And I'm here

Июнь подходил к концу, но впереди было еще два месяца лета. Хотя когда Енсан и Бель вместе, им плевать, какое сейчас время суток, месяц, на это вообще все равно, а вместе они были почти всегда. Зарабатывала Енсан на ручной работе много, она откладывала деньги, причем откладывала она их в своей бывшей квартире. Вспомнила о своей заначке она во время работы над очередным заказом. Она ударила себя по голове за то, что ее память настолько дырявая, что она забыла о накопленных деньгах. А сумма была совсем не маленькая. Она закончила работу и решила поехать в свою, уже бывшую, квартиру, так как была уверена, что сейчас там никого нет. Если бы Бель была дома, она остановила бы Енсан или же сказала поехать вместе, но ни за что не пустила бы ее одну. Поэтому Енсан ей ничего не сказала, чтобы та не ругалась, а просто сама туда поехала.  Ключи от квартиры она все же оставила у себя, она открыла двери, значит замок тетя не поменяла, ключи и телефон оставила на полке перед входом, ибо была уверенна, что та не дома. В ее комнате было пусто: тетя убрала постельное белье, убрала все с полок, впринципе, видимо, стала готовить квартиру для новых жильцов. Это побеспокоило Енсан, она отодвинула тумбочку, но ее деньги лежали там нетронутыми. Пересчитав их, она поняла, что вообще не помнит, сколько там было, поэтому могла сказать, что тетя что-то украла, но это не факт, да какая разница, сколько там, главное что эти деньги вообще есть. Она положила их в сумку, затем вышла из комнаты. Тетя была дома. Она услышала, как кто-то пришел и поняла, что это Енсан. Она стояла с ключами в руках и смотрела на Енсан так, как-будто та совершила какое-то преступление. Но потом она натянула улыбку и сделала добрый взгляд. – Я думала, ты переехала окончательно. Так хорошо, что ты пришла, я соскучилась даже. Хочешь кушать? Чай? – настолько наигранная забота. Она хотела заполучить доверие племянницы, но была плохой актрисой. Но вообще Енсан это в какой-то степени нравилось, что к ней относятся нормально, хоть и наигранно. – Да, я переезжаю с концами, просто забыла кое-что, приехала забрать – Енсан тоже улыбалась и надеялась на адекватный и спокойный диалог. – Что ты тут могла забыть? Я уже все убрала, тут пусто, все чисто. Или ты про те деньги, которыми не делилась даже с родной тетей? – да, она их нашла, но не взяла оттуда ничего. Может, она думала, что так сможет заставить Енсан чувствовать себя виноватой. – Я должна была что-то отдавать? – она не скрывала своего удивления от наглости своей тети – я же платила за квартиру, этого мало?  – Так я думала, что ты нищая, вот и спустила для тебя цену. Откуда я знала, что ты у нас такая деловая, прячешь деньги? – Да я их даже от самой себя прятала, чтобы наконец накопить. Вы что-то оттуда брали? Только честно, пожалуйста. – Какая же ты наглая все-таки. Наглая, еще и жадная. Не брала я ничего, и мать твоя не брала, она вообще уехала уже, радуйся, нахалка. Поручение оставила, хорошо, что ты пришла. – Почему вы меня постоянно оскорбляете, я не понимаю, что я сделала? – Енсан была злая и обиженная, чувство несправедливости не давало ей покоя, она готова была прямо сейчас расплакаться, она не понимала, за что это все. – Че непонятного? Приехала, я ей квартиру дала, а она недовольная? Правильно сказала твоя мать - запереть тебя надо и из дома не выпускать, ума наберешься – она подняла голос, а когда уже выходила, взяла с полки ключи и телефон Енсан. – Оставьте! Это мое! – Енсан быстрым шагом стала подходить к тете, но та уже вышла из квартиры с ее вещами, она дернула ручку двери, которую она уже успела закрыть – я сейчас через окно выйду!! – Да выходи как хочешь! Сдохнешь - легче будет, всем причем. Думаешь, ты сдалась своей этой девке? Да она жалеет тебя, потому что ты ноешь с утра до вечера, как-будто самая обделенная. Мое дело - до ума тебя довести. Вот сиди, доводись – вообще эти слова были лишними, она не хотела добиться смерти Енсан, она хотела ее контролировать, как от скуки, так и от желания быть главной. Так еще и сестра, когда уезжала, поручила любым путем их рассорить, она верила, что сможет это сделать.  У Енсан началась истерика, она даже не могла придумать, что сделать. Телефон забрали, ключи тоже, этаж третий, прыгать было слишком опасно, так еще и слова тети. В последнее время Енсан об этом думала, эти мысли были мучительны, она даже решила, что тетя в чем-то права. Ей в этот момент было слишком тяжело даже пошевелиться, она снова была в истерике, снова и снова. Она просидела у дверей минут десять, не в силах успокоиться, да даже встать. В итоге она убрала эти мысли из головы. Бель ее не жалеет, она ее любит, очень любит, и разозлится, что Енсан ее не предупредила, приехала сама и попала в беду. Поэтому она смогла успокоиться и теперь стала ходить по квартире в поисках чего-то, что может помочь ей выбраться. Просто кричать - не вариант. Тетя услышит у будет злиться. Тогда у нее вообще не будет шансов. По крайней мере в холодильнике была еда и вода, жить можно было. Рано или поздно Мунбель приедет и заберет ее, она точно это как-то сможет сделать.  Уже почти наступила ночь, Бель точно приехала домой, но за Енсан еще не пришла. Она не понимала, что происходит, а в окне не было ни ее машины, ни ее самой. Она хотела выйти на балкон и посмотреть через него. Она подошла к двери, но почему-то не могла ее открыть. *Она заблокировала двери? Каким образом? Как можно нахрен заколотить пластиковые двери на балкон?!* Еще несколько попыток, открыть двери были тщетными. Инструменты тоже были на балконе, поэтому шансов не было. Енсан села на кровать, она смотрела в стеклянную дверь на балкон и придумывала, как можно ее открыть. Она впринципе не понимала, что именно произошло, потому что шурупов не было, именно ручка отказывалась двигаться и открываться. Достать ее у Енсан тоже не было сил. Уже сильно стемнело. Она перестала думать об этих дверях. Снова началась истерика, потому что Бель все не было. Енсан думала о самом плохом, что та ее бросила, что та ждала, когда сможет от нее избавиться. А может с ней просто что-то случилось. Но каждый вариант заставлял ее еще больше плакать и нервничать. Она уснула от переутомления, в слезах и без сил. Енсан буквально отключилась, мозг уже отказывался работать. Настало утро, Енсан не хотела просыпаться от слова совсем, но снова уснуть не могла, так как она была не дома, Мунбель все еще не пришла на помощь, было страшно за нее и за себя. Она пришла на кухню, чтобы прийти в себя, попить воды и умыться. Она не хотела уже никого видеть и слышать кроме Бель. Но и ее она не видела. – Ну че, живая там? – она услышала голос тети за дверью – обещала спрыгнуть. Енсан молчала, она не хотела с ней разговаривать и вообще слышать ее. Ей было впринципе тяжело разговаривать, тяжело думать о чем-то. – Все-таки спрыгнула? Ну ничего страшного, говорю же... Девка твоя приходила, кстати. – Когда?! – тогда Енсан закричала и подбежала к двери, но не из-за появившегося желание поговорить с ней, а узнать, где Бель и почему она не еще помогла ей. – Ну наконец ты голос подала. Ночью приходила, тебя искала.  – А ты?! А ты что сказала?! – в ней перемешались все эмоции, вообще все, она не могла перестать ей кричать. – Сказала, что у тебя все хорошо, что ты ее не ждешь. Так и есть же, да? Ну вот она и уехала обратно, ну а что? Значит ты ей тоже не нужна – конечно, она соврала. Она всегда обманывает, не говорила она такого. Да, Мунбель приехала, но тетка сказала совершенно другое. – Она не могла такое сказать!! Зачем ты мне врешь?! – крик от переизбытка эмоций превратился в слезную истерику. – Я не вру! Там еще кое-что случилось, но в следующий раз расскажу. Давай, скоро вернусь, чай вместе попьем. – Не смей уходить!!! Скажи все как было, иначе я выломаю эту чертову дверь! – она начала сильно бить по двери, чтобы тетя сказала ей, как все было. Она просто не верила, что Мунбель могла ее бросить. Тетя точно что-то скрывает и не хочет говорить, что именно. Она била по дверям все сильнее. – Хватит шуметь, сейчас соседи придут! Истеришь как умалишенная... Разбилась она, все! На твой номер позвонили, сказали, что пока ехала домой, сдохла. Довольная? Я все теперь рассказала?! В ответ она ничего не услышала. Енсан как-будто стала немой, она не могла даже звука издать. А сердце и вовсе отказало. Так все стало ясно. Мунбель ни за что бы ее просто так не бросила. Что бы ни было, она бы пришла спасти ее. Вот что произошло - ее не стало. Она просто погибла, вот почему не приходит на помощь. Да, это точно была правда, Енсан в этом была точно уверена, ее никто не разлюбил и никто не бросил. Она услышала шаги тети, которая ушла от ее дверей и пошла к себе в квартиру. Енсан пыталась ухватиться за какие-то полки и вешалки в коридоре, просто чтобы не упасть в обморок. Она боялась этого больше всего - что Мунбель просто не станет. Она ненавидела каждый уголок, каждый предмет мебели в этой квартире. Этот запах ей был противен, запах смерти, убитых надежд, потери желания жить, а она даже не могла открыть балкон, чтобы подышать и успокоиться. Были только открыты окна на кухне, но они ни капельки не помогали. Она взяла стакан, чтобы выпить воды, но не удержала его, он буквально выскользнул из рук и разбился о кафель на полу. Она опустилась, чтобы собрать его. Один из осколков порезал ей руку. Енсан почувствовала боль, увидела на полу капли крови. Боль, не только в руке, но и в сердце, как-будто оно тоже истекало кровью, и ее глаза тоже. Она подняла несколько осколков в руку. Она может прямо сейчас все закончить. Прямо сейчас в ее руках было решение, прямо сейчас она могла все закончить, перестать чувствовать боль, но готова ли она на это? В голове звоном раздавался голос Бель. Для Енсан это делало еще хуже, еще тяжелее, еще мучительнее. Да к черту все, к черту все, что тут происходит. Прямо сейчас для нее все исчезло, нет никаких других жизней, все, это был ее единственный шанс все наладить, но она его упустила. Спустя уже минуту она сидела в ванной комнате с осколками от этого стакана, от вида которого ей было тошно. Порезов на теле становилось все больше, от каждого было все легче и легче, а перед глазами все темнело от нехватки сил. Больше нет никого, она теперь одна, но и ее больше не будет. Она уже плохо слышала, плохо видела, все расплывалось от слез. Слишком неожиданно она услышала звук разбитого стекла. Она слышала его сегодня, она его слышала, поэтому думала, что это уже ее жизнь проходит перед глазами. Но дверь в ванную открылась, она почувствовала прикосновения. Она крепко держала в руке осколок, поэтому когда его насильно вырвали из рук, было слишком больно. Она уже сидела с закрытыми глазами, потому что и с открытыми ничего не видела. Она почувствовала ладони на своих щеках и открыла глаза. Она видела перед собой Мунбель, свою любовь, с которой она не успела попрощаться. Она думала, что она уже умерла и они встретились. После этого она снова закрыла глаза и потеряла сознание. Она была жива. Она не умерла, она просто потеряла много крови и сил. И Мунбель была жива. Она задержалась на работе и пыталась дозвониться Енсан, чтобы предупредить ее. Енсан не брала трубку. Бель не увидела ее у себя дома, она приехала домой к ее тете. Та сказала, что сама не знает, где Енсан, она сама ее ищет. Вот, что она сказала. Тогда Бель объехала весь город. Их полянку, студию звукозаписи, кафе, где она должна была встретится с мамой. Ее нигде не было. Тогда она приехала обратно. Она не доверяла тете Енсан, она чувствовала, что она в своей бывшей квартире. Бель попросилась зайти в квартиру к соседям Енсан, которые жили под этой квартирой, которую сдавала ее тетя, она сказала, что теперь она сдает квартиру ей, а дверь захлопнулась. Через балкон она попала в квартиру, разбила двери на балкон и услышала Енсан, которая плакала в ванной. Видеть своего самого родного человека, который истекает кровью - одна из самых страшных пыток. А еще страшнее - доставать из ее кожи и рук остатки стекла. Она обработала все порезы, она всеми силами старалась остановить кровь. Бель настолько растерялась, что вызвать скорую просто не пришло в голову. Она обмотала все руки Енсан, облила ее холодной водой, чтобы првести в чувства. Она очнулась, в конце концов. Бель выдохнула и обняла ее. – Я уже умерла, да? Это сон? – сорванным хриплым голосом Енсан пыталась говорить внятно, хотя это получалось тяжело. – Никто не умер, и ты не умрешь, пока я рядом, ты будешь жить самой счастливой жизнью – она впервые увидела слезы Бель. Она впервые плакала, впервые так испугалась, Енсан такого еще никогда не видела. Она прижалась Мунбель в ответ, чтобы успокоиться.  Бель пыталась успокоиться, она держала в трясущихся руках совсем обессиленную Енсан. Кое-как она подняла ее и дотащила до кровати, уложила ее. Сама она пошла на кухню, чтобы убрать там все колющее и режущее, чтобы обезопаситься. Она все подмела и села за стол. Еще она не испытывала такой стресс в последнее время. Самое страшное для нее - потерять Енсан. Она уже даже думала, что хочет умереть раньше нее, чтобы не было больно. Бель вернулась в спальню, убрала все оставшееся стекло от балконных дверей. Она легла рядом с Енсан, обняв ее и уткнувшись носом в ее волосы, как она делала это обычно.  Опять же, тетя даже не думала убить Енсан, она не хотела и не желала ее смерти, как и ее мать. Они думали, что обязаны вылечить Енсан, вылечить от неправильного мышления, от Мунбель в конце концов. Просто избавиться от Бель было тяжело, они бы не смогли обойти закон, убив ее, они не могли бы сделать так, чтобы она пропала без вести. Они думали, что это не серьезно, что Енсан просто издевается над ними, они элементарно не верили в их любовь и не хотели верить.  Спали они до вечера, Мунбель вымоталась, пока обыскала весь город, пыталась привести в чувства Енсан. Ей было ужасно плохо весь день. Она слишком долго пыталась объяснить даже не своим соседям ситуацию с ключами. Жаловаться было некому: сказали бы, что тетя имеет право садить племянницу под домашний арест, в этом нет ничего такого, они же семья, действительно... Но все же, надо было еще забрать телефон Енсан, о ключах они и не думали, Бель ее сюда больше ни за что не пустит, она поняла, что за ней нужен глаз да глаз. Ну и Енсан тоже поняла, что без Мунбель уже никуда не поедет. Они обещали разделить грусть и боль на двоих, так будет легче.