Болезненное воспоминание

Сергей, как обычно, сидел в своём кресле укутанный пледом, который был куплен Олегом, и читал книгу. Неожиданно к нему со спины подошёл Олег и положил руку на плечо, немного сжав его. Сергей тут же освободился от хватки друга и отошёл на него, шикнув. — Никогда, запомни раз и навсегда — никогда так не делай. Олег не обратил на это внимание и списал всё на сложный характер и особенности психики друга. К таким замашкам друга он привык: то Сергей засыпает прохладной весной с настежь раскрытым окном, то не позволяет прикасаться к себе целый день, но вечером сам тянется за объятиями как ручной лисенок. Кстати, насчëт Лисенка: ещё будучи в детдоме, Олег стал называть Сергея Лисенком в отместку за то что, тот называет его Волком. Когда Олег в следующий раз снова сжал плечо друга, то Сергей уже не смог сдержать свои эмоции: его глаза наполнились слезами — росой ранним утром, дыхание участилось, а все его движения стали более угловатыми. Сережа резко встал и отошёл к окну. Смотря куда-то вдаль со страхом и без того дрожащим голосом зашептал. — Олег, я же просил никогда так не делать, неужели тебе так сложно просто выполнить мою просьбу? В ней же ничего сложного или невыполнимого, Олег! Или мои слова для тебя теперь безразличны? — говорил Разумовский с горечью в голосе. Подошедший к нему Олег, положив руки на талию человека, который давно был уже далеко не другом, развернул его к себе лицом, заглянул в голубые, как летнее небо, глаза, и стал говорить. — Серёж, я же и представить не мог, что такой обычный жест может так тебя задеть. Что-то случилось? Лисенок, если же кто-то сделал тебе больно, то расскажи мне. Если у тебя есть повод так реагировать, то тогда тоже скажи, не бойся. Я никогда, слышишь, никогда не причиню тебе боль и прошу прощения за то, что довел тебя сейчас до такого состояния, — говорил Олег как можно спокойнее, чтобы не напугать и без того крайне напуганного и расстроенного друга. — Это очень сложно объяснить, Олег, очень страшно и невыносимо больно вспоминать тот день. Но перед тем как отправить меня в психушку я находился некоторое время в тюрьме, а там свои дикие законы, свои масти, ну это что-то вроде иерархии в преступном мире. Ну, думаю тебе несложно догадаться, что высшие масти делают с более низкими. Тот день думаю стал одним из самых страшных дней в моей жизни, — говорил Сергей то и дело запинаясь, давясь слезами, а в какие-то моменты заходясь в истерике и уводя глаза, полные слез, в пол. Олег смотрел на Сергея, который уже пребывал в истерике, и к нему приходило осознание случившегося. В этот момент Олегу стало невыносимо больно за друга, а к себе появилась злоба, за то что не смог выполнить такую простую просьбу друга и то, что он заставил Сережу вновь вспомнить тот момент из своей жизни. — Лисенок мой, ты же не хочешь мне сказать, что тебя там… — но закончить ему не дал Сергей, оборвал его на полуслове. — Да, Олег, именно это я и хочу тебе сказать, вернее, пытаюсь. В тот день, Олег, я проходил мимо него, — в этот момент голос Сергея дрогнул, а в небесно-голубых глазах вновь появились слёзы, — Он положил руку на плечо, тем самым притянул к себе и прижал к стене, а дальше все как в тумане. Только я помню, как в тот момент заходит в камеру надсмотрщик. Именно его приход спас меня. Думать боюсь, что могло бы произойти, не зайди он в тот момент в камеру. Я очень тебя прошу, Олег, давай больше никогда не поднимать эту тему, умоляю, — говорил Разумовский, то и дело сбиваясь и начиная снова, то более громко, то переходя на шёпот. — Боже, Сергей, я… я же и подумать не мог, что с тобой может случиться такое. — Олег, ты чем слушал? Ничего не случилось, могло, но не случилось, — говорил Сергей уже куда спокойнее, но легкое раздражение в голосе никуда не делось, — но все же прошу, не стоит хватать меня за плечи, когда я нахожусь в расслабленном состоянии и чувствую себя в безопасности. Такое твоё действие для меня — как гром среди ясного неба. — Разумеется, если тебе будет лучше, то я никогда не притронусь к твоим плечам, — говорил Олег, попутно переваривая полученную информацию. — Спасибо, — смущённо сказал Сергей. — Лисенок, запомни: никто и никогда больше не посмеет причинить тебе боль. Я всегда буду тебя защищать, — говорил Олег, в то время когда Сергей уже находился в его объятиях. Сергей пробыл ещë некоторое время в его объятиях, а затем потянулся за поцелуем. Олег нежно коснулся его губ своими, поглаживая Сергея по волосам. Разумовский был готов расплавиться от того, насколько он чувствовал себя счастливым сейчас. С Олегом он чувствовал себя в безопасности и заботе — и эти ощущения Разумовский до крайности ценил.