***
Выцепить леди Инквизитора оказалось сложнее, чем гном думал. Она то пропадала неизвестно куда, то разговаривала с сопровождавшими её людьми в чёрно-золотой униформе. Впрочем, Эдвин тоже без дела не сидел. Он уже заключил несколько удачных, на его взгляд, сделок о купле-продаже и собирался отдаться гномьему пороку алкоголизма (благо, выпивка у наземников куда лучше орзаммарской), когда заметил свою жертву, быстрым шагом направлявшуюся куда-то в сторону императорского крыла. — Атраст вала, миледи Инквизитор! — воскликнул гном так, словно увидел старую подругу, а не абсолютно незнакомую женщину. Та остановилась и обернулась. Её казавшаяся чёрной тёмно-серая металлическая маска отдалённо напоминала лик Андрасте с тех уродливеньких человеческих картин в храмах, но куда грубее. Проще. И целиком скрывала лицо миледи Инквизитора. Эдвин вежливо поклонился, чувствуя на себе слепой взгляд взирающего с её диадемы «глаза Инквизиции». — Эдвин Хрилдан, посол Орзаммара. Леди Инквизитор поклонилась в ответ. Она была очень низкой даже по гномьим меркам. Но широкой. Становилось понятно предназначение накидки и почему та была сделана с крупным, сегментарным и похожим на чешую плетением. Собеседница явно была из категории дам-воительниц, привыкших к тяжёлым броне и оружию. Поэтому нужно было как-то отвлечь взгляды придирчивой орлесианской знати от выпирающих из-под одежды мышц. — Вам что-то нужно, господин посол? Голос у гномки был молодой, хоть и хриплый. Совсем не такой, какой Хрилдан ожидал услышать от женщины, чьи волосы, почему-то тускло поблескивавшие перламутром, прямым текстом указывали на старость. — Ох, я всего лишь хотел убедиться, что вы и правда столь же велики, как о вас говорят. На левую руку Инквизитора с боевой перчаткой бравый посол старался не смотреть. — Слухи несколько преувеличены, — довольно холодно ответила гномка. Это не было заметно сразу, но по идее, её платье должно было оголять правое плечо. Однако под накидкой то вместе с рукой и шеей полностью закрывала темная кольчуга. Обычная, без изысков. — Что вы, что вы… Вы практически живая легенда, — улыбнулся Эдвин. — Что привело вас на бал, миледи? — Меня пригласил великий герцог. Я всего лишь гостья, — Инквизитор, немного приосанившись, переступила с ноги на ногу. Под платьем что-то звякнуло. — А что привело сюда вас, милорд? — Ох, обычная дипломатия, миледи. Должен же кто-то помочь королю Харроумонту наладить связи с поверхностью, — с притворной лестью произнёс посол. — А касты вас за это не лишат? — Ох, не переживайте на этот счёт. Я выше… — Эдвин немного запнулся, вспомнив, что разговаривает с одной из бескастовых наземников, пусть и очень почему-то уважаемой. — Я очень важен для гномьего общества. — Так понимаю, вы из касты знати? — Да, миледи. Лично я владею несколькими шахтами, в том числе и лириумными. Однако, прислали меня сюда для торговли и, надо сказать, я уже заключил несколько новых соглашений. — Что ж, примите мои поздравления. Тем не менее, в голосе Инквизитора проскочила какая-то настороженная недоверчивость. — Это поможет нашему с вами народу выбраться из кризиса. Не сомневайтесь. — Да, жаль, что у Орзаммара в последнее время проблемы, — тон гномки был каким-то жёстким. Стальным. Она потянулась правой рукой к лицу… и тут же её отдёрнула. Похоже, под маской что-то зачесалось, — Впрочем, я уже распорядилась, чтобы Инквизиция периодически отправляла туда гуманитарную помощь. — Очень заботливо с вашей стороны, миледи. Увы, одна вы не справитесь, так что я с радостью мог бы предоставить вам свои услуги. Хоть из-за разрезов на маске и не было видно глаз леди, Хрилдану показалось, что она прищурилась. — Вы не будете против отложить этот разговор на потом, господин посол? — произнесла она с фальшиво-вежливой интонацией. — Кажется, меня хочет видеть один из моих людей. — Да-да, конечно, — улыбнулся Эдвин, уступая место подошедшему смуглому человеку в чёрно-золотом мундире, маске Инквизиции и с безупречной укладкой. Похоже, гнома ожидало ещё одно прибыльное дело. Он бросил прощальный взгляд на собеседницу, и тот вдруг зацепился за единственную часть её тела, которую не скрывали одежды и маска. И от этого открытия послу стало не по себе. Изрядный кусок у правого уха Инквизитора отсутствовал.***
Эдвин, закованный в кандалы, стоял в огромной парадной зале древнего Скайхолда прямо перед красным троном с символом Инквизиции. — Приносим свои извинения, господин посол, — тараторила с ужасающим антиванским акцентом смуглая женщина в чёрно-золотом платье, — но по распоряжению Императора… — Да плевал я на вашего Императора! У меня другой король! — гневно фыркнул гном. — Где ваша главная? — Она сейчас как раз изучает материалы вашего дела, — попыталась успокоить его «антиванка». — Совсем скоро она закончит и… — Дела?! Слушай сюда, человечка! Бал закончился катастрофой! Императрицу убила одна из моих торговых партнёров, которую убила уже ваша Инквизиторша! Я не причастен ко всему этому! Но ваш Гаспар отдал приказ, чтобы меня схватили ваши ублюдочные солда… Он не закончил. Дверь справа от трона резко распахнулась и в тронный зал буквально влетела, судя по всему, леди Инквизитор, спешно надевавшая белую куртку. — Так, ладно, давайте начинать, — она немного поёрзала, поудобнее устраивая свой зад на сидении, и смерила узника оценивающим любопытным взглядом. Глаза у гномки были светло-серыми, но из-за освещения в зале казалось, что её радужка белее склеры и даже слабо светится — Эдвин невольно поёжился. Итак, он наконец-то увидел Инквизитора без маски и почувствовал, как гнев в его душе закипает ещё сильнее. Она явно была младше Эдвина лет на тридцать-сорок, и отличалась от себя же на балу, как галит от сильвина. Осанка у неё оказалась средней сутулости, лицо и правая часть шеи были испещрены глубокими крупными шрамами, нос сломан, а волосы, на балу величаво зачёсанные назад, были растрёпаны и торчали во все стороны. Но в бешенство гнома привело не это. Чёрными полосками по лицу гномки растянулось заметное хартийское клеймо. — Так ты неприкасаемая?! — заорал он на весь зал. Казалось, она не была удивлена такой реакции, но её брови всё же поползли куда-то наверх по лбу. А Хрилдан не унимался. — Теперь всё ясно… Освободите меня! Этот ваш «суд» — глупый фарс! Эта… — он ткнул в Инквизитора пальцем, насколько позволяли кандалы, — Эта пылеглотка не имеет никаких прав! А судить меня тем более! Инквизитор как-то устало подпёрла рукой голову, с незаинтересованным видом продолжая слушать Эдвина. — Понимаю, вам немного… неуютно от того, что Инквизитор наземница… — попыталась вновь успокоить его «антиванка». — Наземница? Преступница! Клеймённая преступница! Таких, как она, надо сажать в темницу и ежедневно пороть! — Хорошо, пожалуй, хватит, — Инквизитор жестом попросила его замолчать. — А теперь давайте, как цивилизо… — Не смей мне приказывать, двуличная небеснутая! — перебил её Эдвин. — Как только я выберусь, я… — О как… — гномка неприятно прищурилась. — Так теперь, по-вашему, я не «живая легенда», а «никто и звать никак»? Вы б ещё, как ребёнок, плеваться начали, — она повернула голову к «антиванке». — Жози, его дело. И давай вкратце. — Господин Хрилдан обвиняется в том, — начала читать та, — что передал во владение секты венатори несколько лириумных шахт. — Я не… Кому? — вздрогнул гном. — Фанатикам. А конкретно Флориане, что убила Селину, — спокойно пояснила Инквизитор. — Никаких шахт я ей не продавал! — Жози, будь любезна, покажи ему то, что он подписал, — попросила гномка свою помощницу. «Антиванка» зашуршала присобаченными к планшетику бумагами и протянула одному из стражников пергамент. Перед глазами Эдвина оказался один из договоров. И только сейчас он заметил пункты, нарочно написанные таким образом, что тогда, в полутьме сада, их было попросту не видно. Другое дело днём... — Ну? Что скажете в своё оправдание? Эдвин практически буквально заскрипел зубами от подобной наглости. Его, знатного гнома, из высшей касты, собралась судить какая-то возомнившая себя невесть кем клеймённая мелюзга, у которой по закону нет никаких прав в гномьем обществе. Ах, если бы он ещё на балу узнал об этом… — Повторюсь, — теперь он старался говорить как можно более спокойно. — У тебя нет никакой власти надо мной. Я из высшей касты! Поэтому, я требую, чтобы меня немедленно отпустили и сопроводили в Орзаммар. И пусть судят там. Инквизитор нахмурилась и снова посмотрела на свою помощницу. — Жози. — Да, миледи, — та кивнула и протянула гномке какой-то пергамент. Та развернула его, всё так же хмурясь, пробежала взглядом по тексту и, пару раз кашлянув, начала читать: — «Уважаемая Инквизитор Кадаш. Благодарю Вас за то, что солдаты Инквизиции помогли отбить те лириумные шахты обратно. А также за выделение средств для их восстановления.» — Отбить? — переспросил Эдвин. Но Кадаш, не обратив внимания на его реплику, невозмутимо продолжила читать. — «К сожалению, не совсем понимаю, что именно сделали те люди, но лириум в двух шахтах из пяти стал красным. Нам пришлось полностью затопить их лавой, чтобы эта гадость куда-нибудь не перекинулась. Но и это ещё не всё. Шахтёры боятся возвращаться к работе из-за устроенной венатори резни. Часть рабочих, кстати, до сих пор считается пропавшей без вести.» — Резня? Лава?! Да вы же всё выдумываете! — воскликнул Хрилдан. — Не-а, я письмо твоего короля читаю, — Инквизитор пожала плечами и вернулась к тексту. — Описания ущерба, распотрошённых тел… М-да, воды тут… О, паника из-за лириумного пения! Наг, да где ж?.. — она поднесла свиток к глазам, будто была близорукой и ничего не видела. — Соболезнования, соболезнования, снова соболезнования … А! Вот! «Так же приношу свои глубочайшие извинения по поводу моего посла и объявляю его сделку недействительной. Он мог не знать, что продаёт и кому.» — Вот именно! Я не знал! — зацепился за спасательную ниточку Эдвин. — Миледи де Шалон казалась невероятно вежливой, я и помыслить не мог, что… — Я могу продолжить? –перебила его Инквизитор, недовольно хмыкнув. — «Однако, из-за несоизмеримости нанесённого ущерба, я всё же вынужден принять меры, чтобы подобного больше не происходило. Отныне Эдвин Хрилдан лишён касты и изгнан на поверхность. Передаю его в ваше распоряжение. Богатых жил, король Орзаммара, Пирал Харроумонт.» Казалось, что перед глазами Эдвина пронеслась вся жизнь. Изгнан, лишён касты, стало быть, вычеркнут из Хроник… Должен остаться здесь? На поверхности? — Да этого… Да этого быть не может! — воскликнул он, как только к нему вернулся дар речи. — Посмотрите сами. — Инквизитор протянула ему письмо. Один из охранявших подсудимого солдат взял у гномки пергамент и продемонстрировал его Эдвину. Тот, как заворожённый, смотрел на почерк короля и текст, который Кадаш и правда зачитала почти слово в слово. — И это не всё. Пару часов назад, при обыске, в ваших вещах были найдены документы, — Инквизитор тяжело вздохнула. — Читала их, поэтому и задержалась. И в этих документах, особенно в письмах, прямым текстом написано, что в Халамширал вас отправили ещё и шпионить. Вы всё узнали — кто такой Корифей, кто такие венатори. Но вот значения их угрозе не предали. Решили, что пострадает лишь поверхность, а вы станете героем, спасшим Орзаммар от голода путём обмена шахт на крупные торговые пути и поставки товаров с поверхности, — в её голосе прозвучали какие-то усталые нотки. — Вы понимаете, что натворили? Наступила гробовая тишина. Но вот бывший посол нарушил-таки её своим грубым низким голосом. — Я не собираюсь отвечать перед возомнившей себя невесть кем тупорылой нажьей отрыжкой! Под испуганные крики мелтешавших где-то позади людей, он рванул вперёд, плечом оттолкнув одного из державших его солдат. Пусть у него и связаны руки, он перегрызёт этой небеснутой горло зубами. Без касты терять больше нечего. Неожиданно, острая боль пронзила брюшную область. Куда более молодая и физически сильная Инквизитор среагировала быстрее заплывшего жиром аристократа и отточенным движением заехала напавшему подсудимому кулаком в живот. Хрилдан повалился на землю, чувствуя боль и лютую ненависть за то, что эта небеснутая без прав и племени так нагло возвышалась над ним, деширом благородных кровей — взъерошенная, бескастовая, клеймённая. Гнома сцапали стражники и оттащили от трона, на который их Вестница плюхнулась обратно, будто ничего не случилось. В зале снова воцарилась тишина, длившаяся, казалось целую вечность. Наконец, Инквизитор заговорила. — Знаешь, — она откинулась на спинку трона, закинув ногу на ногу и сцепив руки в замок, — а ведь я собиралась простить тебе твои грехи и предложить искупить вину, работая в моей организации, — гномка криво улыбнулась. — Но теперь хочу побыть эгоисткой и кое-что добавить. Её голос эхом разнёсся по залу и казался таким же железным, как стоявший возле трона двуручный меч. — Итак, вердикт: Эдвина Хрилдана принять в Инквизицию, как одного из рабочих, приставить к нему напарника с самыми крепкими нервами, какие только можно будет найти, — Кадаш посмотрела подсудимому прямо в глаза столь пронзительным взглядом, что тот практически почувствовал, как его душа уходит к Предкам, — и клеймить, как неприкасаемого.