Сборник драбблов

Выбравшись из душа, Паша прокрался по коридору на цыпочках — у Поли был послеобеденный сон, еле уложили, раскапризничалась она сегодня знатно. Зашел в спальню, плотно прикрыв за собой дверь, выдохнул облегченно. — У тебя телефон четыре раз звонил, — сказала Аня. Стояла спиной, — убирала чистые вещи в шкаф, — но Паша хорошо мог представить себе ее недовольное лицо. — Ага, спасибо, — он подошел ближе, погладив ласково по спине, получил в ответ мягкую улыбку. Плюхнувшись на постель, Паша сначала стянул с шеи полотенце, вытирая влажные волосы, а потом снял телефон с зарядки. И удивленно застыл, увидев, что все пропущенные были от Юрки. Тот уже второй день куковал в больнице — разбирался с железякой в поломанной ноге. Вчера весь извелся от скуки, задалбывая сообщениями, начинал дуться и говнить, если ему не отвечали в течении пятнадцати минут. На сегодня же была назначена операция, мысли в голову у Паши лезли самые страшные, сердце в груди забилось быстро-быстро. Собрался набрать его номер, когда мобильный завибрировал в руках. — Ты чего названиваешь? — спросил Паша, старательно убирая из голоса беспокойство. — Все в порядке? В трубке слышалось только шумное сопение, как в тупых ужастиках, будто дальше кто-то мерзко прогундосит, что жить ему осталось два дня. — Юр? Тебе язык вместо ноги отрезали? — Паша поймал вопросительный взгляд Ани, улыбнувшись ей в ответ и одними губами сказав «заебал». — Ща, погоди, я не думал, что ты трубу сразу возьмешь, — пробормотал Юра, зашуршав чем-то на фоне. — Капец как все мутно, я ебал такие аттракционы. Говорил он странно, непривычно растягивая гласные, хотя обычно даже пьяный умело контролировал речь. Паша терпеливо ждал продолжения, уже начиная догадываться, в чем дело. — Наркоз все-таки ебейшая штука, я тебе не рекомендую, — Юра подтвердил вслух его догадки. — Зато пока не больно. Ух, как хренакнет через пару часиков, вот я охуею. — Ногу-то починили? — Паша расслабился, решив, что ему звонят ради нытья. — Забываем шутки про терминатора? — Починили, жить вроде буду. Просто меня так ебашит, Паш, я как очухался, только об одном думать и могу. То есть еще о сигаретах, щас бы убил за затяжку, но эта херня больше мозг трахает. Что, если бы мы не зассали тогда? Я представляю картинки, мусолю как дурак, вообще не отпускает. — Тогда — это когда? Я тебя чего-то не совсем понимаю. — Бля, ну несколько лет назад, когда до нас доперло, что это не просто поебушки. Все стало пиздец серьезно, а мы нихера не делали, изображая, что это нормально. Паша застыл как истукан, держа каменное лицо, расслабился только когда Аня вышла из комнаты. Закрыл глаза ладонью, с трудом сдерживаясь, чтобы не ебнуть себе по щеке. Последнее, чего ему сейчас хотелось — это копаться в прошлом, поднимая из небытия не самые приятные вещи. — Ну и вот я все думаю и думаю, что бы стало, если мы поговорили по-человечески. Не испугались того говна, поменяли все. Как бы мы сейчас жили, Пашунь? — продолжил Юра все на той же волне, явно витая в каких-то голубых облаках. — Хуево? Юрок, проспись сначала, а потом поговорим, — Паша ответил резче, чем стоило, невольно разозлившись на этого дебила. — Давай, здоровый сон и все дела, колыбельную тебе спеть? — Каждую ночь бы мне петь мог. И как бы проще стало с музыкой, а? Помнишь, как названивал мне с тупыми идеями, и мы полночи по видеосвязи сочиняли? Неудобно до жопы, а разойтись все равно не могли, пока не доделывали. И в гостиницах тоже самое, номер один, и… — Ну да, ради одного номера в гостинице нам точно стоило свою жизнь похерить. Раздраженно фыркнув, Паша поднялся рывком с кровати, вываливаясь на балкон. Зажигалка и сигареты лежали в кармане домашних шорт, он достал себе одну. Долго щелкал колесиком, подкуривая на ветру, пальцы немного тряслись. Злился неимоверно, при этом ощущая теплоту на душе. — Завали, я тебя не прошу ничего херить. Просто, ну, как бы тогда все повернулось? Ты ссышь по поводу и без, и я вроде тебя понимаю, но бесишь пиздец. И мне так хочется вернуться в самое начало, когда у нас реально какой-то шанс был… — Сам завали! Мне тебя жаль, тебе хуево, но просто заткнись, нахер мне твои фантазии не сдались. — Хули тебе не нравится опять? Пошевели башкой, мы бы сейчас не были связаны по рукам и ногам, могли бы хоть в другую страну от этого говна рвануть. Не делать вид, что все в порядке, обосрать по фактам, а не удалять посты, чтобы нас в списки не внесли. Отвечать на это ничего не хотелось, Паша курил молча, думая, в какую еще сторону занесет этого дебила. Раз уж от отношений и свободы они перескочили к переезду и правдорубству. Внутри все сжималось мерзко: ему тоже было что вспомнить. Например, как Юрка закрылся плотно в раковину, когда Паша честно ему сказал, что это все не игра. Даже врезал несильно, а на следующий день перед концертом утащил в какую-то жопу, извинялся сумбурно. Глаза блестели в темноте, они оба были пьяные, от таких признаний Паша откровенно потек. Просто для того, чтобы его в очередной раз опиздюлили и унизили в автобусе вечером — любовь у Юры всегда была штукой своеобразной. — Заебись тебе молчать, да, Пашуль? Злишься, думаешь, что я мудло. Типа похер, поменять ничего нельзя, иди со своими фантазиями в жопу, — после долгого молчания Юра продолжил уже более четко, но эмоции считывались легко: раздражение, отчаяние и нежность. Хорошо по нему наркозом вдарило, башка видимо совсем не варила. — Я не злюсь, — почти не соврал Паша. — Я просто не хочу об этом говорить. Если бы да если бы, Юрок, сам же это придумал. — По мотивам, ага, — тупо хохотнул Юра в трубку. — Скорей бы в тур снова. Или альбом новый писать, хочу с тобой сутками зависать. Ты такой охуенный, пусть и дурак, я тебя пиздец люблю. С севера нагнало туч, небо серое и хмурое, начал накрапывать мелкий дождик. Паша затушил докуренную сигарету в пепельнице, невольно прижимая мобильный к уху крепче. Сильно жалея, что не был сейчас достаточно пьяным и смелым, тянуло ответить нормально. — И я тебя, — все-таки выдавил он. — Отдохни, а? Завтра репетиция, отлынивать нельзя. — Нельзя, конечно, а еще… бляха, ко мне пришли. Юра отвел телефон от уха, слова получалось разобрать лишь отрывками, а потом он сбросил вызов. Тяжело вздохнув, Паша достал вторую сигарету, пытаясь как-то переварить этот разговор. Получалось херово, накрыло всерьез. Он понимал, что это всего лишь пьяная болтовня, после наркоза Юрец вряд ли особо соображал. Просто задело за живое, натурально вспороло тот кокон, в котором Паша прятался последнее время. Сильнее всего зацепило то, что Юра даже в таком состоянии понимал очевидные вещи. Не предлагал бросить все и умчаться куда-то вдвоем. Знал, как Паша дорожит семьей, сам ощущал ту же ответственность. Он вообще ничего не предлагал, сука такая, просто сообщал, что ностальгирует по прошлому. Остаток дня Паша крутил в голове их разговор, а когда лег в постель, то перед глазами те самые фантазии мелькали. От них невольно улыбка на лицо выползала, а еще в душе разрасталось огромное и неизбежное чувство стыда, будто он таким образом близких своих предавал. На следующий день была назначена важная репетиция — перед телевизионным концертом стоило все тщательно прогнать. Пашу же пидорасило в плане настроения как подростка, то ржал без повода, то психовал. После обеда умудрился крупно со всеми посраться, свалил обиженно на полчаса курить, Юра матами и пинками загнал его обратно. Он тоже был заебанный и уставший, хромал с тростью по комнате, выдавая с ее помощью всем указания по жопе. До безумия хотелось остаться вдвоем, посмотреть в глаза, понять, что это такое вчера было. Ерунда, вытащенная наружу наркозом, или же хоть немного осознанное. Паша и сам не знал, чего надеялся услышать, склонялся к тому, что Юрка просто нихера не помнит. Он вообще любил дурачком прикидываться, любые свои тупые поступки сбрасывая на опьянение. В поезде поспать совсем не получилось, Паша накрутил себя еще больше. Последний год только этим говном и занимался, постоянно придумывая поводы для беспокойства. С рождением ребенка все изменилось куда сильнее, чем он думал, страшно стало до чертиков. Он все пытался выстраивать стену, надеясь, что это поможет, на деле закапывал себя глубже. И решить эту проблему казалось очень легко — послать Юрца нахер, ограничить все работой. Немаленькие уже, в конце концов, пора взяться за ум. Звучало отлично, но Паша знал, что здравомыслия надолго не хватит. Сколько раз пробовали, все заканчивалось одинаково. На съемки приехал на пределе, с трудом останавливая себя на сцене от дурных и глупых поступков — телевидение все-таки, а не клуб не пойми где. Только прорывалось все равно, через какие-то слова и жесты, через игру. После выступления Паша накатил слегонца, легче не стало. Хреначило все так же сильно, каждый вдох будто не в легкие уходил, а в огромный воздушный шар внутри. Который за год вырос до неимоверных размеров, из-за которого сдавливало грудину до боли. Ребята уехали на вокзал, а они сели в другое такси — завтра запись песни с Джараховым, пришлось остаться в Москве. Юрка снова вписался везде, где мог: собирался пахать как проклятый, вместо того, чтобы нормально восстановиться после операции. На разговоры особо не тянуло, оба устали и не выспались. Перебрасывались дежурными фразами, больше залипая в телефоны. Паша пялился иногда в окно, рассматривая пролетающие мимо улицы. Москву он совсем плохо знал, но, наверное, ему здесь нравилось. Питер, пусть он и нашел в нем свое место, всегда казался другой вселенной. Из такси выгрузился бодро, до номера шел уже с трудом: плечи ныли, аккордеон привычно тянул к земле. — Я заебался, — честно признался Паша, когда за ними захлопнулась дверь. Поставил вещи на пол, расстегивая куртку и сбрасывая ее сверху. Запрыгал потом нелепо на одной ноге, пытаясь снять ботинок. — В первый раз у Маргулиса лучше было. — По телику это будет смотреть стремно, — согласился Юра, ища что-то в шкафу. — Но в целом охуенно вышло. Высунулся наружу через секунду, глянул хитро. Паша невольно подался к нему на встречу, обнимая за плечи. Целовались нетерпеливо, но ласково, тупо застыв посередине коридора. Юра погладил его по спине, спускаясь ниже и сжимая задницу, но все как-то неспешно, почти лениво. — Спать? — он отстранился, потираясь кончиком носа о щеку. — Меня сегодня уже ни на что не хватит, я пиздец умотался. — Спать, — кивнул Паша, поцеловав быстро в висок. — Два дня впереди — все успеем. Юра скрылся в ванной, зашумев водой, а Паша опустился устало на кровать. Вдохнул глубоко и свободно, впервые за долгое время не чувствуя, как давит что-то внутри. Мерзкий раздутый шар, переполненный сомнениями и страхом, сейчас с шумом лопнул, оставляя после себя лишь бесконечное облегчение. Отпустило наконец, скинул груз с плеч. Он заулыбался как блаженный, ощущая непривычное внутреннее спокойствие. Юрка выполз из ванной минут через десять, Паша сразу скользнул внутрь. Мыться было лень — спать все-таки хотелось неимоверно. Отлил, почистил зубы и вышел в темную комнату: Юра свет везде выключил. Лежал на животе, судя по всему уже дрых, сладко обнимая подушку. Раздевшись, Паша сел на свою постель, рассматривая его лицо в полумраке. Испытывая сейчас прилив непонятной любви и нежности, невольно потянулся вперед, поглаживая по щеке. Приоткрыв глаза, Юра заморгал сонно. Улыбнулся через секунду, поворачивая голову и целуя в ладонь, а потом снова выключился. Паша тоже лег, укрываясь с головой, никак не мог перестать улыбаться, теребил без конца губы. Чувствуя, что на место терзаний и страданий пришло обычное человеческое счастье. Спал крепко, — на съемках они реально упахались, — даже не сразу понял, что происходит, когда ему прилетел звонкий шлепок по жопе. — Ты охерел? — вяло возмутился Паша, переворачиваясь на спину. Зевнул широко, закидывая руки за голову и потягиваясь. — Это ты охерел столько дрыхнуть, — Юра сверкнул хитро глазами, скидывая с себя одеяло. — Перелезай ко мне, хочу тебя, прям сил никаких нет — готов насмерть затрахать, чтобы ты даже стонать не мог, и… Звучало вроде вкусно, но веки сами собой закрывались, и Паша увяз снова в сладкой дремоте. Юрка, конечно, такой наглости стерпеть не мог, вдарил подушкой прямо по роже. — Да встаю я, — отмахнулся Паша, зачесывая лезущие в глаза волосы. — Сейчас в душ сгоняю и еби как хочешь. С трудом приняв вертикальное положение, он растер щеки до красноты, пытаясь нашарить на полу одноразовые тапки. Потом вспомнил, что они остались валяться не распакованными в коридоре, пришлось идти так. Холодный пол морозил ступни, Паша кисло поморщился. По привычке прихватил с собой телефон, врубил негромко музыку. В последнее время появилась какая-то нелюбовь к тишине, начинал чувствовать себя капец дискомфортно, видимо заразился от Юры. Правда, в отличии от него, Паше хотелось забить эфир не теликом и болтовней, а мелодиями. Находился в бесконечных поисках саундтрека к своей жизни, искал к каждому моменту правильное звучание. Окончательно проснулся только забравшись под душ. Обтер тело, волосы мочить не стал — смысла нет, все равно через полчаса снова мыться. Расставил потом ноги, забираясь в себя пальцем и жалея, что не взял смазку — судя по всему, намерения у Юрки были серьезные, на нормальную подготовку времени могло и не хватить. Вылез из душа Паша минут через пять, замотав полотенце на бедрах. Юра полусидел на кровати, подложив под спину подушку, залипал в рекламу по телику. Поймав его взгляд, Паша невольно задержал дыхание, тут же сбрасывая полотенце на свою койку. Уселся сверху, притираясь задницей к члену, который сладко упирался между ягодиц, поцеловал жадно. — Что у нас по времени? — тихо спросил Паша, запрокинув голову и подставляя шею. — Все успеем, не боись, — Юра вылизал послушно кожу под кадыком. Взялся за мягкий Пашин член, быстро надрачивая, а носом уткнулся в сонную артерию, будто считывая ритм. Встало моментом, Паша наслаждался прикосновениями, ерзая бедрами и пытаясь раздразнить, а Юра хорошо ускорил темп, с трудом получалось стоны сдерживать. Паша уже совсем поплыл, когда из телика заиграла до боли знакомая мелодия — обернувшись через плечо, он увидел на экране заставку Поттера. Видимо включили повтор вчерашнего фильма, стало даже обидно, что вырубился так рано, а мог бы посмотреть и кайфануть в очередной раз. — Ты это сейчас серьезно? — рыкнул Юра, грубо схватив пальцами за подбородок и разворачивая к себе. Куснул раздраженно за губу, а потом завозился, ища пульт на одеяле. — А почему нет? — находясь в очевидно более выгодной позиции, Паша зацелил пульт первым, тут же хватая и закидывая на свою кровать. — Ну давай тогда в следующий раз под мультики ебаться, хули. Юра достал из-под подушки смазку, щелкая крышкой и выдавливая с шумом на пальцы. Потер чувственно между ягодиц, забираясь внутрь сразу до конца. — Можно и под мультики, я… ох, бля, Юрочка, — слегка приподнявшись, Паша прогнул спину. Одной рукой упирался в стену, второй вцепился в Юрин загривок. Невольно подавался бедрами навстречу, а потом посмотрел в глаза и застыл как истукан. Столько всего в этом взгляде читалось, так стало сложно, тем более вспоминая сказанные после наркоза слова. Внутри в очередной раз что-то переебало, он вцепился в Юрино запястье, аккуратно вытаскивая из себя пальцы. — Ты чего? — возбужденно выдохнул Юра, пытаясь снова прижаться. — Ничего, трусы снимай, — наигранно весело фыркнул Паша, поднимаясь на ноги. Смотря, как тот стягивает с себя боксеры, осторожничая с больной ногой, Паша надорвал упаковку гондона. Раскатал быстро и умело на его члене, добавил смазки, слегка вздрочнув. Потерялся снова в воспоминаниях, но чувствовал, что сейчас нужно просто потрахаться, не вываливать друг другу сокровенное. Как это делать смотря в глаза Паша не знал, поэтому развернулся, усаживаясь на Юрины бедра спиной к лицу. — Не, ну я знаю, что ты фильмы про Поттера любишь, но это пиздец перебор, — хохотнул Юра. — Совмещаю приятное с полезным, — невозмутимо ответил Паша, пристраиваясь. — Боюсь спросить, что такого полезного в моем хуе, — смеяться Юре больше не хотелось, голос стал ниже и глубже. — Сдвинься немного, Пашуль. Послушно подавшись вперед, он заерзал коленями по постели, пытаясь найти более удобную позу. Потом Юра придержал его за бедра, мазнул соблазнительно по анусу головкой, по телу пробежала возбужденная дрожь. Насаживался Паша медленно, чувствуя каждый сантиметр. Серьезно жалея, что нельзя встать в классическую коленно-локтевую — от Юрки шла бешеная энергия, так хотелось, чтобы тот выеб нормально. Только он кряхтел с больной ногой, совсем не готовый на постельные подвиги. И скакать на его хуе Паше никогда не нравилось — слишком откровенно, никуда не спрячешься в такой позе, но сейчас стало абсолютно похер. Хоть раком, хоть узелком извернуться подражая камасутре, лишь бы кончить. Опустившись до конца, он простонал сквозь зубы, тут же подаваясь выше. Ну и в телевизор не смотрел — нахер надо, ассоциации бы тогда сбоили. Насаживался равномерно на член, кусал губы, гипнотизируя стену. — Притормози, — Юра устроил ладони на его жопе, раздвигая половинки. Паша послушно застыл, немного сжимаясь на стволе, хотел спросить, в чем проблема, но не успел. Сжав пальцы на талии, Юра зафиксировал его на месте, принимаясь долбить в бешеном темпе. Невольно громко простонав, Паша закатил глаза, запрокидывая голову ему на плечо. — Чего, уже не так интересно фильм смотреть? — прошептал Юра, придерживая под спину. — Выебываешься все время, пока я тебя трахать не начинаю. Кайфуешь, да, Пашенька? Любишь, когда тебя ебут? Давай, скажи вслух. — Люблю, пиздец как люблю, — Паша завис, понимая, как странно будут звучать искренние признания, сразу попытался переключить внимание. — Я давно тебе одну вещь сказать хотел. — Какую, хороший мой? — Юра пыхтел, уткнувшись губами под лопатку, двигался рвано и несдержанно. — Ты… ты волшебник, Юр. — пробормотал Паша, глотая стоны. Юра замер, обхватив его поперек груди, заржал громко. — Пиздец ты дурачина, — через смех у Юры пробивались стоны, он начал толкаться быстрее. На слова у Паши уже сил не осталось, он насаживался навстречу. Мягко дрочил себе, потирая головку, пропадая в плавно накатывающем удовольствии. Юрка кончил первым, вжимая в себя, стиснул пальцы на бедрах. Очухался почти сразу, положив ладонь на член, додрачивал быстро. Громко всхлипнув, Паша прикусил больно свое запястье, лишь бы не стонать, спустил с тихим мычанием. Едва отдышавшись, он повернул голову, вмазываясь в подставленные губы. Целовались жадно и грубо, будто секс не помог до конца выпустить пар и требовалось что-то еще. Банальная херня: им всегда было мало, а в последнее время становилось сложнее это скрывать. Раньше боялись, прятались друг от друга, только сейчас начиная избавляться от подобной ерунды. Нехотя выпутавшись из обнимающих рук, Паша встал с постели, растирая уставшие бедра. Забрал у Юры использованный гондон, завернув его в ванной в туалетную бумагу и выбрасывая в мусор. В груди все еще зияла огромная дыра, которую медленно, но верно заполняло самыми разными чувствами. И Пашу безумно тянуло этим поделиться, зная, что он не один это испытывает. Даже понимая, как это неуместно, просто поговорить. Только и портить момент не хотелось, больно хорошо сейчас было. Поэтому залез в душ, привычно забрасывая свои пиздострадания на верхнюю полку — найдет время, чтобы в них покопаться, нужно наслаждаться свободой, пока она есть. Обмылись по очереди, позавтракали, и рванули на студию. Быстро сходиться с новыми людьми у Паши обычно не получалось, но это если дело не касалось музыки. И с этими ребятками легко зацепился языками с первых минут. Поперся несдержанно восхищаться техникой, — игрушки у них оказались занятные, — а дальше все само собой понеслось. Юрка крутился вокруг каждую свободную минуту, снимая кучу видео, выкладывал только треть из них. Шутил тупо, обзывался: тут и ежу понятно, что просто хотел рядом побыть. Тянуло серьезно, как магнитом, а были ведь не дома, где им прощали двусмысленные штуки. Оставалось кружить по орбите, лишь изредка сближаясь, что угрожало неизбежной катастрофой. Поужинали на студии, заказав туда жратву, поэтому после окончания записи поехали в гостиницу. В машине успели слегка погавкаться, и Паша обиженно уткнулся в окно, незаметно задремав. Юра потряс за плечо, когда уже подъехали. Медленно заморгав, Паша пялился на его хитрую рожу, и невольно расплылся в ответной улыбке — какая там злость. Он зажал Юрку у стены сразу, как только они вошли в номер и закрыли дверь. Притерся всем телом, вбивая бедро между ног и вылизывая рот. В штанах тут же стало тесно, Паша был готов его прямо здесь поиметь, не в силах дойти до кровати. — Пашка, угомонись, — выдохнул Юра ему в губы, оттягивая за волосы от себя. — Ты чего разошелся? — А то ты этого весь день не хотел, — Паша наклонил голову, игнорируя легкую боль, прихватил кожу на шее одними губами. — Бля, — сглотнул стон Юра. Потерся пахом, одной рукой притягивая к себе, а второй стискивая задницу. Все для того, чтобы снова попытаться оттолкнуть через минуту. — Все, харе, дай я ополоснусь сначала. Обиженно фыркнув, Паша отстранился, поправляя стояк в штанах. Включил свет в комнате, перекурил бессовестно в окно. Вроде спокойный вышел день, но после концерта еще накрывало. Он открыл купленное заранее пивко, присосался с удовольствием к банке. Душа просила чего покрепче, но для успокоения нервов пока и этого хватало. Плюхнувшись на свою постель, Паша стянул торопливо одежду. Лег на одеяло, бессовестно сверкая голой жопой: хорошо знал, как Юра на такое реагирует, решил подразнить. Залипал в телефон, изредка прикладываясь к пивку, старательно игнорируя фантазии в голове. Юрка ведь долго мылся, наверняка готовился, Паше так хотелось плюнуть на все, залезть к нему под душ и поиметь прямо там. Он даже забрался рукой под себя, проводя пальцами по мягкому члену. Закусил губу, уже готовый пойти домогаться, но вода неожиданно выключилась, и Паша резко отдернул ладонь, уставившись в телефон с предельно сосредоточенным видом. Вылезать Юра не спешил, громко вещая за стенкой. Вывалился через пару минут с телефоном, рассказывая то ли о КликКлаке, то ли о запланированном треке. Кружил по комнате, смотря только в экран, непонятно, специально игнорировал или правда не замечал. — Юр, я так-то тут с голой жопой лежу, — пробухтел Паша, обламывая его видеоблогерские амбиции. — Ну давай и ее заснимем, фанатов порадуем, — Юра оживился, переключая камеру, навис над ним с телефоном. — Типа смотрите, вот главная достопримечательность нашего номера… Закончить ему Паша не дал, выхватывая мобильный из рук и потянув на себя. — Охуел? — Юра выругался тихо. Упал на кровать, но воевать вроде не лез. — Отдай, бляха, не дай бог зальешь случайно. — Тогда нам точно в другую страну переезжать придется, да? — не удержался Паша, возвращая ему мобильный. — Ну бля-я, — устало протянул Юра, переворачиваясь на живот и утыкаясь лицом в подушку. — Нам обязательно эту тему поднимать? — Необязательно, но желательно. Хотелось бы понять, это просто заеб на отходняках после наркоза, или ты серьезно об этом думаешь. Паша встал с постели, выключая свет в номере. Почему-то такие вопросы тянуло решать в темноте, будто это на что-то влияло. Вернулся обратно, осторожно присаживаясь на край, потрепал по голове. — Заеб после наркоза, конечно, что еще, — Юра перевернулся на бок, сдвигаясь и освобождая место. — Я просто чего-то так устал, Пашок, это пиздец. Лежали лицом к лицу, переплетясь ногами, смотрели друг другу в глаза. Расстояние такое маленькое, что слова невольно превращались в шепот — лишь бы не разрушить эту доверительную обстановку. — Все устали, но… — осторожно начал Паша. — Дай я закончу, — перебил его Юра, несильно поморщившись. — Только из одной жопы вроде вырулили, как сразу началась другая. И я не хочу никуда уезжать, но молчать меня заебало. Знаешь, был бы я на пяток лет моложе, то положил на все хер и высказался, а сейчас не могу: понимаю, что ни одному мне хреново будет, по всем прилетит. На фоне этого, наверное, подсознание эту херню наружу и вытащило. Я сам пересрал, когда очухался, хорошо дальше не пошло. Так что не злись, лады? Слышать такие признания от Юры на трезвую голову было непривычно. Паша тупо завис, приоткрыв рот и пытаясь осознать выданную информацию. Они поднимали раньше эту тему, но как-то поверхностно, не углубляясь. — Да я не злюсь, — Паша осекся, поймав насмешливый Юрин взгляд. — Ну ладно, поначалу капец выбесило. Я уже хотел напиздеть чего-нибудь, чтобы в Москве не оставаться, но в итоге даже немного полегчало. — Вот и зашибись. Мы закончили с признаниями, ебаться будем? — он положил ладонь на бедро, сжал с силой, царапая кожу, но в глазах еще гуляла какая-то неуверенность. — А то сначала чуть в коридоре меня не разложил, а теперь лежим в койке и несем сопливую пургу. — Так говоришь, будто не ты названивал мне из больницы с романтичным говном, — фыркнул Паша, расслабляясь и прижимаясь всем телом, полез целоваться. — Да ты заколебал, я ж не соображал нихуя! Цапнув его мстительно за губу, Юрка навалился, жадно водя руками по телу. Если бы не больная нога, то точно залез бы сверху, прижимая весом к кровати и не давая двигаться. Тут же просто пытался подавить лаской, зацеловывая и наглаживая. Засосал смачно нижнюю губу, опускаясь ниже и куснув подбородок, шею вылизал грубо. Сопротивляться такому напору не хотелось, Паша выгибался послушно под его руками, наслаждаясь каждым движением. — Блять, — выругался Юра, попытавшись спуститься еще ниже и замерев в неудобной позе. — Я так не смогу, нога ноет. Встань, а? Паша уже разомлел от ласки и двигаться особо не хотелось, как и отрываться от горячего тела. Все равно поборол себя, поцеловал только коротко напоследок, и встал перед ним. Сев на постели, Юра сдвинул кожу на головке вниз, тут же обхватывая ее губами. Облизал широко, толкнувшись несколько раз кончиком языка, забрал в рот до половины. Невольно запрокинув голову назад, Паша вдохнул глубоко, положив ладонь ему на затылок и перебирая волосы. — Можешь сам подвигаться, если хочешь, — вдруг выдал Юра, выпустив ствол изо рта. — Только аккуратно, чтоб я не блеванул, ладно? — Ты уверен? Мне и так нравится, Юр, — Паша немного растерялся. Наигранно закатив глаза, Юра насадился снова на член, заглатывая до упора. Возбужденно выдохнув, Паша обхватил его лицо ладонями, поглаживая скулы большими пальцами. Повел бедрами назад, вытаскивая полностью, засаживая потом мягко и неглубоко. Толкнулся несколько раз на пробу, Юра не сопротивлялся совсем, только прикрыл глаза. Ни разу до этого не предлагал себя в рот выебать, а Паша и не напрашивался. Вся эта тема с контролем, был уверен, что Юре не зайдет, но тот дрочил себе, ускоряясь, когда Паша засаживал ему глубже, очевидно кайфовал. Он двигался плавно, хоть и понимал, что Юра хочет пожестче. То самое желание отдаться, Паша хорошо его знал, сам часто подобное испытывал. Когда готов на все, чтобы доставить удовольствие, напрочь забывая о своем дискомфорте. — Юрочка, потерпи еще немного, — выдавил из себя Паша, когда тот сглотнул шумно, чуть не подавившись. Чувствовал, что он устал. — Я уже почти все, правда, я… Он вытащил член, когда подкатило и сдерживаться уже не мог. Заправил снова в горячий рот, спуская и не думая ни о чем. Накрыло до пресловутых звездочек перед глазами, натурально не ощущал свое тело. Ноги подогнулись, рухнул на постель, пытаясь отдышаться. — Щас, Юр, дай минутку, — тяжело выдохнул Паша, все еще чувствуя слабость и счастливое охуевание после оргазма. Растер лицо ладонями, заставляя себя собраться. Хотел соскользнуть на пол, чтобы тоже в рот взять, но Юра перехватил его за локоть. — Не надо, Паш, — он говорил сипло, перетащив ладонь на свой член. Сев рядом, Паша провел несколько раз пальцами, а потом все равно наклонился, заглатывая ствол. Хватило пары движений, и Юра застонал, кончая в рот. Повалились оба на кровать, слипшись в объятьях и неторопливо целуясь. Накрыло сильно, вымывая из головы все лишние мысли. Даже показалось на секунду, что Паше тоже кто-то наркозом шибанул. — Останься еще на денек? — прохрипел Юра, будто вторя его мыслям, прокашлялся тут же. — Спиздим, что с записью беда, да с чем угодно. — Нельзя, Юр, ты же знаешь, — Паша улыбнулся, обнимая за шею. — Знаю, но бля… мне мало, пиздец как этих дней не хватило. Зависли в поцелуе, захлебываясь от эмоций и невысказанных слов. И вроде трезвые оба, но чувствовали, что любая фантазия могла ненадолго стать настоящей. Вслух только произнести не решались: достаточно уже приключений с откровениями. — Ну, значит спать сегодня не будем, — сказав это, Юра через секунду широко зевнул, тут же тихо заржав. — Не, правда, пивка достаточно, натрахаемся впрок. — Ага, бухать и ебаться в гостинице — это зашибись идея, — ворчать особо не получалось. Паша выпутался из объятий, садясь на постели. Обхватил пальцами банку, щедро хлебнув — в горле пересохло. — Не, лучше ходить кругами и собачиться без повода, — Юрка тоже поднялся, доставая себе пиво из пакета. Встал потом перед ним, забирая заново волосы в хвост — откровенно красовался, зная, что Паша легко на это купится. — Работы завтра не с хрен, а в поезде отоспишься. Сдержаться и правда не вышло, Паша умостил ладонь на его заднице, подтягивая ближе к себе. — Давай еще дома куда-нибудь скатаемся? — втянул жадно воздух, прижимаясь губами к бедру. — Чтобы не шептаться как два дебила в гостинице, чтобы… Закончить ему Юра не дал, перехватив за шею и вжимая лицом в пах. Паша высунул язык, облизав яички и мягкий член, уткнулся носом в жесткие волосы, сейчас откровенно наслаждаясь и кайфуя. — Скатаемся обязательно, Пашуль, — сдавленно прошептал Юра, наклоняясь и обхватывая его лицо ладонями. Паша наплевал на все, потерявшись в поцелуе. Все становилось в чем-то проще, но в целом сложнее, думать об этом не хотелось. Тем более у них была ночь в Москве, а если повезет, еще длинный день в далеком будущем, которое скрывалось за последними концертами. Их максимум сейчас — это молчаливое согласие, тишина, которая отравляла души. В масштабах этой гостиницы, где нельзя стонать, или же страны, где нельзя говорить, она была правильной, пусть и разрушала что-то внутри. Своей откровенностью Юра подарил им выход — могло ненадолго спасти. Пустая фантазия, но сегодня, пока они были вдвоем, она ощущалась до невозможности настоящей.