пояс ориона состоит из трёх бело-голубых звёзд: минтака, альнилам и альнитак. они отстоят друг от друга на одинаковом угловом расстоянии.
— погода дрянь. мелкий дождь неприятно моросит, еле слышно стуча по крыше. кирпичная стена, к которой чону прислонился спиной, быстро намокает — наспех накинутый бомбер тоже становится влажным. чёлка неприятно липнет ко лбу, от чего чону морщится, затягивается во второй раз. юта, уже закончив с подготовкой рабочего места, присоединяется, чтобы также встать под неширокий навес, достать дурацкую электронную сигарету (чону тошнит от этого слащавого запаха) и бубнить что-то то о погоде, то о предстоящей смене. — сегодня день рождения того типа, ну, который сын прокурора. тэён обмолвился, что все вип-места забронированы, так что нужно постараться не облажаться. этому долбоебу только дай повод. чону хмыкает — его ждёт вечер унижений перед богатенькими детишками, которые не принимают обслуживающий персонал за людей. выход? выхода нет, такие уж правила их работы — гость всегда прав. усилившийся дождь остаётся позади, как и юта. чону возвращается в ещё спящее заведение и делает глубокий вдох. "главное не облажаться". / вибрация от громкой музыки привычно пробегает по телу, когда чону протирает шейкер и зависает на какой-то точке. как оказалось, главный гость вечера снял не только вип-места — весь клуб закрыт под его заказ. неоновый диско шар отбрасывает тени на тех, кто сидит за столиками, попивая дорогущие коктейли, на танцующую толпу, среди которой точно есть наследники успешнейших компаний всей кореи; персонал, снующий туда-сюда. чону кажется, что он всё это видит не впервые: протирает шейкер, как и день назад, из колонок звучит тот же трек, что и неделей раньше; на кристально белой рубашке неизменное пятно от вишнёвого ликёра, который чону по неосторожности толкнул локтём. юта напротив, за такой же барной стойкой, обслуживает гостя, поправляет волосы в пятый раз за последнюю минуту (чону считает) и перекидывается парочкой фраз с мимо проходящим тэёном. как сериал, который ты смотришь в сотый раз и знаешь наизусть. юта чувствует то же самое: он знает, что в этом эпизоде чону после смены будет ждать новый знакомый, который откроет перед ним дверь престижной машины и отвезёт в свои апартаменты на верхних этажах; а в следующей серии чону проснётся утром в чужой постели и откажется от завтрака, потому что от нового любовника начинает тошнить, он раздражает и надоедает. чону грубо втрахивают в матрас, до звёзд в глазах, говорят, какой он потрясающий и обещают золотые горы. а чону обещает самому себе, что это в последний раз и молится, чтобы ему не задавали лишних вопросов. "у тебя полупрозрачная?" чону раздражённо натягивает свои кеды. помутнение разума окончательно исчезает — хочется бежать как можно дальше, желательно в свою однокомнатную квартиру. ему предлагают встретиться через несколько дней, да хотя бы банально обменяться контактами, не понимая, что было сказано не так. через какое-то время чону всё же открывает дверь собственной квартиры, без чужого номера в телефоне; валится на кровать и курит, наблюдая, как дым разбивается о потолок. любое упоминание меток и соулмейтов царапает сердце. чону бежит от предполагаемой судьбы, забывается в чужих руках, в чужой постели, с людьми, у которых на запястьях тоже выжжены имена и пытается убедиться, что это работает. вселенная мучает, издевается, напоминает, что где-то там его ждут и заставляет закрываться в ванной, чтобы смешать горячую воду со слезами. чону не теряет надежды, что его метка это просто шутка, какая-то ошибка, и с возрастом она приобретёт угольно-чёрный цвет. но вот ему двадцать, вот двадцать пять — а на запястье едва ли можно прочесть имя. люди спрашивают, интересуются, а потом не понимают, почему чону резко меняется в лице и меняет тему разговора. в этом нет их вины, просто чону сложно принять реальность. / поразительно, насколько быстрыми темпами развивается наука в их дни. о соулмейтах чону узнал, кажется, в восемь. он смотрел телевизор у бабушки дома и услышал странное слово во время рекламы. «кто такие соулмейты?» бабушка на вопрос маленького чону тепло улыбнулась, сказав, что это люди, которых связывает сама вселенная. «они — судьба друг друга, и ничто не способно разрушить их любовь». чону верил в эти слова до первой разбитой родителями посуды во время ссоры; до первого ухода отца из дома и первых слёз матери (чону никогда не видел, чтобы она плакала); до того момента, когда потерял связь отцом и увидел, насколько сильно душевные травмы могут изменить человека. именно тогда, сидя в своей комнате с наушниками в ушах (чтобы не слышать, как пьяная мать буянит), ему пришла мысль о том, что система соулмейтов так же неидеальна, как и всё в этом мире. любые отклонения, изменения, недостатки — нормально, потому что ни один человек в мире не знает, как устроена вселенная по-настоящему. и любовь может быть такой же непостоянной и иметь конец. бабушка, конечно же, тоже была права — она просто решила не раскрывать подробности, чону когда-то до этого дорастёт сам. чону взрослый мальчик, самостоятельный, но искренне расстраивается при раскрытии правды. чону пятнадцать, и он узнаёт от школьного психолога, что это далеко не всё. / свои девятнадцать приходится праздновать в общежитии университета: часы бьют ровно полночь, когда в комнату заваливаются друзья с небольшим тортом в руках и поют песню. чону загадывает желание, задувает свечи и впервые за последних несколько месяцев чувствует себя чуточку счастливее. все выжидающе смотрят на его запястье, кто-то вскрикивает, когда видит проявляющиеся буквы. но на этом всё. чону хмурится, щурится, чтобы прочитать имя, но получается плохо. друзья говорят, что это норма — у некоторых имена окончательно проявляются на протяжении года. но атмосфера становится заметно унылее, и к концу мини-вечеринки никто больше об этом не вспоминает. проходит год, полтора, но никаких изменений не наблюдается. чону приходит к врачу и чувствует себя обманутым. — что вы имеете в виду под «альтернативной вселенной»? — на самом деле, это не так часто происходит, – врач вскидывает брови, — но я всё равно удивлён, что вы не слышали о таком раньше. — и что в таких случаях делают? — у вас есть право выбора, как и у других людей, – мужчина вздыхает, словно проявляет жалость. — либо продолжать жить, как обычно, либо стремиться к звёздам. чону не уверен, что в жизни можно разочароваться ещё больше. / интернет гласит, что такие случаи — раз на пять тысяч человек. в тот вечер чону перерыл абсолютно всё в поисках дополнительной информации, но с каждой статьёй, каждым абзацем и цифрой хотелось всё больше плакать. он также узнаёт, что за последнее десятилетие учёные смогли установить какую-никакую связь с параллельной вселенной, пусть и не совсем стабильную. только в одном сеуле открыли несколько научных центров, где предоставляют подобные услуги, раньше о таком могли лишь мечтать. в репортажах — тысячи человек, что спустя десятки лет получили возможность сказать хотя бы несколько слов своим соулмейтам. и другие тысячи, пишущие гневные, скептические комментарии. юта, выслушав шокированного чону, лишь пожал плечами. — я знаю многих, кто плевать хотел на научные прорывы. они продолжают жить с еле читаемыми метками, сводят их, если хотят, и заводят отношения с другими людьми. и не получают за это никакого осуждения. он замолкает, смотрит куда-то на автомобильную трассу, пробуя на вкус жуткий клубничный дым, а потом добавляет: — вопрос лишь в том, веришь ли в это ты. готов ли ты потратить все силы, чтобы поселить у себя в душе человека, которого никогда не видел? чону ёжится от внезапно накатившего мороза, думает о том, что довелось увидеть за свою недолгую жизнь, думает о словах бабушки, которой уже давно нет в живых; о родителях, не поддерживающих и малейший контакт друг с другом и обо всём на свете, даже о тех птицах, что сейчас летят на юг. — нет, – в конце концов выдыхает он, — я боюсь, что ради этого мне придётся умереть. / липкая жидкость рекой стекает по лицу — очередной псих плеснул коктейлем, потому что «нехуй так косо смотреть на меня». от того несёт явным перегаром, окружающие оглядываются, пытаясь понять причину шумихи. чону видит, как к бару спешно подходит охрана, уводят, взяв под руки, и сажают на диван. через мгновение подбегает тэён, что-то обеспокоенно спрашивает, успокаивает, мельком глядя в сторону бара — в его взгляде читается сожаление. «ебучее начальство», думает чону, пока стоит в уборной над раковиной и вытирает лицо бумажной салфеткой. если тэён, как главный на смене, после таких инцидентов подходит и лично извиняется за разбушевавшихся гостей (хотя чону миллион раз повторял, что это не его вина), то людям повыше глубоко плевать на своих работников — все гости это прибыль, и неважно, как они ведут себя по отношению к персоналу, пока оставляют миллионы вон в кассе. чону вглядывается себе в глаза и не понимает, когда успел пасть так низко. юта уже ждёт у входа, чтобы вместе пойти в сторону метро. середина марта не радует тёплой погодой, а тем более в шесть утра, когда они только расходятся после смены. приходиться как можно лучше кутаться в куртку. в сердце что-то болезненно ноет при виде доёна, который терпеливо ждёт в такой отвратительный холод и в такую рань. он салютует им с вежливой улыбкой на лице и клюет в щёку только подошедшего тэёна — тот выходит позже всех, закрывая смену и решая организационные моменты. чону ловит себя на мысли о том, что хочет так же — чтобы его всегда ждали. юта что-то неразборчиво говорит, тянет за рукав в нужную сторону, чтобы позже разойтись в подземке и потерять друг друга в снующей толпе. / в свой выходной чону выбирается в бар на иттэвоне. крепкий коктейль теплом растекается по всему телу, пока чону перекидывается парочкой слов с барменом и расслаблено оглядывает людей. ему хватает полтора часа и ещё одного напитка, чтобы в очередной раз покинуть заведение на чужой машине. парень сверлил чону всё это время и даже не скрывал, кажется, своих намерений, предлагая познакомиться поближе в более спокойной обстановке. чону, возможно, больной, но ему нравятся такого рода игры. он скачет на чужом члене, протяжно стонет и упирается руками в широкую грудь. в такие моменты мысли вылетают из головы с каждым толчком, и всё, о чём чону может думать — это о наступающем оргазме. он содрогается всем телом и обмякает, падает, распластавшись на парне. почему-то сегодня ему не хочется уйти как можно скорее. сейчас его заводят в душ, потом обматывают полотенцем и предлагают посмотреть какой-нибудь фильм. предложение звучит как-то совсем искренне, и чону соглашается, стараясь не думать о незнакомом имени на чужом запястье. чону не верит самому себе, когда диктует номер телефона, не верит, когда понимает, что желание остаться в апартаментах только усиливается. такси уже ждёт внизу — чону позволяет прижать себя к двери для поцелуя и почему-то слабо улыбается, когда едет по освещённому ночными огнями городу. джэхён хороший. он пишет через несколько дней и ненавязчиво спрашивает, хочет ли чону провести с ним вечер в небольшом ресторанчике итальянской кухни. к джэхёну необъяснимо тянет, он кажется по-настоящему заинтересованным и действительно заботливым. это то, чего чону не хватало много лет. ему всё ещё неловко, когда джэхён пропускает вперёд у дверей, когда расспрашивает о предпочтениях в еде и рассказывает о своём недавнем путешествии в дюссельдорф. по сравнению с ним чону совсем необразованный и скучный, но джэхён, видимо, считает иначе. их последующие встречи всё так же наполнены теплом и аккуратностью, чону кажется, что он влюбляется. джэхён со своей стороны тоже этого не отрицает и во время прогулки по парку предлагает стать парой. дожди в сердце наконец-то сменяются лучами выглядывающего из-за облаков солнца. / ранее весёлый юта почему-то меняется в лице, когда слышит о джэхёне. чону настолько увлекается рассказом, что не сразу это замечает. — что такое? — ничего, просто… – тот пинает носком кроссовка мелкие камешки и поднимает в воздух городскую пыль, — ты думаешь, что это всё же твой человек? —мне с ним хорошо, – чону медленно понимает, к чему тот клонит. — я не обязан своему соулмейту ничем, у меня есть право на жизнь без сказок о вселенной и космической связи. — но ты даже не попробовал! – юта спиной отталкивается от грязных кирпичных блоков. — может, он способен изменить её. — я знаю, что его никогда не будет рядом. это то, в чём я нуждаюсь больше всего. чону тушит сигарету, явно давая понять, что тема закрыта. но юту, кажется, уже не остановить. — ты обязан хотя бы услышать его! ничего в этом мире не существует просто так. — юта, – грубо обрывает его чону, — твой соулмейт изменил тебе спустя полгода отношений. ты действительно думаешь, что такую боль можно вытерпеть только ради любопытства? атмосфера между ними мрачнеет — чону затронул то, что не стоило, юта нервозно кусает губу и слышит тихое «прости, я не хотел». чону продолжает неловко мямлить извинения, и его жестом руки останавливают. — я просто хочу, чтобы ты попытался. это лучше, чем позже жалеть всю оставшуюся жизнь. / и казалось бы, они довольно часто поднимали данный вопрос, но даже после смены, сидя в вагоне метро, чону не может забыть слова друга. он осознает, что страх берёт верх, когда дело касается соулмейта. с одной стороны безумно хочется, с другой — непонятно и жутко. чону старается как можно тише зайти в апартаменты, поскольку джэхён наверняка ещё спит. они не живут официально вместе, но джэхён упомянул однажды, что чону может приходить к нему, когда пожелает, а после вручил дубликат ключей. так-то в планах всё же было поехать к себе домой, но в последний момент чону передумал, и поэтому сейчас аккуратно заползает под одеяло, чувствуя, как его обнимают за талию. через несколько часов оба на кухне — чону допивает остатки утреннего кофе, пока джэхён уже отвечает на звонок по работе. он упирается одной рукой о стол, и чону снова цепляется взглядом за метку. она, цвета вороньего крыла, создает яркий контраст с бледноватым запястьем. за полгода не было смелости спросить о ней, у джэхёна, судя по всему, тоже. точнее, он иногда косился на неё, но после резко отводил взгляд, мол, нет, нельзя. — ты встречался со своим соулмейтом? – джэхён замирает. он как раз перебирает верхнюю одежду в шкафу, думая, что надеть; чону возникает из-за угла и смотрит как-то умоляюще. — она живёт в другой стране, – джэхён продолжает осматривать гардероб. — мы переписываемся время от времени. обещала, что однажды приедет. повисает неловкая пауза, потому что чону не знает, что ответить, а джэхён — как продолжить. рука тянется к бордовому пальто, чону снимает его с плечиков и говорит, что оно подходит больше всего. — не переживай на счёт этого, – джэхён продолжает незаконченный разговор, когда уже собирается выходить, — между нами ничего нет. я не уверен, что она когда-либо приедет, это, пока что, пустые обещания. — а если она всё же приедет? — я предпочитаю жить сегодняшним днём. чону понимает, что джэхён сам не знает ответ на этот вопрос, поэтому ловко уворачивается. и, наверное, чону сказал бы так же. «а что, если однажды мой соулмейт окажется в нашей вселенной?» / в середине лета чону съезжает со своей однушки и окончательно осваивается в джэхёновых апартаментах. иногда кажется, что он выиграл какую-то лотерею — в их отношениях нет никаких изъянов. они — тёплый весенний вечер с запахом лепестков сакуры и хаотичными тенями, что отбрасывает медовое солнце на прогревшийся асфальт. на улице зажигаются первые фонари, когда они вместе сидят в гостиной: джэхён дописывает какой-то отчёт, сидя в ногах чону, пока тот задумчиво перебирает чужие волосы и краем глаза смотрит на экран телевизора (включённый, конечно же, для фона). самая настоящая семейная идиллия, хотя пока что «семьёй» они друг друга назвать не могут. — как ты отреагируешь, если я скажу, что хочу встретиться с соулмейтом? джэхён пожимает плечами, улыбается уголками губ, словно не удивлён ни капли и продолжает печатать. видимо это прозвучало как риторический вопрос, и чону уже хочет переспросить, но ему отвечают: — я поддержу тебя во всём. порой кажется, что идеальные люди всё же существуют — иначе чону не может понять, почему реакция настолько спокойная. — может, я влюблюсь в него? – чону, как маленькому ребёнку, хочется вызвать у джэхёна хоть какие-то негативные эмоции, хоть что-то, кроме понимания и доброты. должен же быть подвох. джэхён начинает догадываться, к чему всё это ведёт, и снова беззаботно улыбается. — хорошо, без проблем. а затем захлопывает крышку ноутбука и за запястье утягивает к себе на колени, чтобы не прекращать целовать в губы. — я буду рядом столько, сколько тебе потребуется. у джэхёна внутри море отчаяния. / днём заняться совершенно нечем, поэтому чону проводит его за просмотром различных репортажей и научных видео, из которых получает ответы чуть ли не на все свои вопросы: о том, как работают научные центры, что такое чёрные дыры и каким образом происходит связь между вселенными. мозг взрывается от такого количества информации, слабо верится, что наука успешно находит точки соприкосновения с мирами, отслеживает порталы и передаёт звуки через волны. чону чувствует себя подростком в период, когда хочется знать всё: от причины вымирания динозавров до того, через сколько взорвётся солнце. и чём больше он узнаёт, тем сильнее хочется самому убедиться в существовании соулмейта — человека, разделяющего одну судьбу вместе с чону. немного дрожащими пальцами он накидывает ветровку и отсылает короткое смс джэхёну, чтобы тот не волновался. а сам пешком прогуливается до ближайшего научного центра, тем самым проветривая голову и выбрасывая из неё ненужные мысли. сотрудник недовольно косится — до закрытия осталось сорок минут, но всё же собирает контактные и личные данные, отправляет на анализ метки и объясняет условия. заявка оставлена, чону говорят, что подтверждение придёт на почту, и после можно будет выбрать время и дату установления связи. чону выходит на улицу с ощущением, что всё только что происходившее — сон либо галлюцинации. внутри — радуга после дождя, светлая, усердно пробивающаяся сквозь облачное небо, но не сумевшая отойти от дичайшего ливня. дома джэхён успокаивает, обнимает крепко-крепко, бархатным голосом шепчет, что можно не беспокоиться об этом несколько дней, а дальше посмотрим. и несмотря на исходящее от него тепло чону не может остановить только начавшуюся бурю в сердце. остаётся только ждать. / — ты сделал что? – выпучив глаза спрашивает юта. — ты всё правильно услышал, – чону оформляет заказ для поставщика, проверяет наличие нужного алкоголя и сосредоточенно записывает информацию. он хотел сказать об этом юте, очень хотел, но получилось это с такой обыденной интонацией, словно они разговаривают о погоде. — ты говоришь об этом с такой кислой миной, словно случилось что-то ужасное. что не так? — я боюсь, – чону поднимает на него глаза и выглядит сейчас как ребёнок, что впервые в жизни будет оставаться дома один. — я не знаю, как всё будет проходить, что мне нужно делать, что говорить. я понятия не имею, что мне скажет мой соулмейт. чёрт, я даже его голос боюсь услышать! — бля, ты это… – нужные слова не находятся, — не ссы, короче. будь собой, всё такое. можешь звонить мне, вдруг что. и хлопает сконфуженного чону по плечу, после уходя в сторону своей барной стойки. последующие дни чону топит себя в работе и сигаретном дыму, напрочь забывая о том, чего боялся больше всего. будняя суета полностью поглощает в себя, и он не замечает, как на улице становится с каждым днём всё теплее. звёзды на ночном небе видны лучше. / в очередное утро, когда хотелось быстрее добраться до кровати и свалиться на неё от усталости, чону, наконец, замечает иконку уведомлений. джэхён мирно спит под боком, пока чону еле держит телефон в вытянутых руках и открывает нужное письмо. «уважаемый ким чону, ваша заявка успешно принята. пожалуйста, выберите подходящую дату для организации встречи. максимальное время для установления контакта — 15 минут. также просим прийти своевременно для установления устройств и проверки связи.milae science & research сentre»
осторожно, чтобы не разбудить джэхёна, чону направляется на балкон и от нервов скуривает две сигареты. луна постепенно покидает кристально чистое небо. чону решил, что правильнее будет сделать это в свой выходной. ему всё ещё страшно идти одному, но джэхёна просить не охота — завал на работе. но тот сам предлагает подвезти и подождать в холле, мол, может уйти с работы немного раньше. чону благодарно оставляет поцелуй на его шее. вселенная явно что-то напутала. — я буду здесь, – джэхён берёт его за руку, — не нервничай так сильно, ты уже сделал смелый шаг. — я знаю, – меньше всего сейчас хочется отпускать руку джэхёна, но миниатюрная девушка в белом халате уже зовёт его, и ему приходится идти за ней, напоследок увидев, как джэхён ободряюще улыбается краями губ. комната, где устанавливается связь, выглядит немного пугающе (или это чону настолько себя накрутил). возле бегает ещё несколько человек, включают рычажки, бесконечно нажимают на кнопки компьютера, что стоит прямо перед чону на столе. это словно попасть в фильм о научной фантастике, потому что такая атмосфера царит только в них. та же девушка, что и раньше, выдаёт гарнитуру и натренировано рассказывает, что такие звуковые волны человеческие уши могут выдержать лишь на протяжении определённого времени, и когда оно закончится, чону услышит сигнал. иногда связь может барахлить либо обрываться, поэтому медлить не стоит. собственно, весь разговор записывается, и от этого факта становится ещё больше не по себе, но девушка лучезарно улыбается (почти как джэхён), оставляет его в комнате, напоминая следить за отчётом времени и не пропустить старт контакта. чону кивает и поворачивается к экрану, где уже отсчитываются цифры. в какой-то момент слышится то ли кашель, то ли шипение, и чону пробует. —меня слышно? непонятные звуки продолжаются, но вскоре ему отвечают. — привет. чону чувствует, как его сердце падает куда-то вниз. — п-привет. — да не переживай ты так, я даже здесь чувствую, как ты весь дрожишь, – глуповатый смех скрывается за непрекращающимся шипением гарнитуры. — ты знаешь, что астрономы выделяют девяносто два созвездия? — девяносто два? а не восемьдесят восемь? — не знаю, – он снова смеётся, — я не живу в вашей вселенной. чону замолкает, потому что разговор идёт в довольно странном направлении, но потом снова вспоминает об ограниченном времени. — а какая ваша…вселенная? — она? – он задумчиво гудит, — я не очень её люблю. на планету обрушается всё больше космических тел, вода выходит за берега, земля постепенно уходит под неё. люди здесь не живут дольше сорока лет, в воздухе слишком много токсичных элементов. мне сейчас двадцать четыре, а нашей планете пророчат не больше пяти лет. он говорит об этом так легко, словно пересказывает сюжет сериала. чону не до конца может поверить, что сейчас он разговаривает с живым человеком. — давай не будем о плохом, – его выводят из ступора. — я уверен, что у вас всё не так плохо. правда? — да, – чону неуверенно тянет, — мне кажется, человечество только начинает жить по-настоящему. — я бы тоже хотел жить по-настоящему. чону почему-то становится так тяжело, что он еле сдерживает слёзы. — тебе совсем не страшно? – спрашивает он после глубокого выдоха. — мне? нисколько. это довольно редкое чувство. кажется, я встречал всего троих человек, что испытывают страх. — а что умеешь чувствовать ты? — безмятежность. чону почему-то на сто процентов уверен, что у его соулмейта в душе — тихая гавань, в то время как вокруг крушится мир. и это странно до жути, но порой хочется чувствовать то же самое несмотря ни на что в жизни. ему этого так хочется. циферблат в стороне показывает бессовестно крошечный промежуток времени — нужно прощаться. — прежде чем закончим, – чону задерживает дыхание, — можно узнать твоё имя? и снова смешок. снова частичка безмятежности откалывается от той стороны. — это, на самом деле, не так важно. вон юкхэй. меня зовут вон юкхэй. — ким чону, меня зовут ким чону. — приятно познакомиться, ким чону. сигнал противно раздается в помещении, и теперь гарнитуру можно снять. дверь открывается, сотрудница задаёт контрольные вопросы, делает отчёт и протягивает бумаги, что нужно подписать. чону мысленно где-то не здесь, не с ними, не в этой комнате и не с этими людьми. все строки заполняются на автомате, чону тихо прощается, на ватных ногах выходит в холл, где джэхён, выкинув стаканчик из-под кофе, уже направляется к нему. они молча садятся в машину, молча едут домой (джэхён даже музыку не включает), чтобы потом чону осел на пол в чужих руках и плакал до заката. сегодня передают тихие дожди. / чону приходит в себя уже утром. впервые за два месяца он видит сны. ему снится космос, пролетающие кометы и гаснущие звёзды. джэхён берёт отгул и уже готовит им завтрак на кухне, и чону по привычке так же благодарно тычется ему между лопаток. кажется, джэхён из любовника превратился в спасательный круг, за что становится стыдно. джэхён ничего не спрашивал, совсем. «ждёт» думает чону, когда они садятся, переплетая ноги под столом. и уже минутами позже, на балконе, чону выпаливает всё, что хотел: о созвездиях, о катастрофах, о возрасте, о процессе общения. он говорит так много и быстро, что сигарета сгорает в его руках, оставшись нетронутой, и он достаёт ещё одну. джэхён головой лежит на плече чону, прижимаясь сзади к спине, и слушает, не перебивая. — ты выдержишь ещё один звонок? – спрашивает джэхён, убедившись, что рассказ окончен. чону не спешит отвечать, немного тянет время, прочёсывает волосы назад и облизывает губы. — юкхэй, сам того не осознавая, причинил мне столько боли, но я хочу к нему вернуться. я хочу его услышать ещё раз, пока могу, пока он может. джэхён понимающе кивает и прижимается ещё крепче, грея чужую кожу тёплым дыханием. две недели (он надеется) будет достаточно, чтобы утихомирить разбушевавшийся океан внутри, тогда можно пойти на ещё один звонок. джэхён тянет в спальню, чону это нужно — тот сам с них поспешно снимает белье, даёт себя растянуть и плавно двигает бёдрами, чувствуя чужой член внутри. ему кажется, что он плачет не от накатившего оргазма, а от страстных поцелуев, при помощи которых джэхён вымещает на чужой коже всё, что чувствует. никто не заслужил такого человека, как джэхён, особенно чону — тот, кто сейчас думает об умиротворении в душе юкхэя. но руки всё равно обнимают шею джэхёна, ноги обвивают поясницу, и после, когда они лениво валяются в кровати, чону слушает биение его сердца. джэхён всегда рядом, когда нужен (как и обещал), всегда такой ласковый и заботливый, словно никогда не чувствует негатив. чону почему-то уверен, что тому тоже есть, что сказать, о чём выговориться и о чём поплакать. но пока что не время — и чону готов подождать, как в своё время ждали и его. / знакомое помещение уже не так сильно пугает, и сегодня, две недели спустя, он уже увереннее делает шаг к аппаратуре. девушка с персонала (всё та же) уже ничего ему не рассказывает, лишь напоминает не забыть о времени. даже разговор в этот раз идёт легче — юкхэй сразу чувствует, что чону не напряжён. — ты больше не нервничаешь? — нет, – чону снова не знает, что спрашивать, — мне стоит узнать, как прошёл твой день? — не стоит, – юкхэй, судя по интонации, мягко улыбнулся. — ты всё равно ничего нового не узнаешь. лучше расскажи немного о своём. чону сначала немного мнётся, но говорит о своей работе, о юте, о гостях, что посещают их клуб и о джэхёне. ему хочется вывернуть юкхэю свою душу наизнанку, рассказать обо всех падениях и взлётах, о том, что беспокоит каждый день, но время настолько ограничено, что не хватит и года. — так значит, у тебя есть парень? – в голосе юкхэя проскальзывают нотки радости, и это чону вводит в ступор: юкхэя не смущают его отношения? — тебя не злит, что у меня уже есть любимый человек? – настороженно уточняет чону. как бы он сам себя почувствовал, узнав, что у соулмейта есть вторая половинка? чону бы не то чтобы ревновал — скорее всего его бы это хоть немного, но обидело. — если бы я хотел разозлиться, я бы всё равно не смог. на нашей планете ты чувствуешь либо позитивные эмоции, либо негативные. среди них выделяется одна главная. у меня, как я уже говорил, безмятежность. это повергает в шок. чону догадывался, что с чувствами в том альтернативном мире что-то непросто, но ведь не настолько. наверное, одной из главных причин такой безнадёжной ситуации на планете юкхэя есть природное деление человечества на два лагеря. — ты пропал? – зовёт юкхэй. — нет, я просто, – нельзя тратить время, — задумался, прости. — я понимаю, что это может удивлять. но знаешь, мои чувства всё ещё разнообразны, я просто не могу выразить половину из них. я знаю, как выглядят люди, когда боятся, когда злятся или грустят. и мне это совсем не нравится, я не хочу быть таким. связь ненадолго обрывается, но юкхэй снова продолжает, когда она возобновляется: — в любом случае, я рад, что у тебя есть джэхён. он рядом с тобой вместо меня, наверное, это правильно. юкхэй снова говорит это беззаботно, в то время как эти слова режут чону душу. — знаешь созвездие с тремя звёздами? у вас такое существует? — да, пояс ориона называется, если не ошибаюсь. – чону не понимает, почему всё снова сводится к звёздам, их разговор начался именно с них. — но сейчас его не видно, только зимой. — мы назвали по-другому, но пусть будет. так вот, смотри — посередине ты, справа джэ…джэхён? а слева я. сдержать слёзы в этот раз, к сожалению, не получается — чону вытирает лицо рукавом, пока слушает лепет юкхэя о созвездии. он не понимает как человек, живущий так далеко, может притягивать к себе сильнее, чем самые близкие, и настолько прочно засесть в мыслях. — почему тебе так нравятся звёзды? – силой выдавливает из себя чону, прерывая юкхэя. — не знаю. я просто благодарен, что у меня есть возможность видеть их. они дарят какое-то особенное чувство, которое я точно не различаю. возможно, это то, что объединяет нас с тобой больше всего. а затем снова сигнал — время истекло. / чону приходит в научный центр каждые две недели на протяжении месяца. это уже как ритуал, как самое важная вещь в списке дел. в голове отпечатываются все фразы юкхэя, все шутки и басни о звёздах. он говорит, что чувствует себя хуже, чем обычно (видимо, из-за качества воздуха), но переживать не стоит. чону не хочется домой, чону хочется к юкхэю, на его планету. даже зная, что ей осталось недолго. джэхён всё так же каждый раз спрашивает о процессе, о самочувствии чону; заваривает чай и смотрит вместе с ним научные фильмы. он всегда приходит с работы уставшим, но никогда не срывается на чону. и однажды, когда тот возвращается домой, чону спрашивает, почему джэхён всё ещё с ним. джэхён слышит вопрос, но предпочитает сначала принять душ, переодеться и затем приходит в гостиную, где на диване уже ждёт чону. джэхён не садится возле — опирается о стену и задумчиво смотрит. это не тот взгляд, которым оценивают человека. скорее всего, джэхён просто думает, как лучше ответить. — помнишь тот вечер, когда мы познакомились? чону хмурит брови, но утвердительно угукает. — в тот вечер я хотел покончить с собой. в глазах чону мелькает встревоженность, он в удивлении немного раскрывает рот. — ты…почему? — очевидно, потому что не видел смысла жить дальше, – хмыкает он. — чону, у меня нет семьи. нет ни отца, ни матери, ни брата — все погибли в автокатастрофе. после этого я всё же смог встать на ноги, окончить учёбу устроиться на хорошую работу. ты знаешь, что мой соулмейт не здесь. и тогда, услышав это от неё, я искренне расстроился. я не понимал, почему связанные судьбой находятся так далеко, но убедил себя в том, что она скоро приедет. и с каждым годом я понимал, что нет, не приедет. у меня нет настоящих друзей, только коллеги, с которыми мы говорим только о работе. мне не было ради кого возвращаться домой. чону хочется позорно расплакаться, но он думает, что в данной ситуации плакать больше всех хочется джэхёну. — в тот день я обошёл весь город. я посетил все выставки, которые мог, сходил в любимый ресторан и посмотрел на людей вокруг. я не пил, потому что хотел совершить это осознанно. да, ты понравился мне настолько, что я забыл, как дышать. и я пообещал самому себе, что это в последний раз. я даже не надеялся, что ты согласишься. и утром я ждал, когда ты сбежишь, будешь вести себя, словно ничего не было. а потом ты дал свой номер, согласился на ещё одну встречу. мне казалось, что нужно остаться здесь немного дольше. чону не даёт ему договорить — срывается с дивана и крепко-крепко обнимает; чувствует, как джэхён тычется головой ему в грудь. кажется, не плачет, но тоже обхватывает чону за поясницу. они стоят так, может, минут десять, и больше не затрагивают эту тему. состояние настолько паршивое, что чону от злости (на самого себя) сжимает кулаки. джэхён привязался к нему на свой риск и страх, подарил последнюю любовь и так же, как и чону, нашёл свой приют. они нужны друг другу больше, чем думают. и чону не простит себя, если заставит такого человека снова чувствовать одиночество. / на какое-то время чону решает приостановить встречи с юкхэем — он, если честно, чувствует себя безумно виноватым перед джэхёном. хочется побыть рядом с ним, особенно после откровений, у людей может меняться ментальное состояние из-за таких вещей. но через неделю джэхён всё же понимает что к чему; уверяет, что всё в порядке, и чону не нужно искупать свою вину, ведь её попросту нет. но тот всё равно быстрее собирается с работы домой, пытается готовить еду, предлагает пойти на свидания и целует нежнее — у него отсутствует чувства долга, ему просто хочется показать, что любовь взаимна. и тем не менее, юкхэй рядом, в мыслях. чону надеется, что тот в порядке, что всё ещё каждый вечер смотрит на звёзды и спит, запечатлев сны об их встрече (он однажды упомянул это). «космические соултмейты — вот кто мы». описать их отношения очень сложно: юкхэй верит, что может передавать свою любовь сквозь галактики, чону не понимает, кем они являются друг другу. друзья редко заседают так глубоко в сердце, не рвут его на части, и не вызывают желание пройти сквозь все чёрные дыры, лишь бы увидеться. дружба позволяет жертвовать собой, а любовь нет. в тот момент чону понимает, что соулмейт это совершенно другой человек, который может казаться другом, но ради него ты переткнёшь вселенную, как ради любви всей жизни. в научном центре непривычно шумно, можно даже сказать хаос. девушка на рецепции нервно сообщает, что сейчас они не принимают организации встреч, заставляет чону почувствовать себя растерянно. ему, вроде как, стоит уйти, но ситуация совсем непонятна. он окликает ту самую сотрудницу, что вела все их встречи, и она выглядит точно так же беспокойно, как и весь персонал сейчас. девушка извиняется, кланяется несколько раз, говорит, что ничем не может помочь, но сдается, когда чону умоляет хотя бы объяснить, что происходит. она ведёт его в помещение для персонала и смотрит с неведомой грустью. — послушайте, на данный момент мы не можем установить связь с вселенной, где находится ваш партнёр. она является одной из самых распространённых среди количества соулмейтов для нашего человечества. аппараты по всему миру получили мощнейший удар, многие сотрудники сейчас в больнице. никто пока что не знает причину такого толчка. я могу связаться с вами, если будут новости. а пока остаётся только ждать. девушка виновато улыбается и выбегает в коридор, тем самым вынуждая выйти за ней. чону возвращается домой, включает телевизор и проваливается в сон. ему хочется как можно скорее сбежать из реальности. его будит через несколько часов хлопок входной двери, а затем и знакомые шаги. джэхён садится на корточки рядом и гладит по волосам. чону, вроде как, должен что-то сказать, но он не может. его понимают (впрочем, как и всегда) без слов. — мне жаль. воздух на улице сегодня приятный, хоть и временами срывается ветер. чону смотрит на небо: три небольших огонька на своём законном месте. он дышит полной грудью, на мгновение прикрыв глаза. сегодняшняя ночь снова пахнет звёздами.