***
—Арсений, скажи какой ответ получился у тебя? Арсений проводит взглядом пролетающую мимо окна птицу и не обращает внимания на окружающих. Но он тут же улавливает реплику учительницы, стоит мне ткнуть его под бок локтем. —Скажи икс минус три, болван. Никто не слышит моего шепота, хотя факт моей подсказки очевиден. —Икс минус три. —Правильно. А поясни ход решения. —Может вам лучше Антон ответит? Женщина замялась, нахмурившись. У меня появляется ощущение, что все в моем окружении постоянно хмурятся. Что же это за жизнь такая. Видимо вся ее суть пролегает в складке меж бровей. —Нет, Арсений. Антон не будет отвечать. Будь внимательнее, пожалуйста. —Я же говорил, ты у нее любимчик,-он наклонился слишком близко к моему лицу, что стало не по себе. —Не делай так больше. —Как? Не прижиматься к тебе? —Не скидывай ее вопросы на меня. —Пойдем после урока к речке? — Куда ты – туда и я. Грузные темные тучи медленно накрывали город, пока голова заполнялась ненужной информацией о логарифмах. Вот-вот должен пойти дождь. Арсений всё чаще отвлекается на происходящее за окном. Глаза слипаются. Как же не хватает долгожданной тишины. Вокруг один сплошной шум. —Арсений, подойди, пожалуйста. —И чего ей только нужно,-он, тихо возмущаясь, проталкивался сквозь толпу удирающих одноклассников,-Да, сейчас. —Арсений, скажи, пожалуйста, ты хорошо себя чувствуешь? —Эм, да, а что? Есть поводы сомневаться? —Вы с Антоном так близки, что я подумала тебе,-ее обрывает грубый голос Арсения, от которого у меня мурашки по щекам. —Вас смущают наши отношения с Антоном?! Так они не должны волновать вас вообще! —Я не об этом, Арсений. Пожалуйста, если тебе понадобится помощь, обратись ко мне. —Не думаю,-Арсений демонстративно отворачивается от нее, идет ко мне и, схватив за локоть, выводит из кабинета. —Что она хотела?,-я прекрасно все расслышал, но хотелось узнать мнение Арсения. —Старую кашолку излишне интересуют наши отношения. —Какие отношения?,-я не хотел выдавать волнения, но такая формулировка меня буквально заставляла колыхаться, как водную рябь. —А вот даст Бог до завтра доживет, тогда и спросишь, какие отношения. Вода совсем немного касается носков кроссовок Арсения, чего он будто бы и не замечает. Хочется погладить его по щеке, но остается только томно вздыхать рядом, дабы дать ему понять масштабы трагедии. —Ты еще не думал, что будешь делать после выпуска? —Ты знаешь, что нет. —Откуда мне знать, что у тебя в голове. Я не стал отвечать. Он знает всё. Точно знает. —Не замерз? —Немного,-мне все время холодно. —Держи,-он протягивает мне свою толстовку, которую всегда берет с собой. Он никогда не надевает ее сам, но всегда предлагает мне, когда становится прохладнее. Мне хочется прочувствовать легкий, еще летний, ветер на своей коже. Но он оставляет лишь нескончаемый холод. Приходится все-таки одеться. —А я думаю в Питер уехать. Тянет туда очень почему-то. —Меня придется тогда взять с собой. —Думаешь, я планировал по-другому? Боюсь, без тебя будет уже не жизнь. —А сейчас ты значит живешь? —С тобой – да. Я не знаю, что ответить. Просто смотрю на него и глупо улыбаюсь. Только очень сильно хочу его сейчас поцеловать. Можно я тебя поцелую? Он не сводит с меня глаз, лишь единожды опустив взгляд на наши руки. Я не заметил, когда начал касаться своими пальцами его. —Думаешь, это правильно? —Это единственное, что имеет смысл для меня, Антон. Мы уходим домой, потому что стало слишком холодно. Его кофта так и осталась лежать на земле.***
Женщина несет в руках горшок с фикусом. Жесткие листья, покачиваясь из стороны в сторону, легко задевают ее лицо. Редкая проседь на волосах отливает серебристым блеском. Ничто, казалось, не может омрачить этот день. Она аккуратно ставит фикус на тумбу в комнате сына, замечает краешек листка, выглядывающий из-под дивана. —Что же ты у нас тут припрятал?,-она тянет лист за уголок ближе к себе, сразу замечая заголовок, который не хотела бы видеть больше никогда в своей жизни. «НА ОСТАНОВКЕ ОБЩЕСТВЕННОГО ТРАНСПОРТА УБИЛИ ПОДРОСТКА» Убийство произошло в ночь с 13 на 14 июля. Обвиняемый ранее отбывал наказание за убийство, сообщает пресс-служба Следственного управления СК РФ по УР. Освободившись, он около года жил на съемных квартирах без регистрации. В ночь с 13 на 14 июля он пришел на остановку общественного транспорта, чтобы купить алкоголь. Там он устроил конфликт с продавщицей в киоске. В потасовку вмешался 17-летний подросток. Обвиняемый, по словам очевидца, ударил подростка ножом в шею, не причинив тяжкого вреда здоровью. Затем нанес несколько ударов ножом в область солнечного сплетения. Потерпевший скончался на месте. Злоумышленник вскоре был задержан. По ходатайству следователя в отношении обвиняемого судом избрана мера пресечения в виде заключения под стражу. Личность потерпевшего не раскрывается. Звонок в дверь выбил последний вздох из её груди. Вырезанная из газеты статья медленно пикирует на пол. —Ох, солнышко, ты пришел, наконец-то. —Я кроссовки испачкал, прости,-парень жалостливо смотрит исподлобья. —Как же так, Арсюш, только первый день надел. Ну, ничего, постираем. Иди, там обед на плите, я пока кину их в стиралку. —Спасибо. Он неслышно проходит мимо кухни, задевает плечом дверной косяк, бросает полупустой рюкзак возле дивана. Он оглядывает комнату, не в состоянии собраться с мыслями. —Мам? —Да?,-прозвучало слишком громко из-за эха в ванной. —А где Антон? Она медленно подходит к двери в комнату, вода собирается на кончиках ее пальцев и затем оглушающе громко капает на пол. —Арсений, его здесь нет. —Но он же шел со мной,-Арсений срывается с места, бежит к входной двери, открывает, выходит босиком на лестничную площадку,-Он был со мной! Возле квартиры напротив стоит старушка с горой покупок. Она сочувствующе оглядывает знакомого ей соседского мальчика и с тихим шорохом заходит к себе в квартиру. —Арсюш, зайди, пожалуйста, не стой на холодном. —Ушел и даже не попрощался. И кофту мою забрал. Я сейчас позвоню. Он достает из заднего кармана джинсов телефон с разбитым экраном и набирает заученный наизусть номер. Он специально не записывал номер Антона, чтобы запомнить наверняка. На площадке эхом отдаются короткие гудки. Раз за разом. —Как всегда у него телефон сел. А вдруг что-то случится, мама? —Думаю, он в порядке, Арсений, давай же, заходи домой. Он слишком крепко сжимает телефон в руке, так, что осколки защитного стекла впиваются в кожу. Он чувствует опасность и это чувство граничит с откровенной паникой. —У меня плохое предчувствие. —Арсюш,-его мама почти плачет, умоляя,-пожалуйста, заходи. —Мама?,-Арсений послушно заходит обратно в квартиру, без сил садясь прямо на пол,-Что ты от меня скрываешь? —Я ничего от тебя не скрываю. О чем ты говоришь? Женщина суетливо носится вокруг сына, силясь придумать способ его успокоить, но единственный, который приходит в голову – слишком радикален. —Это ты о чем говоришь? Ты знаешь, где он!,-его голос то и дело срывается, слезы собираются на ресницах. Он уже ничего не видит вокруг, кроме размытого, бегающего из стороны в сторону, силуэта,-Просто скажи мне и всё! Просто скажи, мама. —Арсюш, ты же помнишь Антона, да? —Естественно я его помню, что ты несешь? —И ты должен помнить, где он. Его здесь нет. —Конечно, его здесь нет, поэтому я тебя и спрашиваю, где он! —Я сейчас позвоню его родителям, хорошо? Посиди здесь. Она вытаскивает телефон из кармана халата мокрыми от слез руками и удаляется вглубь квартиры. Пушистый халат, яркий. Арсений отвлекается на веселую рябь цветов. Он сжимает и разжимает кулаки. На внутренней стороне ладоней остаются глубокие лунки. Он пробует звонить Антону снова и снова, каждый раз сильнее нажимая на экран, будто это поможет. —Родители Антона сказали, что он дома и тебе не стоит волноваться,-Арсений запрокинул голову и уложил ее на тумбочку,-Ты слышишь? Все в порядке. —Не в порядке. Ты врешь. И они врут. Как он может быть в порядке, если он не со мной?,-он растирает слезы по лицу, они смешиваются с соплями. Дрожащими губами он произносит речи, смысл которых давно утерян,-Он был рядом и все было в порядке. Я мог его касаться и все было в порядке. Он любил меня и все было в порядке. Он с нарастающей силой бьет кулаками по полу, оставляя мокрые следы. Из ванной слышен стук подошвы кроссовок об барабан стиральной машины. —Куда они его увезли? Скажи мне!,-он смотрит на мать снизу вверх, с упреком, с ненавистью во взгляде,-Я ЛЮБИЛ ЕГО И ВСЕ БЫЛО В ПОРЯДКЕ! А сейчас ничего не в порядке. Где он? С нарастающей яростью. С криком, рвущимся из горла. Он снова откидывает голову и бьет ею о тумбу. Бьет сильнее. Раз за разом. Как считалочка. Когда голова кружится и перед глазами троится люстра. Когда мать открывает кому-то дверь. Когда его подхватывают под руки. Когда рядом с ухом слышны всхлипы матери. Тогда Арсений видит его. —Антон.***
Что это? Я умер? Кругом зловоние лекарств. Белый потолок. Голос. Мама? —Мама? —Да, да, я тут, - нет. Я с трудом разлепляю веки и вижу ее. Почему она здесь? Я же был вместе с Ним. Я все еще помню тепло его рук. Почему же теперь я здесь с ней? —Где Ар- —Все хорошо, ничего не говори. Тебе уже лучше. Все хорошо. Я смотрю и не понимаю. Мне было хорошо и без больниц. Считанные минуты назад, когда я держал его ладонь в своей. А теперь тут пусто. Я пустой. Напротив висит зеркало. Может быть, я попал в аварию? Тогда должны остаться травмы. Я приподнимаюсь, чтобы увидеть отражение. И все понимаю. На меня из зеркала смотрит Арсений. У его отражения зеленые глаза.