Страшная сказка

Девочка помнила, как её подняли чьи-то холодные руки положили на что-то слегка прогибающееся под весом, а после было ощущение движения. Вместе с трупами её уложили на носилки повезли куда-то. Всё это было сквозь сон, который снова взял верх. А снова проснулась она уже в каком-то очень холодном месте, в котором ощущался слабый противный запах, немного сладковато-кислый и тошнотворный. Она была отмыта от крови, в больничной рубашке. На ноге висела бирка. Вокруг лежали тела с такими же бирками. "Где я?" Встать было сложно — всё тело затекло, конечности плохо слушались от холода, но после небольшой разминки ей удалось подняться и подойти к двери. Она оказалась не заперта. Ходить с биркой было не удобно, но снять её не представлялось возможным из-за не гнущейся от боли спины. Она бродила по коридорам, пока не наткнулась на медсестру лет сорока. Та посмотрела на девочку, охнула, схватившись за сердце и с тихим вскриком упала, разбив головой кафель. Из под головы тут же стал вытекать красный ручеек. На шум из палаты вышел врач и осмотрел открывшуюся перед ним картину. Черноволосая девочка с почти идеально белой кожей, покрасневшей вокруг глаз, стоящая в белой больничной тунике и биркой, указывающей на то, что она труп, лежащая на полу мёртвая женщина и абсолютная ночная тишина. — Куда я попала? — Девочка сделала три шага вперёд, а врач столько же назад. — Там было холодно, я ушла. Когда придёт мама? Врач с криком убежал куда-то по коридору влево. Девочка пожала плечами и с трудом стянула с медсестры халат, ещё не успевший испачкаться в крови. Тётенька спит, она даже не обратит внимание, а ей было холодно. Нужно было искать маму. — Как это? — Сэм недоумевал, но после до него дошёл ещё один вариант. — Её кремировали? Клэр поёжилась от пробежавшей в голосе мысли о том, что случилось с телом в тот ужасный день. — Ну, что-то типа того. — Она демонстративно взяла в руки книгу чтобы показать, что разговор окончен. Но в голове тут же сложился вопрос. — А ваша мама? Где она? — На кладбище, не далеко от Лоуренса. Какая-то неведомая сила прибила её к потолку и... — Она начала гореть? Кларисса резко ударила себя по губам. Какой черт дёрнул её сказать это? Зачем разоткровенничалась? Сэм чуть не вскочил от этих слов. Он замотался по комнате, быстрым шагом рассекая расстояние от стены к стене и стараясь успокоится. Простые узоры на обоях не могли зацепить его взгляд, так что он подошёл к графину и залпом осушил стакан воды. — Откуда ты знаешь? Девочка молчала. Сэм медленно, как хищник, подошёл к ней и сел на корточки прямо перед напряжённой до боли в мышцах Клэр. Он задержал взгляд зелено-голубых глаз на её чёрных — он раньше не замечал того, насколько они тёмные и что зрачки в них едва видно. Она не отводила взгляд, гордо заставив себя терпеть и ни за что не отступать первой. Не проявлять слабости. — Клэр. Это произошло с твоей мамой? Голова пульсировала от сильного запаха ментола, исходящего от мужчины. Сейчас этот запах помогал сосредоточиться на том, чтобы держать себя в руках, но в то же время пугал. Так долго близко к ней ещё никто не находился. Это ощущалось как угроза. — Я не говорила, но у меня есть сестра. — Обдумав всё, решила признаться девочка. — Ей было полгода тогда. И я соврала насчёт матери. Она умерла раньше, мне было пять лет. Я просто не хотела грузить вас этим. — Что с твоей сестрой сейчас? — Он все ещё пристально всматривался в её глаза, поняв, что нашёл слабое место. Она не выносит близости к себе посторонних людей. — Живёт в детском доме в Сэджиноу, штат Мичиган, я ходила несколько раз посмотреть на неё. Она не знает о моем существовании, и лучше ей не знать. Это будет слишком тяжёлой травмой для неё. — Но ты говорила, что твоя мать была убита... — Мужчина нахмурился. — Я не соврала. Я не думаю, что мне стоит тебе это рассказывать, но если хочешь знать, то садись рядом и слушай. Перестань меня разъедать взглядом как кислотой. Что ж, лучше она расскажет, чтобы не было после вопросов и проблем. Только психушку заменит отчимом, пусть останется эта ложь. — Мы с мамой были на богослужении. Они ворвались в церковь Господня и начали кровавую бойню. Это точно были не люди — человек не может получать такого удовольствия от крови. Я смогла спрятаться, в общем хаосе меня никто не заметил. Мать изнасиловали и застрелили, а после, забавы ради, вспороли ей живот. Они ушли так и не заметив меня. Я маленькая была совсем, глупая. Не понимала что мама умерла и заснула рядом с ней, думала, что она обиделась на меня за что-то и просто спит. А проснулась уже в морге. Кажется, медсестра когда я оттуда вышла приняла меня за мертвеца и умерла на месте от сердечного приступа, или сознание потеряла. Не могу вспомнить точно, я не шибко хорошо все понимала. Врач испугался и убежал. Я побродила по больнице, но никого не встретила и вернулась в морг, а она уже была на потолке. И горела. Самое противное воспоминание, потому что посмертно швы на её теле разошлись и все снова вывалилось наружу. К счастью, это не оставило особого следа на моей психике, так как я не помню деталей. Больница загорелась, началась эвакуация. Дальше ты знаешь. Мужчина, уже сменивший положение и просто сидящий рядом с ней, опёршись локтями на колени, вдруг развернулся к подростку и сгреб маленькое тело в объятия. Кларисса поморщилась и на объятия не отвечала. Слишком много касаний за день, и это было не слишком приятно. Но когда его правая рука добралась до головы и начала поглаживать волосы, невидимая пружина внутри начала давать трещину. По телу разлилось успокаивающее тепло. Она несмело обхватила руками торс Сэма. Интересно, а когда она в последний последний обнималась?... — Знаешь, а ведь ты сейчас обнимаешь меня совсем как мама. Она любила перебирать мои волосы, говорила, что они как у отца. Я давно не обнималась ни с кем. Непривычно даже. — Как давно ты последний раз обнималась? — Он продолжил пальцами осторожно перебирать чёрные пряди, заметив, что они стали немного мягче со дня их первой встречи. Раньше они были похоже на солому. — Не знаю, наверное лет в семь. Я тогда в больнице была, и там очень добрая медсестра работала. Детей было не много, но она обнимала нас всех перед сном и читала нам "Хроники Нарнии". — Кларисса окончательно расслабилась и вздохнула с облегчением. Кажется, неприятные ощущения от касаний полностью отступили. Сейчас она была просто ребёнком, а Сэм — кем-то вроде её старшего брата, хоть таковым и не воспринимался. Но в голову забралась мысль, что это всё пора прекращать. Нельзя слишком обмякать и расслабляться. Этот человек ещё должен стать сосудом, а значит, привязываться к нему не стоит. Так что девочка отстранилась первой, но за книгу не спешила садиться. Она просто рассматривала собеседника, изучая черты лица и мимику. — Ты похож на маму. — Вдруг заметила девочка. — Только глаза у неё были карие. А вот волосы и нос такие же, даже ямочка на подбородке похожа. Я хорошо помню, как она выглядела. — А хочешь... — Сэму в голову вдруг пришла забавная идея. — Хочешь я заплету твои волосы?

***

Дин вышел из душа с хорошим настроем. Пусть они и потеряли немного времени в церкви, но все равно смогли неплохо разжиться информацией, девочка оказалась полезна. Все, что сейчас оставалось — найти и упокоить призрака, причём первым займётся Сэм, а вторым попытается Клэр. Она может за себя постоять, но это было крайне опасно. В целом, девчонка вызывала смешанные эмоции. С одной стороны она упорно въедалась в доверие своей непосредственностью. Она была странной: вроде бы хорошо разбирались в людях, но о мире знала крайне обобщенную информацию. Хорошо обращалась с ножом, но не знала, как пользоваться компьютером. Умела разделывать дичь, готовить в полевых условиях и долго обходиться без еды, и при этом не знала названия и вкус сладостей. Такая вот амазонка с жестокой судьбой, хотя у некоторых было и хуже. С другой стороны, Кларисса пугала. Он увидел эту самую сторону случайно, в зеркало заднего вида. Когда она пустым взглядом смотрела в окно. В ней ощущалась скрытая ярость хищника, усиленно работали первобытные инстинкты. Даже он сам, когда впервые упокоил призрака и сжёг останки долгое время мучался после, тогда ему было тринадцать. А она без всякого сожаления воткнула нож в глазницу оборотня. Где кости, посыпанные солью, а где лужа крови и почти что расчленёнка? По словам Сэма она просто отряхнула нож точным, кажется даже привычным движением и вытерла об одежду трупа. Это даже звучало жутко. Бывали конечно охотники и чуть младше её, которые так же уверенно резали врагов, но она со сломанной рукой и после операции продержалась в бою около полутора минут. Где она могла научиться такому? Вряд ли в лесах она дралась с животными, а наркоманы такого не умеют. В общем-то, сплошные вопросы. И он был уверен, что она лжёт о своей биографии. Хладнокровна, но с глазами ребёнка. В душе он провел несколько минут, размышляя о том, стоит ли заставлять девочку говорить правду и что такого страшного она может скрывать, если так не хочет говорить о прошлом. Переодевшись в свежую одежду, мужчина зашёл в комнату и увидел картину, которая, пожалуй, тянет на самую абсурдную за все последние дни. Даже абсурднее драки с оборотнем. Сэм. Заплетал. Ей. Косички. А сама Кларисса тем временем читала ему вслух книгу, судя по обложке, про Алису. Так вот почему она это имя выбрала... — Тут царит такая идиллия, что мне становится страшно. Клэр сидела на кровати, а Сэм прямо за ней, по-турецки скрестив ноги. И с лёгкой улыбкой делал какую-то сложную причёску с косичками. — Да брось, Дин. Я не заплетал никому волосы со средней школы. — Парень, что-то тихо мурлыча, продолжал переплетать тёмные пряди. — Кстати, я ещё в машине нашёл нашего призрака. Проповедник Джейкоб Карнс, серебряным крюком убивал дам лёгкого поведения. Казнён, похоронен на северном кладбище. Ночью можно будет пойти и сжечь кости, пробираться будем чуть в стороне от оживленных улиц. Пойдём перелесками у моста. — Выдвинемся через час. — Принял решение Дин. Сэм за несколько минут закончил причёску и тоже отправился в ванную комнату. — Выглядишь немного помятой, но довольной. — Вынес вердикт мужчина, глядя на подопечную. — О чем говорили? — С чего ты взял, что мы с Сэмом говорили? — почти изящно выгнула бровь девочка. С этой причёской она выглядела на свой возраст, да и грим, который пока не смыли, сыграл свою роль. Пожалуй, она была похожа сейчас на жительницу восточных стран если не учитывать размер и разрез глаз. — Он сказал мне что идёт к тебе поговорить, когда мы приехали. — Он повторил её мимику и сел в кресло. — Мы говорили про очень неприятную для меня тему. Пусть Сэм сам тебе скажет, если захочет. У меня нет желания снова погружаться в воспоминания. — Отмахнулась Клэр. — Ты стала более открытой. — Он сел в свою любимую позицию, уперевшись локтями о колени и сцепив руки в замок. — Я привыкаю к вам. Это плохо, потому что скоро придёт время прощаться. — Прямо ответила Кларисса, подразумевая что младший брат станет сосудом призрака, а старшего придётся устранить. — Не думала о том, чтобы всё же стать охотником и иногда сотрудничать с нами? — Я мечтаю о спокойной жизни, но признаюсь, охота мне по вкусу. Особенно добыча информации и результат. Получаю от этого немного садистское удовольствие. — Уклончиво ответила Клэр. — А что? — С тобой охота стала немного веселее. Вносишь разнообразие, хотя, естественно, появляется и страх, что ты пострадаешь. — Он хмыкнул, беспристрастно рассматривая обстановку комнаты. — Почему ты переживаешь за чужого человека? — Людям свойственна эмпатия. У тебя она немного странная – ты видишь эмоции и читаешь их, но не чувствуешь. Когда мы видим тех кто грустит нам тоже может стать грустно. Видим людей, потерявший родных или пострадавших — представляем, как ощущали бы себя на их месте. Это чем-то похоже на сострадание. — Сложно, — покачала головой подросток. — И у нас другая ситуация. — Скажем так, ты уже не незнакомец для меня. Скорее, я воспринимаю тебя как товарища. — Признаюсь, я к вам привыкла. — Девочка отложила книгу. — Поговори потом с Сэмом и обязательно перед тем, как идти ко мне с вопросами пять минут просто посиди и подумай. — Что-то я боюсь, что Сэм мне расскажет что-то неожиданное. Ты совершила массовое жертвоприношение девственниц во имя Сатаны? Или, может, состоит в родстве с нечистью? — Пошутил мужчина. — Не беспокойся, я бы обязательно оставила парочку невинных дев для тебя. — Флегматично отозвалась Кларисса и кошачьим мягким шагом подошла к зеркалу, чтобы посмотреть на результат. Что сказать, сейчас её можно было назвать даже красивой... — Теперь, детишки, навострите ваши ушки, Ведь я — тот голос из подушки... Я вам кое-что принёс, Я это из груди вознёс... Это сердце дарует мне силу, Ваши веки смыкать теперь мне под силу... Я буду петь, пока просыпается день, На небосклоне горит, сверкая солнцем... Горит моё сердце. Они приходят каждую ночь: Демоны, призраки, дьявола дочь... Они восстают из подвала И лезут вам под одеяла... Теперь, детишки, навострите ваши ушки, Ведь я — тот голос из подушки... Я вам кое-что принёс... На небосклоне горит, сверкая солнцем... — Ты слышала эту песню всего один раз. — Нахмурился Винчестер. Девочка напевала её тихо, в полголоса и, кажется, не задумываясь. — Как ты смогла её запомнить, если не знаешь немецкого? — Я слышала её три раза. — Поправила Кларисса. — Не знаю, о чем она, но мне нравится. Правда, я разобрала тут слова "сердце", "голос" и "солнце". Наверное. Это песня о человеке, который пытается слушать голос своего сердца, но не может. — Это песня о голосе из под подушки, который рассказывает детям о ведьмах, чертях и призраках. Он поёт им, пока солнце поднимается по небосклону и говорит о том, что его сердце горит. — Увы, я знаю только английский и немного наречия мохоки и ису. Хотя мне было бы интересно выучить испанский, очень красивый и энергичный язык. — Она взяла в руки книгу, открыла её на рандомной странице и прочитала первую строчку, попавшуюся на глаза. — А где я могу найти кого-нибудь нормального? — Нигде, — Дин по памяти начал цитировать Чеширского кота. — Нормальных не бывает. Ведь все такие разные и непохожие. И это, по-моему, нормально. — Ты читал эту книгу? — Удивилась Клэр. — Всё её читали когда-то, просто эта цитата достаточно известна. Кстати, только с возрастом я стал понимать, насколько глубок её смысл. — А что ты скажешь на... например: женские глаза говорят лучше слов? — Собака Баскервилей. Читал лет в шестнадцать и перечитывал пару месяцев назад, когда бессонница мучала. — Узнав, чего хочет человек, ты узнаешь человека. — Стивен Кинг? Где ты читала это в условиях леса? — Дин с азартом в глазах посмотрел на черноволосую. Она смогла его удивить. Снова. — Я не всегда жила в лесу. Твоя очередь? — Он привык к ее странному присутствию в своей жизни. И не друг, и не злейший враг — никто.... Кого напоминает? — Тоже Стивен Кинг, но не помню название. Я не дочитала эту книгу. Хм, значит, ты ко мне всё же привык с смирился с моим вмешательство в вашу с братом жизнь. Еще? — Это было бы самым большим несчастьем. Найти приятным человека, которого решила ненавидеть. — Не читала такого. Какой-то бульварный романчик? — вскинула брови подросток. Дин с удивлением поймал себя на мысли, что ее лицо стало более... живым, что ли? Вначале знакомства она вообще не проявляла эмоций, даже когда пыталась шутить. А теперь было не редкостью услышать от неё шутку, увидеть, как она с интересом рассматривает что-то новое или удивленно поднимает одну бровь. Даже улыбаться пыталась, но выходило пока что с трудом. — Это "Гордость и предубеждение", Джейн Остин. Очень рекомендую почитать, достаточно познавательно и интересно. — Учту. В комнату вернулся Сэм. У них оставалось полчаса до выхода.