в разбитое зеркало
не смотри
не стой, когда пройдено
полпути
истерики, слезы
в кулак собери
иди — говорю же тебе,
и д и ;;
маяк – не плачь.
ночь была жаркая и хмельная – тяжёлым покрывалом опускалась на ещё холодную землю, целовала в раскрасневшиеся от долгого бега щеки и навязчиво лезла в нос. юй цзыюань фырчит совсем по-ребячески и продолжает двигаться тихими перебежками. это были знакомые места. склон многолетней горы, аромат летней свежести и коренастые, высокие деревья. визгливо чирикнула разбуженная нервными шагами цзыюань птичка и тут же затихла – молодую госпожу в лесу очень любили. от того ещё больнее было осознавать, что эта ночь станет последней. юй цзыюань тряхнула волосами: вмиг растрепалась тугая коса, съехало на бок мягкое ночное одеяние. она была тонкая, совсем ещё юница – худое лицо, острый изгиб плеча и бесконечная колючесть во взгляде. люди её сторонились и боялись, шептали оскорбления вслед, но в глаза сказать не могли. боялись. ей было все равно. трава холоднила ступни. обувь с тонкой подошвой давно уже напиталась влажным ароматом травы: земля ещё не успела просохнуть после теплого вечернего дождя. цзыдянь знакомо пульсировал на указательном пальце, искрился фиолетовыми молниями на тонкой руке молодой госпожи. она волновалась. о, как же она волновалась! сердце билось подстреленной птицей, а где-то на загривке появлялись возбужденные мурашки. они будут вместе целую ночь. о том, что случится потом, она благоразумно не думала. негоже портить себе настроение перед столь важной встречей! наконец, она пришла к нужному месту. маленькая опушка где-то в середине леса была непривычно хороша в серебристых лучах луны. (или же так было из-за осознания исключительности этого момента?) цзыюань воровато оглянулась, а после ненадолго замерла – он стоял прямо у самого края, привычным жестом сложив руки на груди. – ты опаздываешь, – прозвучал вкрадчивый голос. она глубоко вздохнула, а после окинула собеседника практически радостным взглядом. – вэни всё-таки приняли тебя на службу? – вместо приветствия продолжила она. царственно качнула запястьем, а после подошла к нему практически вплотную. – ты так долго этого добивался… в голосе цзыюань звучала непривычная мягкость и даже гордость за него. язвить не хотелось. хотелось обнять его и застыть на вечность, чтобы их не нашли ни матушка, ни сёстры, ни этот отвратительно-скучный цзян фэнмянь, за которого уже завтра – подумать только! – ей придется выйти замуж. в красном и белом чжао (или уже вэнь?) чжулю был прекрасен. худощавый и немного смуглый, с высокими скулами и волевым подбородком, он смотрелся до того хорошо, что в груди привычно заныло сердце. о великая гуаньинь, как же она любила этого мужчину! как же!.. чжулю осторожно положил руку ей на плечо. он был выше неё всего лишь на ладонь, но в этих ночных одеяниях, с растрёпанными волосами и гулко бьющимся сердцем, юй цзыюань чувствовала себя маленькой глупой девчонкой. он осторожно поправил съехавшие на одно плечо одежды, мазнул взглядом по до сих пор красным щекам – ей показалось или было в этом взгляде нечто собственническое? – а после привычно нахмурился. – ты не замерзла? и молодая, безбожно глупая и влюбленная юй цзыюань сдалась. обвила руками, прижалась к этой широкой груди, уткнулась носом куда-то в плечо и больнюче закусила губу. чжулю ничего не сказал. он вообще говорил мало, предпочитая показывать все через действия. поэтому он лишь молча поцеловал её в макушку и осторожно пригладил растрепавшиеся по всей спине волосы. заботился. и только сейчас юй цзыюань поняла как мало у них осталось времени. что эта ночь, если всю жизнь ей придется прожить с нелюбимым мужчиной в холодном и неприветливом доме? от таких мыслей становилось тошно. почти час они не могли отпустить друг друга. когда же это произошло, чжулю лишь убрал руку с её волос, а после стал осторожно копошится в широких карманах одеяния. – подарок, – просто пояснил он, доставая потрёпанный мешочек цянкунь. раскрыл его, а после достал что-то объемное и пахнущее полевыми цветами и счастьем. через секунду она поняла: это были... венки?.. – во время нашей первой встречи ты... учила меня плести их. я... изучал историю твоего клана. я знаю, что это один из ваших обычаев. мы... можем обменяться ими?.. цзыюань шумно вздохнула. слезы всё-таки брызнули из глаз и она тихо всхлипнула, закусывая щеку. он помнил! помнил ту встречу, помнил эти тихие посиделки и её колкий рассказ про обычаи мейшань юй. – ты... ты ещё и спрашиваешь! конечно… конечно мы можем это сделать! и возмущённо посмотрела на него, резко выхватывая из его рук тот венок, что был чуть больше. они обменялись клятвами на рассвете. скрестили руки и одели друг на друга венки, шепча тихие слова любви куда-то в пустоту. через час юй цзыюань ушла. поцеловала его и доверчиво прижалась к груди. в последний раз. а после скрылась среди деревьев, пытаясь не оглядываться на него. окончательно встало солнце. вэнь чжулю вздохнул. вот-вот начнутся приготовления к её свадьбе. он должен вернуться к молодому господину вэнь и отправиться на празднество вместе с ним. непривычно заныло сердце.