Спустя восемь лет
Джемин чувствовал себя ужасно вот уже несколько недель. Голова болела, его периодически тошнило, а сил передвигаться просто не было. Но ему нужно было вставать каждое утро и идти на работу, иначе он не выживет. Его дядя тоже себя не жалеет, а ведь он далеко не молод. Теперь Итук занимался поставками на поверхность и каждый раз привозил что-то юноше, а тот улыбался через силу. Хорошо, что ему хоть удавалось скрывать своё состояние. Умывшись, Джемин снова улыбнулся себе в зеркале, а потом отправился на кухню. Чай закончился ещё недели три недели, поэтому он пил только горячую воду и ел хлеб с маслом. Больше есть не стоит, иначе его снова тошнит. Проверив, всю ли он выключил, юноша вышел из дома. В нос тут же ударил запах мусора, гнили и сырости. Так пахнет это забытое миром место. Так будет пахнуть вся его дальнейшая жизнь. Идя по улице, он встречает людей, напоминающих трупы, молодых и старых. За поворотом видит человека в предсмертной агонии, а мимо проходит девушка, и только по одному её взгляду и заплаканному лицу можно понять, что с ней только что произошло. Мин утыкается взглядом в пол. Он устал смотреть на это. Устал делать вид, что это нормально и что люди должны так жить. Устал днём улыбаться, а ночью плакать от бессилия. Устал бороться. Устал! Устал! Устал! Он устал жить… И только одна мысль не даёт ему свести счёты с жизнью. Море… Такое красивое и бескрайнее, что за один день его не обойти и не осмотреть; такое огромное, что уходит далеко за горизонт и такое прекрасное, что дух захватывает от одного только взгляда от него. Когда-нибудь На обязательно накопит денег и заплатит за проход на поверхность, чтобы посмотреть на море… — Парень с тобой всё в порядке? — спросил случайный прохожий, когда Джем упал на колени. Да, тут ещё встречались люди, сердца которых не очерствели и они думали не только о собственном выживании. — Да, всё в порядке, не стоит беспокоиться, — с улыбкой ответил он и попытался встать, но боль в голове была настолько сильная, что На снова оказался на коленях. Тошнота подступала к горлу, но Мин всё ещё пытался показать, что он здоров и что с ним всё в порядке, но это было давно и далеко не так. Джемин медленно открыл глаза, стараясь сфокусироваться на картинке. Глаза снова медленно закрывались, а затем заново открывались. На не сразу понял, что лежит в собственной кровати, в своей до боли знакомой комнаты. Как он тут оказался? Он же шёл на работу? Может ему приснилось, что он шёл на работу и только сейчас нужно собираться. После этой мысли воспоминания всплыли в его голове. О нет. Он же упал у всех на глазах! Кто принёс его домой? Как они узнали его адрес? Джемин приподнялся в кровати, принимая полусидящее положение, потирая виски и прочищая горло. Почему именно сейчас юноша упал в обморок и почему его состояние так ухудшилось именно сейчас. — Проснулся? — Итук вошёл в комнату, садясь на стол. Парень отвёл взгляд в сторону. Только сейчас мужчина заметил какой племянник бледный и как он похудел. Наверно, из-за работы, он пропустил этот момент. Неужели Итук потеряет ещё одного дорогого человека. Мужчина подошёл и сел к младшему на кровать, подавляя в себе злость и ярость. — Не игнорируй меня, сопляк, — прошептал старший и мальчишка улыбнулся. — Как давно ты себя плохо чувствуешь? Почему не говорил? — Я не хотел, чтобы ты переживал, — тихо ответил юноша. — Ты и так покинул из-за меня поверхность, а осложнять твою жизнь своим состоянием я не хотел. Тем более я думал, что как всегда поболит и перестанет. — Сегодня должен прийти врач, — Итук вздохнул. — Будем надеяться, что уровня подземной медицины хватит, чтобы определить твою болезнь и вылечить тебя. — А если нет? — Не вздумай вставать, — увиливая от ответа проговорил мужчина и покинул помещение. Джемин понимал, что здешней медицины не хватит, поэтому Итук и ушёл. Что уж говорить, его мама умирала, а врачи лишь разводили руками, а потом и вовсе выперли из больницы со словами «Тут тебе не поверхность!» Этим вечером также ответили и его дяде. Они даже болезнь не смогли определить. Сказали, что лучше отвести парня в поликлинику на поверхности, чтобы хотя бы узнать диагноз и сколько Джемину осталось жить. Итук вздохнул и проводил врача. Потом он часа пол сидел в гостиной и смотрел в одну точку. Мин сидел у себя. Ему было очень стыдно перед Итуком и так обидно. Если ему осталось недолго, то получается его мечта никогда не сбудется? Он что… Никогда не увидит море? Никогда не пройдётся по белому песку и не посмотрит, как оно уходит далеко в горизонт? Никогда не почувствует тот воздух, о котором говорилось в книгах, которые ему приносил дядюшка и рассказывала мама? Но как же так. Он же так усердно трудился для этого. Неужели он так и умрёт в этом отвратительном месте? Джемин ненавистно отставил поднос с ужином и укрылся с головой, утыкаясь в подушку, стараясь заглушить свои эмоции. Такой слабый и жалкий — приносит одни лишь проблемы. — Не волнуйся, у меня есть деньги, чтобы вывести тебя отсюда и показать доктору, — прошептал Итук, проводя по спине юноши. — Не переживай, мы тебя вылечим. Ренджун бегал по поликлинике отца, помогая то медсёстрам, то медбратьям. Не то, чтобы пациентов было много, но и персонала не такое уж и большое количество. Тем более, ему нужно набираться опыта, потому что в следующем году ему поступать в медицинский, а затем работать бок о бок с отцом. На улице пахло весной. Май уже подарил первые цветения вишни, черешни, сливы, тюльпанов и одуванчиков. Молодая трава щекотала ступни и щиколотки, если ходить по ней босиком. Многие пациенты ходили босиком, чтобы почувствовать единство с природой. Видимо, таблеток и микстур, которые отец готовил из лечебных трав. Они всегда помогали пациентам, но и без жертв не обходилось. Знаете, когда поздно обращаются или новая неизвестная болезнь. Женьцзюнь на подносе нёс таблетки в одну из палат, где были пожилые пациенты, которые всегда радуются приходу Хуана. Парню тоже нравится видеть улыбки бабушек и дедушек, которые искренне верят в свою оздоровление. Однако, у него сегодня не было желания разговаривать с ними. У него вообще настроение среднее. После того как он вышел из палаты, то увидел мужчину, который помогал идти парню, который выглядел максимально болезненно. Их встретил отец Ренджуна и сразу повёл за собой. Парня заинтересовали незнакомцы и он сразу кинулся в кабинет отца, чтобы поприсутствовать на осмотре. Рен даже прибежал туда раньше, чем троица. Удобно уместившись на стуле в углу возле шкафа, тёмноволосый стал ждать пациентов. Дверь открылась и двое мужчин с юношей вошли в кабинет. Кун (отец Иджуна) усадил парня на кушетку, а другого мужчину на стул рядом с ней. Джун внимательно, словно лис на охоте, следил за процессом. — Так это был твой первый обморок? — уточнил врач. — Да, — тихо ответил младший. Теперь «медбрат» мог поближе осмотреть незнакомца. Бледный, с нездоровой худобой и синяками под глазами. Хуан видел таких пациентов и знал, что, в основном, им оставалось жить не особо долго. Только, в отличии от других, у этого парня в глазах не было отчаяния. Они были искренними и буквально светились от чего-то. — Как давно ты чувствуешь головное боли и как часто тебя тошнит, Джемин? — Кун сел за стол, открывая свою тетрадь и доставая ручку-перо. Врач макнул её в чернила и начал аккуратно что-то писать. — Не знаю, около месяца, — неуверенно ответил тот. — Я не считал. — Это моя вина, — начал Итук. — Я не уследил за ним. — Не вините себя, — прервал мужчину Кун. — Я понимаю, что когда ты много работаешь уследить ещё за чем-то очень сложно. Так вы из Подземного города? — Да, — спокойно ответил мужчина, а сердце Ренджуна в этот момент забилось об грудную клетку быстрее. Так они из Подземного города. Что ж, тогда не удивительно, что парень так выглядит. Интересно, сколько ему лет? — Мы можем поговорить с Вами наедине? — проговорил Кун, указывая на дверь. Всё. Значит этому мальчишке осталось недолго. Отец разговаривает с родителем только, когда уже ничего нельзя сделать. Старшие вышли из кабинета, а парни остались наедине. Джемин смотрел в окно, внимательно смотря на небо, будто боялся что-то пропустить. — Привет, — Ренджун подошёл к юноше, изучая его глазами, словно диковинного зверька. — Я Ренджун, мне семнадцать, — он протянул руку розововолосому, стараясь выглядеть намного дружелюбнее. — Джемин, шестнадцать, — скромно ответил тот, протягивая руку в ответ. Младший улыбнулся искренне и ярко, даже болезненный вид отступил на несколько секунд. Однако, незнакомец начал кашлять, но Рен не отпустил его руку. Он не трусит и не брезгует. — Ты сын доктора Женьцзюня? — Да. А это твой отец? — Нет, это мой дядя, — На сглотнул. — Он меня вырастил вместо мамы и папы. Он хороший, правда, — Джем напоминал маленького ребёнка — беззаботный и искренний. Иджун никогда не видел такого выходца из Подземного города. Обычно они злые, грубые, невоспитанные и позволяют себе слишком много, а тут словно чистая душа вышла из Ада и готова питать своей невинной энергией всё вокруг. А ведь сколько осталось этому Джемину? Дверь открылась и в помещении вошли мужчины. Кун улыбнулся Джемину, показывая очаровательные ямочки, а Итук постарался сделать максимально безэмоциональное выражение лица. — Всё хорошо, дядюшка? — поинтересовался розововолосый, смотря на страшего. — Джемин, буду честен, — начал Кун, садясь за свой дубовый стол. — Ты слишком долго молчал. Точнее, ты, возможно, даже не догадывался о своей болезни, но сейчас она уже на той стадии, когда уже ничего нельзя поделать. Возможно, если бы ты рассказал сразу, то был бы хотя бы мизерный шанс на выздоровление, но сейчас. — Я понимаю, — как-то слишком серьёзно ответил На. — Я был готов к этому. — он повернулся к дяде, выдавливая улыбку. — Значит, возвращаемся в Подземный город? — Нет. — твёрдо сказал Кун. — Мы хоть и не можем вылечить твою болезнь, но избавить от болезненных мучений, хотя на какое-то время, сможем. — Но у нас навряд ли хватит денег на это, — прошептал Итук. — Это бесплатно, — блондин улыбнулся. — Вы сможете навещать его в любой день с девяти утра до девяти вечера. Джемин будет жить в одиночной палате, но это не значит, что за ним не будут ухаживать. — Спасибо огромное, — в один голос проговорили На и Ренджун, почему-то, почувствовал огромную ответственность перед этим улыбающимся пациентом. Так началась их дружба. Ренджун ухаживал за Джемином, а тот старался делать вид, что не нуждается в этом и старался быть самостоятельным настолько, насколько позволяло ему собственное здоровье. К сожалению, с каждым днём таких действий становилось всё меньше и меньше. Одним утром Мин уже не смог встать с постели, потому что его ноги сильно ослабли и частично онемели. Но это никак не заставляло его улыбаться Иджуну. Иджуну, который стоял под дверью и слышал, как На плачет или как скрючивается от боли, но продолжает всё упорно прятать под своей улыбкой и беззаботным выражением лица. Иногда старшему казалось, что даже самый умелый актёр, одарённый Богом и переигравший множество ролей, не смог так искусно прятать все мучения за одной лишь яркой улыбкой. Они часто гуляли в саду и Джемин очень любил сидеть на траве и смотреть на небо. Парень мог делать это часами. Ему нравилось абсолютно всё — небо облака, трава, цветы, деревья, бабочки, птицы и даже противные насекомые. Он словно любопытный ребёнок смотрел на всё вокруг с нескончаемым восторгом. Это заставляло Жэньцзюня задуматься: а так ли он живёт? Ведь вокруг, как оказывается, столько прекрасного, даже в мелочах, а он этого раньше не замечал? Он видел это голубое, бесконечное и далёкое небо каждый день и оно не заставляло его радоваться, но Нана был так счастлив каждый раз просто взглянув на него. Что в этом такого? Или что такого в носовом платочке с тремя вышитыми на ней ромашкой, хризантемой и ландышем, который старший подарил младшему и тот с ним не расстаётся. Таскает этот кусок белой ткани с несочетающимися цветочками и относится аккуратно, с трепетом. Или такого в картошке и мясе, которое Мин ест с таким аппетитом? Видимо, те условия, в которых он жил, были просто чудовищными, раз он радуется таким мелочам. Дядя навещает Мина раз в неделю, когда у него выпадает выходной. Он приносит с собой какие-то незначительные вещи или продукты, но Джем рад любой мелочи. Он рад, что к нему просто пришли. Сердце Хуана сжалось, когда взрослый мужчина, увидев племянника в коляске, упал и начал рыдать тому в колени, а На со своей самой доброй улыбкой гладил его по голове, а потом поднял и заставил смотреть прямо в глаза, чтобы успокоить и проинформировать, что всё хорошо и это совершенно не больно. Правда, в этот момент, глубоко в душе, Джемин считал себя обузой и ничтожеством, которое только испортило всем жизнь. Матери, которая была вынуждена работать днём и ночью, чтобы прокормить маленького сына; дяде, который спустился с поверхности в ужасный город и вырастил Джемина, пожертвовав лучшей жизнью; Ренджуну, который возится с ним чуть ли не круглосуточно. Он не достоин жить. На радовался, что скоро умрёт и больше никогда и никому не будет портить жизнь. Это был обычный день. Солнышко светило, птички пели, а Ренджун и Джемин лежали в больничном саду, наблюдая за бегущими облаками. — Ренджун, — начал младший, — а у тебя есть мечта? — Мечта? — переспросил старший, поднимаясь на локтях и смотря на собеседника. — Ну да, мечта, — тот тоже приподнялся. — То, о чём ты думаешь постоянно и то, чего ты страстно желаешь каждую ночь перед сном. — Ну, — Хуан задумался. — Я хочу стать хорошей заменой отцу. Хочу так же помогать людям и я обязательно найду лекарства от всех болезней! — воодушевлённо произнёс тёмноволосый. — Это замечательная мечта, — розововолосый снова лёг на спину, улыбаясь. — Я уверен, что у тебя всё получится, ты очень умный и способный. — А ты? О чём мечтаешь ты, Джемин? — Джун подвинулся, смотря прямо на парня. Белая кожа сильно выделялась на фоне зелёной травы и это, признаться, выглядело очень пугающе, но при этом очень красиво. — О море, — ответил Мин, поворачиваю голову и встречаясь с чужими глазами. — Я мечтаю увидеть море. Говорят, оно очень красивое. Ты когда-нибудь видел море, Ренджун? — Конечно, — Иджун улыбнулся. — Мы ездим туда каждый август, — глаза напротив загорелись огоньком интереса и восторга. Джемин хотел спросить что-то, но тут же начал кашлять и скрутился пополам. — Джемин, — Рен принял сидячее положение. — Джемин пожалуйста, не сейчас! — он подхватил худого юношу на руки и понёс в больницу. — Не умирай, слышишь?! Папа! Папа! — Ну как он? — поинтересовался Иджун, стояло отцу только появиться в кабинете. Последний выглядел хмуро и не смотрел в глаза сыну, зная, как тот привязан к пациенту. Да он и сам привязался к этому солнечному ангелочку. — Не молчи! — Я не думаю, что он доживёт до завтра. Его состояние резко ухудшилось. Нужно готовиться к худшему, — Кун сел за стол тяжело вздыхая. Его сын скатился по стене. — Я же говорил, что ему осталось чуть меньше месяца. — Но, но, но, — Рен сдерживал подступающие слёзы. Перед его глазами пронёсся весь этот месяц. Каждый день был каким-то особенным и волшебным, и это только благодаря Джемину. Словно светлячок в полной темноте он светил старшему. — Можно я возьму твою лошадь? — Что? Зачем? — Прежде чем он умрёт, я хочу ему кое-что показать, но для этого мне нужна твоя лошадь. — Ренджун, я… — Пожалуйста! Ты же знаешь, что если не дашь добровольно, то я всё равно её возьму, — парень серьёзно посмотрел на врача. — Но я не хочу воровать в этот раз, — кун кивнул и Хуан вскочил с деревянного пола, направляясь в палату друга. Вот он. В голубой широкой рубашке, чёрных штанах и босой. — Джемин, — Джун сел на кровать, ласково проводя пальцами по спине. — Джемин, ты должен пойти со мной сейчас. — Зачем? — сквозь ужасную боль спросил младший. — Нужно. Просто поверь мне, Джемин. Я не могу тебе сказать, куда мы едем, но я хочу, чтобы ты это увидел. Давай, — китаец протянул руку, но ответа не последовало не через минуту и даже не через пять. Когда тёмноволосый уже хотел брать руку — Джем нашёл в себе силы протянуть её в ответ и встать через собственное «не могу». Они ехали всю ночь и почти весь день. Ренджун всё время проверял дышит ли ещё Джемин, который периодически засыпал, просыпался, что-то бормотал и пил таблетки, которые хоть на несколько минут разжижали болото боли. И вот, наконец, они здесь. Рен слез с лошади и, взяв друга под локоть, повёл за собой. Вот мягкая зелёная трава сменилась белым и бесконечным песком, ласково встречающем парней. — Джемин, — Ренджун потряс друга, чтобы тот проснулся. Тот опять пробурчал что-то на своём неизвестном языке и нехотя открыл глаза. — Смотри, это море, — он качнул головой в сторону сине-голубого и чистого водоёма. — Море, — глаза Джемина засветились. — Это море! — он широко улыбнулся, показывая всю свою радость, переполняющую его сейчас. — Море, такое бескрайнее и красивое, — он наклонился вперёд и друг повёл его к воде. — А это закатное солнце! Ренджун, посмотри как прекрасна эта картина. А этот воздух! Он и правда особенный! — они сели в воду и На, набрав воды в ладони, попробовал её на вкус. — И в правду солёная! — Да, — Рен сдерживал подступающие слёзы. — Море такое прекрасное, — повторяя свою фразу, Мин лёг на плечо старшего, смотря на закат. — Спасибо тебе большое, Ренджун. — За что? — Джун посмотрел на друга. Тот не поворачивая головы взял его руку и положил в неё что-то. — За то, что исполнил мою мечту. Я так давно мечтал увидеть море и вот теперь я сижу в этой солёной и чистой воде, и смотрю на закатное солнце. Спасибо тебе, — На медленно закрыл глаза, продолжая искренне улыбаться. Ренджун почувствовал, как чужое тело перестало дышать, а потом и вовсе обмякло на его плече. Слёзы покатились по щекам и Жэньцзюнь разжал руку. В его руках лежал тот самый платок, который он подарил Мину. Видимо, он отдал ему его в знак благодарности. Хуан посмотрел на розовое закатное солнце и улыбнулся.Улыбнулся, потому что Джемин заснул счастливым.
Улыбнулся, потому что Джемин увидел море…