Расстрел

Расстрел Тот день был роковым. На что она надеялась, когда согласилась работать в мафии? Ещё совсем будучи юной, она смотрела на кучу трупов, наваленных друг на друга, на обилие алой крови, которая медленно стекала с её рук, отчаянные взгляды напарников, запугивания о том, что её ждёт бесконечные пытки, если будет нарушать обычаи многовековой мафии, которая только на них, кажется, и держится. Зачем? Зачем она на это согласилась, только ей одной известно. Она ведь добрая душа, зачем ей убивать? Ею воспользовались, нет, не ею. Её способностью, её одаренностью и только. Кажется, никто не видел в ней человека, только машину для убийств, а ведь девочка страдала из-за собственной способности. Но нет. Нашелся один человек, который видел в ней что-то большее, чем просто способность. Его тоже никто не ценит, как личность, ведь он не человек, он запрограммированный, он создан из множества линий, ведь он не личность, по сути - робот. Чуя Накахара. Именно про него говорится. Именно он увидел в ней что-то такое, что заставило его влюбиться в этого человека. Ничто не вытравит её из его головы. Бесчисленное количество раз говорил ей, когда та была при смерти от тяжелейших ран: "Я умру, я умру, я умру за тебя." Она падала духом, не верила в себя, он поднимал её с колен. Именно он терпит её, в отличии, от напарника. Он знает её лучше, чем она сама. Знает каждую улыбку, которая может менять весь смысл. Знает каждую её тяжёлую слезу. Решительно всё знает. Тот самый последний её день. Здание мафии теперь казалось совсем мрачным и таинственным, длинные коридоры казались бесконечными, все члены организации тогда казались какими-то другими, более мрачными, чем обычно. Когда, стоя в кабинете у босса, он делал ей выговор,она совсем не слушала его, слёзы её душили, губы дрожали, было все в пелене и мутно, она только чувствовала руку напарника на своей. Осталось 3 часа до расстрела. Вдвоём, сидя на холодном полу, она плакала, а Чуя не решался ничего говорить. Это был первый раз, когда он мог её успокоить. Накахара уже сам не мог сдерживать слёзы, но, привыкший к тому, что парни не плачут, только ломал себе кисти рук, хрустя пальцами, а руки дрожали. Сильно. Совсем он был бледный. Глаза помутнели, лицо было белым-белым, волосы в темноте теперь были не ярко-рыжими, парень совсем стал таким маленьким и беспомощным, весь сжался от криков напарницы. Было тяжело обоим. Понимая, что одна умрёт, тогда, когда обычно в её возрасте жизнь только начинается яркими красками, а второй... Второй потеряет свою любовь. А ведь она и не знает, что мафиози любит её. Ни разу за несколько лет он не признался ей. Боялся быть отвергнутым, снова Наконец, набравший в себе силы выдавить в себе хоть что-то, тихо, сдавленным,.тихим голосом произнёс: «София...» Девушка, только содрогаясь от наступающих слёз, громко выдохнула и медленно повернула голову к нему. Такая жалкая и маленькая в этот момент она была. Волосы были растрёпаны, лицо мокрое и бледное от слёз, глаза заплаканные, белок красный, но, теперь, сам цвет глаз был не просто зелёным, а изумрудным, таким ярким, что в этой кромешной темноте и мрачности он сверкал, были видны даже слезы, которые все с новою силой текли из уставших глаз. Тёмные круги под глазами совсем выступили и сделали лицо совсем неживым, будто перед Чуей сидел живой мертвец, а не девушка. Губы стали белыми, дрожали. Её чёрное платье, которое было довольно-таки свободным, стало ей будто мало, да так мало, что было видно торчащие лопатки и позвоночник. Руки дрожали, на них показались множество вен и капилляров, которых не должно было так сильно видно. Кисти рук тряслись, из стороны в сторону, потом, пробегая судорогой между пальцами, приостанавливались и, уже мелкой дрожью, заходили. Увидев состояние подруги, Чуя сначала в полном исступлении смотрел на неё, не двигаясь с места, но потом, словно молния кинулся к ней в объятия. Рыжеволосый прижал её голову к своей груди, одной рукой держал её, а свободной гладил по спине. Дрожащими руками, девушка обняла его, доверилась ему. Она всегда ему доверяла, несмотря на то, что все говорили, что он жесток. Нет, он не жесток, ему просто нужна любовь. Говорят, любовь лечит. Да, это правда. Даже человека, который раньше был бесчувственным, жестоким... Всё равно лечит. Делает его лучше. -Я пойду на расстрел с тобой. Слышишь? Резко наступила тишина. Девушка подняла голову и с ужасом смотрела на друга. - Да, с тобой! С тобой!! - кажется, он сам ужаснулся своих слов, а может, испугался её реакции. Напарница стала резко серьезной, даже какой-то... Обиженной? Разъяренной?... - Иди... Иди к черту, придурок... - случайно вырвалось у нее. Это было совсем не со злости - испугалась за него. - Что?.. что ты?.. - Накахара вовсе не ожидал такой реакции - думаешь, я тебя послушаю??? Нет, теперь, нет, ни за что! - Да ты с ума сошёл!? С-Сумасшедший!! - она вырвалась из его рук, отползла от него подальше в угол. Опять молчание. Оба испугались своих слов. Теперь, у него вырвалось: «Больная, дура, всё равно нам по пути...» - спохватился. Поздно. Уже вырвалось. - Да... Больная дура, я знаю, Чуя...знаю - она криво улыбнулась ему, показывая, что это правда, мол, ты меня не обидел. Опять молчание. Никто, казалось, теперь не сдвинется с места, никто не заговорит первым. Но нет. Чуя встал. Она за ним. Встретились взглядами. У обоих уставшие и полны страха. Он медленно подошёл к ней и обнял -попытался загладить свою вину. Моя девочка... - он смотрел ей прямо в глаза, не отрываясь нисколько, хотя бы последний раз посмотреть в них. Снова молчит. Парень резко отпустил её и выдал, выкрикнул: «Ликуй и смейся: погибать - так рука об руку!» - после этого нервно, тихо и кротко рассмеялся - он не мог уже иначе, нервы сдают. Девушка совсем съёжилась, опять с тем же ужасом смотрела на напарника. Ей казалось, что это не он стоит, а кто-то другой. Резко изменившись в лице он тихо сказал: «Я вернусь скоро...»- и выбежал. Небо покрыто темной дымкой, само оно серое, мрачное. Тёмные, грозовые тучи заполняли небосклон. Холодный ветер был очень противен, обжигал лицо. Вокруг было все как будто чёрным и серым. Чуя, активировав гравитацию, взлетел. Он всегда успокаивался, когда так делал. Но почему-то, именно сегодня, в этот момент. «Мне небо давит на ладони в невесомости... Как странно» - подумал он. Да и не только на ладони, вообще на всё тело. Понимая, что ему станет только хуже от этого, он опустился на землю и вернулся обратно. Девушка безучастно смотрела в окно. Хоть и она и смотрела в него, но думала о другом. Мафиози подошёл к ней тихо, медленно оглядывая её. Платье немного спало с плеча, он тут же заботливо поправил. Прижался к ней, уткнулся в макушку, а слёзы, которые он до последнего держал при себе, предательски нахлынули. Теперь Чуя дрожал от слёз, а девушка всё молчала. -Моя любовь, придется нам сегодня умереть - стараясь, чтобы голос не дрожал, тихо сказал Чуя. А смерть придёт и будет в зелёные глаза смотреть И будет гром, кислотный ливень, ядовитый мрак Когда в тебя влюблялся, было всё примерно так Чуя вспоминал их первую встречу. Чувствует, что и последняя их будет точно такая же... - Прошу, не бойся, от пули умирают быстро. *** Светлое пятно на горизонте становится больше и больше. Дует легкий ветерок. Утренняя прохлада стелется над землей. Держатся за руки, встречая рассвет, держатся за руки во время расстрела. Я счёл умереть с тобою, миледи - он улыбался самой искренней улыбкой. Улыбался, стоя между жизнью и смертью. Он был готов к этому как никто другой. Я тебя люблю - вырвалось у обоих одновременно. Раздалось множество выстрелов. Расстрел...