Сборник драбблов

Пальцы ныли, спина отваливалась — Паша даже не пытался считать, сколько часов они репетируют. Прогоняли сегодня заученные мелодии, но усталость давала о себе знать: он откровенно лажанул в последней песне, сначала затормозив, а потом слишком заспешив. — Давай еще раз прогоним? — жалобно попросил Паша, когда Юра отложил смычок и скрипку на стол. — Не, харе, я упахался, — отмахнулся тот, жадно прикладываясь к пиву. — Ну один разок, хотя бы тупой момент перед припевом, я на нем торможу капец… Паша резко осекся, когда Юра подошел ближе, взлохмачивая ему волосы и бессовестно врываясь в личное пространство. Хотя с этим понятием он в принципе был незнаком, постоянно облапывая всех вокруг по поводу и без. — Ссышь? — деловито поинтересовался Юра, неотрывно смотря прямо в глаза. — Немного, — желание спорить у Паши пропало, он застыл как завороженный. — Забей, нормально отыграем, — улыбнувшись, Юра наконец-то прекратил его гипнотизировать, поворачиваясь спиной. — Я больше боюсь, что с деньгами прокинут, баблишка сейчас пиздец не хватает. — Не должны по идее, билеты на поезд же оплатили. — Ага, бля, вот и скажут, что с нас достаточно. Пошли уже спать, а? И так засиделись. Дососав пивко, Юра смял банку, выбрасывая ее в переполненную урну под столом. Потыкался в телефон и утопал в туалет, зашумев водой. Поставив аккордеон на пол, Паша размял ноющие от усталости плечи. Время позднее, а начали они репетицию сразу после обеда. Столько часов играли, но ему все равно было мало и недостаточно. Завтра вечером поезд в Москву, времени прогнать песни больше не будет, а Паша правда сильно боялся обосраться. Сцена его не пугала, с этим легко, а вот подставлять Юру не хотелось. Первое их выступление вдвоем, где должны не только проставить алкашку, но еще и заплатить денежку: определенно важный шаг для их новообразованной группы. Допив свое пиво, Паша сел на стул, низко свесив голову. Крутил в мыслях фрагмент, в котором постоянно лажал, пальцы бегали по воздуху. Безумно тянуло снова взять в руки аккордеон и прогнать раз десять, хоть и знал, что это не поможет избавиться от сомнений. — Хули ты даже белье не достал? — возмутился вывалившийся из туалета Юра. — Извини, задумался, — Паша выдавил из себя улыбку, нехотя поднимаясь со стула. Ночевка в тату студии у них стала почти отработанной программой — часто оставались здесь, чтобы не будить посреди ночи своих женщин. Юра укладывался на диване, Паша стелил себе на полу. Не рядом, а подальше: в первую ночевку он лег вплотную, чтобы потрындеть перед сном, а посреди ночи бухой Юрка ему чуть на живот не наступил. Запнулся, грохнувшись на жопу, громко обвиняя Пашу по всех грехах. Разобрались с бельем, гася свет в комнате, улеглись по своим местам. «Спокойной ночи» от Юры прозвучало сквозь громкий зевок, Паша в ответ почти прошептал. Закутался в плед, не прекращая париться о скором выступлении. Думал, что долго не получится уснуть, но моментом провалился в вязкую дрему. Даже успел увидеть сумбурный и непонятный сон, когда вдруг снова выбросило в реальность. Медленно заморгав, Паша пялился в потолок, собирая воедино два разных мира. Пьяный мозг откровенно подтормаживал, поэтому он не сразу сообразил, что мешавший ему шум нихера не фантазия и не остатки сна. С дивана доносилось тихое сопение, а еще пошлый хлюпающий звук — сомнений в происходящем у Паши совсем не осталось. Аккуратно сдвинувшись на своей лежанке, он задрал голову, увидев ожидаемую картинку. Юра, нисколько не смущаясь, неторопливо себе дрочил. К ушам змеились темные провода наушников, лицо белело под телефонной подсветкой. Он облизывал медленно свои губы, взгляд бегал по экрану — там, судя по всему, происходило что-то очень интересное. Паша зажмурился на секунду и снова открыл глаза — не мог оторваться от этого зрелища. Ходящая по крупному члену ладонь в темноте размывалась, но подробности сами дорисовывались в голове. И как же Паше хотелось подойти ближе, прижаться всем телом, целовать горячо. Подразнить немного, чтобы Юрка начал сбивчиво просить, а потом насадиться ртом, впитывая чужие стоны. Тянуло ебнуть себе за это по лицу — Паша подобные мысли старательно запрещал, а сейчас чуть правда не начал вставать. Легко представить, как Юра на такое отреагирует: если и попросит, то только нахуй пройти. Поэтому все, что Паше оставалось — это лежать и смотреть. Жадно впитывая каждую деталь, он любовался приоткрытым ртом и скользящим по губам языком. Юра начал водить ладонью быстрее, а через минуту его лицо слегка искривилось: глаза закатил, выдохнул громко. Он убрал телефон под подушку, приводя себя в порядок, а Паша зажмурился, изображая сон. В голове на повторе крутилось тупое «господибожезачто», переплетаясь с возбуждением, это приобретало нотки отчаянья. Паша и так не знал куда деться от своих желаний, они в последнее время становились пугающе навязчивыми. Никогда в жизни еще с таким не сталкивался, чтобы настолько от другого человека перекрывало. Воспринималось натуральной болезнью: от Юрки бросало в жар и холод, от его близости разом пробирало слабостью. С дивана доносилось тихое дыхание: вырубился Юра мигом, а у Паши никак не получалось уснуть. Он повернулся к нему спиной, невольно сжимая свой член через трусы: стояло крепко, от картинок в голове заводился еще сильнее. Несколько месяцев находился в плену этой бессмысленной похоти, но становилось хуже. С каждым Юриным прикосновением что-то внутри ломалось, как же тянуло просто попробовать. Только Паша понимал, что нельзя даже думать о подобном. Закусив губу до боли, он пережал с силой основание члена, избавляясь от стояка. В очередной раз себе напоминая — то, что между ними происходило, все-таки куда важнее поебушек. Прокрутившись без сна полночи, Паша проснулся похмельным и разбитым. Юрка бодро тарахтел с кем-то по телефону: глядя на его довольную рожу тянуло ляпнуть какую-нибудь гадость. Например, с невозмутимым лицом попросить дрочить в толчке, сопроводив это ехидным комментарием. Но Паша знал, что победителем здесь точно не выйдет: Юра как обычно перевернет все под себя, а по пути еще и обосрет. Позавтракали кофе и пачкой печенья, разъехались по домам. Расставались ненадолго — Паша успел только собрать вещи и подремать полчаса, когда уже пора было ехать на вокзал. Нервы так и перли, он закупился в супермаркете пивком с запасом. Юра к поезду тоже приперся с объемным пакетом, но уговорили в итоге меньше половины, вырубившись под уютный перестук. Москва встретила серостью и дождем — будто бы и не уезжали из дома. Дорогу Паша запомнил плохо, перекрыло конкретно. А когда приехали на место, то страхом опутало еще плотнее: сразу стало понятно, что под формат мероприятия они абсолютно не подходили. Из артистов сплошняком одни барды в свитерках с гитарой наперевес. У Паши появилось стойкое впечатление, что он приперся зачитывать матерные стихи Маяковского на сходку любителей французской поэзии начала девятнадцатого века. Организатор, глянув на их хмельные рожи, тоже мягко говоря не обрадовался. Правда, тут Юра проблему легко решил, окутав паутиной своего обаяния. Которое, по неизвестной причине, на мужиках работало лучше, чем с некоторыми телочками. Причем Паша точно знал, что этот мудила и сам это понимал, умело пользуясь. Никакой голубизны, никаких перегибов, просто Юра кому угодно быстро мог стать хорошим другом. Дожидаясь своей очереди они присоседились к пожилому барду, у которого с собой имелась водочка. Попели душевно классику русского рока, почти получилось расслабиться. Пока не остались в этой гримерке вдвоем и не пора было расчехлять аккордеон. Ладони вспотели, Паша попытался незаметно вытереть их об штаны. — Не психуй, — Юра выплыл со спины. Хмурился, смотрел очень серьезно. — Все нормально, — соврал Паша, натягивая на лицо улыбку. Вместо продолжения бессмысленного спора Юра вцепился пальцами в загривок, наклоняя к себе. Прижался к его лбу своим, расстояние минимальное: Паша пялился на кончики темных ресниц, залипая и любуясь. — Щас выйдем и порвем всех, — прошептал Юра, обжигая губы дыханием. — Оторвемся по полной, Пашок, просто выебем их. Паша в очередной раз завис, не зная, что ему ответить. То ли «конечно выебем», то ли «мне пиздец страшно, Юр». А пока тупил, время закончилось: пора выходить на сцену. Отыграли в итоге огонь — аудитория не сошла с ума и не повскакивала со своих мест, но хотя бы немного ожила. И, может, не каждому зашли, но определенно всем запомнились. После выступления бухнули, но в меру: стоило довезти домой хоть часть гонорара. Употребили по пивку для поддержания боевого духа, а потом снова в метро. Ночевали на вписке у каких-то Юриных знакомых — денег на гостиницу не было, экономили по максимуму. Впрочем, ребята оказались хорошие — супом накормили, стопарик налили, еще и трубочкой поделились. Вечер прошел на полном расслабоне, ржали над херней, от нервяка отпустило. Для сна им разобрали диван в гостиной, но щедро выделили два одеяла. Паша разделся первым, плюхаясь по центру и разваливаясь звездой — размазало все-таки хорошо. Смотрел на Юрину сгорбленную спину, на темноту чернил татуировок, желания в голове зрели вполне конкретные. Так хотелось положить руки на плечи, размять уставшие мышцы, а потом обнять крепко. Уткнуться носом за ухом, жадно вдыхая, чтобы Юрка первым повернулся для поцелуя, и… — Отыграли офигенно, мне пиздец этого не хватало, — Юра оборвал его фантазии, стягивая носки и запихивая их поглубже в джинсы, чтобы в комнате не воняло. — И ты на сцене кайфовый был, ваще не понимаю, чего так нервничал. — Мне тоже зашло, — Паша от приятных слов совсем поплыл. — Я только лажанул пару раз, бля, вот на том же самом моменте, что гоняли бесконечно — капец бесит. А у тебя все вроде ровно было, голосом хорошо работал. — Да я знаю, что я охуенный, — хохотнул Юра, падая на диван. — Двигай давай жопу, а то разлегся тут. Паша перевалился нехотя на бок, закутываясь в одеяло. Со своими желаниями по пьяной лавочке справляться стало ощутимо сложнее, безумно хотелось забить на здравый смысл и попробовать. Насрать, что в чужой квартире и палевно, отказ тоже начал пугать все меньше и меньше. Потому что еще немного в таком режиме Паша мог просто не пережить, слишком уж сильно хреначило. Укрываться Юрка не спешил, валялся рядом почти голым, в одних черных боксерах. Переписывался с кем-то в телефоне, а Паша опять невольно на нем залип. Гуляя взглядом от татуировки на груди, до живота и ложбинки пупка. Лишь на секунду разрешая себе глянуть ниже: трусы были узкие, легко разглядеть очертания мягкого члена. Он вспомнил вчерашнюю ночь, сглотнул шумно. Все на свете бы отдал, чтобы снова посмотреть, как Юра перед ним дрочит, но теперь уже ближе. Когда вроде только руку протяни, но трахать исключительно глазами. Контролировать мысли становилось все сложнее, Паша обругал себя матом, разворачиваясь к Юре спиной. Согнул ноги в коленях, укрываясь одеялом с головой, все равно чувствовал иллюзорное тепло чужого тела. И вроде в одной постели, но пропасть между ними лежала огромная. Утро встретило отходняком и похмельем: добрые хозяева и тут помогли. Накормили, пива налили и накурили на дорожку. С таким багажом до вокзала ехать было проще, но Паше постоянно приходилось тормошить Юру: тот хряпнул больше нужного, мысленно переместившись в астрал. До поезда Паше пришлось его натурально тащить — водка в кафешке была дорогой, но доступной, ужрался мужик в сопли. В вагоне сразу завалились спать, а ночью уже были дома. Разъехались по квартирам на такси, слегка шиканув, но оба ощущали себя затраханными вусмерть. Пусть и не в том плане, как Паше хотелось. За выступлением последовала неделя тишины — отдыхали, занимались делами. Небольшой отпуск запланировали заранее, но Пашу пиздец тянуло его прервать. Насрать на все, завалиться в Бэкстейдж по надуманному поводу. Чтобы терпеливо ждать, пока мужики болтают о своих съемках, посмеиваясь в нужных местах. А потом ночь, которая лишь для них двоих — будут играть до самого утра. Сочинять песни, болтать о ерунде и из-за ерунды же ссориться. Музыка для Паши не была чем-то новым, у него и дома в Казахстане проходили концерты с местной группой, в Питерском универе тоже нашел человека, с которым хорошо получалось вместе играть. Только вот именно с Юрой это становилось чем-то настоящим, с ним никогда не хотелось заканчивать — между ними химичило, запуская непонятные простому взгляду процессы. И соскучился Паша безбожно, но первым писать тоже зассал. Вытащил вместо этого Анечку на свидание, просрав половину денег с корпората. Хорошо посидели, осчастливил свою женщину, да и перепало потом вдвойне. Нужно радоваться, а он все равно мечтал оказаться в другом месте. Где все куда сложнее, но давало гораздо больше — уж сколько они с Юркой не срались, результат того стоил. За день до назначенной репетиции Пашу окончательно перекрыло. Спалось хреново, проснулся в пять утра, и натянул на себя лениво трусы с шортами, чтобы перекурить в толчке. Голова не соображала, он упал в постель. Погладил ласково Анечку по волосам и уснул. И сработала магия сна, вместо своей кровати снова оказался в Москве. Где они с Юрой спали вдвоем, где между ними почти не было расстояния. Поза жопа к жопе не отдавала романтикой, зато потом Юрка развернулся, откидывая одеяло. Провел по животу слегка надавливая, залезая под резинку боксеров. Сонно застонав, Паша притерся бедрами, ощущая горячий стояк — заводило еще сильнее. Он выгнулся, пытаясь почувствовать больше, а Юра стянул с него трусы. Прошелся пальцами от головки до яиц, сжал в горсти мошонку. Паша замычал тихо, притираясь ближе. Обернулся назад, впиваясь ладонью в задницу и вжимая в себя, но Юра оттолкнул его руку. Развел половинки ягодиц, подразнил анус кончиками пальцев, и устроил член между бедер, толкаясь на сухую. — Бля, пожалуйста, засади мне, — заелозил головой по подушке Паша. — Я так тебя хочу, Юр, выеби меня наконец. А потом резко проснулся от того, что бормотал эту ерунду вслух. Сев на кровати, он нервно оглянулся на Анечку — вроде все так же безмятежно спала, не должна услышать этой срамоты. Паша вылез из постели, забираясь под душ. Сердце в груди колотилось слишком быстро, в висках стучало, страшно до чертиков, а мерзкие картинки из головы исчезать отказывались. Он постоял недолго под прохладной водой, член падать не спешил, пришлось сдаваться самому себе. Провел пару раз ладонью по стволу, перед глазами стоял Юрин приоткрытый рот, когда тот себе дрочил. Кончил Паша моментом, глухо застонав на выдохе — чистое разочарование, как же ему сейчас этого было мало. Приехал на студию и накрыло вдвойне: мужики работали над видео, внимания Юра на него не обращал. Только через два часа соизволил подойти, когда телефон у Паши уже почти разрядился. Поиздевался как мудак, потом подвалил Кикир и все-таки сели за музыку. Правда, продуктивно поработать не вышло: приехала Анна Серговна, и Юра переключился на жену и дочь. Наблюдая за их общением Паша окончательно почувствовал себя мудаком. Потому что, даже смотря на тщательно рисуемую семейную идиллию, отказаться от своих желаний он не мог. В конце концов, глубже падать было некуда: какая разница, с женатым мужиком он хотел переспать или со свободным, тут не в этом же суть проблемы. От греха подальше Паша свалил курить, а потом в подсобку. Пошарахался по комнате, и улегся на диван, тратя последние проценты зарядки. Было скучно, но даже не думал уехать домой — какое там, когда у них почти не получилось поиграть. — Чет я подзаебался, — войдя в комнату Юра с ходу заворчал. — А ты хрен ли здесь дрыхнешь? Паша устало заморгал, открывая слипающиеся глаза — сам не заметил, как вырубился. Лежал на животе, обняв маленькую подушку и неудобно подогнув ноги — диван все-таки был не совсем его габаритов. — Ночью плохо спал, — соврал Паша, поворачивая голову на бок и широко зевая. — Совсем охерел — спит, хотя работать не работали, еще и диван мой занял. Юра, похоже, решил доебаться чисто от скуки. Подошел ближе дергая за руку, но толку от этого не было — Паша вцепился крепко, отказываясь так быстро сдаваться. Поэтому Юра бессовестно плюхнулся сверху, пытаясь забраться между ним и спинкой дивана, но в начале просто навалившись своим телом. От такой близости стало одновременно хреново и очень хорошо, Паша задышал шумно, отбиваясь от наглых пихающих ладоней. Потребовалась вся сила воли, чтобы не прогнуть спину и не потереться задницей о чужой пах. — Так нечестно! — возмутился Паша, все-таки сдавшись и соскользнув на пол. Сел на задницу, растирая отбитые острыми локтями места, но невольно улыбался. — Я же первый диван занял. — Похер, моя студия — что хочу, то и делаю, — заржал Юра. Свесился еще вниз, растрепав ему волосы и ущипнув кожу на шее. Снова слишком близко — Паша застыл, зачарованно рассматривая чужие губы. В голове набатом стучало привычное «нельзя», ситуация приобретала опасный оборот. Нужно было вскочить на ноги и отшутиться, убежать как можно дальше, но он не мог. Положил вместо этого ладонь на Юрину щеку, погладив нежно кожу пальцем. И забыл про все, крепко зажмурившись и подаваясь вперед, впился в горячий рот поцелуем. Не давая себе времени на раздумья, Паша раздвинул губы языком, углубляя поцелуй. Ласкал мягко, но уверенно, и едва не застонал вслух, когда ему ответили. Моментом перехватывая инициативу, Юра впился в волосы на загривке, ближе притягивая к себе. Все это слишком затягивалось, приобретая весьма однозначный характер. У Паши от возбуждения горела каждая частичка тела, а одновременно с этим пробирало ледяным ужасом. Потому что еще немного и никак нельзя будет отшутиться, он просто все испортит своими тупыми хотелками, и между ними все пойдет по пизде. — Извини, — просипел Паша, отрываясь от манящих губ и вскакивая на ноги. — Бля, прости, правда, я чего-то… — Иди ко мне, — лениво перебил его Юра. Сел на диване прямо, слегка расставив ноги. Волосы выбились из укладки, смотрел очень горячо, натурально раздевая глазами. И сопротивляться такому взгляду совершенно не получалось, Паша поперся как зачарованный. Уселся сверху, с трудом останавливая себя от того, чтобы притереться всем телом. Положил только ладони на плечи, сам немного сгорбился, пялясь на приоткрытые губы. От желания целоваться перекрывало, но он терпел, дожидаясь Юриной реакции. Тот не стеснялся нисколько, включив самую наглую из своих самоуверенных рож. Одну руку устроил на Пашиной заднице, ощутимо сжимая, второй обхватил лицо. Оттянул нижнюю губу вниз — пошло и примитивно, картинка как из плохой порнухи, но заводило капец. Паша забрал послушно в рот палец, мягко посасывая губами и лаская языком, за что его поцеловали. Тормоза окончательно слетели, он чувствовал себя сейчас жадным до прикосновений подростком. Паша царапнул Юрин затылок, мягко дергая короткие волосы, и резко опуская ладони вниз. Забрался пальцами под футболку, оглаживая бока и впиваясь в спину. Пытаясь распробовать все и сразу, пусть и опасался сдохнуть от переизбытка ощущений. Накрывало охуеванием от осознания, что это наконец-то не фантазия или сон, а все происходит на самом деле. Юра правда его целует и лапает за жопу, а не орет матом и требует остановить голубизну. Даже сонм неизбежных последствий уже казался не таким страшным — в текущем моменте они ничего не стоили. И целовался Юра очень хорошо, находя нужную грань между напором и лаской. Не давил, а скорее показывал, кто тут ведет, а еще вжимал в себя крепко, будто тоже давно этого хотел. От одной мысли Паша застонал, невольно запрокидывая голову назад. — Ебаться-то будем? — тихо спросил Юра, широко лизнув подставленный кадык. — Или ты просто поэкспериментировать со мной решил и сейчас бессовестно сольешься? На осознанный ответ у Паши не сразу нашлись силы, он ненадолго выпал из реальности, пока ему зацеловывали шею. Вроде мягко, Юра почти не прикусывал, но щетина так хорошо царапала кожу, добавляя удовольствию самый нужный оттенок кайфа. — По-твоему, я ради тупых экспериментов мог бы все похерить? — Паша с трудом собрал мысли в кучу, думать получалось только об одном. — Ну прям уж похерить, — не к месту засмеялся Юра. — И я так-то не слепой, ты с самого начала на меня слюни пускал. — Поэтому ты такой спокойный? Типа хуже моих слюней ничего не будет? Ответил Юра не сразу. Убрал руки, откинувшись на спинку дивана, облизнулся совершенно бессовестно — Паша снова забыл про все проблемы, тупо залипая. — А херли нервничать? Я сейчас планирую спустить в горячий рот, как по мне зашибись планы на вечер, — говорил Юра негромко, добавляя в голос приятную хрипотцу. — Ты же не будешь выебываться, Паш, отсосешь? Опустил еще ладонь на Пашину ширинку, оглаживая очертания вставшего члена. Безумно хотелось возразить, поспорить просто из принципа, но Паша как обычно запутался в возможных вариантах, оставаясь в банальном здесь и сейчас. Наклонился только, чтобы урвать жадный и короткий поцелуй, — Юрка выдал немного свободы, разрешая залезть себе языком в рот, — а потом сполз на пол. Паша расстегнул ему пуговицу на джинсах, затем молнию на ширинке, а Юра сам приспустил штаны вниз, аккуратно придерживая пальцами стоящий член. Глядя на крупную покрасневшую головку, Паша невольно завис как дурак. — Бля, ты хоть раз за щеку брал? Хуй мне не откусишь по неопытности? — засомневался Юра, неправильно расценив его залипание. — Не откушу, — пообещал Паша, наклоняясь ниже. Сдвинул кожу головки вниз, лизнув широко расщелину. — Позабочусь как следует о твоем хуе, слишком давно я этого хотел. В глаза после такого смотреть не получалось, картинки двух разных миров все еще не соединились в один пазл. Поэтому Паша молча насадился на член, забирая в рот на половину и надрачивая основание ладонью. И секс с мужиками ему в принципе нравился, но никому еще не сосал с таким удовольствием. Дело даже не в том, что именно для Юры хотелось постараться — оно просто всегда так работало между ними, превращая обычное в охуенное. Опыт в минетах у Паши имелся довольно посредственный, дай бог на пьянках пару раз сосал, а сейчас оба были трезвые, что сильно усложняло. Он просто делал так, как нравилось ему самому: обрабатывал языком доступные места, а в остальном помогал себе рукой. — Хорошо сосешь, но давай поглубже? — Юра погладил его по скуле, зачесав волосы назад и снимая со своего члена. — Поглубже я не осилю, — честно сказал Паша, вытирая рот от слюны. — Осилишь, Пашенька, никогда не сомневайся в своих талантах. Щас просто расслабься и все будет. Паша облизнулся, пытаясь собраться с мыслями. На макушку легла тяжелая ладонь, разом стирая любые сомнения, и Паша пососал мягко головку, забирая потом до самого горла. Он сглотнул тяжело, слегка притормозив, а Юра останавливаться не хотел, натягивая на себя. Ощущения были странные и непривычные, но вроде терпимые. Ровно до того момента, пока Юра не толкнулся бедрами вверх. Поспешно отстранившись, Паша глухо закашлялся. К горлу подкатило, но он прогнал тошноту, поднимая на Юру влажный взгляд. — Попробуем еще разок? — попросил тот, прикусив с силой губу. Эксперимент вышел не особо удачным, но Паша все равно послушно кивнул. Взял в рот, но насаживался теперь мягче, да и Юрка не спешил. Получилось заглотить до конца, он подвигался аккуратно, вцепившись пальцами в чужие бедра. Теперь Юра не наглел и почти не дергался, давая Паше обрабатывать свой член. Матерился только сквозь зубы, выдавая банальные пошлости. От которых у Паши мозги совсем отключались от желания, он и так не до конца воспринимал происходящее. — Притормози, — скомандовал Юра, оттягивая от себя за волосы и оставляя во рту только головку. Паша смотрел снизу вверх слезящимися глазами, чувствуя, как в горло и на язык попадают вязкие капли. Ни разу в жизни кончу не глотал, от вкуса противно не было, но странно пиздец. И сейчас появилось невольное желание сплюнуть, но Юра сжал его щеки пальцами. Через секунду целуя и вылизывая остатки спермы, отчего Паша глухо застонал, вспоминая о собственном возбуждении. — Штаны-то снимешь или стесняешься хер достать? — Юра издевался, но голос у него звучал пиздец довольно, да и глаза сверкали. — Чего мне стесняться? Будто ты раньше его не видел, — сбивчиво ответил Паша — не успел еще отдышаться. Сел на диване рядом, избавляясь от лишней одежды и освобождая крепко стоящий член. До этого больше думал о чужом удовольствии, а не о своем, сейчас почти дрожал от нетерпения. — Видел, но не дрочил же, — Юра времени не терял, прижимаясь сбоку и обхватывая ладонью ствол. Провел уверенно несколько раз сверху вниз, беря хороший темп. — Так тебе нравится или помедленнее? — Бля-я, — Паша простонал, прикусив губу, пробрало до самых внутренностей. — Помедленнее, хочу растянуть. Понятливо хмыкнув, Юра сменил темп, дрочил плавно и размеренно. Задерживался на основании, едва проходясь по головке, мягко нагнетая возбуждение. Откинув голову назад, Паша следил за ним из-под полуприкрытых ресниц. Сначала просто наслаждаясь прикосновениями, а потом не удержался, притянув Юру за шею к себе. Сразу же послушно приоткрывая губы и разрешая трахать себя языком, лишь лениво подаваясь навстречу. И целоваться Юре очень нравилось — он даже ненадолго забыл рукой двигать, Паше пришлось несколько раз дернуть бедрами, чтобы тот вспомнил, зачем они тут собрались. Тихо фыркнув, Юра оторвался от его рта, куснув за мочку уха и вжимаясь губами в шею. Ускорил еще немного темп, и Паша понял, что долго не выдержит. Накрывало от сладких поцелуев и умелых движений, да и от самого факта, что это Юра сейчас рядом с ним. Одной рукой Паша задрал футболку на животе, второй зажал себе рот ладонью. Юрка разом все словил — начал дрочить быстрее, кусая при этом кончики прижатых к губам пальцев. Паша зажмурился на секунду, потом открыл глаза, и кончать смотря на размытую усатую рожу перед собой оказалось особенно приятно. Потерялись в быстром и кусачем поцелуе, через минуту Юрка сорвался с места, возвращаясь с упаковкой салфеток. Сам старательно стер сперму с Пашиного живота, потом хохотнул тупо, проводя испачканной стороной ему по губам. — Мудак, — выругался Паша, но вышло скорее ласково. Получил за это шлепок по жопе и какое-то путанное мудреное наставление, но он пропускал слова мимо ушей. Ловил реакцию в действиях и мимике, умудрился окончательно при этом запутаться. Лучшим вариантом виделся побег, Паша утопал поспешно в ванную, включая холодную воду и подставляя под нее ладони. В голове все еще не укладывалось, поверить в произошедшее было сложно. Потому что Паша так долго мечтал и запрещал себе, казалось глупо сорваться из-за ерунды. Только сорвался ведь, и получил больше, чем рассчитывал. Юрка в постели оказался таким же, как в музыке: нетерпеливым и наглым, пытался всем руководить. Хоть и прекрасно знал, что иногда для вдохновения нужно просто отпустить себя и тогда пойдет как по маслу. Растерев лицо холодной водой, Паша улыбнулся своему отражению в зеркале. Получилось искренне, пусть и почти отчаянно: ничего хорошего произошедшее им сулить не могло. В очередной раз напоминал себе, что за удовольствие всегда нужно платить, а средств на подобную херню у обоих не имелось, залезали в кармический кредит. — Прикинь, мы умудрились поебаться с незакрытой дверью, — чрезвычайно довольным голосом заявил Юра, когда Паша вышел из ванной. Обернулся через плечо, одарив хитрой усмешкой, еще и губу для полноты картины прикусил. Будто бы ничего на свете мужика не парило и на все ему было насрать, но Паша на это совершенно не купился. Мало времени вместе провели, но начал узнавать лучше и понимал, что произошедшее волновало не его одного. А еще Юрка за пять минут успел накрыть поляну на столе: достал коньяк и рюмки, даже добыл колбасную нарезку из закромов. Судя по всему, серьезно вдохновился на творчество, надеясь выплеснуть ненужные эмоции в словах и нотах. Паше самому безумно хотелось, но он боялся, что это может войти в привычку. Слишком большой заряд получил от такого нехитрого взаимодействия. Паша просто сел на стул рядом, взял рюмку. Чокнулись, хряпнув молча, он вытер губы привычным движением. Вскинул глаза, проглатывая очевидный вопрос: совсем непонятно, чьи именно желания они сейчас исполняли, и кто больше виноват в происходящей херне. Пауза затягивалась, а Паша так и не мог придумать хоть что-нибудь адекватное, боясь ненужными словами случайно все испортить. Юра тоже хорошо это почувствовал, найдя легкий выход: наклонился и поцеловал грубо. Глаза не закрыли, пялились тупо друг на друга, вблизи все плыло. — За дверью нам нужно следить, а то выйдет херово, — глубокомысленно выдал Паша, отталкивая от себя Юру. — Ой, бля, не нагнетай. Давай лучше нажремся уже, я капец как эту неделю без музыки проголодался, — Юра продолжал изображать похуизм, что, наверное, сильно ему помогало. — Мне тоже будто все время чего-то не хватало, — честно признался Паша, не стараясь прятаться за словами. — Вот и зашибись, будем творить. А если хорошо проявишь себя, то диван разберем и рядом со мной ляжешь. — Ты охренел? Он разбирается? А херли я пару месяцев на полу спал? — Ну так во избежание греха, Паш. Паша сначала посмотрел на него наигранно недовольно, а потом прыснули оба от смеха. Снова ловя общую волну, но, пожалуй, сейчас более интересную. В их разговорах не произошло существенных изменений, но зато воспринималось все немного иначе. Взяв бутылку коньяка, Паша разлил им норму по рюмкам. Чокнулся, выпил не запивая, чувствуя растекающийся по грудине жар. Алкоголем еще не накрыло, а вот опьянел пиздец. Даже представить боялся, сколько они всего смогут натворить, если научатся закрывать двери.