорь. Ведь правда, если взять этого мальчишку, то между русскими и половцами будет заключен крепкий союз, который нельзя будет просто так нарушить. Пусть не было чувств к этому бедолаге, так как не видели они друг друга никогда, но попробовать стоило. — Берите пергамент и перо. — Скомандовал Игорь. — Пишите письмо хану Тугоркану. Письмо было написано и доставлено в кротчайшие сроки к хану. Прочитал он послание, да задумчиво почесал бороду. Взгляд перешёл на Салиха(справедливый), сидящего рядом. Его младший сын, его кровь, драгоценное дитя. Еле как совершеннолетия достиг. А что, если там его убьют? Нет, русский князь не настолько глуп, такого быть не может. Славяне не в том положении чтобы кусаться. Значит, можно протянуть хозяйскую руку к этому псу и с заботой одобряюще погладить. — Прикажи собирать свои вещи, Салих. От неожиданности омега укололся иголкой, которой вышивал, и пискляво ойкнул. — Куда собирать, отец? — На Русь поедешь, к князю Игорю. Развернулся Салих к отцу всем своим сидящим станом, посмотрел со страхом и грустью в глаза чужие. — Ты выдать меня за славянского варвара решил?? — Да. Этот союз нам будет выгоден, а на престоле русском воссядут мои внуки. Разве это не чудесно? Надеюсь, ты даже и не думал мне перечить! А теперь, собирайся! Дорога, говорят, долговата до Киева. Салих в миг встал со своего места, поклонился, и поспешно вышел из покоев отца. Бежал он быстро, насколько одежды позволяли. Увидев, прислугу, быстро скомандовал им собирать его вещи и готовить кареты. Сам же забежал в другую комнату, где сидел другая омега и вязал платки. — Олжас(дар, подарок)! Шатен тут же оторвался от своего дела и поднял голову вверх. Не успел он спросить, как принц забрал у него спицы, шерсть и крепко обнял открывшееся тело, уткнувшись носом в грудь. Волков растерянно приобнял того в ответ, положив одну из рук на рыжую макушку. — Что-то случилось? Вы так расстроены. — Меня отправляют на Русь, Олжас. Вот, что случилось. Я не хочу туда, там все чужие, злые. А здесь есть ты, отец, знакомые порядки и обычаи. — Тихо всхлипнул Салих, но не плакал. — Не горюйте и не делайте поспешных выводов. Вам доверили очень важную миссию: сплотить два народа вместе. А я поеду с вами, если хотите. Главное не плачьте, сохраняйте свое лицо достойно. Альфы только и ждут что увидеть вашу слабость и посмеяться над ней. Сын хана подуспокоился, на шатена глянул снизу вверх. — Ты в этом уверен? — Абсолютно. — Тогда я постараюсь без истерик. Ради тебя уж точно. В ответ он получил только одобрительные мягкие поглаживания по голове. Им предстояла дальняя дорога. Ехали кареты и правда долго. Останавливались, делали привалы, чтобы отдохнуть. Бывало, что поездка временно прекращалась потому что Салих залюбовался природой и захотел там походить, потрогать. Слуги посмеивались, смотря со стороны, а бедный Олжас делал бесконечно венки для ее высочества, каждый раз из новых цветов. Внутри самой кареты рыжий почти не отлипал от шатена. Ластился к чужим до боли знакомым рукам, прося утешения. Пусть не закатывал истерик, не плакал, но грустил. Ничего не мог с собой сделать, сердце болело от расставания с родным домом. Нельзя было просто взять и вырвать воспоминания, любовь к семье и народу. Оно все привилось с детства и останется с ним до самой смерти. И только Олжас - живое воспоминание о родине, которую пришлось покинуть. Покинуть, чтобы русские и половцы больше не воевали друг с другом. Он должен принести себя в жертву, такова судьба, ничего не изменить. Когда же они наконец приехали, встречали их весьма радушно. Омеги наряднее всех, с кокошниками на голове. У стоявшего в центре в руках на белом полотенце большой свежеиспеченный каравай, у другого солонка с солью. Дружина стояла по бокам. Выходя из кареты, Салих какое-то время держал Олжаса за руку, но после отпустил, чтобы попробовать выпечку, кусочек которой молча, но настойчиво просили взять в рот. Отломив немного, сын хана посыпал его солью и съел. Было вкусно, но отломить еще не решился, стеснялся. Русские тут же довольно заулыбались. Хотелось им приобнять сына хана за плечи, похлопать дружески по голове да нельзя - княже может не одобрить такое отношение к царской особе. Вместо желанных действий, люди пригласили гостей в дом, указав на него руками. — Ну вот, а вы боялись. — Произнес Олжас, руку которого Салих снова взял. — Все еще только начинается, Олжас, не нужно расслабляться. — Ответил рыжий. Взгляд и вид его в целом все еще был беспокойным. Через пару дней свадьба и он откровенно говоря боялся ее. Боялся, что новоиспеченный муж его не примет, что с Олжасом и остальными что то случится, что он не подарит князю наследников и будет чахнуть в каком нибудь дворце. Много, много ужасных мыслей и страхов исполнения которых в реальности Салих жутко не хотел. А дом княжий тем временем спешил поразить его своим убранством, красотой и чистотой, отвлекая от раздумий. Мало чем он отличался от дворов бояр, но нет в таком ничего страшного. Правда, комнат здесь все таки было больше, как и дверей. Большие двери делили длинный коридор на множество частей, а сами они как и потолок не имели острых углов вверху, были закругленные как овал, подобно дырке у печи. Игорю, конечно, Салиха не показали, только доложили о приезде. Подпер он колючую от щетины щеку свою кулаком, да на пергамент с надписями уставился. В этом доме его суженный, а он даже глянуть на него не может. Узнать бы хоть заранее, хорош ли правда омега как все говорят, или нет. Но нет, сказали ждать, значит надо ждать. Слуга, стоявший рядом со столом князя, заметив, что-то с господином не так, произнес: — Княже, что то вы совсем загрустили, так и захворать недалеко. — Ой горько мне, Дмитрий, горько, что вынужден жениться на том, кого даже сейчас увидеть не могу....— И тут его осенило. Лицо тут же вытянулось, а голова приподнялась с кулака. — Точно! Беги в омежье крыло, посмотри на этого сына хана! Посмотришь, зарисуешь его, да ко мне прибежишь обратно! — Но княже, вам же нельзя.... — Перечить мне вздумал?! А ну бегом! И Дмитрий буквально таки вылетел пулей из княжеских покоев, оставив все исписанные бумаги, оставив только уголек да чистый пергамент. Быстро добежал он до омежьего крыла, распугав естественно служанок, а потом резко застыл у предполагаемых покоев Салиха и поправив одежды, постучался. Двери ему открыли почти сразу же. И с тем, кто открыл, Дмитрий чуть ли носами не столкнулся, ведь он собирался войти, а человек еще не успел отойти. Чуть отойдя и похлопав глазами, блондин застыл. Омега. Красивый омега с каштановыми волосами и черными глубокими очами. Дубин и дальше бы стоял и любовался, но вспомнив, что пришел сюда по делу, в миг очнулся и произнес: — Здравствуйте, господа. Я пришел от князя Игоря, рассмотреть его невесту поближе. — Простите за вопрос, но почему князь не пришел сам? — Спросил Олжас, впуская альфу и закрывая за ним дверь. — У нас запрещено смотреть на невестку, раз княже ее не сам выбирал. Либо он ее видит сразу, либо не видит до самого алтаря. — Дмитрий уже начал быстренько зарисовывать рыжего, который к нему сел лицом. — Странно, но что ж, ладно. — Пришлось согласиться Волкову, хотя он и считал такие правила странными. — А вы долго будете с этим возиться? — С чем? А, с рисунком? Нет-нет, это очень быстро, чик и готово. — Сделал последние пару штрихов и показал омегам получившийся рисунок. Те с восхищением его рассматривали, так как сами рисовать не умели. — Как красиво. Это точно я? — Конечно, вы. — Ответил Дмитрий, хохотнув. — Спасибо за оказанную честь нарисовать вас. А с вами, — обратился он к Олжасу, — мне бы хотелось еще как нибудь увидеться, если позволите. У Олжаса конечно щеки побагровели, становясь еще ярче после того, как Салих хихикнул в ладошку. — Я позволяю, значит он и подавно, — махнул рукой довольный сын хана. Улыбнувшись, Дубин поклонился чуть ли не до земли и убежал обратно, снова распугивая омег на пути. — Милый, правда? — Спросил Салих у Олжаса. — Господин! — Хорошо хорошо, молчу! Дмитрий прибежал обратно к князю. Запыхавшийся, зато довольный. Конечно, эту улыбку Игорь сразу разглядел, а потом недоуменно глянул на слугу. Тот засмущался, но рисунок протянул. Правитель все изучал его, рассматривал. А потом отложил молча в сторону и ничего не сказав продолжил ставить печати на документах. Сбитый с толку блондин лишь еле успевал подавать пергамент. Прошел день. За целый день и целую ночь Салих успел изучить весь царский двор: прошелся по коридорам, запомнил в лицо большинство слуг, некоторых даже по именам. Не постеснялся даже в курятник зайти, в стойло лошадей, в коровник. Успел походить по полю зеленому, правда, далеко уйти не позволили. Чуть забор скрывается из виду, сразу обратно. Но рыжий и такому был рад. Все таки совсем немного осталось и тогда он сможет вдоволь нагуляться. Не омеге ведь за столом сидеть целыми сутками. Это "совсем немного" и правда пролетело быстро. Моргнул - уже день свадьбы. А что же дальше, моргнешь, а уже с толстым животом? А ребенок какой по счету будет, пятый? В общем, в день свадьбы суетились все. Казалось бы, Киев целиком готовился к такому событию, стоял на ушах. Люди бросали свои дела на середине и бежали в собор. Постоять возле входа. Слуги бегали туда сюда туда сюда, нося подносы с едой, готовя все к пиру. А Салих все места себе найти не мог. Сердце, словно пташка в клетке, билось быстро, вот вот нарываясь выпорхнуть наружу. Олжас сначала просто ходил вслед за господином туда и обратно по комнате, а потом не выдержал и взял его за руку. — Господин, достаточно. Присядьте, отдохните. — Какой отдыхать, Олжас? Меня скоро выдадут замуж за того, чьего лица я никогда не видел! — Вы обещали без истерик! — Я пытаюсь, правда, пытаюсь! Но нервы все, уже на пределе. Я чувствую, что заплачу сейчас. От страха. — Чего вы боитесь? — Всего боюсь! В комнату резко постучались. Из приоткрытой щелки высовывается милая омежья мордочка слуги. — Матушка, все готово, вас ждут. — И быстро скрылся. — Ах... — Схватился Салих одной рукой за сердце, а другой ладонь чужую сжал, — какой ужас, ужас... — Не стройте трагедию. — Запротестовал шатен, быстро подавая чашу воды. — Быстрее пейте, делайте глубокий вдох, и мы пойдем. С трудом, но Салих выполнил данные ему наказания и парни вышли из покоев, а затем и из дома в целом. Сели они в красивые сани, да поехали в церковь. Там уже их ждали. Народ собрался, шептался, гадая, как же выглядит суженный князя, какое имя ему дадут. Когда сани подъехали, дети тут же завизжали, начали кричать "Невеста едет, невеста едет!!" и бегать вокруг, даже родители не могли их остановить. Было шумно, весело. Увидев это, рыжий даже немного успокоился и улыбнулся, но через ткань на его лице это было плохо видно. Сани остановились прямо у входа в церковь. Теперь Салих будет один, Олжас должен остаться снаружи. Такой волнительный момент: сын хана будет наедине со своим женихом. Поднимаясь по ступенькам, парень поглубже вдохнул и зашёл внутрь. Внутри было весьма необычно для того, кто проповедует другую веру. Фрески, иконы. Столько святых уже успели изобразить. Говорят, что каждый князь до нынешнего запечетлен как святой, потому как оказался этого достоин. Нужно было идти только вперёд, но Салих не сдержался и все таки посмотрел по сторонам. Очень хотелось рассмотреть все поближе, но ткань так мешала. А Игорь уже его ждал. Повернулся к нему лицом. Когда омега подошёл, аккуратно взял его за руки, но все равно, не смотря на осторожность, почувствовал чужую дрожь. Ему страшно и князь понимает почему, поэтому осуждать не смеет. — Вот день настал, — начал говорить Игорь, – мы с вами встретились. Сегодня вы станете не только моим супругом, но и примите православие. Получите другое имя, родитесь заново, чтобы жить на Руси вместе со мной. Я начну говорить слова, а вы повторяйте за мной. И Салих повторял. Слово в слово. Медленно, постепенно проговаривая главную христианскую молитву. Больше рыжий не проповедует тенгрианство(культ вечного синего неба), отныне он православный, целованный самим богом. — Я даю вам имя Сергей. Чтобы вас высокочтили и принимали за своего здесь. А теперь, я сниму с вас это, — и поднимает вверх ткань на лице Сергея. Перед князем открывается миловидное лицо с прямым носом и большими голубыми глазами. Они смотрят прямо на него. В них столько смешанных эмоций, что даже впечатляет, сколько же такие очи могут в себя вместить. Теперь они оба христианины и могут заключить брак. Омеге Игорь ободряюще улыбнулся и взял у митрополита две зажженные свечки, одну из них отдав рыжему. Оба согласные, они медленно притянулись друг к другу и поцеловались. Но назвать их мужем и женой можно только после выполнения особых славянских традиций. По славянским обычиям, брак заключается договором между родителями невесты и женихом, либо родителями жениха. Похищение невесты давало полное право мужу на неё, а выкуп оставлял за женщиной некоторые права, в том числе право на развод и повторного замужества. После церемонии, жених должен занести невесту в свой дом на руках. Считается, что она умирает для своего рода, чтобы возродиться в семье мужа. Таким образом, заносят её в дом как младенца. Затем, молодожёны должны съесть одной ложкой на двоих кашу, курицу и хлеб. Жена, в знак покорности, снимает сапоги с мужа. В правом монетка, а в левом хлыст. Мужчина должен взять хлыст и показательно шлепнуть им по воздуху. Вот и весь славянский брак. Это нужно проделать и князю с его невестой. Поставив свечки, они вышли из храма. Народ ликовал, бушевал, но расступился в сторону, давая сесть им в сани. Олжас и ещё пара слуг(в том числе и Дмитрий) поехали на других. Только сани остановились у входа в дом, как Игорь подхватил завизжавшего Сергея на руки и понёс внутрь. От неожиданности омега и за шею крепко обнял, а то авось уронит. Оказавшись внутри, князь невесту не опустил вниз, а понёс до самых своих покоев. Пусть слуги развлекаются на пиру, у него дело есть и поважнее. Только зайдя в свою комнату, Игорь бережно опустил Сергея на пол, поправив рыжие локоны, которые немного выбились из под специального головного убора. На столе уже было немного каши, ложка, тарелка с парой кусочков курицы и конечно же кусок хлеба. Признаться, обоим молодожёнам было неловко. Не так долго друг друга знают, а уже должны делать столь стеснительные вещи, хотя казалось бы чего уж там: покормить с ложки. Но подобное было лёгкостью скорее для влюблённых парочек. На таких, Игорь и Сергей, мало чем были похожи. У них чувства ещё только только зарождаются. Маленькое семечко в земле. Но под хорошим уходом оно даст росток, а после вырастет и подарит сладкий плод. Молодожёны выполнили все, что требовалось: съели кашу, курицу, хлеб. Далее князь сел на кровать, а Сергей опустился на колени, снимая с него сапоги. В одной, как и говорилось, была монетка, а в другой хлыст. Взял его альфа, да слабо шлепнул им по воздуху. Но не готовый к такому омега все равно вздрогнул. — Ты будешь бить меня? — Спросил он. — Что? Ах, нет, — посмеявшись, продолжил, — это часть обряда. Сомневаюсь, что мне придётся прибегать к этой вещи. — Почему? — А вы не похожи на того, кто будет вести себя плохо. Щеки у Сергея от такого порозовели, а сам он отвёл смущённо взгляд. Слова князя были чем то вроде комплимента, отсюда и такая реакция. А княже, взяв теперь уже княгиню за руку, поднял вверх и усадил рядом с собой на кровать. Большую часть дня они провели в разговорах: словами и прикосновениями. А через два года состоялась ещё одна свадьба - Дмитрия и Олжаса. Несколько лет блондин добивался сердца горячего шатена, и вот, получил свое. Теперь и слуга Сергея христианство принял, получив имя Олег, в честь князя Олега Вещего.