***
— Привет, — Арсений садится со своим уже несменным соседом по парте. После возвращения Антона из Воронежа он все еще, словно маленький песик, радуется его присутствию. Честное слово, если бы у него был хвостик, то он обязательно вилял бы им из стороны в сторону. — Привет. Будешь? — Антон пододвигает к парню яблочный сок в маленькой коробочке. Сам он не любил яблочный, но для друга взял именно его. — О, благодарю! — Доброе утро, оболтусы! — Павел Алексеевич все еще был в прекрасном настроении, буквально светился от счастья, — Так, пока урок не начался, хочу объявить список детей, сдавших деньги за поездку. Напоминаю, что вчера был последний день сдачи денег, а всех названных сейчас я прошу вас принести завтра паспорта. — А он знает, как испортить утро, — пробормотал Арсений, распаковывая трубочку от сока. Антон хмыкнул и с трудом сдержал улыбку. Он не мог дождаться, когда учитель объявит фамилию Арсения, чтобы увидеть его реакцию. — Кузнецова, Позов, Попов, Суркова… — Арсений поперхнулся, услышав свою фамилию. Закашлявшись, он даже не смог переспросить, пока заботливая рука слева не похлопала его по спине. — Попов? Вы что-то перепутали, — Арсений смотрел с хмурым взглядом на учителя, но тот только закатил глаза. — Арсений, не отвлекай. Если я назвал твою фамилию, значит ты едешь. Так, на ком я остановился? А, Шастун и Щукин. — Бред какой-то… — Арсений все еще не мог понять, как так вышло, ведь заплатили за него уж точно не родители. Взглянув на соседа по парте, догадка зацарапала по нутру, — Ты? — Шастун, тебя просят подойти в спортивный зал, — проговорил классный руководитель, оторвавшись от телефона. Антон был рад, что он даже не успел ничего ответить Попову, который все еще отходил от шока. — Сейчас? — Ты все еще здесь? — Антон усмехнулся и покинул класс, радуясь, что не придется участвовать в дискуссии о войне и мире.***
Весь урок Арсений пытался переварить сложившуюся ситуацию. Неужели Шастун и правда внес оплату за него? Но откуда у него деньги? Ему было прекрасно известно, что из-за болезни бабушки у них сейчас не так много денег, а Майя зашивается на работе. Да и при всем уважении к нему, она вряд ли бы дала такую сумму сыночку. Тогда откуда у Шастуна деньги? Он был в полной уверенности, что Антон нигде не работает, потому что все свободное время они обычно проводили вместе. Не выдержав любопытства, сразу после звонка Арс подходит к выходящему из класса Диме. — Дим, можно на секунду? — виноватым взглядом посмотрев на Катю, брюнет оттаскивает парня к лестнице. — Ты чего? — Позов явно был удивлен таким рвением Попова к общению с ним. Да, они гуляли на каникулах и даже стали приятелями, но они как-то не дошли до такого уровня общения. — Ты случайно не знаешь, Шастун не мог во что-то вляпаться? — Дима рассмеялся, снимая очки. — Конечно он мог во что-то вляпаться, это же Шастун. Говори конкретнее. — Я не платил за поездку в Питер. Это мог сделать он? — Мог. Он думал об этом и спрашивал, где ему деньги достать, — Арсений нахмурился, а руки на груди скрестил от такой честности Позова. Такой поворот событий ему не нравился совершенно. — А ты ему что сказал? — Посоветовал продать что-нибудь. Видимо, он так и поступил, — Дима не понимал, почему Попов так реагирует. Любой на его месте радовался бы. — И что он продал? — Да понятия не имею. Мы об этом еще до каникул говорили, я уже и забыл про это. — Спасибо, Дим, очень помог, — похлопав парня по плечу, Арсений помчался по коридору в сторону заброшенного туалета, доставая по пути телефон. Зайдя внутрь, он открыл уже избранный диалог. Вы 9:21 Ты освободился?Папочка
9:21
Да, поднимаюсь на третий.
Вы 9:22 Зайди в заброшенный туалет. Убрав телефон, Арсений облокотился о подоконник. В нем кипела злость, которая вот-вот могла перейти дозволенные границы. Когда дверь открылась, а вслед за этим появился в дверях высокий недоумевающий парень, он разозлился еще больше. Шастун же не понимал, зачем Арсений позвал его сюда. Хотел отблагодарить без свидетелей? — Что такое? — Это я тебя спросить хочу! — прорычал Арсений, отталкиваясь от подоконника. — Что я успел натворить, если меня даже в классе не было? — Антон и правда не понимал, за что на него сейчас мог злиться Арсений. — Это же ты заплатил за мою поездку? — Нет, — слишком быстро ответил парень, но под строгим голубым взглядом сдался, — Ладно, да, это я заплатил! — Зачем? — Тебя порадовать хотел, только вот не ожидал, что ты начнешь на меня орать, — его и правда задевала такая «благодарность». Он продал одну из своих любимых вещей не для того, чтобы на него сейчас кричали и в чем-то обвиняли. — Откуда ты деньги взял? — Какая разница? Что вообще на тебя нашло? — Я не просил тебя об этом! Или что, стало жалко такого бедненького мальчика? Благодетелем себя почувствовал? — Антон резко и неожиданно понял, что именно задело Попова, но не мог понять, почему. Очевидно, что он задел его гордость этим своим жестом. Было неожиданно осознавать, что заботу и помощь могут принять за жалость. Шастун втянул воздух, подбирая слова, чтобы не сделать еще хуже. — У тебя так глаза горели, когда ты рассказывал про Питер, и я видел, что ты очень хочешь поехать. К тому же, если бы ты брал с меня деньги за то, что помогаешь, то столько бы уже точно заработал. Не злись, пожалуйста, — приблизившись к парню чуть ниже него самого, Антон практически перешел на шепот. Удивительно, но это помогло успокоить Попова. Он опустил взгляд на пол. — Откуда ты деньги взял? — не унимался Арсений, видя, как близко кеды Антона к его собственным. — Продал приставку. Она мне не особо то и нужна, — пожав плечами, Антон хмыкнул, чувствуя, что смог найти ключик для усмирения парня. — Дурак, какой же ты дурак… — Сам дурак! — Ты теперь реально «папочка», — парни засмеялись, но смех резко затих, когда Арсений притянул Шастуна в объятия. Антон среагировал сразу, обнимая парня в ответ и устраивая свою голову на его плече, — Спасибо. Я так удивился, а потом разозлился, что ты считаешь меня никчемным… — Я не считаю тебя никчемным. Я считаю, что друзья должны помогать друг другу, вот и все. Ты заслужил эту поездку. — Правда, спасибо… Но я все еще считаю, что ты не должен был этого делать. — Научись принимать заботу, — прошептал Антон, щекоча ухо парня шепотом. Коснувшись виска губами, он отстранился, — Мы опаздываем. — Может не пойдем? — Арсений с явно недовольным лицом отпустил парня и выпрямился. Антон от такого заявления так и замер. — Я плохо на тебя влияю, Попов. Бери вещи и идем, — со смешком Антон вышел из туалета, предчувствуя, как учительница химии устроит им сейчас разнос.***
Их жизни менялись постепенно, как и круг общения. И в школе, и за ее пределами парни много общались с Оксаной, Димой и Сережей. Они часто приходили к Антону, и даже Майя была всегда рада их видеть. Не всегда они были впятером, иногда втроем — вчетвером, но несменным всегда был Арсений. Шастун, хоть и был рад компании всех ребят, но для него важнее всех было присутствие Арсения, который был рад наконец-то попасть в компанию. Он все чаще выглядел открытым и счастливым, улыбался и не следил за каждым своим движением, чтобы случайно не сделать что-то не то. И для Антона это было настолько восхитительно и красиво, что он не мог не смотреть на Арсения, не отрываясь. Для тех, кто знает Антона хорошо, его чувства были очевидны. Вернее, заметили это Оксана и Дима. Оксана хоть и не видела парня до этого влюбленным в кого-то, но ее девичье нутро подсказывало ей, что эти взгляды, касания и выделения Арса среди всех не были чем-то случайным. По лицу Позова она видела, что он тоже это замечает, поэтому закатывает глаза. И именно это она решила обсудить, когда Арсений и Сережа спустились на улицу покурить. Выждав некоторое время, и обсудив это взглядом с Димой, она решилась на это. — Тош? — лисьим голосом позвала парня девочка, перекатываясь ближе к нему на кровати. — Что? — Шастун залипал в телефоне, листая ленту в тиктоке. Он планировал устроить Арсению очередную лекцию о вреде курения, как только он вернется. — А ты сейчас влюблен в кого-то? — услышав этот вопрос, Дима тоже заинтересовался и отложил свой телефон. — Оксан, ты не в моем вкусе, — хмыкнул Антон, за что получил легкий шлепок по ноге. — Я это уже и сама поняла. Я говорю о другом человеке… — Эм… Ты про Иру? — Да, — соврала Суркова, мило улыбнувшись. — Ну… Она красивая и достаточно умная. Мы договорились завтра погулять, — они и правда договорились, но не просто погулять, а встретиться еще и с Катей, чтобы выбрать подарок для Димы. Об этом он не должен упоминать при Позове, поэтому списал это на симпатию к Кузнецовой. Он не намерен обсуждать сейчас всю ту путаницу в его голове, связанную с Арсением. — Так она тебе правда нравится? — Антон даже не заметил, как хлопнула входная дверь, поэтому вздрогнул, увидев вошедших в комнате. Он не знал, что из всего сказанного услышал Попов, и какой вывод он сделал. Не решаясь продолжать этот разговор, Антон переключил снова внимание на Арсения и его привычку. — Фу, Арс, от тебя сигаретами несет так, будто ты никуда и не уходил! — поморщившись, он откинулся на кровать, наблюдая за Поповым. Тот, в свою очередь закатил глаза и залез на кровать, но в дальний угол от Шастуна, чтобы не раздражать своим запахом. — Серж, принеси шоколадку с кухни, пожалуйста, — максимально милым голосом попросила Оксана, отодвигаясь от Антона. — И чипсы, — добавил Дима, радуясь, что кто-то пойдет на кухню. — И печенье стоит в шкафу над раковиной в фиолетовой упаковке, — скомандовал Антон. Эти печенья по какой-то невероятной причине обожал Арсений, каждый раз выискивая их на кухне парня. После тяжелого учебного дня он уплетал их, запивая теплым молоком. Именно поэтому они вообще существовали в доме Антона. Арсений довольно растянулся в улыбке, получив пакет с печеньем. Антон же просто лежал на кровати, растянувшись и касаясь кончиками пальцев ног ноги Арсения. Это движение было совершенно неосознанным, как и сотни предыдущих. Подсознательно ему хотелось быть ближе к Попову, касаться его хоть как-то… Арсений ни разу не отстранился и не убирал руки и другие участки тел из-под его прикосновений. Он это замечал и наслаждался этими жестами, но не рассчитывал ни на что, ведь Антон всегда был тактильным человеком, в отличие от него. Компания сыграла несколько партий в дурака, по итогам которых главным дураком стал Дима, а Арсений и Оксана ни разу не проиграли. Антон был уверен, что девушка точно мухлевала. Первыми ушли Дима с Сережей, а троица осталась валяться на кровати. Во время игры парни сели ближе, поэтому сейчас Арсений лежит к Антону не просто близко, но еще и уложив голову на плече друга. Его клонило в сон, но идти домой в такую слякоть совершенно не хотелось. Оксана же лежала поперек кровати, закинув свои ноги на колени Антона. — Так, ты говоришь, завтра пойдешь гулять с Ирой? — Арсений дернул носом, услышав имя, как он всегда делал, когда видел или слышал что-то неприятное. Это заметила и Оксана, добиваясь желанного результата. — Да, — коротко ответил Шастун, укладывая свою голову на темноволосую голову. — И чем займетесь? Это свидание? — О, Антон идет на свидание? — не сдержался от ехидства Арсений, хоть и стараясь не выдавать собственную ревность, понимая, что ему нельзя испытывать такое чувство, если он хочет сохранить эту дружбу. — Это не свидание. Мы идем еще с Катей, чтобы выбрать Диме подарок, — Антон сказал это больше для Попова, который понятливо кивнул и улыбнулся. — А на свидание ее позвать не хочешь? Сам же сказал, что она симпатичная и умная! — Оксан, что за допрос? Хотел бы встречаться с ней, уже давно встречался бы. В этом ключе она меня не интересует. — А есть кто-то, кто интересует? — включился в диалог Арсений, отчего даже глаза Сурковой загорелись, что она вот-вот спровоцирует их на признания. Она искренне верила, что ей ничего не показалось, что она была права. Она совсем не ожидала, что Попов втянется в эту игру. — Есть, — ответил Антон, выдержав небольшую паузу. — А кто это? Шастун не успел ответить, его прервал звонок телефона Арса. Там светилось «мама». Выругавшись, брюнет вышел из комнаты, после чего Антон скинул с себя ноги Оксаны, сел и сердито посмотрел на подругу, не понимая, чего же она пытается добиться. — Чего ты добиваешься, Суркова? — Да мне просто интересно, чего ты завелся? — Потому что я вижу по твоему хитрожопому лицу, что ты не просто любопытствуешь. Скажи уже, к чему ты клонишь? — он нервничал, потому что не планировал рассказывать ей пока про все, что происходит. Про спор, про эту путаницу в голове с чувствами и сомнениями в собственной ориентации. — Потому что я вижу все! — со смехом сказала блондинка и заиграла бровями для убедительности, — Ты можешь и не рассказывать, все и так по тебе видно. Зачем тебе Ира, когда есть… — Заткнись! — шикнул Антон, прерывая подругу, — Все, я не хочу знать, кого ты имеешь в виду. Просто молчи, ладно? — Так ты еще сам это не принял? — осознание настигло Оксану неожиданно, и ее губки вытянулись в букву «О», — Ух ты… Чувствую себя, как в сериале! — Мне пора, — объявил Арсений, зайдя в комнату. Его лицо было хмурым и сердитым, что не говорило ни о чем хорошем. — Что случилось? — первой отреагировала Оксана, вставая с кровати. Антон наблюдал за сборами парня и его дерганными движениями. — Родители… Отец снова запел песню про то, что я шляюсь по мужикам вместо того, чтобы хотя бы попытаться добиться чего-то в жизни. Он все еще надеется, что я не буду поступать в актерское и влюблюсь в девушку. — Можешь представить ему меня, как свою девушку, чтобы они отстали, — вызвалась Оксана, ослепительно улыбаясь. — Я подумаю над твоим предложением, спасибо. — Проводить тебя? — Нет, — сразу ответил Арсений, выходя уже в прихожую. Антон пошел следом, облокотился о стену, пока его друг обувается. — Тогда напиши или позвони, когда будешь дома, хорошо? — Хорошо. — Арс? — понизил голос Шастун, чтобы Суркова не услышала. — Да? — Позвони или напиши мне, пожалуйста. Я же волнуюсь. — Не включай режим папочки, Тош. Все в порядке. Но я позвоню, — заверяет его Арсений, наконец-то расслабляясь и показывая улыбку, в которой отражается его благодарность. — Спасибо. — Все, не парься лишний раз, — Арсений первым шагнул к Антону, но как раз Шастун первый притянул его в объятия. Он не мог понять причину, но что-то его особенно сильно волновало. Он беспокоился за парня по непонятным причинам. Предчувствие, может быть? — Пока, Арс! — громко сказала Оксана, прерывая их объятие. Попов практически отпрыгнул от друга и улыбнулся девушке. — Пока! Оставшись наедине с подругой, Антон ждал, что она продолжит свой допрос, но он ошибся. Оксана не ожидала, что лезет туда, где не сможет получить ответа. Для нее все очевидно и просто, она не видит ничего плохого в симпатии между парнями, как и между девушками. Для нее любовь и чувства — самое важное, что не имеет каких-то ограничений и препятствий. Она готова поддержать и готова подождать, когда Антон или Арсений уже сами заговорят с ней об этом, а пока она займет позицию Димы — ничего не вижу, ничего не слышу.***
Настроение Арсения этим холодным днем было подавленным, и он совершенно не хотел выходить из своей комнаты. Вечер вчерашний для него дался особенно сложно, так как родители решили снова применить к нему воспитательные меры. Претензии за оценки, которые все еще были хорошими, но не идеальными, что почему-то их очень сильно бесило. К тому же, они пытались добиться от него, где он взял деньги на поездку, но Арсений молчал, как партизан. Обвинения в том, что он спит с кем-то за деньги, с кем-то, кто оплатил ему поездку, вывело всю семью. Поскольку сказала это мама, Арсений кричал именно на нее, пытаясь доказать ей, что его ориентация не делает из него озабоченную деньгами шлюху. За такие грубые слова он получил пощечину от матери, которую он после этого схватил за второе запястье, чтобы не получить вторую. Женщина вскрикнула, а отец толкнул его к стене, сдерживая за горло и заставляя извиниться, но получил в ответ «идите-ка к черту». За этот смелый, но дерзкий поступок получил удар в солнечное сплетение, после чего его практически с силой затолкнули в комнату. Откашлявшись и восстановив дыхание, Арсений достал телефон и набрал последний номер в списке звонков. В этот раз он звонил не только из-за того, что пообещал, а еще и потому, что он очень хотел услышать голос парня, чтобы успокоиться. — О, ты дома? Что-то долго ты, — с улыбкой в голосе сказал Антон, который две минуты назад проводил Оксану. Сейчас он доставал новый холст и краски, чтобы воплотить одну идею, эскиз которой он уже набросал карандашом. — Извини, скандал настиг меня на пороге. — Все в порядке? — Да, можно и так сказать. Немного неприятных ощущений, но даже синяков не останется, — хмыкнул Арсений, стягивая параллельно с себя толстовку, которая перебралась к нему из шкафа Антона, когда в один из вечер он облился кофе. — Что он сделал? — голос Шастуна сразу же сменился на более строгий и грубый. — За горло придержал и ударил. — Боже, как же меня бесит, что ты относишься к этому, как к чему-то естественному. Это ненормально, что тебя бьют. — Антон, хватит. Я это понимаю, поэтому давай перестанем говорить об этом. — Меня так бесит твой отец, если честно. — Понимаю. Прокручивая в течение дня этот разговор в памяти, Арсений успокаивался. То, что Шастун идет гулять с Ирой — это печально, но он видит, что Антон не заинтересован в ней на самом деле. К тому же, даже находясь с девушками в торговом центре, Антон периодически присылал забавные фотографии себя, девушек, товаров и людей. На одной фотографии было два парня, которые сидели на лавочке, но держались за мизинцы. Арсений улыбнулся, увидев это, но еще шире улыбнулся, когда увидел, что Антон прислал сообщение со словами «какие они милые» и красные сердечки. Потом Антон написал, что эти парни приехали сюда к друзьям на свадьбу из Москвы. Арсений не знал, зачем Шастун подходил и говорил об этом, но он был рад, что Антон и правда не питает неприязни к представителям нетрадиционной ориентации. Однако к вечеру Арс идет делать уроки к Оксане, этим заниматься вместе им нравилось.***
А Антон таскался по магазинам, выслушивая упреки девушек, что он не помогает им с выбором. Честно говоря, сначала он участвовал в выборе, но когда Ира отмела все его идеи, то сдался и купил все то, что хотел. Катя тоже металась между прилавками и никак не могла определиться. Это его бесило, потому что он действительно устал и таскаться по магазинам ему совсем не хотелось. Спасался он только благодаря Арсению, хоть и на расстоянии. На этот раз Ира вела себя с ним не так, как в прошлый раз. Она не пыталась даже флиртовать с ним, но и не была обижена. Это облегчило учесть парня. Когда он увидел тех парней, которых отправил Арсению, он поговорил с ними и узнал намного больше, чем сообщил в переписке. На самом деле, он спрашивал о том, как сложились их отношения, как они это поняли и приняли. Молодые люди добродушно поделились с ним своей историей, когда Антон рассказал им о своих смятениях, что ему кажется, что ему нравится его друг, который является геем. Они поддержали его и сказали, что в какой-то момент он сам все поймет и осознает, стоит просто позволить себе чувствовать и слышать себя. Шастуну стало намного легче, когда он услышал это. Про спор он ничего не сказал, но понимал, что это то, что может все разрушить. Но ему стало действительно легче, он решил просто дать себе время, а пока просто наслаждаться времяпровождением. Даже целого дня с девочками без Арса казалось для Антона таким долгим сроком. Он уже привык всегда быть с ним, и без него было так непривычно.***
Вернувшись домой от подруги, Арсений был доволен. Они сделали все домашнее задание, помогая друг другу и обсуждая темы. С Антоном они занимались не так, для него Арсений выступал в роли репетитора, а вот с Оксаной они взаимно обменивались знаниями. Это было интереснее и полезнее, чем совместные занятия с Шастуном. Оксана была классной. Она одобряла ориентацию Арса и свободно шутила на эту тему, добавляя этим уверенность в себе. Дома у девушки было так уютно и мило, а ее комната была просто невероятно милой — светло-розовые обои, белая мебель и много декоративных вещей по типу цветов и свечей. Особенно много было растений в ее комнате. Зайдя в свою комнату, Арсений собирался позвонить Антону и спросить, что в итоге он купил, но не успел. Дверь с силой хлопает о стену, из-за чего Арс испугался и вздрогнул, но отойти от выброса адреналина ему не дали, так как крепкая рука схватила его за футболку, прижимая к стене. Страх пошел по венам, как и непонимание, что произошло. Он ожидал, что после вчерашней ссоры его существование будет игнорироваться. Так происходило почти всегда, родители якобы наказывали его таким игнорированием. — Ублюдок! Ты чертов ублюдок! — кричал парню в лицо отец, все еще прижимая его к стене. — Да что опять я сделал? — закричал в ответ Арсений, но его хорошенько встряхнули, из-за чего он ударился головой. Воздух между родственниками просто пылал, обжигая все вокруг. — Ты убил его! Это из-за тебя, — отец отпустил грудки футболки, но сразу же ударил парня в нос. Арсений согнулся, держась за переносицу, но его тут же хватают за шею и толкают на пол. Открыв глаза, брюнет видит на руках кровь, сочащуюся из носа. Ему стало по-настоящему страшно, как не было никогда. В глазах родителя были видны языки ярости, да и все его действия кричали об этой безудержной злости. От шока и страха Арсений даже не мог вдуматься в смысл сказанных слов, часть слов он даже не слышал или не понимал. — Боже, как больно! — Больно? Это тебе больно, мразь? Боже, да лучше бы ты сдох, а не он! — Кто? — Ребенок! Из-за твоей вчерашней выходки у матери случился выкидыш! Это ты убил его! Я ненавижу тебя! — кричал отец, ходя из стороны в сторону по комнате, после чего пинает уже скорчившегося на полу сына, — Ненавижу! Чертов ты ублюдок! Все из-за тебя! Это все из-за тебя! — Прекрати! — кричит Арс, пытаясь сгруппироваться и защититься от ударов. — Я ненавижу тебя! Лучше бы тебя не было! Лучше бы это ты умер, а не он! Слышишь меня? Лучше бы ты сдох! — по лицу мужчины текли соленые и горячие слезы. Он не видел и не чувствовал, куда и как долго он уже бьет парня. Ему больно, и он не может смириться с тем, что их долгожданный малыш так и не сможет появиться на свет. Когда пелена спала, и он услышал, как хрипит брюнет, мужчина остановился, отходя от тела его сына. Ему было так плохо, что он просто не мог смотреть ни на кого, а в особенности на собственного ребенка, которого он уже давно, по его мнению, не любил. Сплюнув, отец выходит из комнаты, так же сильно хлопнув дверью, как и когда он вошел в комнату. Арсений не может встать. Ему больно во всех смыслах этого слова… Ему больно от ударов, ему больно от осознания, что он виноват в смерти еще не родившегося брата или сестренки. Он мечтал об этом не меньше, чем родители. Ему больно от слов отца с пожеланиями смерти. Всхлипы его душат настолько сильно, что он не может нормально вдохнуть. Он чувствует эту вину и принимает эти обвинения. Это он виноват. Это он довел маму до такого нервного состояния, на фоне которого случился выкидыш. Это он виноват. Он. Поднявшись на четвереньки, Арсений ползет к кровати, где хранится его маленький секрет. Под матрасом уже больше двух лет лежало лезвие, оставленное на крайний случай. Он ни разу им не пользовался, каждый раз напоминая себе о том, что все будет хорошо. Но сегодня тот день, когда хуже уже не будет. Дрожащими руками он берет металл в руки и пялится на него, будто впервые видит, хотя он брал в руки его и раньше. Смахнув с глаз слезы, Арсений смотрит на запястье и делает короткую линию пореза. Следом вывел вторую и третью, уже глубже и длиннее, наблюдая за тем, как в полоске медленно выступала кровь. Он ненавидит себя и понимает, что ненавидят его и все вокруг. Родители, одноклассники… Он не хочет встречаться с мамой после случившегося. Не хочет натыкаться на отца и знать, что он может избить его в любой момент. Он боится этого и искренне не хочет. Он просто больше не может здесь жить. Он не может больше жить. Раздалась мелодия звонка, отрезвляющая Арсения. Лезвие падает на пол, а страх захлестывает, словно волна. Он не понимал, что делает, как и не понимал, что ему теперь делать. Дотянувшись до телефона, лежащего в рюкзаке, Арсений на автомате отвечает и слышит такой знакомый голос. — О, Арс, хочешь прикол? — раздался веселый голос парня в трубке, который порезал сердце Попова еще больнее, чем чертово лезвие. Этот голос отрезвлял лучше, чем что угодно. Этот голос ударял его под дых, отчего вырвались новые всхлипы, — Арс? Ты в порядке? Только не молчи! — Я… — голос сломался на новом всхлипе, что напугало Антона просто до чертиков. — Арс? — Он… Я не… Черт, — выругался Арсений, когда слова так и не сложились в связанное предложение. — Эй, тише-тише… Арсюш, пожалуйста, постарайся объяснить мне, что с тобой. — Он умер… Он умер из-за меня… Это я виноват… — Кто? Арс, что случилось? Арс! — Я… перезвоню. Сбросив вызов, Арсений обнял колени, не соображая о том, что происходит. Тошнота подкатывала к горлу от осознания собственного ничтожества. Он не может рассказать Антону, он не может говорить с ним. Он просто хочет перестать существовать, а лезвие, лежащее на полу словно бы кричало — «возьми меня».***
Антона трясло. Он никогда не слышал такой голос Арсения, это будто бы был не он. Ужас обуял его сильнее, когда на последующие пять звонков ему не ответили. Решение Антон принял быстрее, чем успел осознать и обдумать его. Выбежав в прихожую, он напугал маму, которая спокойно пила чай, читая новости. Ее глаза округлились, когда она увидела, что ее сын с быстрой скоростью натягивал кеды. — Антон? А ты куда? — У Арса что-то случилось. Он не смог объяснить, а теперь не отвечает, — протараторил парень, натягивая уже куртку. — Что у него случилось? — Я не знаю, он не смог ничего сказать. — Аккуратнее, Тош, может мне с тобой пойти? — Я позвоню, если что. Антон лихорадочно нажимал на кнопку лифта, а выйдя из подъезда в прямом смысле побежал к дому парня. Сердце бешено стучало, давая ему силы бежать без остановок и без отдышки. Мысль о том, что его друг мог убить своего отца пугала, но была вполне логична, учитывая их отношения. А Антон должен быть первым, кто поймет, что случилось, чтобы смочь придумать, как теперь и кому из них помочь. Удача была сегодня на его стороне, так как около подъезда стоял мужчина с сигаретами в руках, который любезно открыл ему дверь подъезда, впуская внутрь. Преодолев лестницу, Антон замер у двери, которую он помнил с детства. Нажав на звонок, парень ждал, кто ему откроет. Однако когда открылась дверь, и перед ним стоял взрослый мужчина, в котором узнавались черты лица Арса, он выдохнул. Худшая его догадка не подтвердилась. — А ты еще кто? — грубо проговорил мужчина, и только сейчас парень заметил, что лицо у него мокрое, а глаза красные. — Позовите Арсения, пожалуйста, — выжав из себя вежливость, проговорил Антон, не желая сейчас усугублять ситуацию. — Еще раз повторяю, кто ты? — Друг Арсения. Позовите его, пожалуйста, или дайте мне зайти к нему. — А, так ты тот пидор, у которого он зависает? Такой же ублюдок, да? — повысил голос Попов-старший, а его голос был пропитан желчью и ненавистью. Антон молчал, стараясь подавить в себе желание ударить мужчину. Злость буквально пылала. — Дайте мне поговорить с Арсением. — Вон пошел отсюда! Вон! Иначе тебя мать родная не узнает, пидор! — не сдержавшись, Антон толкнул мужчину в грудь, пробивая себе путь в квартиру. Да, он не был очень сильным, но эффект неожиданной смены поведения и адреналин, который его захлестнул, сыграл свою роль. — А теперь закройте свой поганый рот, пока там еще есть зубы! Я не Арс, и меня вы не запугаете, а если и дальше будете пытаться, то я напишу на вас заяву, это ясно? — прорычал Шастун, пользуясь их разницей в росте, позволяющей выглядеть более устрашающим. — Антон? — послышался сдавленный голос сбоку, на который Антон резко развернулся и был в шоке от увиденной картины. Лицо было в крови, как и некогда серая футболка, глаза мокрые, а цвет его кожи был практически серым. — Собирайся, — командует Антон, смотря в голубые глаза. — Что? — Собирай вещи, ты тут не останешься. Давай! — повысил голос Антон, приводя друга в чувства. Мужчина тяжело дышал, продолжая пилить взглядом парня, но ничего не говорил и не делал. Арсений кидал в рюкзак одежду, не особо думая о том, что он берет с собой. Можно сказать, что в рюкзак летели первые попавшиеся под руки вещи. Вспомнив про порезы, Арсений натягивает на себя светлую толстовку и выходит из комнаты, где его все также ждет друг. Антон забирает рюкзак и пропускает, чтобы Попов смог обуться и натянуть куртку. Однако Арса жестко схватили за руку, не давая ему подойти ближе. — Он никуда не пойдет! — кричит мужчина, отчего Арсений снова застывает в каком-то шоке. Эта сцена выключила в голове Антона все тормозные механизмы, и он сам не понял, как его кулак врезался в щетинистую челюсть. Арсений вскрикнул, но под гневным взглядом Антона начал быстро надевать кеды, в которых обычно выносил мусор, а не ходил по улице, ибо они были старые, потертые и вообще летние. Антон удерживал мужчину, пока не убедился, что Арс обут и одет. Отпустив мужчину, он снова бросает на него ненавидящий взгляд и практически выталкивает Арса на лестницу, потому что лифт ждать он не решился. Однако вслед им раздалось громкое «пидоры, чтобы я ни одного из вас здесь больше не видел, да чтоб вы от СПИДа сдохли». Антона бесят не эти слова, а то, что Арсений все еще не может успокоить истерику и бежит по лестнице только потому, что Антон тянет его за рукав куртки. Его бесит кровь на лице этого несчастного парня. Его бесит, что он не узнает Арса и его бегающий в панике взгляд, который с трудом фокусируется на чем-либо. Лестница казалась бесконечно длинной, а всхлипы болезненно отражались гулким звуком от бетонных стен подъезда. Антон крепко держал локоть парня, но в голове стучала и била только одна мысль. Он ненавидит этого мужчину за то, что он сделал с его Арсением.