Страш.. Странные сны

— Сэмми, мне нужна твоя помощь! — Дин почти рычит, когда младший брат входит в его комнату с ноутбуком наперевес. — В чем дело? — Открывай свою гугглопедию и давай мне все, что можно нарыть про сны. Точнее, про ведьм, колдунов, демонов, которые могут влиять на мозги. — Так сны или мозги? — не понимает Сэм, присаживаясь на кровать и открывая браузер. — И то, и то, — немного истерично взвывает Дин, чувствуя, как от одного воспоминания о Касе и ангельских губах на своем… — Сэм, вертеть тебя на дыбе, быстрее! — Ладно, чего ты? Просто объясни толком. Что снится и кому? — Кому… — Дин теряется, стараясь не смотреть брату в глаза. Рассказывать о том, что яро мужественные сны окрасились в голубой цвет, да еще и обрели вид одного конкретного, не менее голубоглазого товарища, однозначное табу. Нужно быстро придумать, кому ночью не скучно. — Ну… Я не знаю… Так и не найдя достойного варианта, Дин просто нетерпеливо пихает брата под локоть, подбивая начать поиски спасения. Тот не спешит, решительно требуя зацепок: — А что хоть снится? Ужасы? Смерть? — Что снится?.. — как Кастиэль с совершенно развратной улыбкой склоняется к лицу и прикусывает подбородок, не смущаясь, что колется щетиной, и от этого до самого естества проходят электрические разряды… — Не знаю что! Сэмми! Какая разница?! — Ничего себе! — возмущенно захлопывает компьютер Сэм и синхронно с братом вскакивает с кровати. — Дин, то есть ты предлагаешь искать информацию о снах, которые снятся кому-то и о чем-то! Иди, знаешь, куда… — Так я пойду? — вдруг совершенно покорно просится Дин. — Ну… — Сэм обалдевает окончательно, но кивает: — Иди. — Спасибо, — со стеклянными глазами Дин разворачивается и роботом выходит из своей же комнаты. Убедившись, что на улице, куда выбрался из бункера подышать, он один, Дин хрипло зовет: — Кас, кгм, ангел Господень, слуга, хм, благодеяний, кхе, спустись… — внутренний взор добродушно подсовывает новое ночное воспоминание: руки ангела, слегка нажимая, проделывают неспешный путь вдоль его позвонков, очерчивая рельефные мышцы спины, ненадолго замирая на ягодицах, но лишь для того, чтобы секундой позже нежно, но властно сжать их и раздвинуть… — Кас, черт, в смысле, святая задница, лети сюда! Срочно… — Здравствуй, Дин, — голос ангела прошибает током с головы до пят. Дин разворачивается, попутно спрашивая себя, почему ангел всегда появляется именно сзади? Чувствует, как взмокает спина, как капельки пота щекочут поясницу. Поясницу, которую пару часов назад, во сне, исследовали мягкие, увлажненные его поцелуями губы Каса… Каса, стоящего напротив и встревожено вглядывающегося в его пунцовое лицо: — Не упоминай черта всуе. Ты звал меня? — Д-да, Кас. Вессель ангела слегка небрит, отчего лицо выглядит брутальнее обычного — и Винчестер нервно сглатывает. Звук кажется ему слишком громким и характерным, заставляет бросить смущенный взгляд на друга. — Что-то обеспокоило тебя, Дин? — догадывается Кастиэль и прищуривается, пытливо склоняя голову набок. «Дин, Дин… Настоящая услада — произносить твое имя… Дин…». От того, как явственно слышатся ночные признания, Дин округляет глаза, подозрительно прикипает взглядом к сжатым губам ангела и понимает, что сны, мучающие его уже вторую неделю и из раза в раз становящиеся более откровенными, перебираются в явь. — Что ты сказал? — все же переспрашивает он, но Кас лишь задумчиво возводит на него свой небесный взгляд. — Я спросил, что беспокоит тебя? У меня не так много времени, Дин. Ты звал и я… — Помогай, — шепот получается каким-то бесстыжим, но Дин, проклиная себя, ничего не может с этим поделать. Благо, Кастиэль призыва эротического не замечает, реагируя лишь на призыв отчаяния. — Мне снились неправил… страш… странные сны. — Избавить тебя от них? — тут же предлагает Кас и, что, конечно же, лишь чудится Дину, слабо ухмыляется. — Д-да, б-будь хорошей птичкой, — почему-то слова даются со все большим трудом. Кас поднимает руку, собираясь привычно приложить ко лбу охотника два пальца. Но, не ожидая от себя самого, Дин перехватывает их, прижимая к своим губам. Вспышка осознания содеянного — и он замирает, не выпуская добычи из поцелуя. Моргает два раза, панически смотрит на Кастиэля и все равно не может отпустить его руку. Непреодолимо хочется облизать эти пальцы, почувствовать их… в себе, на себе… как ночью, как всеми предыдущими ночами. Хочется, чтобы запах ангела остался на коже, чтобы перебирать взлохмаченные темные волосы, чтобы вскрикивать имя, когда наполненность внутри станет невыносимой… — Я могу исцелить, — спокойный голос проникает в сознание, как сквозь туман, — дотронувшись до любого места, Дин, но лоб — связующ… — Кас, — Дин перебивает невозмутимую речь и украдкой оттягивает пояс своих штанов свободной рукой. От горячих образов рассудок плывет, а в теле все ощутимее разгорается неутоленная жажда. — Кас, я… Не надо избавлять… Они… они мне нравятся… — Кто, Дин? — может, из-за шума в ушах, но Винчестеру вновь кажется, что в голосе Кастиэля он слышит не дружескую заботу, а насмешливую провокацию. Словно тот специально уточняет, заставляя охотника признать влечение, заставляя просить больше не держать расстояние… — Сны… Сны нравятся, Кас… Ты… — неожиданно-застенчивый взгляд зеленых глаз приглашает, почти умоляет Кастиэля подойти ближе. Привлекая к себе послушное и такое знакомое по снам тело ангела, Дин больше не хочет говорить…