Голод

      Тонкая корка наледи звонко трескалась под подошвой резиновых сапог. Первые октябрьские заморозки обещали скорое приближение зимы с её вечными сугробами и завываниями вьюги. Уже сейчас день становился короче, а ночь — длиннее. Серыми красками мира полотно сумерек накрыло и без того унылые панельные многоэтажки, старую железную дорогу, разваленную детскую площадку с заполненной растаявшим снегом и дождями песочницей, и черную стену непроглядного леса.       Арина шагала по ржавым рельсам. Пакет со сменкой шуршал в её руках при каждом шаге, а тяжелый рюкзак, набитый учебниками, тетрадями, книгами из школьной библиотеки, оттягивал плечи назад. От школы до дома вела дорога через грязные дворы по побитому асфальту. Но девочка любила этот путь — длинный и оттого волнующий. Он лежал сначала мимо заброшенной котельной, потом до железной дороги, которая опасливо тянулась у кромки леса. Мама не разрешала Арине ходить сюда, даже приближаться. Но откуда она узнает об этой прогулке, если возвращается со смены в больнице ближе к полуночи? А Арине лес нравился. Иногда девочка видела, как из густой чащи сверкают чьи-то глаза, слышала крики диких зверей, коих на Урале достаточно. Они не боялись людей, но и не спешили выходить на свет. А то, что они прячутся Арина знала наверняка. Но сегодня она никого не увидела.       Вдалеке показалась ветхая лестница, по которой девочка спустилась к гаражам, а там через лужи и до подъезда. Во дворике, как обычно, сидели соседки-старушки. Школьница молча кивнула им в знак приветствия, быстрее забегая в дом. Она не любила этих склочных сорок, которых хлебом не корми — дай обсудить кого-нибудь. Именно благодаря таким «соседям» мама Арины обзавелась дурной славой плохой родительницы и спесивой жены, что выжила мужа из квартиры.       Настенные часы, доставшиеся ещё от бабушки, показывали уже половину пятого, когда Арина села делать уроки. Из-за невоспитанных одноклассников она ненавидела ходить в школу, но любила учиться. Сидя в одиночестве на первой парте, школьница приносила домой только пятерки и похвальные заметки от учителей в дневнике. Тихая и стеснительная девочка неоднократно пыталась влиться в компанию одноклассников. Но её рассказы о встречах с лесными жителями больше отталкивали ребят. Мальчишки смеялись, называя сумасшедшей, девочки втихую шептались за её спиной, а слухи о её состоянии не на шутку обеспокоили классного руководителя и школьного психолога. Маму не раз вызывали на приватный разговор, где просили отвести Арину к специалисту, но такого в их городе просто не было. А на поездку в большой мегаполис у них не было денег. Поэтому маме приходилось давать дочке успокоительные без рецепта, оставлять на ночь включенный свет и даже спать рядом.       Закрыв учебник по алгебре, Арина собрала рюкзак на завтра, и выложила взятые сегодня из библиотеки книжки. Внешкольная литература была ей интересна. Вместо просмотра пустых и глупых программ по телевизору, девочка любила сесть в кресло у окна, налить кружку иван-чая и углубиться в совершенно иной мир. Арина уже стояла на кухне, грея чайник, когда боковым зрением за тюлем занавесок в зияющей темноте улицы она увидела его. Стальная шерсть даже без света переливалась каким-то неведомым блеском, лапы не оставляли следов в припорошенной снегом почве, а глаза горели подобно фарам машины. С высоты в пять этажей было хорошо видно, как он уверенно вышел из леса, поднял свою заостренную морду прямо на окно, у которого стояла школьница, а потом двинулся дальше, минуя преграду в виде ржавых рельс. Арина, не дыша, наблюдала за ним, потому что до этого ни один зверь не осмеливался зайти в город. Но все они в тайне этого хотели.       Раздался звонок в дверь, от которого девочка вздрогнула всем телом. Она обернулась на коридор, а затем снова глянула в окно. Но зверя больше не было видно.       — Как дела в школе? — спросила мама за ужином. Пустая гречка с солью им обеим уже не лезла в глотку, но есть что-то надо.       — Все хорошо. — тихо ответила девочка и сильнее стиснула ложку в руке. Желудок стянулся в тугой ком ноющей боли при виде скудного ужина, который на вкус хуже газетной бумаги.       — Я рада. — женщина устало опустила взгляд на свою тарелку. — Ты уже пила таблетки? — и, получив отрицательный ответ, потянулась к коробочке пустырника. Она выдавила целую капсулу, налила прохладной воды из-под крана и протянула все это дочери. Арина без сопротивления выпила, после чего показала открытый рот. Некогда искусанный до крови язык покрылся темными шрамиками, а разжеванные щеки с внутренней стороны ещё не успели зажить.       — Можно мне сегодня поспать без света? — свой вопрос девочка решила задать пока мама мыла посуду.       — Зачем? — в её голосе сквозило волнение и страх.       — Не всю же жизнь мне включать на ночь лампу.       — Хорошо. Иди чисти зубы и в кровать.       Стоя у куска зеркала над раковиной, Арина включила холодную воду, но щетку так и не взяла. Вместо этого она выплюнула из-под языка таблетку, которую мама не заметила. Лекарство быстро растворилось в потоке. Школьница достала с верхней полки из-под пустой бутылки шампуня лезвие бритвы. Надрезав палец, она присосалась губами к соленым каплям крови. Голод становился невыносимее с каждым днем. Отсутствие в рационе мяса сводило её с ума, заставляло слизывать с собственных ран кровь, и с завистью смотреть на то, как пирует в чаще зверье. Они не знают голода.       — Спокойной ночи, лисенок — мама поцеловала Арину в лоб, укрыла одеялом и потушила свет в комнате. Когда во всей квартире были выключены лампы, спальня впервые за два года опустилась во мрак.       — Ты здесь? — прошептала Арина. Она старательно глядела в темноту углов. Но глаза ещё не привыкли к такому катастрофическому отсутствию света. Небывалая тишина давила на уши. Сквозь плотно закрытые шторы раздался стук в окно со стороны улицы. Девочка натянула одеяло повыше и зажмурила глаза. Собственный вопрос ночному гостю показался ей глупым. Стук повторился. Арина закрыла ушил ладонями. Но звук раздался теперь уже в её голове.       Тогда она закричала.       Всю оставшуюся ночь девочка спала со светом. Прибежавшая в комнату мама проверила что же было за окном, и ничего, кроме вороны на подоконнике, там не оказалось. Наверное, замерзшая птица пыталась достучаться до хозяев, чтобы её пустили в тепло. Но именно из-за этой птицы у девочки начался припадок с судорогами. Вызвали скорую. Вкололи успокоительное. Арина уснула только под утро, поэтому на следующий день мама разрешила ей не ходить в школу.

***

      — Да, мрачноватый тут лес. — протянул мальчик, шагая за Ариной по занесенным снегом рельсам. Саша перевелся в их школу недавно, сразу в начале третьей четверти. До переезда сюда он с отцом жил в таежной деревне, ездил в школу-интернат в районном центре, летом отдыхал с родителем в лесу. Его отец работал лесником и большую часть года проводил глубоко в тайге, в маленькой сторожке. Переехали они сюда в квартиру деда, который недавно умер, оставив бесхозные квадратные метры единственным родственникам. Здесь и зарплаты повыше, и школа поближе, и людей побольше.       — Сюда даже грибники не ходят. — пожала плечами Арина. С Сашей у них все сложилось как-то странно. Из-за отсутствия свободных мест за партами в классе, его посадили за первый стол рядом с ней. Мальчик не хвастался прилежной учебой и отличными знаниями, но старался. Четверка по русскому языку для него была сродни празднику. Поэтому на контрольных Арина отвлекала учителя вопросами по заданию, а сама двигала свою тетрадь ближе к Саше, чтобы он успел списать правильный ответ. За это мальчишка покупал ей в столовой сладкие пирожки, коробочки сока, а если повезет, то и плитку шоколада. Арина со смущенной улыбкой принимала угощения и радовалась, что теперь одноклассники стали потише в своих насмешках. Потому что, как оказалось, нарушить поведение дракой Саше не составляло труда. Его отец обычно на такие вызовы к директору не приходил.       — Я часто вижу, как звери выходят к кромке леса и стоят. — она показала ладонью, закутанной в варежку, на черные стволы.       — Оно и ясно. Звери бояться людей. — Саша старался не думать о странном чувстве, что окутало его с ног до головы. Обученный охоте и жизни в дикой тайге, мальчик знал это чувство — будто взгляд голодного волка. Хищник кружит, смотрит из-за деревьев, изучает. Эти твари умные. Может даже умнее человека. Но одно дело, когда ты видишь его морду перед собой, а другое — когда только он видит тебя.       — Нет, они не бояться. Один из них приходил ко мне ночью и стучался в окно. — Арина остановилась, глядя в чащу. — Всех их мучает голод. Страшный голод. Когда человек ещё не знал благ огня, они могли насытиться его страхом. Но теперь, когда у нас есть свет, все ужасы ночи рассеиваются. И им нечего есть. — девочка замолчала, а потом продолжила. — Не знаю, правда ли это… Может эти звери бояться света? И поэтому прячутся там, где темно. Может из-за света фонарей на улицах и ламп в квартире они не могут подобраться к людям?       — Мальчишки говорили мне, что ты странная. — усмехнулся Саша.       — Тоже теперь смеяться будешь…? — вздохнула Арина. — Сам же пошел меня до дома провожать, стал про лес спрашивать.       — Когда я жил в тайге с отцом… — мальчишка вдруг стал серьезным. — … он запрещал мне тушить на ночь свечу или керосиновую лампу. Даже если в избе не было ни того, ни другого, мы вытачивали лучины и жгли их. Однажды я спросил у старика зачем все это, но он промолчал. — они пошли дальше, а Саша продолжал. — В интернате мы часто голодали. И кто-то из одноклассников убегал в лес за пищей. Одних находили живыми, других мертвыми. Я слышал, как выжившие кричали по ночам. А один из них даже откусил старшекласснику ухо и сбежал через окно на окраину поселка, к лесу.       Арина дрожащей рукой сняла варежку, доставая из кармана плитку купленной Сашей шоколадки. Приятный вкус сладости с орехами тут же отодвинул голод на второй план. Теперь девочка старалась есть больше, даже если это была та сама противная гречка. Она боялась стать такой же, как тот мальчик, откусивший ухо старшекласснику. Почти доведя дело до края, школьница смогла удержаться перед соблазном перешагнуть злосчастные рельсы и уйти в лес. На полный желудок и свежую голову Арину не тянуло идти длинной, опасной дорогой до дома. Она стала честно пить таблетки, а мама купила дочке маленький ночник на батарейках. Яркая кошечка теперь сидела на прикроватной тумбочке, разгоняя ночной мрак.       — Надеюсь, мы никогда не узнаем, что таиться там — Арина кивнула на чащу леса.       — Думаешь, так спать спокойнее? — улыбнулся Саша.       — Да — кивнула девочка.       Возможно, в лесу ничего и нет, и не было, а все это люди напридумывали себе сами. А может и людьми, и тварями движет голод. Одни перейдут через границы людского лишь бы выжить, а другие всю жизнь существуют лишь благодаря инстинктам хищника.