Последний бой

— ВСТАВАЙ И ДЕРИСЬ!— Его безграничная боевая ярость была встречена оглушительным молчанием, от которого люди медленно сходят с ума. Единственное, что можно было услышать, — треск пламени настенных факелов и собственное сбитое после битвы дыхание. Крэйтон только начинал входить во вкус, как вдруг этот паршивец, Пэйт, снова решил попытаться одурачить его.— Думаешь, что сможешь опять обвести меня вокруг пальца, Пэйт?! На этот раз я не куплюсь на твои уловки!— Тишина, казалось, начинала поглощать его с потрохами, пока остервенелый взгляд цеплялся за подозрительно бездвижное тело. Конечно же, это был лишь вопрос времени: Скиталец никогда не сдавался, даже когда был на волоске от смерти, а найти «добродушного» дурака, который недооценил его, было почти что самым лёгким заданием в его дрянной жизни. Да, пару раз ему помогла выйти на след какая-то потерянная простушка, которой, как он думал, в пору было осесть где-нибудь в той же Маджуле и вынуть шило из задницы, в ожидании настоящего героя, но основную часть пути прошёл он всё-таки самостоятельно. Пэйт допустил ошибку, когда рассказал ему о своём «доме», о Тселдоре, переполненной крупнейшими пауками, способными за раз даже оттяпать одну человеческую конечность своими жвалами, а потому нечего было удивляться, когда в перекошенном дверном проёме показалась знакомая фигура наперевес с боевым топором! — Пэйт!— Его не смущала нарастающая лужа крови под чужим телом. Разбитый в клочья щит, за которым пряталась эта крыса, валялся неподалёку, а копьё грустно опало из руки поверженного в бою воина, болезненно хрустнув древком под тяжёлым сапогом Крэйтона. Мысли о чистой и полной победе над своей «немезидой» казались настолько нереальными и невероятными, что мужчина не мог принять их, по крайней мере, сразу же. В конце концов, копьеносец всегда в последний момент выкидывал какую-то безумную хрень, которая спасала его от лезвия оружия. Или это сам Крэйтон всегда оступался в самый важный момент? Но не сейчас. С глухим шипением мужчина упал на колени перед своим товарищем, с которым его так разделила судьба. Это был трудный бой: если бы не удалось избавиться от щита, то у белобрысого не получилось бы победить, о чём свидетельствовали множественные колющие порезы на его теле, скрываемые разве что железом кольчуги и лохмотьями накидки. Да, ему повезло куда больше, чем тому же Пэйту, но последний хотя бы не стонал от любого своего движения, скрипя зубами. Крепкая рука вцепилась в бронированное плечо хладеющего тела, переворачивая его на спину, чтобы своими глазами увидеть и убедиться. Нехарактерно отстранённое выражение лица и рассредоточенный взгляд не были чем-то новым для его взора, но видеть это на лице Пэйта? Рука еле заметно дрогнула от удивления. —…Сдох значит? Ха-х. Ха-ха-х,— В какой-то момент воин был готов поклясться, что почувствовал удовлетворение. Чужая смерть — это то, чего он желал, верно? Это было хорошо для него, хорошо, что он доказал, что всё ещё был способен к чему-то безжалостному, что требовало всей его прыти и умелости?— Ха-х-ха-ХА-ХА! ХА-ХА-ХА! НАКОНЕЦ-ТАКИ!— Удовольствие перетекало в нервическую тряску и дрожь, а оттуда в неконтролируемый безумный смех. Так вот, какова была их последняя встреча! В какой-то крошащейся на камни комнатке посреди умерщвлённого города? Крэйтон не мог отделаться от ощущения, что это должно было быть что-то более… Особенное. — УМЕР! ПОВЕРИТЬ НЕ МОГУ!— Убийца схватился руками за голову, складываясь в приступе смеха, словно только что услышал самую «убийственную» шутку в своей жизни. Казалось, он никогда не прекратит смеяться. Но ничто не бывает вечно.— Умер! Ха-ха-ха! Умер!.. Ха-ха…— Тишина поглотила его настолько резко, что ему по началу показалось, что он просто оглох. Что-то ещё расцветало в душе помимо напускной радости. Что-то, что он до этого не чувствовал. Пустота? Глубокий вдох. Пальцы неосознанно сомкнулись на обломанном древке копья, поднимая его остриё в воздух перед лицом. И что дальше? Пэйт мёртв, но какова же была изначальная цель его путешествия? Крэйтон, к своему же удивлению, смутно помнил такие подробности. Или весь этот поход за чужой головой и был его главной задачей? Нет, так же не могло быть… Правда? Глубокий выдох. Руки сомкнулись на рукояти копья, обращая его остриё в свою сторону. Изначально ему верилось, что в его цели было больше смысла, но как так получилось, что сейчас не приходило в голову ничего, чтобы встать на ноги и уйти прочь к новым свершениям? Ответа на вопрос не было, зато была прошивающая тело боль, с какой наконечник чужого разбитого оружия вонзился в его живот, пробивая кольчугу, вспарывая мягкие ткани мышц и позволяя первым ручьям крови вырваться из его рта вместе с надрывным кашлем. Всё тело сковало в тяжёлой судороге, от которой его завалило на бок, вынуждая глухо упасть рядом с леденеющим трупом второго мужчины, лицом к лицу с ним. Единственное различие было в том, что Пэйт больше не мучался. —…И как так… Вышло… Что ты снова… Победил?.. Кажется, на этом его путь тоже окончен.