Она

      Она очаровалась Варенькой с самого первого взгляда, как только мельком увидела на водах. Ища подруг в этом маленьком, по сравнению с московским, обществе, она и не думала, что ей так повезёт открыть её, узнать. Варенька казалась ей волшебством, чудом, она словно была родной ей. Они сразу сдружились, и Варенька открывала всё больше своих прекрасных сторон.       Кити казалось, что она оттого так увлечена Варенькой, что попросту завидует ей, её чертам характера, спокойствию и правде, её нежеланию тщеславия, тому, что она не ждала похвалы от других, как это делала сама Кити. Но чем более она думала, тем больше убеждалась в том, что в ней нет этого. Что она не завидует Вареньке, а как будто… А что тогда?       Иногда ей казалось, но это было просто безумством, будто она не хотела быть такой, как Варенька, а завидовала тому мужчине, который удостоится быть Варе мужем. Завидовала тому, что и у неё уже не будет такого мужчины, который имел бы те качества, что и Варя. И что, стало быть, у Кити не будет того набора, который идеально дополнил бы её черты и закрыл недостатки. Эти мысли страшно пугали.       Варенька нравилась всем, даже старому князю, отцу Кити, хотя обычно её подруг он не жаловал. Он даже пригласил Варю на один из вечеров, выслушивая её и держась с ней наравне. Варенька тоже, ничуть не смущаясь такого общества, говорила обо всём, что знала, с неведомым Кити простодушием. Варя не играла и не строила из себя иллюзий, а Кити никак не могла совладать со своей душой, которая всегда хотела казаться лучше, чем есть. Кити это злило, и она весь вечер тихо сидела в углу и следила за Варенькой, стараясь угадать, что у неё внутри. Почему она такая простая, но такая притягивающая? Почему Кити не хотелось смотреть ни на что, кроме её повседневного чёрного платья, кроме её рук, почти неподвижно пролежавших всё время на коленях?       Для Кити вечер прошёл в каком-то тумане. Очнулась она только тогда, когда Варя засмеялась словам старого князя и засобиралась домой. Кити мигом встала и пошла за нею.       — Варенька, зайдёмте ко мне наверх, я вам из последних работ захотела показать… Это безделица, но мне нужен ваш совет по цвету… — говоря это, Кити сама не поняла, отчего так зарделись её щеки и почему она стала вдруг запинаться в словах. «Должно быть, долго молчала, сидя в углу» — объяснила она сама себе.       Варенька кивнула с тихой улыбкой, и Кити просияла. Ей почему-то не хотелось сегодня, сильнее чем всегда, отпускать гостью, хотелось остаться с ней наедине.       Комнату Кити озаряли лишь пара свечей и тусклый свет из окна. И Кити была этому рада, потому что краска отчего-то не сходила с лица. Что-то волновало Кити, и она не могла это уловить.       — Нужно послать за кем-то? У вас тут слишком темно, мы не разглядим шитья, — сказала Варенька.       — Нет, — выпалила Кити слишком резко и громко, — не надо никого звать. Я на самом деле не хотела вам ничего показывать… а только под предлогом, — призналась она. — Вы не рассердитесь?       — Нет, — просто ответила Варенька и прямо посмотрела на Кити. — Только для чего вы?       — Я лишь… — Кити запнулась опять и скрестила дрожащие руки. — Хотела поговорить. Останьтесь, Варенька, ненадолго, прошу вас.       Варя улыбнулась, не ответив, но прошла и села на диван у стены, положив рядом шляпку. Кити нравилась её послушность, но ей вдруг захотелось узнать: Варя это сделала, чтобы не обидеть или ей правда хотелось остаться.       Кити села рядом. В другой день она бы не задумываясь взяла руку Вари в свою и они бы болтали, и Кити не подбирала бы слова, а только с детской наивностью задавала бы Варе тысячи вопросов о её жизни, о том, что она думает, где она была всё это время. Она бы сыпала комплиментами почти бездумно. Но сегодня почему-то Кити было страшно и волнительно даже дышать около Вари.       — Я никогда никого не целовала, — выпалила Кити вдруг и зажмурилась.       — Так и должно быть, вы поцелуете своего мужа первым, — слишком тихо и после промедления ответила Варя. Кити показалось, что она тоже теперь волнуется.       — А если ему не понравится, как я это сделаю, — нашлась Кити. — Он тут же откажется от меня, — и они обе прыснули со смеху. Обстановка переставала быть такой накалённой.       — От вас невозможно отказаться, — неожиданно серьёзно ответила Варя. Они улыбнулись друг другу, и Кити стало жарко.       — Вы не знаете, можно ли девушкам… научить друг друга, — Кити ужасно запиналась, подбирая слова, и оттого тараторила. — Это же не будет грешно? Нас ведь учат шить, распоряжаться домом и прочие вещи. Но поцелуям… Это ведь тоже в своём роде необходимо… — последние слова Кити почти прошептала и уставилась вниз, на свои руки.       Тишина длилась долго, и Кити уже хотела её нарушить, сказать, что всё это вздор, и предложить пойти вниз. Но вдруг почувствовала пальцы Вареньки на своём подбородке и повернулась к ней. Варя мгновение смотрела на её губы, а затем прижалась к ним своими губами, тёплыми и нежными.       Варенька медленно и трепетно целовала её, жаркое и быстрое дыхание Вари опаляло лицо и щёки. Кити хотелось видеть её в эту минуту, чуть отойти и посмотреть на всё со стороны. Ведь такой она ещё никогда не была. Варя вдруг ожила. Нет, она была такая же простая, ничего нового в ней не было, но Кити показалось, что она почти разгадала её секрет, прикоснулась к её тайне. Поняла, почему она так всем нравится. Нравится ей.       Их поцелуй длился недолго, и Кити разочарованно выдохнула, когда Варя оторвалась от её губ и так же быстро поднялась. Варя была смущена не меньше Кити, и они тут же попытались перевести всё в шутку. Сердце Кити бешено билось.       — Надеюсь теперь ваш муж будет удовлетворён всеми навыками, — произнесла Варенька, а Кити сумела только кивнуть и улыбнуться.       Проводив гостью вниз, она на секунду задержалась у входа в залу и смотрела Варе в след. Та чуть обернулась у самого выхода, и Кити удалось поймать её мимолётную улыбку. Этого хватило.       — Что с тобой? Чего ты такая красная? — сказали ей мать с отцом в один голос, когда Кити вошла в залу.       — Ничего, — испуганно пролепетала она и вернулась в прежний угол, просидев тихо и задумчиво всё оставшееся время. Ложась спать в этот день, Кити зачем-то прочла вечернюю молитву два раза.       После они обе чувствовали, что что-то изменилось, но не заговаривали об этом, а только шутили на другие темы. Ей было так же хорошо с Варенькой, но появилось что-то ещё. Минуты молчания стали для них важнее. Они будто обе думали про одно, но сказать не решались.       Когда пришло время прощаться, Варя снова перевела всё в шутку:       — Я приеду, когда вы выйдете замуж.       — Я никогда не выйду, — они засмеялись.       — Ну, так я никогда не приеду.       — Ну, так я только для этого выйду замуж, — улыбнулась Кити и надолго сжала Варе руку. Они обе на секунду опустили глаза, но потом как бы очнулись.       Расстались они совершенными подругами.

***

      Скоро у Кити началась другая жизнь, новые надежды сменили всё, что было на водах. Она заметно повзрослела и изменилась, стала спокойной и рассудительной, хотя прошло не так много времени. Кити вышла замуж, нашла своё счастье, и когда сообщила об этом Вареньке с предложением исполнить обещание и приехать, ни одно чувство у ней не колыхнулось, не вспомнило о прошедшем. Она ждала свою подругу, чтобы поделиться новыми взрослыми событиями, а не детскими мечтами. И всё прошедшее казалось ей таким далёким и смешным.       Но стоило только Кити увидеть её вновь, вглядеться в ставшее ещё красивее лицо Вареньки, всё восхищение ею, все прежние мысли вернулись мгновенно. Она не смогла сдержать их, стоило поймать её такую долгожданную улыбку. Она даже не думала, что так была привязана всё это время к ней, что она так скучала. Кити будто снова вернулась туда, будто не было всего этого нового и такого, казалось, правильного с мужем. Ей было страшно стыдно от этого. Оттого, что Костя всё видит и обо всём, наверное, догадывается.       Варенька ещё больше похорошела, ещё больше стала понимать людей, ещё добрее и ласковей светились глаза. И Кити не понимала, как ей сдержать себя теперь, как не краснеть, когда Варя чуть дольше задерживала на ней взгляд.       Они не заговаривали о времени на водах. Кити боялась, а мысли Вареньки по этому поводу были закрыты для неё. Варя выражала Кити только восхищение. Она не стеснялась и не боялась ни её слов, ни взгляда. И Кити ещё больнее было от этого. Значит, Варенька не помнит и не чувствует того же, значит и тогда не чувствовала. Нужно убрать всё это, избавиться скорей.       Но некоторые обстоятельства всё-таки не давали Кити уверенности, что Варя всё забыла или не хотела помнить. Это было видно по её особенной реакции на невинные поцелуи Кити, на мимолётные касания. Надо сказать, Кити сама делала это почти специально, для проверки, а потом ругала себя за такие мысли. Варя в эти моменты вдруг затихала, гасла. И Кити совсем не знала, что ей думать, что делать.       И ещё Кити не могла выбросить из головы застывшее выражение лица Вареньки, когда та при встрече увидела её живот. Не решившись рассказать об этом в письме, Кити тогда расплатилась немым вопросом в почти злых глазах Вареньки, которых никогда прежде не видела. Кити заметила, что Варя замерла только на секунду, но тотчас же вернулась в состояние привычной приветливости и улыбки. И Кити объясняла себе всё это тем, что ей, должно быть, просто померещилось.       Варенькой все восхищались, и маменька, и Долли, и даже Костя. Одобрение мужа было особенно приятно Кити, ведь она знала, что остальную часть её семьи он недолюбливал. А вот Варенька, на удивление, не отвечала взаимностью Левину. Кити видела, как тяжело ей разговаривать с ним, и, казалось, Варя злится на него за что-то, но Кити гнала эти мысли прочь.       Варя в доме помогала всем, чем могла, справлялась со всем прекрасно, сумела подружиться и с Анной Михайловной, занималась с детьми, которые отвечали ей жаркой взаимностью. Варя была чуткой в эти дни, как и все оберегая Кити от лишних нагрузок. Причём она сразу, прежде других, умела отгадывать, когда Кити становилось хоть чуть-чуть нехорошо, и брала все обязанности хозяйки дома на себя.       Кити были приятны знаки внимания Вареньки, хотя она не могла о них думать, ей было ужасно стыдно перед мужем. Она старалась отслеживать свои мысли о ней, и тут же била их воображаемой рукой, отправляя подальше из головы, старалась сосредоточиться на работе или других заботах.       Вместе с тем, мысли эти беспрестанно крутились в голове, не давая Кити вздохнуть спокойно, и она хотела решить это всё поскорее. Чтобы не думать о ней, Кити много молилась, потому что не знала другого способа, но и это не помогало. Закрывая глаза перед сном, она каждый раз видела Вареньку, вспоминала обо всех её словах и взглядах, иногда о прикосновениях. И надеялась, сама не зная на что. Кити почти дошла до отчаянья, но её спас приезд Сергея Ивановича, брата мужа.       Сергею Ивановичу сразу приглянулась Варенька, Кити это хорошо научилась понимать. И теперь в его поведении рядом с Варей узнавала себя. Ей было больно на это смотреть, но она понимала, что так должно и так правильно, что только так она избавится от дурных мыслей.       В эти дни Кити внимательно следила за Варей. Она была приветлива с Сергеем Ивановичем в такой же степени, как и с другими. Угадать по ней было невозможно. И Кити всё больше и больше волновалась.       Когда Сергей Иванович пригласил Вареньку на прогулку одну, всем в доме было понятно, что он намеревался сделать. Кити казалось, что и Варя это понимала. Она решилась немного поговорить с ней, чтобы узнать её намерения и чувства. Сердце замирало, когда почти перед самым временем прогулки, Кити тихо подошла к Вареньке со спины. Та следила за детьми, как они бегали друг за другом в салки, и тихо смеялась. Кити погладила её плечи, а Варенька вздрогнула от неожиданности и обернулась. Они были так близко, что Кити на мгновение совсем забыла, что хотела сказать. Но она тут же тряхнула головой:       — Варенька, я была бы очень рада, если бы кое-что произошло, — Кити расплылась в улыбке и заговорщически подмигнула ей. Кто-то другой со стороны никогда не подумал бы, что Кити сейчас играет, как нелегко ей давалось всё это. Сердце стучало, а она не знала, как сделать Варе вопрос и не обидеть. Узнать правду нужно было непременно, иначе она больше не сможет.       — О чём ты? — Варенька была на удивление серьёзной, и Кити показалось, что она правда не понимает. Или волнуется. Почему она волновалась?       Но тут дети попросили какой-то помощи, наотрез отказавшись дать им ещё времени вдвоём. Варя подчинилась, позволила им увести себя куда-то вглубь небольшой рощи. И Кити успела заметить только, что Варенька стала грустной.       Всё время их прогулки с Сергеем Ивановичем, Кити не могла найти себе места в доме. Она вдруг бросилась выполнять всю работу, накричала на Анну Михайловну, отобрав у неё тряпку и принявшись сама вытирать пыль со столика. Но получив выговор от матери, не понимавшей, какая вдруг муха её укусила, уселась к окну. Ждать было невыносимо. Сославшись на душный воздух в комнате, Кити в конце концов вышла на улицу и стала караулить Вареньку там.       Вернулись они порознь. Кити не смогла скрыть улыбки, видя издалека их всё ещё одинокие фигуры. Она сама не поняла, чему обрадовалась. Но улыбка сразу сошла с её лица, как только Кити увидела грусть в лице Вари, когда та приблизилась. Кити хотела тут же всё расспросить и сделала бы это, только в последнее время они мало разговаривали, и ей было неловко.       Одно она поняла, и тут же все надежды погасли, но сердце стало спокойно. Кити уловила в Вареньке тоску, она была тихой после прогулки, не осталась даже на вечерний чай и сразу поднялась к себе. Кити была уверена, что Сергей Иванович не сделал ей предложение и что такой поникшей Варенька была именно из-за этого. А значит, она надеялась. А значит…       «Нет!» — оборвала она и даже больно ущипнула свою руку. С этой минуты она решила, что дело бесповоротно кончилось. Она не имеет больше права думать об этом. Кити разом запретила себе все надежды и серьёзно занялась мужем и домом.       На следующий день Левин и все мужчины отправились на охоту. Кити боялась оставаться наедине со своими мыслями, потому что только Костя сумел вчера отвлечь её.       Два дня прошли тихо, она боролась с собой и почти не смотрела на Вареньку, погрузившись в работу. Только мельком Кити видела, что Варя была задумчива, не занималась с детьми и произнесла за всё время лишь несколько слов. Домашние тоже, казалось, понимали, в чём причина такого настроения Вари. Кити было невыносимо, но она уже решила, что так правильно. Для всех.       В день приезда мужа с охоты, Кити приказала накрыть завтрак в большой зале. Она надеялась, что мужчины как раз подоспеют к этому часу. Делая последние распоряжения, Кити поняла, что Варя до сих пор не спустилась. Никто ещё не видел её со вчера, и обеспокоенная Кити быстро поднялась по лестнице, замерев у комнаты Вари и переводя дыхание.       Что она скажет?       Кити вошла в комнату. Варенька сидела на кровати и, казалось, плакала, опустив низко голову. Кити присела рядом и, чуть помедлив, взяла её за руку. Про себя Кити подбирала слова, чтобы успокоить Вареньку по поводу неудачи с Сергеем Ивановичем, ведь, очевидно, она была расстроена из-за него, но неожиданно Варенька, не поднимая головы, тихим голосом заговорила сама:       — Я так не могу более, мне лучше уехать, — она всхлипнула, и её нежное лицо залили слёзы. Кити прежде не видела её в таком положении. Бодрая и жизнерадостная Варенька всегда сама была источником успокоения для всех. Сердце Кити сжалось, ей было невыносимо.       — Варенька, я понимаю, как это трудно — осознать, что надежды были напрасны, — это единственная фраза, которую Кити смогла придумать заранее, ещё поднимаясь по лестнице. — Но я верю, что ты найдёшь своё счастье и будешь смеяться, вспоминая сегодняшние слёзы, — всё это было так неискренно, но Кити поняла это, только договорив последние слова.       Варенька резко подняла голову, посмотрела прямо на Кити, на секунду опустив взгляд на губы:       — Ты о Сергее Ивановиче говоришь сейчас? — тихо спросила Варенька и сжала Кити руку.       — Конечно, о ком же ещё… — ровным голосом ответила Кити, но сердце в груди её забилось сильнее, она шумно задышала, опустила веки, невольно залюбовавшись переплетёнными пальцами, её и своими.       — Кити, посмотри на меня, — попросила Варенька, и Кити подчинилась, хотя ей почему-то было это тяжело.       Варя заговорила очень торопливо:       — Я не могу более держаться, быть в вашем доме, смотреть на то, как вы счастливы, как ты счастлива с ним и как ты меня сватаешь первому встречному. Как у него есть все права на тебя, как ты только ходишь и служишь ему, устраивая дом, говоришь только об ужинах и обедах. Кити, мне так жаль тебя, ты не этого достойна, ты всего только лучшего заслуживаешь на этом свете. Ты самое волшебное, что случалось... Что случалось со мной. Я не могу так, мне не стоит расстраивать тебя сейчас, в твоём положении. Нужно, конечно, было сказать раньше, но я не смогла, Кити, прости меня, — Варенька запнулась, закрыла рукой глаза, полные слёз, а потом тихо и быстро выпалила. — Я…       — Нет! Не говори… — Кити даже закрыла ей рот рукой, и Варя непонимающе и испуганно посмотрела на неё, но замолчала. — Я тоже! — прошептала она вдруг в исступлении и прямо в глаза, будто сама не понимая, что говорит. — Я тоже...       Слова её оборвала Варенька, сначала поцеловав нежно в руку, которой застывшая Кити всё ещё прикрывала её рот, а затем коснулась губами её губ. Они обе, казалось, не дышали. Боялись спугнуть момент, который так долго ждали оказывается вдвоём, но о котором могли только догадываться. Как тогда.       Кити целовала Вареньку и чувствовала, как её сердце, как все её части будто тянутся к ней, ликуют и радуются. Значит, Варя тоже… Кити не зря чувствовала сердцем, что это взаимно. Стало быть и тогда? На водах? И все эти дни.       Варенька нежно и медленно огладила плечо и шею Кити, и она сдалась воле природы, старалась не думать, а только делать, позволила себе забыть обо всём на минутку. Она отвечала на поцелуи Вари, всё в ней ликовало, это казалось таким правильным — обнимать рукой её лицо и целовать, целовать каждый его сантиметр, целовать её сладко в губы, чувствовать её влажный язык, отвечать тем же, отвечать так же пламенно, таять от прикосновений.       Кити не думала, что может быть так хорошо, когда мурашки пронеслись по коже от горячего дыхания Вари на шее, которое потом сменил нежный, но крепкий поцелуй. Он сильно распалил Кити. Она хотела повторить то же самое с Варей и уже обожгла её шею шумным выдохом, но прежде чем губы Кити накрыли кожу, она вдруг резко почувствовала что-то внизу живота.       В ней толкнулся ребёнок.       Кити вскочила словно ошпаренная, вырвала руку из пальцев Вари и побежала прочь из комнаты, забыв обо всех осторожностях в её положении.       Она словно очнулась и поняла, что вот — жизнь. Вот, что надо делать. А мысли о Варе грешны и точно безнравственны. Она не верила, что была способна на такое. Что так долго будто была больна и не понимала.       «Как я могла? Как я могла?» — набатом стучали мысли, становясь громче, и она пыталась убежать от них в буквальном смысле, ускоряя шаг, удаляясь от злосчастной комнаты. Она ругала себя за свой поступок, свою слабость и безволие, называла себя бранными словами. Ей было стыдно, она не могла поверить, как позволила всему этому ужасу случиться. И как вообще в ней это появилось?       Она решила, что никогда и никому об этом не скажет, унесёт эту тайну с собой. А завтра с утра непременно пойдёт в церковь и будет молиться там и просить прощения, пока без остатка не забудет всё, что было тут сейчас. И всё, что было до этого.       «Я тоже…» — пронеслось в голове.       Чуть остановившись и переведя дыхание у лестницы, Кити быстрыми движениями смахнула со щёк невесть откуда взявшуюся воду и принялась аккуратно спускаться вниз, чтобы встретить мужа.