Мелкие хулиганки

— Игорь, привет! — Инга по-семейному чмокнула меня в щёку и посторонилась. — Проходи… Девочки, дядя Игорь пришёл! Из детской комнаты радостно вылетели три разноцветных вихря и тут же облепили меня, обнимая. Я потрепал кудри ближайшей ко мне девчонки: — Смотри-ка, какие большие уже! В каком вы классе? — Во втором! — Радостно улыбаясь, отрапортовала она. — Так, Света, Лиля, Надя, будьте умницами и слушайтесь дядю Игоря! — Инга в последний раз поправила причёску и открыла дверь. — Всё, я побежала! Всем пока! Когда за сестрой закрылась дверь, я улыбнулся девочкам: — Ну что, хозяюшки! Показывайте, где тут у вас что! Сестрички весело потащили меня в комнату, где тут же принялись наперебой хвастаться игрушками: куклами, конструкторами, детскими планшетками и т. д. — А ещё у нас есть большой телевизор, только его нельзя без мамы включать! — Немного застенчиво похвасталась Лиля. — Ага, мы на нём мультики смотрим! — Подхватила Света, не желая остаться в стороне. — Недавно смотрели мультик про Гулливера! Как он попал на остров к маленьким человечкам, а они его связали! — Как же они его связали, если он большой, а лилипуты маленькие? — «Не поверил» я. — А пока он спал. — Рассудительно ответила Надя. — Но потом они всё равно подружились, и Гулливер помирил два племени! — Дядь Игорь, а давай играть в Гулливера и лилипутов! — Загорелась идеей Света. — Ложись, мы тебя свяжем, а потом ты проснёшься и будешь помогать нам победить вражеские корабли! — Ну, давайте. — Я лёг, весело усмехаясь. Тогда я ещё не знал, к каким плачевным последствиям приведёт меня эта игра. Девочки засуетились вокруг. Сначала они обмотали мои ноги каким-то блестящим скотчем, да так тщательно, что только босые ступни торчали. Потом принялись за руки. Связали их впереди двумя поясками и стали лентами приматывать к телу. Для этого им пришлось просовывать ленты под меня и протягивать под моей спиной. Каждый раз, когда пальчики девочек начинали прокапываться под мою поясницу, я невольно вздрагивал от щекотки, но старался не показывать свою слабость. К счастью для меня, сестрички были очень увлечены своим занятием и не обращали особого внимания на то, что «Гулливер» широко улыбается, слегка прикусив губу. Наконец последние узлы были завязаны, и мои племяшки уселись на пол возле меня, отдыхая. — Эй, а ты чего подсматриваешь! Ты должен спать! — Возмутилась вдруг Света. Я послушно закрыл глаза и притворился спящим. Тут я услышал тихий шёпот Нади: — Нужно его ещё пояском связать на всякий случай. Не успел я сообразить, что это значит, как её пальчики закопошились возле моего правого бока, проталкивая под спину проклятый поясок. Не видя их заранее, я не успел подготовиться к щекотным ощущениям и дёрнулся, издав смешок. Надя тут же остановилась и спросила с любопытством: — Дядя Игорь, а ты щекотки боишься? — Да, немного, — ответил я. — Только не надо меня щекотать, хорошо? — А я ужас как боюсь щекотки. — Простодушно заметила Лиля. — Меня только пальцем тронь, я уже смеюсь. И Надя тоже вся щекотная. А вот Света умеет терпеть! Света посмотрела на меня с гордым вызовом. — Я тоже умею. — Ответил я, чтобы не растерять авторитет окончательно. — Просто Надя меня неожиданно пощекотала. — Да, когда неожиданно, всегда щекотнее. — Согласилась Света. — Ко мне как-то Ромка из 2-Б со спины подошёл и защекотал под мышками, я чуть не упала со смеху! — Зато мы потом ему отомстили все втроём. — Заметила Надя. — Ага, было весело. — Улыбнулась Лиля. — Дядь Игорь, а ты долго терпеть умеешь? Я немного струхнул: девочки явно собирались «повеселить» меня, чего мне совсем не хотелось. Я знал, что вряд ли выдержу долго, тем более если они будут щекотать меня все втроём. А я ещё и связан! — Конечно! — Соврал я. — Меня даже в школе не щекотали, потому что это скучно. Так мы будем играть в Гулливера? Если нет, то развязывайте меня. Я пытался перевести тему, но у сестричек уже явно созрел план новой игры. — А нам не скучно щекотаться, это весело! А где тебе больше всего щекотно? — Поинтересовалась Надя. — Не скажу. Я Гулливер и не знаю лилипутского! — Я показал девочкам язык. — А давайте сами найдём, где Гулливер боится щекотки! — Воскликнула Света. Лиля и Надя радостно согласились. Я похолодел, поняв, что испытания щекоткой мне не избежать. Попробовал освободить руки, но связали меня на славу. Таким беспомощным я давно себя не чувствовал. Тут Света подсела поближе ко мне и стала щекотать мне шею спереди с боков. Я запрокинул голову и сжал зубы. Шея - не самое слабое моё место, но от мельтешения юрких пальчиков хотелось вжать голову в плечи и захихикать. Но тогда конец моей репутации взрослого! Я твёрдо решил, что вытерплю и не позволю этим хулиганкам заставить меня смеяться от щекотки. Убедившись, что на щекотку шеи я не реагирую, Света попыталась пролезть пальцами мне в подмышку. К счастью то, как они меня связали, не позволяло ей быстро это проделать, но даже от таких стараний мне всё равно было щекотно. Я поёжился, уже не в силах сдерживать широкую улыбку. — Ага, работает! — Возликовала Света и принялась ещё тщательнее пихать свои пальцы мне между рукой и телом. — Девчонки, помогайте! Лиля перелезла через меня и стала проделывать то же, что и Света, но уже с другой подмышкой. Я заёрзал, едва сдерживая смех. Мои плотно сжатые губы растянулись, наверное, во всю ширину лица. Тут Надя тоже вступила в игру: — Надо с другой стороны. — Умненькая девочка заметила, что связанные впереди руки оставляют беззащитным участок подмышки возле спины. Туда она и направила свои пальчики. Это был провал! Я рассмеялся, задёргав плечами: — Всё, всё-о-охохохохо! Хахахаха! Ну хвахахахахахатит! К моему ужасу, племяшки и не подумали остановиться. — А лилипуты не знают языка Гулливера! — Торжествующе ответила Света, принимаясь второй рукой щекотать мою левую подмышку сзади, как ей показала Надя. Сама Надя тоже продолжила шевелить пальчиками на пару с Лилей, щекоча мою правую подмышку. Я и представить не мог, что щекотка от их мелких пальчиков может быть настолько эффективной! Мне оставалось только стискивать зубы да корчиться из стороны в сторону, но надолго подавить смех я уже не мог. Он всё равно находил лазейку, прорываясь из меня смешками или хихиканьем, что очень веселило девочек. — Ага, боишься под мышками! — Торжествующе воскликнула Света. — А я вот умею терпеть. Смотри! — Она запрокинула руки за голову. — Лиля, Надя, щекочите! Её сестрички оставили в покое моё несчастное тело, давая мне передышку, и стали щекотать подмышки Светы. Та несколько секунд сидела ровно с безразличным лицом, но вскоре стала слегка наклоняться то в одну, то в другую сторону, а на лице у неё стала проступать улыбка. И всё же я был впечатлён её выдержкой. — Всё, хватит. — Света опустила руки. — Давайте лучше Гулливера щекотать! Она стала ужасно щекотно бегать своими мелкими пальчиками по моему левому боку от подмышки до пояса брюк. Я весь изогнулся влево, безуспешно стараясь спасти свою кожу от этих невыносимых касаний, и шумно задышал через нос, изо всех сил стискивая челюсти. Лиля последовала примеру сестры и стала щекотать мой правый бок. Она двигалась немного медленнее, чем Света, и эта разница делала щекотку ещё невыносимее, потому что не позволяла привыкнуть к какому-то одному темпу. Я извивался, как червяк, едва сдерживая рвущийся наружу смех, но не мог спрятать широкую улыбку, которая подсказывала моим мучительницам, что они на верном пути. «Хорошо, что живот защищён руками!» — подумал я, продолжая невольно корчиться и извиваться из стороны в сторону. И тут, словно отвечая на мои мысли, Надя пролезла руками мне под рубашку и под мои связанные руки. Когда я почувствовал, как юркие пальчики стали щекотать мой живот, я буквально выгнулся, почти становясь на мостик, и тут же рухнул обратно, пытаясь вжаться в ковёр. — Неехехехехехет! Охохохохохо! Ой, мамочки! Щекохохохохохотнохохохохохо! Это был настоящий взрыв смеха. Я уже ничего не мог с собой поделать! Я просто катался из стороны в сторону, то и дело натыкаясь на ловкие пальчики племянниц, и хохотал без остановки, что очень веселило моих мучительниц. А мой истеричный взвизг «Ой, мамочки!» и вовсе привёл их в восторг. Ещё бы, взрослый мужик пищит под их пальчиками, изнемогая от смеха и щекотки! — Хахахаха! Ихихихихи! Тохохохохохолько не пупоооохохохохохохок! УбехехехерииииИИИИИ! — Мой смех стал ещё выше и истеричнее, когда Надя просунула указательный пальчик в мой пупок и стала шевелить им там. Я думал, что сойду с ума от такой щекотки! Но как я ни корчился, как ни дёргал руками, я не мог заставить её убрать свой проклятый пальчик из моей чувствительной ямки… — Ахахахахаха! Ииихихихихихихихи! Хахахахаха! Сдаюууухухухухуусь! Я сдахахахахаюухухухухусь!!! Охохохохохохохо! Деехехехехевочкиииихихихихихихихи! Пожаахахахахахахахалуйстахахахахаха! ЯАХАХАХАХАХА СДАХАХАХАХАХАХАЮУХУХУХУХУХУСЬ!!! — Я буквально кричал в отчаянии. Мне казалось, что я попал в ад, где три чертёнка вечно будут щекотать меня за мои грехи, не слушая никаких просьб. Когда они всё же остановились, я постарался отдышаться, всё ещё невольно посмеиваясь. Моя такая чувствительная кожа ещё помнила прикосновения этих юрких детских пальчиков, которые щекотали куда невыносимее взрослых. Даже случайные прикосновения ткани рубашки к бокам и животу напоминали о щекотке, и я невольно подёргивался, хотя меня и не щекотали больше. — Похоже, ему щекотнее всего на животе, — вынесла вердикт Света. — Мы ещё пятки не проверили, — застенчиво напомнила Лиля. — Нет! Только не пятки! — Я снова задёргался, пытаясь выбраться из пут, и попытался говорить строгим «взрослым» голосом. — Хватит, девочки, это зашло слишком далеко! Развяжите меня! Или я всё расскажу вашей маме. — А ябедничать нехорошо! — Обиженно отозвалась Лиля. — Ябеда-корябеда! — А вот мы тебя сейчас накажем! — Поддержала сестру Света. Она дотянулась до моей ступни и пощекотала серединку. Я рассмеялся, изо всех сил дёргая ногами. С весёлым визгом Света и Надя упали на мои лодыжки и, схватив меня за пальчики ног, принялись щекотать мне ступни. Я захохотал с новой силой. От их маленьких юрких пальчиков было просто невероятно щекотно! К тому же они щекотали вразнобой, что ещё больше усиливало мои страдания. Света весело бегала подушечками пальцев по всей поверхности моей ступни, нигде не останавливаясь надолго. Надя же медленно и аккуратно водила ноготком сначала по нежному месту под пальчиками, затем выписывала им зигзаги и спирали на серединке ступни, а потом возвращалась по своду стопы к пальчикам, чтобы начать с самого начала это мучительное скольжение. Всего один ноготок, но какие ужасные мучения он мне доставлял! Я бился в истерике, выгибаясь в разные стороны и катаясь по полу насколько позволяли мне путы. Из-за связанных рук я не мог даже сесть, чтобы попытаться защитить свои ступни. Мне оставалось только извиваться и верещать, словно я был ровесником этих юных щекотальщиц, а не взрослым дядей. — Хахахахаха! Виииихихихихихи! Не нахахахахадохохохохо! Ихихихихи! Ахахахаха! Похохохохощахахахахадыыхыхыхы!!! Нехехехехехехет! Ухухухухухумохохохохохоляаахахахахаюуухухухухуху!!! Аааааиииииииихихихихихихи! Ощущения от щекотки ступней заставили меня совершенно забыть о третьей сестре. А она не хотела оставаться в стороне от веселья. Усевшись верхом на мои бёдра, Лиля просунула руки мне под рубашку, как это недавно проделала Надя, и принялась щекотать мне бока и живот, быстро перебегая пальчиками с одного чувствительного места на другое. Я завопил. Тройная щекотка оказалась непосильным испытанием для моего измученного тела. Я уже не мог даже умолять. Я просто корчился под пальчиками трёх юных садисток, исследующих мои самые чувствительные к щекотке зоны. Я хохотал, выл, вопил и снова хохотал. Все мои мысли словно сдуло ветром, в голове билось лишь одно: «Щекотно, щекотно, щекотно, щекотно!». Эта щекотка заполнила собой весь мир, от неё не было ни спасения, ни отдыха. Я был в аду бесконечной щекотки… ... Я не сразу заметил, когда они остановились. Просто через какое-то время понял, что больше не чувствую щекотки. Мой смех постепенно стихал и я открыл глаза, чтобы оглядеться. Девочки сидели рядом со мной с очень странными выражениями на лицах. Проследив направление их взглядов, я увидел, что на брюках в районе ширинки расплывается мокрое пятно. Я понял, что краснею, и резко потребовал: -- Развяжите меня! Они не стали спорить. Послушно распутали мне руки, а скотч с ног я сорвал уже сам и быстро направился в сторону ванной. Застирывая свои брюки, я думал о том, что можно будет соврать, если Инга вернётся раньше, чем высохнут брюки. Признаваться, что три младшеклассницы так опозорили меня, совершенно не хотелось.