Бедная Цую
6 мая 2021 г., 09:45
Цую сидит за письменным столом, клюя носом. Глаза у нее розовые от усталости. Цую грызет карандаш. Ее губы дрожат. Ей хочется плакать. Она поднимает голову и разминает затекшую шею.
– Я устала, Кацуки-чан...
Бакуго подходит к ней. Кладет руку ей на плечо.
– Отдохни.
– Не могу. Нет.
Парень со вздохом упирается подбородком в ее макушку. Цую оттопыривает губу. Какое-то время она тихонько сопит, собираясь с силами – и наконец по ее щекам начинают течь слезы.
– Я так устала!
– Бедная Цую! – Бакуго отступает на шаг, берется за спинку стула, на котором сидит девушка, и отодвигает его от стола.
– Ква, ты что делаешь...
Юноша подхватывает любимую на руки. Всхлипывая, Цую хватается за его футболку, зарывается носом в складки ткани на широкой груди Бакуго – и глухо рыдает.
– Тш-ш, тш-ш, – просит парень, нося ее по комнате и легонько покачивая, как маленькую.
– Устала... не могу больше... невыносимо! – Цую жалуется, задыхаясь от слез.
– Все нормально, слышишь, лягушка? Нормально...
Девушка мотает головой. Бакуго целует ее в лоб. Его губы такие теплые и мягкие – совсем не ожидаешь подобной нежности от кого-то столь шумного, столь резкого и самоуверенного. Но с Цую он другой. С Цую парень позволяет себе быть тихим. Быть заботливым.
– У тебя жар, что ли? – бурчит он. – Давай-ка ложись спать.
Девушка прижимается к его сердцу и хнычет:
– Не могу... не могу... одно и то же! Одно и то же, Кацуки-чан!
Бакуго осторожно кладет ее на кровать, закутывает в одеяло, поправляет подушку. Цую закрывает глаза и сворачивается в комочек. Она слышит, как юноша собирает ее тетради, складывает в стопку учебники. Затем он возвращается к ней. Неловко гладит по лбу. Девушка хочет попросить, чтобы Бакуго выставил на завтра будильник, но с ее губ слетает лишь сонное лопотание.
– Спи, глупая, – с нежностью говорит парень и целует ее в щечку.
Цую слышит, как он открывает дверь. Щелкает выключатель – и, о, блаженство для уставших глаз! – наступает расслабляющая, погружающая в сон темнота. Бакуго закрывает за собой дверь комнаты, и Цую, тихонечко шмыгнув носом, почти сразу же усыпает. Она знает, что в мужском крыле, на этаж ниже, одно окошко будет светиться еще пару часов. А завтра с утра она выйдет к завтраку – и найдет свои тетради в гостиной, на журнальном столике. И их можно будет даже не открывать, потому что все будет сделано идеально...
Девушка ворочается, вздыхает. Ей совестно. Но она знает – если уж Бакуго протягивает ей руку помощи, значит, она действительно выложилась на полную, и даже «выше предела». А юноша оценил, и это – знак не только сочувствия, но и уважения.