Глазированные сырки

      Олег смотрел на прилавки, заставленные йогуртами так, словно они целились в него из десятка автоматов или словно он хотел пробуравить эти йогурты взглядом.       Недаром каждый второй покупатель, который проходил мимо него, либо подозрительно косился на Волкова, либо отпрыгивал от него, как от раскалённой докрасна плиты. Потому что суровый взгляд, кожаная куртка, темная одежда и мрачное, будто грозовая туча, выражение лица каждого встречного отпугнёт.       В теории, Серый мог бы и сам сходить в «Пятерочку» за продуктами. Но когда разговор зашёл об этом, Серёжа сперва отпирался, выставляя худые руки вперед, потом едва ли не заполз под стол в своем офисе, а после буквально бухнулся на колени перед Олегом и в истерике умолял его сходить в проклятую «Пятерочку» самому. Он даже умудрился за тридцать секунд набросать список покупок — тут Волков не смог не посмеяться по-доброму, читая неразборчивый почерк рыжеволосого. Помимо хлеба, молока, батареек и прочих «обыденных» вещей, в списке значилось: «газировка СЛАДКАЯ, (а то в прошлый раз ты купил какую-то непонятную штуку, Олежа, и она гадкая, мне не понравилось, возьми другую, пожалуйста)», — Сереже в плане газировки не угодишь, — «печенье НЕ РАССЫПЧАТОЕ (мне неудобно есть рассыпчатое, оно сыпется)» — хотя Серёжа выглядел просто очаровательно с крошками песочного печенья на губах, — и «глазированные сырки».       С первыми пунктами в этом списке проблем в общем не возникло. С нахождением сладкой газировки, которую Серёжа просто обожал, Олег тоже разобрался, взял не ту, что в прошлый раз, другую какую-то, даже состав прочитал, чтобы убедиться, что там нет каких-то непонятных веществ, которые могли бы навредить здоровью, и проверить количество сахара, чисто из принципа. Печенье взял, не рассыпчатое, как рыжеволосый и просил. И вот он прошёл мимо отдела молочной продукции, захватив молоко и черничный йогурт.       Оставались сырки, которые Волков заметил сразу. Он снова заглянул в список, чтобы свериться или найти какие-то уточнения, но на бумаге значилось просто «глазированные сырки». Все. А между тем на прилавке их было немало и все с разной начинкой и глазурью. Олег тяжело вздохнул и, достав из кармана телефон, набрал номер Сережи.       — Серый, привет… Я насчёт сырков… — эта фраза звучит настолько нелепо, смешно и абсурдно, особенно от человека с такой суровой внешностью, как у Олега. Так что он не удерживается от очередной усмешки. — Какие взять?       — А какие есть? — голос Сережи такой милый, заинтересованный, у Волкова, кажется, даже мышцы лица сводит от улыбки, которая не сходит с его губ.       — Ну, смотри… — Олег переводит взгляд на сырки, всматриваясь в упаковки с надписью «Б. Ю. Александров», — Есть с вареной сгущенкой…       — Глазурь со сгущенкой?       — Нет, внутри сгущёнка…       — Тогда не надо… А с шоколадом есть?       Олег снова разглядывает сырки. Не то, чтобы в глазированных сырках, суфле и прочих сладостях он был экспертом, скорее, напротив. Но для Серёжи он старался всегда. Поэтому сейчас буквально впился в прилавок с сырками таким взглядом, словно сырки сейчас должны признаться во всех своих прегрешениях, начиная от состава и заканчивая датой изготовки.       — Сейчас поищу.       Однако ничего указывающего на то, что где-то здесь были сырки с шоколадом, Волков найти не смог, потому и вынужден был обратиться к полнотелой продавщице, не кладя при этом трубку.       — Скажите, а с шоколадом есть? — спросил Олег, указывая на злополучные сырки.       — Конечно, — продавщица добродушно улыбнулась, указав на самый крайний отдел с сырками — и как только Олег не заметил их раньше? — Деткам покупаете? — спросила она.       — Жене… — Волков замялся, выдавливая улыбку, что вызвало у Сережи гомерический хохот. Олег прямо представил, как рыжеволосый со смеху падает откуда-нибудь с дивана. И Серёжа тут же кричит в трубку, едва не задыхаясь от хохота:       — Мужу! Скажи, мужу!        «Ешкин кот, Серый!» — мелькает у Олега в голове. Впрочем, он и сам не может сдержать смешка. Вот же… чудо рыжее, а… Никакой реакции от продавщицы не последовало, похоже, она ничего не услышала.       — Слышь, ты, муженёк, тебе еще что-нибудь взять?       — Да нет… не надо… — в голосе Сережи сквозят солнечные смешки. Олег хмыкает, улыбается и, схватив огромный пакет со злополучными сырками в шоколадной глазури, несёт его на кассу.