Сокровище для бесов

Сергей просто предвкушал этот день, потому что он понимал, каким будет это утро. Гром, конечно, был без одежды, и Сергей откровенно любовался этим в меру накачанным, гибким, красивым телом. Олег тоже решил отдать ему дань уважения на свой лад. Он встал затемно, чтобы приготовить итальянскую пасту с редчайшим соусом на сливках, с травами, с грибами. Это химическое соединение, состав которого вымерялся чуть ли не под микроскопом, готовилось пять часов. Даже Сергей не отказался от пары ложек пасты, на которую очень аккуратно выливался этот соус ровно по часовой стрелке. Гром свою порцию перемешал, залив соусом до краёв. — Хороший мазик, — похвалил он кулинарные таланты Волкова. Тот ласково погладил свой пистолет. Сергей хрюкнул в свою тарелку, едва не окончив карьеру гения, миллиардера, филантропа и Чумного Доктора из-за удушья. — Вот выйду на пенсию, пойду су-шефом куда-нибудь, — хмыкнул Волков, покачивая кружку с кофе. — Игорь, ты ящериц ел? — Если только в шаверме, — Гром пожал плечами. Сергей уполз из-за стола в кабинет, стараясь ржать потише. Волков фыркнул: — Ну, это-то все тогда ели. Каждый с ума по-своему сходит. Кто-то пироманит, а кто-то страдает хренью на кухне. Планы на день? Кроме очевидного. — Шататься вокруг рыжего и трясти яйцами? Больше не представляю. Гром не представлял, но это тело привыкло развивать бурную деятельность. Прежде всего он оккупировал стол под чипсы и напитки, вытребовав себе ручку, бумагу, планшет. Чтобы заняться делами. Делами спокойно он не занимался: бегал по кабинету, постоянно натыкаясь на экспонаты. — И целого мира мало? — спросил Сергей, когда Гром в очередной раз чуть не снёс его со стулом. Олег сидел на диване с философским видом, заваленный бумажками. — Ну ты же видел эту пещеру, — Волков качнул пальцами мундштук, в котором тлела очередная сигарета. — Дверей нет в принципе, ванна посреди комнаты, все поверхности залеплены. Шерлок Холмс на минималках. — Я ревную, Игорёк, — Сергей надулся. — Не ссы, Чума. Ты там тоже есть, — сообщил Игорь, упав на диван. И уснул! Мгновенно! Можно сказать, не приходя в сознание. Полчаса прошло спокойно, а потом Игорь запрокинул голову, и кабинет наполнил такой дикий храп, что Сергей подскочил на стуле. Нет, его космолёт шёл как влитой, работа месяца была закончена за день. Но? Но! — Напомни мне никогда больше не брать псин с улицы. Олежа, как думаешь, а не пора ли нам украсить кабинет люстрой? — О господи, — Олег отложил папку со своей педантичной каллиграфической работой. — Ну, если крюки отвалятся с потолка — я не при делах, ага? Какой цвет? — Чёрный и красный, — Сергей предвкушающе ухмыльнулся. — Чёрные обвязки сверху. И так, чтобы можно было приласкать член. — Ненавижу макраме, — ни к кому не обращаясь, сообщил Волков и, скинув пиджак и туфли, пошёл за стремянкой. Гром сонно моргнул. Он даже сначала не понял, что происходит. Олег поставил его на колени и зачем-то стал связывать. И не просто руки за спиной, а всё тело, создавая сложный узор из чёрно-алых верёвок. — Эй, какого чёрта?! Дёргаться, в общем, было поздно. С учётом того, что Олег стащил пиджак, работа была тяжкая и сложная. Сергей крутился в кресле, наблюдая за процессом. Наконец Олег перекинул верёвку через крюк в потолке и дёрнул. Гром вскрикнул. Его подвесили над полом на высоте чуть больше человеческого роста. Не то чтобы вниз башкой, но нижняя часть его тела оставляла свободу творчества. Руки за спиной, ноги назад. Если дёргаться, можно и сломать что-то. — Убью к чёрту, что за извраты?! Олег! — Кляп, пожалуйста, — напомнил Сергей, любуясь красотой. Олег злобно вздохнул и снова залез в их Хранилище Похоти. Вернулся к Игорю: — Я зол до темноты, — шепнул он Грому на ухо. — Поэтому просто не рыпайся. Не играй с огнём. — Что плохого я сделал? — А виноват ты в том, что хочется нам кушать, — Олег оскалился и затянул кляп. — Только глотать не пытайся, следак. Не хочу тебя потом откачивать. Сергей подождал, пока Олег уберёт стремянку, потом обошёл композицию. Подняв руку, он погладил кончиками пальцев живот Игоря. Да, он сам тоже так висел. Интересное ощущение. Красивое ощущение. Игорь испуган, его и без того тёмные зрачки расширились, и взгляд стал испуганным и невинным. Сергей вернулся за телефоном и сделал несколько снимков. — Олежа, всё, что сделано твоими руками, прекрасно. По крайней мере, он не дёргается. Олег хмыкнул, с подозрением глядя на крюк в потолке: — И лучше и не надо. Он тяжелее тебя, Серый. Но я потом схожу в магазин. Кстати, — он подошёл и задумчиво погладил Игоря по ягодицам. — Это будет интересно. Серый, можно я кое-что сделаю? — О да. Разумовский упал на диван, распинав ногой листки Грома. Надо посмотреть, что он там нарыл, болезный. В секс-отпуске расслабиться не может. Олег хлопнул Игоря по руке. Впрочем, соизмеряя силу, чтобы раскачивался не слишком сильно. Вернулся к нему он со свечой красного воска. Зажжённой. Взгляд его был тёмным, в глазах какое-то странное выражение. Подойдя максимально близко, он поднял руку над головой и наклонил свечу. Несколько капель воска упали на кожу Грома. Игорь зашипел от боли, стараясь не дёргаться. Верёвки закачались. — Хватит! — Сергей встал. Быстро приблизившись, он стёр воск с кожи. — Иди сюда. Он потащил Олега к дивану и страстно поцеловал, пихнув его ладонь себе в штаны. Он поймал взгляд Игоря и застонал, покусывая губы. — Я из него сегодня душу вытрахаю, — прошептал он на ухо Олегу. — Мне казалось, ты хотел её сожрать, — улыбнулся Олег, когда поцелуй разомкнулся. Рукой он уже совершал привычные движения. — Мне перепадёт что-нибудь? Сергей ухмыльнулся и расстегнул штаны Волка. Но, конечно, сейчас это шоу было не для него. — М-м-м, ты хочешь кусочек от него или от меня? Улыбка Олега стала совсем дьявольской. Наклонившись к уху Разума, он что-то прошептал, глядя в глаза Игорю. Сергей захохотал. — Сними его, хочу потрогать. — Гром, на диету. Или я сдохну тебя тягать, — хмыкнул Волков. Он аккуратно спустил Игоря на пол и подтащил поближе к дивану. Схватил за волосы и заставил запрокинуть голову, будто предлагая Сергею то ли снести пленнику голову мечом, то ли вцепиться в глотку. Кляп он предусмотрительно снял, мимолётно вытерев Игорю рот. — Открой рот, — голос Сергея звучал воркующе сладко. Игоря затрясло: его начало трясти ещё на этом крюке проклятом. Всё же он надеялся, что мальчик Серёжа Разумовский не настолько чокнутый. Но приказ он выполнил. Тут же возбуждённый член скользнул ему в рот. При этом Разумовский потянул к себе Олега, целуя его губы. Олег змеёй скользнул на диван, обнял Сергея и с удовольствием ответил на его поцелуй. Вздохнул, откинув голову и обводя языком губы. Посмотрел на Игоря. — Кстати, у меня есть хорошая новость. Хочешь? Насчёт нашего друга. — М-м-м? — не то чтобы Сергею хотелось отвлекаться от неловкого минета и перестать гипнотизировать этот обиженный взгляд. — Новый ошейник уже у меня. Первый этот варвар всё же ухитрился испортить, — Олег погладил Сергея по лицу, пропустил сквозь пальцы его медные волосы. Опустил взгляд на Игоря: — О, не трясись так. Ты видишь лишь рябь на поверхности нашего омута. Всё ещё не настолько страшно. — Примерим? Сергей дёрнул Игоря за волосы, заставив выпустить свой член изо рта. Ему хотелось продолжить игру, секс не имел значения. Хотя его немного расстроило, что член, почёркнутый со вкусом обвязками, совсем не возбужден. — Конечно. И, если не против, я вскрою ещё одну карту из нашей чёрной колоды. Простите мне этот пафос. Но ты же знаешь, Серёга: когда ты играешь, связь слишком сильна. Он неторопливо встал. Галстуков Волков никогда не носил, пиджак уже снял. Так что осталось только расстегнуть несколько пуговиц на рубашке. Пока что Игорю не было видно, что ж там такое. Олег танцующей походкой прогулялся до шкафа и вернулся с красивой шкатулкой. Длинная, тёмного дерева, похожая в чём-то на шкатулку для нард. Олег встал на колени, и серебряный замок громко щёлкнул. Дыхание Волкова сорвалось: — Теперь их два. Пожалуйста, надень и на меня тоже. В шкатулке рядом с новым ошейником Игоря лежал его личный. Чёрный, из тонкой матовой кожи. И с круглым медальоном точно на горле. Шкатулка легла Разуму на колени, а Олег вцепился руками в ворот рубашки, раздвигая ткань шире. На его груди слева темнело пятно. Не татуировка — клеймо. Словно к коже когда-то прижали горячий перстень. Впрочем, почему «словно»? Разумовский страстно поцеловал Олега, застёгивая на нём ошейник. И повернулся к Грому. Тут всё пошло не по плану: мужика накрыло. Мотая головой, он попытался отползти и рухнул на ковёр, потому что ноги были в обвязках. Но даже сейчас он пытался уползти к двери. — Мой непослушный червячок, — Сергей умилился. Но, с другой стороны, он и испугался. Нужно потом дать Игорю успокоительное. Положить в тёплую постель. И там хорошо отыметь. Олег резко выдохнул. Гибко метнулся по ковру к Игорю и вернул его на прежнее место. Мягко подул ему в затылок: — Не бойся, Игорёк. Ты хороший. Тебя не нужно клеймить. И он сел сзади, обнял Грома, прижимаясь к нему всем телом, будто пытался впитать его тепло в своё тело. — Тише. Тише. Дыши. Сергей обвёл пальцами контур шеи, дёргающийся, выступающий кадык и захлестнул ошейник на шее. Красивый, чёрный, с серебряной гравировкой. У Олега прекрасный вкус. — Разматывай его, пойдём в постель. Олег поцеловал Игоря в затылок на линии роста волос. И ловко выпутал из обвязок. Помог дойти до кровати: у бедолаги Игоря заплетались ноги. Рухнув на постель, Олег повернулся к Игорю и положил ладони на его голову. Погладил лицо большими пальцами: — Игорь, смотри на меня. Возвращайся. Не надо тебе туда, поверь. Гром уснул, но что-то его разбудило. Перестало трясти — это хорошо. Черти. Сволочи! Тихо застонав, он дёрнул ошейник, но его тут же схватили рукой за горло. — Тихо, Игорёк, лежи очень тихо и не шевелись. Ты не должен разбудить Олежу. Если не разбудишь, я не буду тебя наказывать. Ни одного движения. Ни звука. Я запрещаю. Игорь сцепил зубы и сжал пальцами простыню. Сергей взял его. Ни хрена он вырубился, даже пропустил момент подготовки. Внутри было мерзко от смазки, но Сергей дразнил соски, то нежно трогая, кончиком языка, то впиваясь и посасывая, как голодный младенец. У Игоря уже круги плыли перед глазами, он давил стоны и крики, он пытался не шевелиться, но это невозможно, когда с тобой не занимаются любовью или сексом: когда тебя голодно и жадно ебут. — Не надо его наказывать, — под шорох ткани Игоря вкрадчиво погладили по груди ладонью. — Я не спал. Олег приподнялся и провёл пальцами вдоль позвоночника Разума. Гром не мог больше это терпеть, и дело было не в полосующей всё внутренности жадной похоти, не похожей на то, что он испытывал раньше с девчонками. Он сжал зубы ещё крепче, чувствуя, как по щекам текут слёзы. Он просто не мог остановиться. Олег лёг рядом, вытянулся во весь рост, прижался к телу Игоря, собрал его слёзы кончиком языка. — Ты можешь кричать. Здесь нас никто не слышит. Выпусти это. Отдай нам. Отдай. Гром вжался затылком в подушку. Он всхлипывал, стонал и кричал, пока Сергей словно добивал его изнутри, резал, рвал и сшивал заново. Наконец всё кончилось. Пара сильных толчков, довольный стон — и Сергей отваливается, довольно урча в темноте. Игорь кончил, но это не было похоже на нормальное высвобождение. Он лежал на кровати, смотря в одну точку, и ждал. Он ждал, пока Олег возьмёт его, потому что это… нормально? Закономерно? Олег снова погладил Разума и придвинулся к Игорю. Он лёг на него медленно, осторожно, неторопливо проник. Двигался мягко, плавно, словно во сне, словно качаясь на волнах. — Игорь, — еле слышный, вязкий шёпот над самым ухом. — Я ревную. До грани ревную. Мне хочется убить тебя, чёртов следак. Спалить к бесам у его ног и пустить прах по ветру над Невой. Но при этом я чувствую, что ты мне пиздец как нужен. Так что я просто буду легонько тебя мучить. Всем лучше будет. Гром кивнул, зажмурившись и вцепившись пальцами в плечи Олега. Второй раз было спокойнее, тише и даже приятнее. Утром Игорь вышел на кухню. На спинке стула висела одежда, кроме носков, белья и свитера. Так что куртку Игорь надел на голое тело. Ошейник стянул и бросил на стол. И двинулся к двери. Но створки выхода закрылись у него перед носом. — Игорь, вам отказано. — Я пленник, Марго? — Ты правда думаешь, что творение Разумовского ответит честно? Олег сидел на диване в одних тренировочных штанах. Руки раскинул по спинке, с прищуром глядя на Грома. — Просто. Вели ей. Открыть чёртову дверь! Мне надо свалить, иначе я вас убью! — Нет. — Почему? Мы так классно воевали друг с другом! Я следак, вы преступники. Какого чёрта, Олег?! Олег размял шею. — Так. Серый меня убьёт. Но ладно. С места перемахнув через диван, Волков медленно подошёл к картине и что-то нажал. С шипением сервоприводов сдвинулся сегмент горельефа за рабочим столом. Олег подошёл к тому, что открылось. И посмотрел на Игоря: — Оборонная улица, дом двадцать дробь восемнадцать. Примерно через полчаса он пойдёт гулять, потому что он любит делать наброски исторических зданий с утра. — Какая же ты сука! Ты… ты понимаешь, что я не вывожу уже? Я не привык так, давайте сойдёмся, и вы меня прикончите. Я же понимаю, что дело не в защите бедного Серёжи. Дело в том, что вам, ублюдки, обоим это в кайф! Ты никогда бы не узнал этот адрес, если бы отличался от него! — А я и не отличаюсь, Игорь, — Олег раскинул руки. — И в этом беда. Я могу перед ним стелиться, я могу его напугать, я могу принести ему чью-то башку. Но когда приходит Птица, это перестаёт иметь значение! Он просто меня убьёт, если решит, что я Серёге мешаю! Потому что жрать во мне нечего, всё знакомо уже! Да, мне, блять, в кайф тебя трахать, но ты, кретин дуболомный, хоть бы чуть-чуть попытался врулить вместо того, чтобы на нас огрызаться! Под конец Олег стукнул кулаком по одной из статуй. Тайник закрылся. Гром вздохнул и вернулся в комнату, упал на диван: — Он что-то вскрывает во мне, ломает, и я не могу его остановить и не могу это выдержать. Прости, думал, я сильнее. Олег фыркнул и, запрыгнув на диван, резко притянул Грома к себе: — Ты сильный, Игорь. Но… не хочешь, не верь, правда. Но это и правда демон. А я не хочу ему отдавать Серого. Чем помочь тебе щас? Гром расстегнул куртку, стащил, бросил на диван. — Сделай того мазика, а? Хоть на хлеб. Вкусно было. Олег возмущённо фыркнул: — Ладно. Сейчас принесу. Между прочим, знаю, где делают лучшую в Питере шаву. Надо как-то Серого вытащить из его гнезда. От души потянувшись, Волков встал и скрылся на кухне. — Блин, блин, блин! В третий раз вместо спинки дивана Гром попал в чужие ладони, которые выставили между его башкой и обивкой. И Сергей страстно, нежно его поцеловал. Гром даже поплыл на секунду, но не стоило расслабляться. — Олежа, принеси ошейник из кухни! Кажется, Игорь его опять потерял.