вероятность

Вероятность подружиться с оборотнем невероятно мала. В любом случае, так думает семилетний Сережа, сидя на игровой площадке возле детского дома. Он часто видит, как мальчик на год старше его сбегает по ночам, а по возвращении у него обнаруживаются разного вида раны. И на лице, и на руках, скорее всего, и на теле. Гонимый интересом, Сережа однажды решает проследить за ним и видит, как мальчик пробирается ночью в медпункт, чтобы обработать свежие порезы, тихо шипит, пока льет перекись прям из бутылки на руку. Сереже кажется, что тот заметил его, но отметает эту мысль, когда не ловит ни одного взгляда на себе следующим днем. — Привет, — Сережа поднимает взгляд и видит хмурого мальчика с белым пластырем на щеке с подносом, — я сяду к тебе? просто мест больше не осталось, — он поджимает губы и переводит взгляд на окно. — меня, кстати, Олег зовут. — Сережа, — говорит рыжеволосый, кивает и чуть отодвигает свой поднос в сторону, — садись. Олег смотрит на Разумовского каким-то слишком серьёзным для восьмилетнего мальчика взглядом. — Я видел тебя возле медпункта позавчера, — Олег шмыгает носом и пододвигает стул ближе к столу. — следишь за мной? — Слежу, — отвечает младший с усмешкой, облизывает губы и опускает взгляд в тарелку. — ты странный. Напротив слышится смешок. Олег тихо посмеивается, зачерпывает кашу ложкой. — Ты тоже странный. ешь, пока не остыло, а то эта каша противная, когда холодная. — Да она и теплая невкусная. Оставшееся время они проводят в тишине. Они начинают здороваться друг с другом, когда пересекаются в коридорах. Сережа продолжает присматривать за странным мальчиком, ловя ответные взгляды в ответ. Все идет как обычно до тех пор, пока Сережа не видит в окно как Олег поздним вечером снова перелезает через ограду. Решив все выяснить раз и навсегда, рыжеволосый на цыпочках пробирается к выходу из детского дома и садится на качели, твердо намереваясь дождаться Олега. Проходит примерно тридцать минут к моменту, как Сережа наблюдает за тем, как небольшого размера волк, больше похожий на помесь овчарки и хаски, вылезает из кустов, удивительно осознанно смотря на рыжеволосого мальчика. Страх окутывает тело, когда животное подходит ближе, но Сережа чувствует, что опасность ему не грозит. Через пару секунд волк принимает облик Олега и Разумовский думает, что это сон. — У меня фамилия Волков, — Олег отряхивает штаны, — забавно, да? боишься меня? — Не боюсь. — отвечает Разумовский и задирает голову. В медпункт они идут вместе. Сережа открывает все ящики подряд, ищет вату, чтобы обработать ладони Олега. — А как ты так? ну… волк? — Родился таким, получается. С детства способности всякие проявлялись, типа хорошего слуха, гордился этим. Потом превратился как-то раз, сильно испугался. Тогда родители еще живы были, успокоили и рассказали. До сих пор не понимаю, как это работает, вот, — шмыгает носом и слегка улыбается, — бегаю, пробую. Сережа понимающе кивает, как будто уже сталкивался с таким. Вату они все-таки находят. С этого дня они начинают дружить. Сережа помогает Олегу с математикой, а тот таскает ему вкусные пряники из столовой. За обедом и ужином Сережа отдает половину своей порции мяса Олегу, аргументируя это тем, что вычитал, что волки исключительно мясом питаются, и ему надо есть больше, чтобы стать большим и сильным. В старшей школе они часто выбираются из своих комнат по ночам, когда воспитатели уходят спать, встречаются в гостиной и полушепотом обсуждают все на свете: Разумовский делится конспирологическими теориями, вычитанными в книжках, а Волков рассказывает о сложностях жизни и о планах на будущее. Они проводят все больше и больше времени вместе. Сережа думает, что Олег красивый. Он возмужал, вытянулся. Он красивый, когда сидит, уткнувшись тетрадь, пытаясь решить хоть один пример. По-волчьи красивый, когда защищает Разумовского от нападок сверстников. В нем чувствуется маскулинная животная энергия. И Сереже Олег очень нравится. — В следующий раз, когда будешь пытаться утащить все карандаши из зала, оглянись вокруг хотя бы, убедись, что тебя никто не видел. Сережа улыбается и по привычке убирает прядь волос за ухо. Смотрит на Олега и думает, что сейчас самое время сказать: — Олеж, а тебе нравится кто-нибудь сейчас? — Да, ты. Я только с тобой и общаюсь, если ты не заметил. — Нет, погоди, а в романтическом плане? — А, — волков усмехается. — зачем спрашиваешь? — Да так, — Разумовский запинается. — просто вот подумал, что мне кое-кто нравится. ты. Олег замирает на месте, поднимает взгляд на парня: — И? — И, ну, я не знаю. просто интересно было, что ты ответишь. Олег хмурит брови, проводит ладонью по щеке. — Мне надо подумать, — выдаёт он и выходит быстрым шагом из комнаты, оставляя Сережу одного. Разумовский злится на Олега, когда тот совершенно не по-волчьи бросает Сережу, смущённого, с измученным, влюблённым сердцем, а потом несколько дней избегает его. Это режет сильнее, чем скальпель, и болит где-то в груди. Сережа уже жалеет, что признался и украдкой ревет в подушку по ночам. но когда Олег вваливается посреди дня в комнату Сережи с букетом сорванных с клумбы возле детского дома ромашек, запинается о книги, лежащие стопками на полу, ставит потрепанный букет в бумажный стакан с кофе (которого там, между прочим, половина, а Разумовский вообще-то собирался его допивать) и плюхается на край кровати. — Что случилось? — Сережа сонный и полностью сбитый с толку. — Я тут думал, — Олег кивает скорее своим мыслям. — и придумал, — поднимает взволнованный взгляд на Сережу. — ты мне тоже нравишься, в общем, вот. Вероятность влюбиться в оборотня и быть любимым им же невероятно мала. Но никогда не равна нулю.