Праздники праздниками, развлечения развлечениями, но учебу никто не отменял. Именно так говорил Арсений, уговаривая Шастуна встать с утра, чтобы не опоздать в школу. Оставалось совсем немного времени до экзаменов, и учителя словно с цепи сорвались, заваливая одиннадцатиклассников не только заданиями из ЕГЭ, но и обычными проверочными. Это раздражало сильнее всего. Зачем Антону, который собирается поступать на факультет живописи, самостоятельная по химии или физике на первом уроке, состоящая из двадцати вопросов? Видимо, чтобы напоследок дети точно запомнили хотя бы то, что у них был тот или иной предмет.
Учебную атмосферу спасало более или менее спокойное настроение в классе. Ссоры и всеобщая травля Арсения, казалось бы, прекратилась. Никто особо не решался что-то говорить вслух, зная, что Шастун, Позов и Матвиенко среагируют моментально, а после подключатся еще и девчонки. Антон, на удивление друзей, не сразу, но постепенно, стал показывать свои чувства и перед классом. Конечно, он не решался целовать парня или откровенно держать его за руку, но мимолетные и неслучайные касания он перестал прятать, оставляя публике простор для размышления. Иногда он закидывал на плечо ему руку, иногда наклонялся к уху и шептал что-то, а потом мазал губами по щеке. Внимательные глаза заметят, безразличные и вовсе ничего не заметят. Арсений не разделял таких смелых для их отношений порывов, не считая это необходимостью. Конечно, ему приятно, но липкое ощущение осуждения со всех сторон не давало ему покоя. Несмотря на собственную позицию, чувствуя, как Антон в очередной раз положил свою ладонь поверх его запястья, ему не хочется думать о том, как к этому относятся другие. Какая разница, если перед ним сидит Антон, и каждое его движение буквально кричит о том, что все так, как надо.
Отмучившись первые четыре урока, молодые люди сидели в столовой. У них были бутерброды, которые утром сделала им Майя и две шоколадки, купленные в буфете. Удивительно, но они достались Антону с настоящим боем. А бой был против младшеклассников, окруживших буфет. К счастью, милая женщина согласилась обслужить его вне очереди. Вот оно — преимущество выпускников.
— Ты дурак? — смущенно смеется Арсений, когда Антон целует его в щеку, кинув на стол покупки.
— Что? Хочу и целую.
Арсений опускает взгляд, понимая, что его парня переклинило, раз он совершенно не думает о последствиях. Конечно, ему приятно, что его не стесняются, что Шастун готов демонстрировать их отношения, не стыдясь этого. Это казалось просто чем-то удивительным и немыслимым. Но непривычность и осознание того, что люди не примут такие отношения, и это может обернуться против них.
— Как думаешь, Воля опять бушевать будет, если я ему скажу, что забыл тетрадь с домашкой?
— Ты забыл? — Арс закатывает глаза, понимая, что да, Павел Алексеевич будет не в восторге.
— Ага. Перепутал тетради и взял по литературе.
— Точно дурак.
— Сам дурак! — возмущенно говорит парень и несильно хлопает по лбу парня.
— Будешь?
— Нет, кушай, — Антон отказывается от бутерброда и достает телефон, собираясь проверить электронный дневник.
После дня рождения настроение у Антона всегда положительное. Он больше не обижался на то, что Арс много работает, и научился просто ценить каждый совместный момент, которых тоже было не мало. Имея большое количество свободного времени, он активно занимался подготовкой к экзаменам, поверив в то, что и правда сможет поступить на бюджет. Конечно, шансов мало, но они есть. В возможностях Арса он не сомневался совсем, несмотря на то, что его результаты за пробные экзамены ухудшились.
— Кстати, прикинь, я нашел в Питере… — договорить ему не дали.
Рядом с их столом встали трое парней — Леша, Шамиль и Никита. Никита был вообще из параллельного класса, с которым ни Антон, ни Арс близко знакомы не были. В столовой, казалось бы, воздух сразу наполнился напряжением, от которого было некуда деться. Арсений ментально почувствовал, как Антон напрягся. Об этом говорили и его сомкнутые губы.
— Что, Тошик, выебали тебя? — с противной усмешкой говорит Леша и очевидно, что ждет реакции.
— Отвали, — твердо отвечает Шастун, понимая, что он не сможет смолчать, а значит, уже попался на провокацию. В драку влезать он не собирался от слова совсем, понимая, что это уже сыграет против него.
— Ну чего так грубо? Интересно же, кто кого. Ты в бабу заделался или все-таки Поповский? — двое остальных парня довольно ухмыльнулись, видя, как Попов опускает взгляд в стол, а вот в глазах Антона бушуют настоящие языки пылающей ярости.
— Закрой свой паршивый рот, пока я не помог, — каждый слог был проговорен с огромной ненавистью, и Арсу действительно стало страшно. Он ни разу не видел Шаста настолько злым. Настолько, что ему самому становится страшно. Но помимо этого, он не понимает, что ему то делать. Стоит ли ему что-то сказать? Стоит ли ему влезть в этот конфликт и встать на защиту Антона? Нет, ведь это усугубит ситуацию в разы.
— Только давай не так, как ты это с Поповым делаешь, окей? Кстати, как? Поцелуй взасос или член в рот? — вставил свои пять копеек Шамиль, которого вообще никто не спрашивал. Щербаков смотрел на Антона с ожиданием. Он знал его хорошо и знал, что у этого веселого и доброго парня есть грань, после которой у него может действительно сорвать крышу. И по глазам он видит, что этот момент настал.
— Отъебитесь от меня. С первого раза непонятно?
— А что такого то? Арс, а ты чего молчишь?
— А что ему говорить? Антошка вон как жопу за него рвет, и в прямом, и в переносном смысле, — азарт берет над Лешей верх, и он хочет видеть реакцию Антона, хочет увидеть, как он взрывается, — Ну что, Арсюша, прав я был?
— Если ты не в состоянии понравиться хоть кому-то, то не надо лезть в чужую, — Арсений отвечает, но понимает, что теперь от них не отстанут. Хотя с первой секунды стало ясно, что в покое их не оставят все равно. По крайней мере, находясь рядом с Антоном, ему не так страшно. Он знает, что его не тронут. Как минимум, Антон не позволит.
— М, зубки у ужика прорезались? Яда вот только нет…
— Еще раз тебе в лицо плюнуть, чтоб ты яд почувствовал?
— Может тебе врезать? Мозги встряхнутся, нормальным станешь, м? — Антон видит по лицу Арсения, что произнесенные слова ударяют его под дых, являясь триггером. Он уверен, что отец говорил ему эти слова, и скорее всего, не один раз.
— Себе врежь, может мозги встряхнутся, и ты нормальным станешь? — Арс язвит и смотрит в глаза собеседника, выискивая там ответ на свой вопрос — эта перепалка когда-нибудь закончится? Антон видит агрессию на лице бывшего друга и понимает, что сейчас будет.
И он был совершенно прав. Как в замедленной съемке, рука, со сжатым кулаком, замахивается на его парня, и он действует на автомате. Он дал себе слово, что не позволит больше никому поднять руку на Арса. И не важно, кто это будет — Щербаков или его собственный отец. Он не позволит больше никому причинять боль этому человеку, который за свою недолгую жизнь и так натерпелся уже достаточно. Арсений не двигается, даже не пытается увернуться, смотрит на него завороженно. Ему не страшно, но в голове мелькают кадры прошлых событий, как его бил отец.
— Сука! — кричит парень и собирается ударить ровно в нос, и такого удара переносица точно не выдержит. Однако нос остается в порядке, благодаря Антону.
— Руки от него убрал!
Как и предполагал Щербаков, Шастун разозлился не на шутку. У него буквально слетела крыша. Он чуть не перевернул стол, сорвавшись с места, но успел перехватить руку и оттолкнуть бывшего друга в грудь. Ему было все равно, если ударят его, да хоть все втроем пусть на него накинутся, но он не даст в обиду Арса. Ярость застилала глаза, и под действием адреналина опрокинул крупного и достаточно накаченного парня на стол. Он смотрел в такое же злое лицо, и это бесило еще больше. Он был зол еще и за гребаный спор, на который повелся. Да, он сам на это согласился, но какого черта они это предложили и давили на него? Разве это и есть дружба? Нет. И их взаимоотношения никогда не были настоящей дружбой, как ни крути. И от этого особенно обидно.
Антон против насилия, но сдерживаться сейчас просто невозможно. Он бьет Щербакова по лицу, уже заранее понимая, что получит за это в ответ, и скорее всего, в большей степени. Все внутри буквально кипит, и он не слышит ничего вокруг, кроме шума в ушах. Ярость — единственная эмоция, которая его просто ослепляла и оглушала, не давая и шанса на рациональную мысль. Он готовится ударить и во второй раз, но его просто оттаскивают от парня двое других парней.
Арсений замирает, видя, как Антон набрасывается и поваливает Щербакова, как он его бьет, и как Шамиль и Никита резкими движениями оттаскивают его в сторону, и Никита бьет его в челюсть. В отличие от Шаста, Арс отдает себе отчет в своих действиях, но все равно вскакивает со скамейки и резким движением толкает парня в плечи. Он злится на всех вокруг, даже на Антона, который так безрассудно завязал драку. Ладно, не завязал, а ввязался в потасовку, не рассчитав того, что и он сам, и Арсений намного слабее этих троих. Хотя бы потому, что их больше. Будь здесь Сережа и Дима, шансов у них было бы больше, хоть и не намного, ведь никто из них не был бойцом или частым участником драк.
— Какого черта вы доебались до нас? Отвалите! Просто блять отвалите! — кричит Арсений, отталкивая от Антона Шамиля.
— Да потому что таких, как вас, нужно убивать! — Арсений бьет его в лицо за эти слова.
Еще несколько месяцев назад он бы согласился в глубине души, не стал бы припираться и позволил бы и дальше другим людям говорить это в свой адрес. Но точно не сейчас, когда он видит, что однополые отношения — это нормально, и он действительно счастлив. Так какого черта кто-то имеет право говорить, что и его, и Антона нужно избить или убить просто за то, что они счастливы быть вместе?
Леша разворачивает Арса сразу после того, как тот ударил одноклассника. Его и правда удивило, что Попов не остался в стороне, а рискнул и ввязался в конфликт вслед за Антоном. Видимо, он недооценивал его. Арсений не успевает среагировать, как чувствует удар в живот. Он слышит, как Шастун, которого крепко держит Никита, кричит что-то, пытаясь вырваться, но не может разобрать слов из-за шока и боли.
— Вы совсем охренели? — неожиданно раздается голос классного руководителя.
Щербаков закатывает глаза, понимая, что они попали, причем все вместе. Павел Алексеевич разнимает всех, и невооруженным взглядом видно, как на шее у него напряглась жила от ярости. Он в шоке, конечно же, от сложившейся ситуации. Он не думал, что его поход за булочкой обернется этим.
— А чего вы не в кабинете директора подрались? — он орет на всех, но потом по скорченному лицу Арсения понимает, что тот точно не стал бы нападать первым, да и Антон тоже навряд ли, — Сейчас звонок будет, так что руки в ноги и на урок, после него поговорим в моем кабинете. И пусть только хоть кто-то из вас попробует не прийти. Пошли отсюда! Шастун и Попов, задержитесь!
Антон с беспокойством смотрел на Арсения, и сразу же подбежал к нему, когда остальные парни пошли на выход. Он правда безумно испугался за него, не в силах оценить, насколько сильно его ударили. Он бы с радостью ударил Щербакова еще раз и за это, но при Воле этого делать было нельзя.
— Ты в порядке? — Антон заботливо кладет руку на лопатку парня, заглядывая в глаза с огромным беспокойством. Получив кивок в ответ, Шаст нежно поглаживает его спину, несмотря на присутствие учителя.
— У вас есть шанс первыми рассказать, что произошло. Я слушаю, — скрестив руки на груди, Павел Алексеевич хотел услышать правду и понять, что же стряслось.
— Мы сидели и ели, никого не трогали, — Антон махнул на стол с разлитым чаем и куском бутерброда, — Они к нам подошли и докопались.
— Из-за чего? — учитель выглядел крайне уставшим, и даже не пытался прикинуть самостоятельно, из-за чего мог возникнуть этот конфликт. Антон же не спешил отвечать, выжидающе смотря на парня, словно бы спрашивая разрешение — можно об этом рассказать или нет?
— Это личное, — пытается сойти с темы, но натыкается на строгий взгляд. Очень неловкая ситуация…
— Я еще раз спрашиваю, из-за чего? Или хотите поговорить об этом в кабинете у директора? Или при родителях? И твоих, Шастун, и твоих, Арс! — в столовой не было никого, кроме работниц, но они делали вид, что ничего не видели и не слышали.
— Они докопались из-за того, что мы… — Арсений не хотел бы привлекать родителей, с которыми он слишком давно не виделся, чтобы пересекаться с ними в кабинете у директора. Однако он не был в состоянии договорить самую важную часть фразы, поэтому с надеждой и просьбой во взгляде взглянул на парня.
— Ну, типа, встречаемся?
— С кем?
— С Кайли Дженнер, Павел Алексеевич! Ну что за вопрос? Я и Арс. Мы вместе, — Воля, очевидно, завис, и это очень напрягало учеников. Что он им сейчас скажет? Вызовет ли родителей или отправит к психологу? Однако у него в голове шли активные мозговые процессы.
— Теперь все ясно… Боже, я с вами поседею, честное слово, — он сжал переносицу пальцами, после чего внимательно осмотрел каждого из учеников, — Я поговорю с ними, но вы же понимаете, что мои слова никак на них не повлияют? Если это еще раз повторится, вызову их родителей в школу. Просто замечательное окончание одиннадцатого класса. А теперь идите на урок, скажите, что я вас задержал. Не сильно вам досталось?
— Все в порядке, — кивнул брюнет, поправляя на себе одежду.
— Будьте аккуратнее, сами же понимать все должны, — с сочувствием посмотрел на своих невезучих учеников, и похлопал по плечу Антона, когда он проходил мимо, словно пытаясь сказать, что все будет хорошо, и что он на их стороне.
— А вы почему ничего не предприняли? Для вас нормально, что ученики дерутся?! — сорвался учитель на работниц столовой, будучи очень возмущенным, что никто не попытался их разнять.
Выпускать класс — всегда сложно. Нужно следить за их успеваемостью, подготовкой к экзаменам, организации выпускного и последнего звонка, а также много-много бумажной волокиты. Разборки внутри класса ему сейчас точно не нужны. К тому же, контролировать подростков с бушующими гормонами, но сильных и своенравных — просто невозможно.
***
Услышав всю эту историю, друзья были в шоке. Сережа буквально вскипел и был готов прямо сейчас сорваться и пойти набить лицо Щербакова и остальных. К счастью, он узнал об этом только по пути домой после уроков. Они шли все вместе, но вот Матвиенко шел к Оксане, которая витала в своих мыслях. Дима с Катей шли за компанию, решив, что послушать эту историю важнее, чем пораньше прийти домой. Антон, в отличие от Арса, был в хорошем настроении. Его эта история забавляла, и он не переставал восхищаться своим парнем. Его очень удивила смелость Попова, и он хотел, чтобы все знали, какой Арсений герой. Арсений не был согласен с такой оценкой, считая, что оказаться в такой ситуации — уже провал, да еще и драка то началась из-за того, что Антон вступился за него. Так что, это не он герой совсем, а Шастун. Ему было стыдно за эту ситуацию, хоть он и не провоцировал ее, но все равно чувствовал вину.
— Такая Санта-Барбара, ужас, — со смешком проговорил Дима, понимая, что нагнетать не стоит, с этим и так прекрасно справляется Серега.
— Ладно, мы пойдем, до завтра, — без эмоций ответил Арс, обнявшись со всеми. Настроения на беседу с друзьями не было, хотелось просто лечь в постель и весь вечер обниматься с Антоном, раз уж у него сегодня выходной.
Антон чувствовал себя счастливым, несмотря на потасовку. Ему было приятно, что Арс вступился за него, хоть это и было глупо, но было понятно, что иначе поступить тот просто не мог. Вся эта ситуация вызывала в нем неоднозначные эмоции. Но грусти или какого-то сожаления не было. В конце концов, сильно никому не досталось, и Арса ударили действительно не так уж и сильно.
Зайдя в квартиру, парень быстро оценил обстановку и пришел к выводу, что матери дома нет, и это хорошо. Как только Арс закрывает дверь и снимает куртку, Антон прижимает парня к двери. Ему непонятно, почему Арсений так подавлен. В разговоре проскользнула фраза, по которой стало понятно, что он чувствует себя виноватым. И он очень хотел это исправить.
— Ты чего? — удивленно пробормотал Арс, но не сопротивлялся, а наоборот обнял за шею.
— Ничего. Просто хочу сказать, что ты самый лучший! Самый смелый! Самый красивый! И самый-самый умный, — на каждый комплимент приходился поцелуй, и на губах парня наконец-то появилась улыбка, — Запомнил?
— Запомнил.
— Вот и отлично. Ты так круто врезал этому придурку. Мой боец, — Арсений в ответ смеется и понимает, что ему тоже есть, что сказать.
— Не надо за меня больше заступаться, я не маленький.
— Уж извини, конечно, но я по-другому не могу, — аккуратный нос трется о гладкую щеку, — Никто не имеет права поднимать на тебя руку. И этот придурок ошибся, если думал, что я позволю ударить тебя.
— Спасибо, — Арсений нежно целует Антона в губы, и он правда благодарен.
— Как же я люблю тебя… Ощущение, что я каждый день в тебя влюбляюсь. Такое вообще бывает? — Антон отстраняется, понимая, что нужно хотя бы разуться и отойти уже от входной двери.
— У нас точно бывает.
Драка — не самый лучший способ подтверждения чувств, но иногда именно она подталкивает к осознанию глубины чувств. И Антон даже не мог теперь описать, насколько сильно он влюблен. Настолько, что он просто не представляет, как будет жить, если они расстанутся. Это казалось чем-то невозможным. И это не была созависимость, ему просто не хотелось представлять это, понимая, что счастливым он точно не будет.
А сейчас, когда Арсений беззаботно переодевается и ложится сверху, он просто невероятно счастлив. Каждый их совместный день — как день рождение. Они долго целуются и изучают друг друга, хотя знают друг друга уже вдоль и поперек, но от этого еще интереснее. Разглядывая идеальные черты лица, он осознал, что никогда не перестанет рисовать его. И эти прекрасные и глубокие глаза просто не могли оставлять его равнодушным. Он словно бы смотрел на Божество, спустившееся к нему. Ему хотелось слушать, смотреть и трогать его. Будучи тактильным человеком, сложно лишить себя от такого удовольствия.
— Как ты думаешь, Паша в шоке?
— Вряд ли. Я думаю, что он догадывался об этом еще в Питере. А сейчас он просто сложил два плюс два.
— Ты не боишься, что это может повториться? Я про драку, — Арсений неспешно гладил щеку парня, наблюдая за тем, как он нежится от его прикосновений.
— Неа. Не думаю, что это повторится.
— А если вдруг?
— То Щербаков снова получит по лицу, либо кто-то еще, кто посмеет открыть рот или поднять на тебя руку. И вообще, прекрати об этом волноваться. Все же хорошо, нечего переживать, — на губах парня мягкая усмешка, а в голове тишь да гладь. Ему сейчас очень хорошо, и ничего не тревожит.
— Просто я волнуюсь, что мы оба можем получить. И с твоим рвением, по большей части, получишь ты, — Арсений ласково целует парня в уголок губ, стараясь над тем, чтобы он не разозлился от его слов, — Я волнуюсь за тебя тоже и не хочу, чтобы ты нарывался.
— Я нарывался? Он на тебя замахнулся, а я должен был сидеть и смотреть, как он тебя бьет? Ты в своем уме? — несмотря на поцелуи, Антон все равно вспыхивает, но быстро гаснет под ласковыми прикосновениями. Он смотрит раздраженно, но постепенно успокаивается, чувствуя на своих губах податливые губы.
— Все, не злись.
— А ты прекрати говорить мне о том, что я не могу тебя защищать. У тебя живот урчит, как будто там землетрясение.
— Ну извините, мне даже бутерброды спокойно съесть не дали, — обиженный и смущенный голос вызывает у Антона смешок.
— Приготовить тебе что-нибудь? М?
— Хочешь отравить меня?
— Иди в жопу, Арс.
Они смеются, но все-таки перемещаются на кухню, практически не расцепляя объятия. Несмотря на рвения Антона, роль главного повара берет на себя Арсений, руководя процессом. Антон не такой уж бездарный в этом плане, но сопротивляется, принимая инициативу парня. Они готовят куриную запеканку, но в процессе готовки успевают перекусывать, есть то хочется прямо здесь и сейчас. Никогда не любив кулинарию, Шастуну приятно готовить вместе с парнем уже не в первый раз. В такие моменты они эмоционально сближаются еще больше, чувствуя себя настоящей семьей. И мысль о том, что это продлится и дальше, когда они переедут вместе в Питер и будут жить вдвоем, запускает эндорфин по венам. Они будут также просыпаться вместе, готовить друг для друга или вместе, целоваться, иметь один гардероб на двоих, и самое главное — они просто будут вместе.
***
Арсений читал очередную книгу, нужную ему для сдачи ЕГЭ, сидя в объятиях Антона. Шастун периодически дремал, обнимая со спины руками и ногами парня. Периодически Арсений отвлекался от чтения, слушая размеренное дыхание. Было очень забавно, когда Антон резко просыпался, начинал ерзать, а потом снова проваливался в сон. Их идиллию прервал громкий звонок в дверь, от звука которого Антон вздрогнул и разлепил глаза.
— Мама ключи забыла, что ли? — удрученно вздыхает парень и расцепляет объятия.
— Я открою, — Арс целует парня в носик и оставляет его лежать одного в постели.
Открыв дверь, Арсений очень удивляется. На пороге стоят Сережа с Оксаной. Глянув на настенные часы, он убедился в том, что еще не поздно, это просто они уже час валялись в постели. Улыбнувшись друзьям, он пропускает их внутрь.
— Арс, кто там? — доносится из комнаты сонный и немного хриплый голос.
— Матвиеныч и Оксана, — кричит в ответ Арсений и проводит всех в комнату, где в клубочек, как котик, свернулся Шастун.
— А ты чего дрыхнешь? — удивленно спрашивает Сережа, присаживаясь в кресло. Арс плюхнулся на кровать рядом с парнем, и Антон передвинулся, положив голову ему на колени. Арсений незамедлительно начинает гладить его по волосам, что вызывает у Оксаны смешок.
— А вы чего пришли? — ответ вопросом на вопрос остается проигнорированным.
— Присядешь? — Матвиенко смотрит на Суркову, но та отрицательно качает головой.
— Нет, постою. Мы кое-что вам рассказать хотели… — девушка явно смущена, и Антон даже производит над собой усилие и открывает глаза.
— Удивите.
— В общем, мы встречаемся… — девушка кладет руку на плечо парню и довольно улыбается, когда он сжал ее.
— О, поздравляю. Но не удивили, — Арс усмехается, продолжая перебирать волосы парня.
— Вообще не удивили. Я думал, что вы начнете встречаться раньше, — бормочет Шастун, снова прикрывая глаза под приятными касаниями.
— В общем, мы подумали, что нам хотелось бы этим с вами поделиться.
— Да. А еще у Окс нет еды, а я ужасно хочу есть!
— Там на столе стоит запеканка, может еще теплая, — бормочет Антон, и кажется, уже начинает засыпать.
— Идите на кухню, я сейчас приду, — дождавшись, когда друзья выйдут из комнаты, Арсений пытается вылезти из-под чужой головы, но Антон удерживает его, устраиваясь поудобнее.
— Мм… Останься.
— Я посижу с Окс и Серегой и вернусь, хорошо?
— Принесло же их, — недовольно бормочет Антон и перекладывается на кровать.
— Переодевайся и спи. Я скоро вернусь, — шепчет Арс и осторожно целует в щеку.
На кухне уже хозяйничает Оксана, разливая всем по кружкам чай. Арсений облокачивается о плиту, отпивая из кружки. Зеленый чай с мелиссой, его любимый. Приятно, что подруга об этом помнит. Странно, что на часах только девять часов, а Шаст уже вырубается, но видимо, эмоции выкачали из него все силы.
— Я еще кое-что спросить хотела, — издалека начала Суркова, отпивая из кружки.
— Да?
— Сегодняшняя драка. С тобой точно все хорошо?
— Да. Просто не люблю конфликты, и это напомнило мне про по отца. Неприятная ситуация, но Антон не дал меня ударить, так что да, со мной все хорошо.
— Боже, как это мило, — смеется Оксана, — Но я за вас волнуюсь. Вдруг этот придурок не остановится на этом…
— Хватит мусолить эту тему, — бубнит Антон, зашедший в комнату. Все его волосы в беспорядке, глаза слипающиеся, а одежда вся мятая, — Все будет хорошо.
Антон снова буквально прилипает к Арсу, обнимая его за шею, положив на плечо голову. Уснуть не получилось, и он просто хотел обнимать парня в любом положении, даже если стоя. Оксана моментально достала телефон, посчитав этот момент очень милым.
— Мы за вас волнуемся, — Сережа смотрит на выражение лица Арсения и понимает, что он не хочет обсуждать эту тему, ибо Шаст начинает злиться.
— Ну так не волнуйтесь.
Чувствуя, как Антон буквально повис на нем, Арс поворачивается в его руках, и чуть сдвинув его в бок, приподнимает и сажает на столешницу. Шаст поддается, и когда Попов снова поворачивается спиной, обхватывая его ногами и руками, как коала хватается за эвкалипт. Он прикрывает глаза и снова совершенно спокоен, будто и не начинал только что злиться.
— Ну какие же вы котики. Кстати! Вы же уже решили, куда будете поступать?
— Да. В Питер. Надеюсь, что мы оба пройдем на бюджет.
— Ты то точно пройдешь, — бормочет ему в шею Антон.
— А вы?
— Я вряд ли смогу поступить в Питер или в Москву, так что, возможно, придется остаться здесь.
— И вы планируете отношения на расстоянии? — удивленно спрашивает Арс, зная, что Оксана мечтает поступить и переехать в Москву. Да и у нее на это были все шансы.
— Нет. Думаю, я поступлю на заочное, и останусь здесь. Буду работать фотографом, — судя по голосу, девушка уже во всем уверена и даже не сомневается.
— Ты же мечтала в Москву уехать?
— Цели и мечты меняются.
— Я без тебя тоже в Питер бы не поехал, — шепчет на ухо Антон и в благодарность чувствует поглаживания по коленке.
На счастье Антона, гости ушли достаточно быстро, не забыв поблагодарить и похвалить их кулинарные старания. Арсений пожалел почти полностью уснувшего парня, перенеся его в постель на руках. К его счастью, Шастун весил немного, так что особых трудностей это не принесло. Даже следить за длинными конечностями не нужно было, ибо парень цепко зацепился ногами. Будучи полностью обессиленным, Антон отказывается переодеваться, и ему в этом приходится помогать.
Лежа в объятиях, Антон радуется, что наконец-то они могут спокойно лечь спать. Уж очень невовремя друзья решили сообщить им новости об их отношениях. Конечно, он рад за них, но еще больше он хотел просто лежать в обнимку и наслаждаться спокойным и тихим вечером, без работы Арса и учебы.
