Кислые ягоды

***

— Возвращаю это тебе, — Сатору поймал фотографию с их счастливыми лицами, которую ему только что бросил Сугуру. Кольнуло. Больно и пронзительно. — Пока ты здесь, могу я попросить? — Сатору еле-еле улыбнулся уголками губ, опустив взгляд вниз. — Ну, попробуй, — ухмыльнулся Гето. — Давай лишь на одну ночь забудем обо всем и представим, что мы снова студенты. Перед тем, как попрощаться, я бы хотел в последний раз как прежде почувствовать нежность твоих объятий. Гето откинул голову назад, закрыл глаза, вспоминая прошлое, которое казалось таким далеким, но таким желанным. — Лишь раз… Одна ночь… — прошептал он. Двое сняли номер на верхнем этаже небоскреба, откуда через панорамные окна открывался вид на ночной Токио, украшенный миллионами мерцающих огней. Сугуру отправился в душ сразу после Сатору, который сейчас сидел на краю просторной мягкой кровати в уютном халате, скрестив ноги и немного откинувшись назад, опираясь на руки. «Сейчас все так по-взрослому. Совсем не похоже на наши авантюры во время обучения в колледже», — улыбнулся он, вспоминая, как они запирались вдвоём, прячась от глаз, как не замечали никого вокруг себя не в силах насытиться обществом друг друга, как говорили, что это навсегда. — Твои губы словно кислые ягоды, обжигают, но хочется ещё и ещё, — так часто шептал ему Гето, впиваясь страстным поцелуем, пробуя его губы снова и снова. «Как что-то могло стать для тебя важнее того, что мы имели, чего уже не вернуть? Почему ты исчез ничего не рассказав мне…» — Сатору плюхнулся спиной на кровать, раскинув руки. Дверь душевой раскрылась, к кровати подошёл Гето в одном лишь полотенце на бёдрах, вытирая мокрые волосы. По коже скатывались капли, оставляя влажные дорожки на рельефном теле, от которого не хотелось отводить взгляд. «Он стал намного крупнее и мужественнее с тех пор…» — задумался Годжо. Сугуру, заметив, как тот разглядывает его, улыбнулся и бросил многозначительный уверенный взгляд. Полотенце упало на пол, Гето опустился на кровать, нависнув над Сатору, и немного задержался, любуясь его бездонными лазурными глазами в глубине полными печали. Затем склонился и прильнул губами к нежной шее. Сатору, отвыкший от подобной близости, слегка выгнулся, утопая в наслаждении, по коже пробежали мурашки. Гето спускался ниже, покрывая поцелуями ключицы и белые плечи, он запустил руки под ткань, освобождая Сатору от халата. Прикосновения были такими знакомыми, но одновременно чужими. Руки скользили по обнаженной коже Сатору, оставляя горячие следы, которые отзывались возбуждением во всем теле. После наполненных нежностью ласк Гето немного отклонился и опустился ниже, оставляя влажные следы на груди и животе, и, глядя на сгорающее от желания лицо Сатору, смело обхватил губами его твёрдый член, следя за реакцией. Тот громко выдохнул и напряг брови от слишком чувствительного прикосновения. Гето очень мокро двигал языком, опускался и поднимался, точно зная, как сделать приятно своему партнеру. Свободной рукой он дрочил свой член, и почувствовав, что хочет большего не в силах ждать, он немного отстранился, облизнул свои пальцы, обильно смочив их слюной, и прикоснулся к анальному отверстию Сатору, опытно массируя его там. Достаточно растянув, он взял свой член и прижался головкой ко входу, немного поводил скользкими круговыми движениями, дразня их обоих, и резко вошёл. Раздался громкий стон. Гето притормозил, дав Сатору привыкнуть к его члену, наклонился к невыносимо привлекательному лицу, румяному и беззащитному, и поцеловал его в губы, интенсивно скользя языком, приступая двигать бёдрами, меняя темп с быстрого на медленный и глубокий. — Твои губы все такие же, словно кислые ягоды… Хочу их всё сильнее, — прошептал Сугуру. Годжо прикусил свою руку, чтобы стоны не были слишком громкими. Видя, как он сдерживается, Гето резко обхватил двумя руками ягодицы Годжо и принялся мощными движениями притягивать его к себе, насаживая на пылающий член. Рука больше не помогала, и комната заполнилась звуками, которые сносили крышу, возбуждая ещё больше. Движения всё ускорялись и усиливались, красивые сливающиеся тела покрылись каплями пота. — Я… Больше не выдержу, — с трудом выговорил Годжо. — Я тоже уже на пределе, — произнёс Гето, жадно целуя и шею Сатору, обжигая горячим дыханием кожу, — Как же мало тебя. — Мнн… Прошу, сделай это, — прошептал Годжо, сжав пальцами кожу на спине Сугуру, чувствуя, что больше не может. После этих слов Гето резко вошёл максимально глубоко, сдавив руками тело Годжо со всей силы. Почувствовав, как пульсирует член Сугуру внутри, Сатору вздрогнул, и из его члена вырвалась белая струйка, окропив каплями живот и грудь, поднимающуюся от сбитого дыхания. — Ты всё так же прекрасен… — Гето заботливо вытер слюнку, стекающую по уголку рта Сатору и опустился на простыню рядом, глядя в потолок под впечатлением от только что полученного ни с чем несравнимого удовольствия. — Я так скучаю, — шепотом проговорил Сатору, накрыв рукой глаза, из-под которой скользнула слеза. Ещё некоторое время они лежали в тишине. — Пожалуй, ты — лучшее, что было в моей жизни, — с этими словами Гето затушил недокуренную сигарету, поднялся с кровати и исчез за дверью, оставив Годжо одного на ещё тёплой кровати, сохранившей его запах вместе с приятными, но горькими воспоминаниями, которых больше никогда не будет.