We'll be alright

День Майкрофта Холмса (aka Британского правительства) не сильно отличался от предыдущих и это при том, что работу Холмса-старшего сложно было назвать рутинной. Встречи, заседания парламента — структура часто однообразна, отличалось лишь содержание и сложность решений, которые Майкрофт принимал изо дня в день, пусть их важность и оставалась незамеченной для широкой общественности. Иногда Майкрофт думал, что не имей он определенных принципов и взглядов на жизнь, то наверняка в умении плести интриги и находить полезные связи в некоторых (по сути преступных) кругах, он бы довольно быстро переплюнул того же Джима Мориарти. «Сеть» Майкрофта определённо была бы куда продуманнее, куда масштабнее, но его никогда не тянуло в такие сферы деятельности, а за свою жизнь он встречал довольно много опасных людей, некоторых при довольно мирных обстоятельствах — в нужный момент Майкрофт умел отодвинуть поступки человека на второй план и сосредоточится на нем самом — следствие некой профессиональной деформации, в придачу к умению «выключать эмоции», которая пару раз даже спасала Майкрофту жизнь. " О Майкрофт Холмс, как ты не видишь, ты будешь управлять людьми, настолько изящно, что они сами не будут этого замечать!» — Майкрофт помнил эти слова слишком хорошо, и хоть сейчас это его реальность, но тогда, в темной комнате оксфордского общежития и на пьяную голову, Майкрофту верилось в это с трудом — слишком нереальным ему это тогда казалось. " — А ты?» — пьяно поинтересовался Холмс, со смехом смотря в горящие, вдохновленные глаза напротив. «—А я, Майк, — его собутыльник чуть помедлил, так как язык определенно не успевал за его мыслями, — А я буду под руководством таких людей вроде тебя. Моё воображение явно уступает твоему, так что раз уж на то пошло, то я всего навсего исполнитель, не больше». Так говорил Гарри Харт — с некоторыми вещами Майкрофт до сих пор был в корне не согласен. Иногда Майкрофт ненавидел свою способность помнить некоторые события с детальной точностью, потому что некоторые воспоминания слишком болезненны, а боли Майкрофт старательно избегал — мешает сосредоточиться и мыслить рационально. Гарри Харт всегда был человеком, в отношении которого Майкрофт не мог мыслить рационально, он всегда был исключением. Майкрофт вздрогнул от собственных мыслей, буквально на секунду возвращаясь в реальность, на заседание парламента, на котором он мог бы и не присутствовать, но некоторые вещи Майкрофт предпочитал контролировать лично. Только вот теперь происходящее не сильно интересовало Холмса — он слишком погрузился в себя, сам того не замечая, от некоторых мыслей было тяжело быстро абстрагироваться — Гарри Харт был одной из таких. Думать о Гарри в прошедшем времени было непривычно больно — Майкрофт удивился как его мозг перестроился с привычным для него хладнокровием, как будто бы он просто и быстро перешёл из стадии отрицания в стадию принятия этого факта как данности, что было в порядке вещей для Майкрофта, за спиной часто называемого «айсбергом», но тщательно подавляемые обычно эмоции теперь стремились наружу, а человек, о котором он предпочитал не думать весь прошедший год, снова всплывал в памяти, вызывая лишь боль, от которой Майкрофт пытался убежать, задвинуть куда подальше и не думать, но это было слишком личное, а глубокая рана на сердце так и не успела зажить, да и вряд ли заживёт когда-нибудь до конца. ***год назад*** Плохие новости всегда застают врасплох, к ним никогда нельзя быть готовым, даже если ты Майкрофт Холмс. Тот день он к сожалению помнил в мельчайших подробностях, помнил, как во время встречи в «Диогене» его отвлекли срочным звонком, а на просьбу передать звонящему, что Майкрофт занят, ему ясно дали понять, что в данном случае такого варианта как «перезвонить» просто нет, так что уже тогда Холмс понял, что что-то не так. Голос говорящего он не узнал, но это не имело большого значения — уже по интонации Майкрофту было понятно, что дело серьезное, правда тогда он не представлял, насколько. К тому, что он услышал дальше, Майкрофт определённо не был готов, а как только он повесил трубку, то сославшись на срочные дела в министерстве, не требующие отлагательств, он уехал — впервые за долгое время сев за руль сам и ещё одним коротким звонком договорившись об отмене всех встреч до конца недели. Такое внезапное исчезновение с радаров будет иметь последствия, но это потом, в тот момент Холмса это совершенно не интересовало. Та поездка вполне могла оказаться для Майкрофта последней — он сам того не заметив выехал на встречную полосу, что чуть не привело к аварии, но в последний момент он смог её избежать, отделавшись лишь длинной царапиной на двери автомобиля. «Мистер Холмс, вы были в списке доверенных лиц мистера Харта, так что к сожалению, вынужден вам сообщить…что Гарри Харт погиб, при обстоятельствах, которые я не могу вам сообщить.» — то и дело проносилось у Майкрофта в голове, но он отчаянно отказывался верить в смысл этих слов. Майкрофт был одним из немногих, кто знал о «Кингсман» и о том, кем там является Гарри. Он был по сути единственным, кто практически с самого начала знал о том, что Гарри завербован в «Кингсман», пусть тот поначалу и пытался это скрыть, как и должен был, но Холмс знал его слишком хорошо, чтобы заметить, как тот что-то недоговаривает. Тогда Майкрофту ничего не оставалось, кроме как принять это как факт, пусть он был далеко не в восторге от этого, но он и не мог никак на это повлиять, откровенно говоря. С того момента он сразу понял, что все изменится и уже вряд ли всё будет как раньше, в том же Оксфорде, но он это принял, поддерживая самого дорогого ему человека, пусть и понимая, что теперь они будут видеться ещё реже, но в их случае оба прекрасно знали, что перспектива «нормальной» совместной жизни им никогда не светила, но осознание, что они тем не менее друг у друга есть грела душу. Оба цеплялись за каждую возможность хотя бы нескольких часов, которые они могли бы провести вместе, не обходилось без ссор и периодов, когда они не виделись месяцами и Майкрофт толком не знал, что с Гарри (его связи пусть и были довольно обширными, но даже у Майкрофта Холмса не ко всему есть доступ), но они как-то справлялись, ценя то, что есть. Тот вечер Майкрофт Холмс провёл в компании бутылки скотча и некоторых старых номеров «The Sun», лежащих на полу возле него. В ту ночь он так и не смог уснуть, по сути он и не пытался, Майкрофт отказывался верить, что Гарри больше нет, он не мог даже думать об этом. В жизни Гарри случались неудачные задания — о большей их части он прекрасно знал, при первой же возможности срываясь из министерства, жутко переживая и каждый раз говоря Гарри, что тот слишком рискует, а тот лишь устало улыбался, иногда через боль, каждый раз убеждая Майкрофта, что с ним всё будет в порядке. Теперь Гарри больше никогда ему этого не скажет, как бы Майкрофту не хотелось, как бы он в этом не нуждался. Гарри больше нет, а Майкрофт даже не может узнать, при каких обстоятельствах он погиб. В день похорон Майкрофт появился там только после того, как оттуда ушли все, просто чтобы избежать лишних взглядов и вероятных вопросов ведь никаких сил на то, чтобы контактировать хоть с кем-то у Майкрофта не было. Он пробыл возле могилы не больше двадцати минут, на большее его не хватило, ведь чем дольше он стоял там, тем больше росло его желание остаться здесь, на кладбище и не уходить никогда. Собрав остатки воли в кулак, Майкрофт ушёл, сжимая рукоять зонта-трости в руке, не оборачиваясь, ведь в глубине души он всё ещё хотел верить, что всё происходящее — один жуткий затянувшийся кошмар, а он просто всё никак не может проснуться, слишком нереальным казалось ему всё происходящее с момента вчерашнего звонка. Вечером того же дня Майкрофт появился на Бейкер-стрит. Контекст того, что они обсуждали с братом он помнил смутно, в разговор он был вовлечён лишь отчасти, Майкрофт вообще старался лишний раз не пересекаться с ним взглядом, предпочитая смотреть на дыры от пуль в противоположной стене, погруженный в собственные мысли. Первое время Шерлок даже не замечал, что Майкрофт ни разу за всё то время, что он тут, не вмешался в привычные для Шерлока размышления вслух, во время которых тот обычно мерил шагами комнату, не сильно вникая в происходящее вокруг и единственный кто мог его перебить и вернуть в реальность в такие моменты был Майкрофт Холмс. —Что-то случилось, дорогой брат? — с иронией в голосе поинтересовался Шерлок, остановившийся посреди комнаты, пытаясь найти во внешнем виде старшего брата больше деталей для уже начавшей выстраиваться логической цепочки в его голове, —Ты подозрительно молчалив сегодня. В жизни не поверю, что ты не вмешиваешься лишь из вежливости — не то случай. Шерлок сделал пару шагов в его сторону, успевая мельком заметить непривычно красные для Майкрофта глаза. Холмс-старший был далеко не из тех людей, которые могут позволить показать, что чувствуют, а тут судя по-всему происходил аттракцион невиданной щедрости с его стороны, вот только причины Шерлок не знал. После недолгого молчания, Шерлок продолжил, любопытство всё же взяло верх над чувством такта: —Полагаю, что красные глаза с этим как-то связаны, не так ли? —Не смей меня анализировать, Шерлок. --Майкрофт впервые за всё время своего пребывания на Бейкер-стрит встретился с Шерлоком взглядом, посмотрев на брата так серьёзно, что тому на секунду стало не по себе под прямым натиском ледяных глаз. Однако, надолго взгляд Майкрофта на нём не задержался, замечая за плечом Шерлока стоящий на каминной полке цветочный горшок с медленно умирающими в нем фиалками, который очевидно служил Шерлоку пепельницей. Горшок с несчастными цветами смотрелся в интерьере квартиры 221 б до жути нелепо и Майкрофт, руководствуясь неизвестно чем принял довольно простое решение, неожиданно вставая с кресла, на котором сидел всё это время, забирая дурацкий горшок с полумёртвыми цветами и сразу же направляясь к двери. Перед тем как уйти, Майкрофт снова обернулся в сторону, очевидно дезориентированного странным поведением брата, Шерлока: —Жду от тебя отчета по делу в ближайшие сутки. — дверь за Майкрофтом захлопнулась и тот, быстро спустившись по ступенькам, вышел на улицу. ***настоящее время*** Майкрофт вышел из здания парламента, на ходу печатая несколько сообщений касательно прошедшего заседания уже на автомате, так как в этот же момент параллельно мысли Майкрофта были совершенно о другом — внезапные болезненные воспоминания не могли отпустить его до конца, а попытки отвлечься от этих мыслей пока успехом не увенчались. Торопиться ему было некуда — остаток дня был подозрительно свободен, так что ничто не мешало Холмсу отправится домой, вот только его туда никогда особо не тянуло — мало кому лишний раз захочется возвращаться в пустой дом, так что Холмс старался не проводить там уж слишком много времени, тем более в одиночестве. На секунду Майкрофту показалось, что его позвали по имени, голос, до боли знакомый, прозвучал где-то за спиной, из-за чего Майкрофт, намеревавшийся уйти, замер на месте, боясь оборачиваться. Он не хотел себя обнадёживать, в очередной раз убеждая себя, как и все прошлые разы, что это всего навсего игра воображения, галлюцинация. Почему то в этот раз, несмотря на все собственные доводы, Майкрофт всё же решил обернуться, оправдывая это для себя тем, что он просто удостовериться в собственной правоте. Обернувшись, Майкрофт некоторое время отказывался верить своим глазам — в нескольких шагах от него был Гарольд — мать его — Харт собственной персоной, идущий в его сторону. Сказать что Майкрофт Холмс опешил, значит не сказать ничего. —И что это значит, позволь узнать? — спросил Майкрофт, внешне не показывая ровным счётом никаких эмоций, стоило Гарри подойти. Происходящее все ещё казалось ему абсурдным, но Гарри, остановившийся напротив вовсе не выглядел как галлюцинация — вполне себе живой, разве что одна затемнённая линза в очках давала понять, что что-то изменилось с момента, когда они виделись в последний раз. —Решил лично проследить за безопасностью…некоторых членов британского правительства, как видишь. — спокойно ответил Гарри, протягивая Майкрофту руку. Чуть помедлив, тот с опаской её пожал, всё ещё смотря на него с недоверием — он всё еще искал подвох. В данном случае вариантов было немного: либо Майкрофт окончательно сошёл с ума, либо всё происходящее — правда. —Тогда… Прокатимся? — Гарри кивнул в сторону кэба, стоявшего неподалёку. Внешне могло показаться, что Харт абсолютно невозмутим, однако он старательно избегал с ним прямого зрительного контакта, большую часть времени держал руки в карманах — все это говорило о том, что тот нервничает, но пытается это скрыть, правда в случае Майкрофта Холмса это было бесполезно, так тот знал его далеко не первый день. В ответ Гарри получил лишь короткий кивок и оба направились к машине. Уже сидя в машине, Майкрофт поймал себя на том, что с момента обмена сухими приветствиями, оба больше не сказали не слова — напряженная нерешительность повисла в воздухе, пока что не собираясь никуда пропадать, что безусловно давило на обоих. Холмс пока что не знал, что сказать: с одной стороны он был невероятно рад видеть Гарри живого и относительно невредимого, но с другой стороны, что-то мешало ему, где-то внутри росла обида, природу которой Холмс пока что не осознал. Прошедший год дался Майкрофту очень тяжело, больнее всего было свыкнуться с мыслью с тем, что Гарри умер, а теперь тот сидит в нескольких сантиметрах от него, как ни в чем не бывало, как будто бы и не было прошлого года, не было похорон, слёз и разбитого вдребезги сердца Майкрофта Холмса. Майкрофт какое -то время смотрел в окно автомобиля, правда не замечая пролетающего перед глазами пейзажа сумеречного Лондона, собираясь с мыслями. Сжав руки на рукояти зонта, Холмс наконец решился нарушить тишину: — И давно ты, так сказать… Жив? — в голосе Майкрофта была слышна привычная ему саркастичная сталь, от которой другим становится не по себе, Гарри не был исключением, особенно зная, что так Майкрофт разговаривает, когда хочет скрыть собственные эмоции, чаще всего негативные. —Где-то около пары месяцев… Прости, что не дал знать раньше, я правда хотел, но…- Гарри осёкся, пытаясь подобрать нужные слова, — Возникли некоторые обстоятельства, из-за которых я смог появиться в Лондоне только сейчас. — Вот как. — Майкрофт приоткрыл окно машины, собираясь закурить, — Занятно. --Майкрофт чувствовал, как оставаться холодно-отстранённым больше не может, да и смысла не было: Он был зол, обижен, вспоминая, что он пережил за прошедший год, а теперь понимая, что с момента как Гарри был «жив» и скорее всего, всё это время был на задании (что очевидно, Холмс ведь далеко не дурак, а Гарри просто попытался сгладить углы), не удосужившись даже каким- то образом дать понять ему, Майкрофту, что с ним всё в порядке. Сделав затяжку и выдохнув сигаретный дым в окно, Майкрофт наконец повернулся к Гарри, когда машина остановилась на светофоре, — То есть ты «жив» уже грёбанных два месяца и за всё это время не нашел даже пары минут, чтобы как-то дать мне понять, что с тобой всё в порядке?! — у Майкрофта будто сняли предохранитель, ему уже было плевать, гнев и обида захлестнули его с головой, что вылилось в хлёсткую пощёчину, на что в ответ Гарри успел лишь вздохнуть, приложив ладонь к чуть покрасневшей щеке, ведь сейчас сказать что-то ему в ответ равнялось бы самоубийству, Майкрофт в гневе страшен, о чем Гарри знал не понаслышке. — Год назад Гарри, я стоял возле твоей могилы, не зная практически ничего, узнав о факте твоей, как мы уже выяснили, мнимой смерти из третьих рук! — от присущего Майкрофту холодно спокойствия не осталось ни следа, Холмс повысил голос, не стенсняясь в выражениях, — Я даже не мог толком ничего узнать, потому что хреновы ублюдки из «Кингсман» шифруются не хуже Пентагона, настолько, что никакие мои связи не помогли! И после всего этого, ты, идиот, являешься к зданию парламента как ни в чём не было, будто бы прошедшего года и не было вовсе! — сделав ещё одну затяжку дрожащей рукой, Майкрофт выбросил сигарету в окно, не докурив и до половины. — Майк… — Гарри вздохнул, замечая, что на светофоре снова загорелся зеленый свет, в этот же момент трогаясь с места, — Я знаю, что виноват, но пожалуйста, успокойся.И ещё раз прости меня, но я правда не мог иначе. — Гарри решился осторожно положить руку тому на плечо, чтобы хоть как-то попробовать его успокоить. Всем своим видом Гарри уже показал, что виноват, да и Майкрофт уже не был на взводе, как пару минут назад: — Ты иногда соверешенно невыносим, Гарри Харт, — начал Майкрофт уже куда спокойнее, — Ты и сам знаешь, что последние пару лет у нас практически не получалось видеться, а потом я получаю информацию о том, что ты погиб на задании… Я не знал что делать и думать, места себе не находил, а тут ты… Свалился как снег на голову, как ни в чём не бывало… — Холмс вздохнул, накрывая ладонь гарри на своём плече своей. — И извини за пощёчину, это уже было совсем через чур. Гарри, умудрявшийся всё это время сохранять относительное спокойствие и вести машину, бросил слегка удивлённый взгляд на их руки, но естественно никак это не комментировал, просто поймав себя на мысли, что практически забыл, какого это, так давно они не виделись. — Всё в порядке, я понимаю, Майк, отчасти я её получил вполне заслуженно. — Гарри слегка усмехнуся, но усмешка тут же сменилась полуулыбкой, — Нам определённо есть что обсудить, что я и предагаю сделать, как приедем, желательно за стаканом чего покрепче. Майкрофт внезапно осознал, что за всё это время так и не спросил, а куда они, собственно, едут, так как с момента их встречи на ступеньках здания парламента, ему было совершенно не до этого. — Куда.мы едем? — немного озадаченно поинтересовался Майкрофт, пытаясь понять, где они сейчас находятся, смотря по сторонам. — Я же говорил, что решил лично проследить за твоей безопасностью, Майкрофт, — с легким смешком отшутился Гарри, поворачивая за угол, — К тебе, Майк. Кстати говоря, мы практически на месте. Уже зайдя к Майкрофту домой, Гарри вспомнил хорошо забытое чувство тепла и умиротворения, связанного с его домом, так как он был одним из тех немногих мест, где Гарри всегда мог абстрагироваться на какое-то время от всех проблем, взять исчезнуть от работы ненадолго и просто быть собой, без лишних масок. Харт скучал по этому ощущению, скучал по Майкрофту и тогда, почти год назад, стоя под прицелом Валентайна, за несколько секунд до выстрела, перед глазами у Гарри проносилась вся жизнь, всё самые важные моменты, большинство из которых он разделил с Майкрофтом. —Что насчёт кофе? Для начала в самый раз, а дальше все зависит от того, как будут развиваться события, согласен? — донёсся голос Майкрофта с кухни, в то время как Гарри ещё был в гостиной, задержавшись возле одной из фотографий, стоящей на каминной полке. —Кофе? Почему бы и нет? — Гарри улыбнулся, показавшись на кухне, тут же опираясь на стену, собравшись наблюдать за тем, как Майкрофт варит кофе. — Я внимательно слушаю. — спокойно начал Холмс, вовсе не отвлекаясь от процесса, — Я бы все-таки хотел узнать, что с тобой произошло за последний год, уверен, тебе есть что сказать. — пожал плечами Майкрофт, сказав это настолько будничным тоном, будто бы спросил, положить ли Гарри сахар в кофе или нет. Закончив некоторые манипуляции с кофе, Майкрофт мельком посмотрел на Гарри, невольно задержав взгляд на затемнённой линзе его очков, подозревая, что ничего хорошего за ней он не увидит, но намеренно не собирался затрагивать эту тему, будучи уверенным, что эта тема для Гарри далеко не из приятных, но если и заговорит об этом, то скажет столько, сколько посчитает нужным. — Думаю, про скандал с мистером Валентайном ты осведомлён, так что я пожалуй опущу лишние детали и скажу так: в результате одного неприятного эксперимента, под влияние которого я попал, я убил некоторое количество невинных людей по его вине, а после… — Гарри выдержал небольшую паузу, смотря прямо перед собой, — А после меня застрелил Валейнтайн, собственными руками. Полагаю, тот хотел выстрелить в лоб, но как видишь, он слегка промахнулся. — с горькой усмешкой добавил он, нервно улыбнувшись. Майкрофт в этот момент чуть не пролил виски, который собирался добавить Гарри в кофе. —А потом? —Потом я очнулся в штаб квартире организации «Стейтсмэн», толком не понимая где я и кто я такой, но теперь дела обстоят куда лучше, как видишь. Произошло ещё много чего, но это уже совсем другая история. — подытожил Гарри, мельком замечая бабочку на потолке, которая конечно же была галлюцинацией, благо теперь Гарри без проблем их распознавал. — Что-то не так? — Майкрофт посмотрел туда, куда посмотрел Гарри, естественно ничего там не увидев. — Твой кофе, кстати. — Холмс протянул Гарри его чашку, чуть улыбнувшись. — Нет — нет, все в порядке, не обращай внимания, — отмахнулся Гарри, забирая у того чашку, как бы невзначай касаясь его руки, — Просто незначительные последствия травмы, именно что «незначительные», мне совесть не позволит снова заставить тебя переживать, а я знаю, что ты можешь, Майкрофт Холмс. — Гарри отпил немного из чашки, невольно улыбнувшись — Майкрофт сделал ему айриш по старой привычке, ведь тот прекрасно помнил, что Гарри его обожает, Гарри в свою очередь в очередной раз убедился, что никто не делает айриш, лучше чем Холмс. Таким был Майкрофт — его чувства проявлялись в мелочах, Гарри видел столько любви в банальном кофе, ведь контекст давал банальной вещи куда более глубокий смысл, что трогало Харта до глубины души. — И надолго ты. не занят? — спросил Майкрофт, отпивая свой кофе, в душе надеясь, что хотя бы этим вечером не произойдет никакой «срочный звонок» от «Кингсман», который Гарри не сможет проигнорировать. —Скажем так, в свете последних событий «Кингсман» я точно не понадоблюсь в ближайшее время, так что… — Гарри хотел было продолжить, но его взгляд наткнулся на стоящий на подоконнике цветочный горшок, с, судя по всему, фиалками. — И давно у тебя дома цветы? — поинтересовался Гарри, ведь Майкрофт совсем не был человеком, у которого есть время на какие — либо комнатные растения, даже кактусы. Майкрофт некоторое время медлил с ответом, посмотрев на подоконник со стоявшим на нём цветочным горшком. —Примерно год, сам до сих пор не понимаю, какого черта они тут оказались, по идее они должны были остаться пепельницей Шерлока. — Холмс отставил свою чашку в сторону, некоторое время смотря в пол, стараясь не встречаться с Гарри взглядом. — Меня больше удивляет не само их наличие, скорее то, что они до сих пор не завяли, — Гарри посмотрел на непривычно растерянного Холмса, потом снова на горшок с дурацкими фиалками, а далее логическая цепочка в его голове сложилась сама собой, — О, только не говори что. Боже, как все запущенно… — Уже в следующую секунду Гарри крепко прижимал к себе Майкрофта, уткнувшегося ему в плечо, думая о том, как много болезненных эмоций тот испытал за этот год, Гарри боялся даже представить какого это — смириться с фактом смерти близкого человека. Но теперь — Гарри верил, — всё плохое останется позади, а обнимая Майкрофта, его Майкрофта, вера в это крепчала. — В день, когда я узнал о твоей смерти, — тихо начал Холмс, — Я до последнего отказывался верить, ведь ты попадал во всякие передряги, но всегда как-то выкручивался, — голос Майкрофта чуть дрогнул, — Я до последнего надеялся, что ты и в этот раз ты смог выкрутится, но видеть твою чёртову могилу на кладбище… Это оказалось выше моих сил, Гарри… Боже, как я скучал. — - последние слова Майкрофт отрывисто выдохнул Гарри в шею, пытаясь сморгнуть так не вовремя подступившие слёзы. — Я тоже, Майк, я тоже… И я обещаю, что ты больше не будешь страдать из-за такого идиота, как я, — с улыбкой отвечал Гарри, не выпуская Майкрофта из объятий, — Теперь всё будет в порядке… В порядке.