happy b-day

      

Его нагоняет

Бокуто

у выхода из столовой, Куроо едва успевает вытереть рот и пальцы от острой пасты, как на плечо тяжело ложится сильная рука. — Ты уже придумал, что подаришь ему?! Тецуро выпрямляется и выкидывает салфетку, долго молчит, а после фыркает. — Да, есть парочка идей, будем надеяться, что он не поморщит нос и не раскритикует, как всегда. — Братан, ты знаешь этого зануду, скорее всего так и будет, — Куроо отмахивается и сбрасывает руку, останавливаясь посреди коридора, не обращая внимания на обтекающих их недовольных студентов — два здоровых спортсмена посреди дороги это не то что бы удобно. Он молчит какое-то время, не говорить же Котаро, что именно поэтому в нём давно живёт желание наконец увидеть удовлетворение на надменном лице кохая. Иногда, он путался, какого именно характера должно быть удовлетворение, но это уже мысли не для общего ознакомления. А после вскидывает голову, задорно, юношески улыбаясь. — Я все равно подарю, это же день рождения. • • • — Нет, Ямагучи, я не буду праздновать. Тадаши растерянно вскидывает голову, зеленая челка неаккуратно ложится на лицо, и он смахивает её несколько недовольно, снова обеспокоенно хмурясь, глядя на Кея рядом. — Но Цукки… — он мнется, палить сюрприз раньше времени — последнее, чего бы ему хотелось. Цукишима проницательный засранец, было чудом, что их тусовке удавалось скрывать планы от Цукки. А учитывая некоторые обстоятельства, еще и от Хинаты, тот бы спалился в первые дни одним своим видом. Тадаши поджимает губы и решает выбрать наиболее безопасный путь. — Я еще ничего не сказал. — У тебя на лице написано сожаление по поводу моего решения, решил обновить информацию — я все еще не передумал. Цукишима усмехается, выбирая газировку в автомате, и выпрямляется, достав клубничную и манго. — Так во сколько мы сегодня увидимся? — он смотрит прямо и относительно серьезно, лишь на дне зрачков можно углядеть искры лукавства. Он догадливый засранец, но не настолько, чтобы портить планы друзей. По крайней мере к Тадаши он питает достаточно уважения, Кагеяма и Хината обломятся. Ямагучи застывает испуганно, округляя и без того круглые большие глаза, но Кей лениво вскидывает бровь, демонстрируя нетерпение по отношению к его забывчивости, и он спохватывается. — Тест! Не будешь праздновать. Я помню, мы договаривались. — Увидимся в шесть у тебя, — Цукишима с легким удовлетворением кивает и движется к кассе, так ничего и не купив из еды. Сегодня вечером её наверняка будет навалом. • • • — Да не толкайтесь вы так! — Ячи не выдерживает и нескольких минут в толпе галдящих спортсменов. Бóльшую суматоху наводили Бокуто, Хината и Нишиноя, но и остальные подхватили настроение. Им не мешала даже темнота, глаза уже привыкли, и многие громко разговаривали, все хихикали и в принципе спрявлялись без виновника торжества, пребывая в праздничном настроении. Последний бы скорее его подпортил, но на вечеринке по такому случаю собрались преимущественно близкие и любящие Кея люди, хоть тот и считал, что это невозможно, так что такой исход событий был маловероятен. Вся Карасуно, часть Некомы, тренерский состав и очаровательные менеджеры, вышло достаточно шумно и ярко. Куроо успел накосячить с тортом, но Киеко быстро сообразила и заказала новый, похожий, до наступления всеобщей паники, Бокуто и Хината начали доставать Кагеяму с перечислением всех видов молока, за что получили леща, в основном досталось Хинате. — Бокуто сам кому хочешь леща даст, ворчал Шое, потирая места ушибов. Танака и Нишиноя воспользовались ситуацией и притащили подарок для Киеко, едва не перепутав, чье день рождения было на самом деле, из-за чего Ячи чуть не упала в обморок, как инициатор мероприятия. Но в целом обошлось без жертв, гостиная Ямагучи была украшена по минимуму, в зеленых тонах, Хитока ответственно подошла к вопросу, выяснив, что и как Цукишиме нравится, бóльший вклад сделал, разумеется, Тадаши. Из спален в доме притащили пару стульев, чтобы уместить всех, дивана катастрофически не хватало, низкий стол обложили подушками, еда располагалась преимущественно на втором, более высоком и объемном, но из-за нехватки мест решили использовать первый и подушки на полу. Время близилось к шести, и все затаили дыхание, когда услышали разговор Цукишимы и матери Тадаши, ровным голосом отвечающей, что Ямагучи ждет друга в гостиной, двери которой были странным образом закрыты. На лукавый взгляд Кея женщина лишь плечами пожимает, вообще не при делах, как так вышло. Кей заходит в темную гостиную и едва не лишается барабанных перепонок — та оживает, взрывается криками, хохотом, поздравлениями, через секунду вспыхивает свет, и Цукишима жмурится, не рискуя открыть глаза, застыв на пороге. Его окружает команда со всех сторон, облепляя, но едва касаясь, шумно и активно поздравляя, старшая Некома стоит чуть поодаль, Бокуто довольно и гордо улыбается, Куроо потирает руки в предвкушении, а невозмутимый Акааши умиротворенно наблюдает за происходящим, чувствуя себя донельзя уютно среди громких, но счастливых кохаев. Когда Кею наконец удаётся выбраться из-под безжалостной атаки Карасуно, проходит добрые пятнадцать минут. Он выглядит помятым, но сразу же попадает под пресс Некомы, ещё более безжалостный и умелый. Цукишима отчаянно стонет, закатывая глаза, и готовится принять повторный удар, оставив в стороне целую дюжину плюшевых лягушек, канцелярии в виде динозавров, клубничного шоколада и прочей ерунды, несомненно ценной и практичной. — Мы с бро тут подумали… — начинает Котаро, возбужденно подпихивая улыбающегося Куроо в бок. — Уже удивительно, — хмыкает Кей, поправляя съехавшие очки, и фокусируется на лице Тецуро. От пронзительного и яркого взгляда почему-то ощутимо пробирает неясной смесью опаски и предвкушения. Куроо скалится в ответ на остроту. — Бокуто, гони косарь, я же говорил, что он так отреагирует. Кажется, Акааши синхронно закатывает глаза вместе с Цукишимой, и спустя ехидный смешки обоих Кею все же удаётся вручить коллективный подарок, который подвергается уже менее жесткой критике, чем остальные, но все же оставляет желать лучшего, Бокуто дарит ему от них всех очень мягкую кигуруми в виде динозавра в пастельных оттенках зеленого, и Цукишима в глубине души уже знает, что будет надевать её вечерами, недоумевая, как старшие угадали его любовь к комфортным вещам. — Удивительно, что вам удалось вырваться, Куроо-сан. С вашей-то занятостью, — Цукишиму обступают с двух сторон Бокуто и Акааши, начавшие переговариваться о чем-то вполголоса, кажется, о фасоне и размерах подарка, беспокоющиеся, угадали ли, но сам именинник смотрит лишь на Тецуро, и в глазах застывает неясное выражение, улыбка, неожиданно теплая, подсвечивает янтарь радужек изнутри, лицо Кея начинает мягко светиться из-за нее, но длится та недолго. Куроо моргает пораженно, и наваждение исчезает, оседая в нём чистой радостью, чувством, которое можно было бы назвать счастьем. К концу вечера слово «спасибо» теряет свой смысл, Кею нетрудно, а Ямагучи приятно. Видя, как тот сияет с противоположного конца дивана, Цукишима готов выдержать ещё парочку таких собраний, но пока что с него хватит и этого. Вырвавшись из душного помещения, наполненного людьми, на балкон, он вдыхает свежий воздух и тут же понимает, что находится не один. — Понравился подарок? — Куроо стоит, облокотившись о перила и смотрит в упор на Цукишиму, который тихо фыркает, не в силах продолжать быть сукой в такой день. Даже не смотря на то, что он отказался праздновать, он был вынужден признать — ни секунды не пожалел о том, что согласился прийти к Ямагучи якобы за подготовкой к тесту. — Если вы про ту кучу плюшевого хлама, то да, несомненно, — а впрочем, вывод с сукой был поспешным. Тецуро смеется, и в груди Кея вяжет восторгом, тот лавовой волной по телу проносится, и неясно, отчего такая реакция, тут даже его хваленые навыки анализа подводили, как и в целом, рядом с Куроо. Не получалось предугадать или предсказать действия семпая, он ставил Цукишиму в тупик своими выходками на одном уровне с бешеной энергией Бокуто. Два сапога пара, ей богу. А впрочем, возможно, виной было соджу, которое протащили Танака с Нишиноей с криками, что не каждый день Цукишиме исполняется восемнадцать. В ответ на что Кей насмешливо спросил у них, будут ли они таскать алкоголь на каждый день рождения их первогодок и не сопьются ли такими темпами, но быстро слился на кухню под страхом физической расправы от Юу. Пока остальные бушевали в комнате, Цукишима стоял наедине с Куроо Тецуро и сжимал пластиковый стаканчик с таким напряжением, будто он как-то мог оградить старшего от непоправимой выходки. Они уже давно потеряли момент, когда начали проводить достаточно времени друг с другом, разговоры вечером, пожелания утром, колкости, искренний смех от остроумных, обидных на грани шуток Кея и фейспалмы, чтобы скрыть улыбку, от выходок Куроо. Поэтому сейчас, когда оба чуть хмельные, Кей теряет в очередной раз, кажется, голову. Потому что он даже не сопротивляется Тецуро, который тянет его на себя за талию, проверив перед этим, закрыта ли дверь на балкон, и что на кухне никого нет. От него пахнет брендовым парфюмом, шоколадом и спиртом, и Цукишима уверен, что к последнему явно примешался запах реактивов. У него сердце ухает в желудок, а после резко подскакивает и бьется в горле. Кей не может отвести взгляд от таких серьезных медовых глаз, не может съязвить, когда чувствует жар тела совсем близко к собственному. Они впервые заходят так далеко. — Печка, — фыркает Кей за секунду до того, как губы старшего накрывают его. Он теряется на короткое мгновение, а после медленно раскрывает собственные навстречу, смазанно проходясь языком по рту в поцелуе. Пальцы слабеют, разжимаются, выпуская стаканчик за пределы балкона, и Цукишима опускает ресницы, отдаваясь моменту, в голове шумело, Куроо крепко прижимал его к себе за талию, стук сердца можно было бы услышать даже в ушах, у обоих оно колотилось в бешеном темпе. Кей медлит и обвивает руками шею парня. Сколько это длилось не мог сказать никто, забредшего было на кухню Хинату, оттащили едва ли не за волосы обратно, прикрыв дверь снаружи, тот даже не успел заметить, что на балконе что-то происходит. Цукишима отрывается от Куроо, когда возникает необходимость вдохнуть, и не смотрит, лишь облизывается молча. Его потряхивает желанием продолжать, Кей несколько удивленно поджимает губы, стараясь унять вспыхнувший восторг от происходящего, не зная, что говорить и как реагировать. Куроо отпускает его и лезет в сумку, сам разряжает обстановку. Цукишима рассеянно касается своих губ кончиками пальцев, когда перед его глазами, опущенными в пол, возникает книга. Пары секунд хватает на осознание, он порывисто вскидывается и впивается взглядом в лицо Куроо. — Вы… — Я, — ухмыляется тот своим невозможным ртом, который Кей теперь знает на вкус. Именинник мог лишь стоять и пораженно хлопать ресницами. Стивен Джей Гулд, Замечательная жизнь, гласил заголовок старой, но хорошо сохранившейся книги. Святой Грааль, детская мечта и причина слез Цукишимы Кея. — Она же стоит практически полмиллиона иен с доставкой на eBay… — Кей задыхался, эмоции решили, видимо, его убить, поскольку такой спектр он редко когда испытывал, почти никогда. — Она стоит того, чтобы тебе подарить. Куроо и сам задыхается не меньше, он с предвкушением ожидал реакции, но реальность превзошла все ожидания. Цукишиму трясло, он молча сжимал подрагивающими пальцами переплёт книги, то закрывал её, то открывал, а когда заметил автограф автора, то Куроо испугался, что придется вызывать неотложную помощь. Но вместо этого произошло следующее. Цукишима поворачивается к нему, хватает за воротник, подтаскивая к себе, и коротко, с напором целует, а когда отстраняется, то взгляд у него куда более ясный, пусть и до сих пор слегка поплывший от смеси эмоций. — В следующую субботу после занятий в кампусе вашего университета. Я приду в шесть. Место встречи свидания придумаете сами. И уходит, оставив ошеломленного Тецуро залипать куда-то перед собой.