Don't play with the Devil.

      Сквозь тёмный пепел нависших туч пробивались ржавые лучи закатного солнца, освещая вымощенную каменными плитами дорогу. Опадающая с небес зола, крупными хлопьями оседала у его ног, запахом выжженной плоти щекоча лёгкие. Отчаяние и страх смешивались воедино, сливались с болью и гарью, образуя то, что его отец называл духом Ада. Именно благодаря этому духу ангельским созданиям здесь было неимоверно душно, словно сухие земли отторгали их. В то время, как демоны наполнялись силой от одного лишь дуновения тёплого ветра, обдававшего жаром скалистые горы и безжизненные пустыни. Реки бурлящей лавы кружили вдоль неприступных стен замка, пожирая вопли грешников в своих всплесках.       Демон остановился, одёрнул край пиджака, алым взглядом сверля высокие двери. Меньше всего ему хотелось приветствовать Отца сегодня. Алкогольная дымка шлейфом затянула разум, и он облизнул пухлые губы, пальцами приглаживая растрёпанные после веселья с Лилу волосы. От него разило ангельской благодатью за версту, а Сатану воротило от подобных вольностей своего наследника. Демон прищурился, нехотя осматривая тёмные башни, острыми пиками пронзавшие вечно чёрные облака. В детстве, когда мама была жива, он всё свободное время проводил в её покоях. Вид из окна самой высокой башни возвышался над Адскими землями, затрагивал каждый отрезок его будущих владений. Сидя на коленях матери, маленький дьявол слушал её рассказы об Адских городах и пустынях, невольно мечтая очутиться там вместе с ней. Она умерла почти столетие назад, а демон никак не мог заставить себя вернуться в стены родного дома.        Глубоко вздохнув, он щёлкнул пальцами, испаряясь в затхлом воздухе. В покоях Отца ничего не изменилось. Лишь настенные факелы, казалось, горели ярче, освещая мрачные стены. Чёрный с белыми прожилками мрамор отражал каждый его шаг, что затем утопал в едва различимом шёпоте голосов за стеной. Замерев, демон расплылся в машинальной улыбке при виде Сатаны. — Отец, — чуть склонив голову в приветствии, дьявол вошёл в распахнувшиеся двери отцовского кабинета. — Ты хотел меня видеть? — Пронзительный взгляд рубиновых глаз мгновенно зацепился за женский силуэт у окна. И демон наигранно поклонился, фыркая от одного лишь вида золотых крыльев за спиной женщины. — Серафим, мне кажется, или Вы зачастили в Ад? — Этого требуют обстоятельства, Люцифер, — изящный голос льдом прошелестел в воздухе. Выйдя на свет, Серафим натянуто улыбнулась принцу Ада, затем оборачиваясь к восседающему за столом Сатане. — Отправляйся на землю, — безапелляционным тоном скомандовал повелитель демонов, жёстким взглядом сверля искажённое возмущением лицо сына. — Немедленно. У тебя там есть дела. — У меня нет никаких дел на земле, отец. Ты и сам знаешь, — брезгливо проговорил дьявол. Люди, как и их быт не вызывали у него ничего, кроме раздражения. Шумные, невежественные и лживые — они могли дать фору по грехопадению любому демону, даже такому, как он. — Теперь есть. Твой дружок продолжает заключать сделки с людьми, а вместо оплаты берёт души девственниц. — Это противоречит закону? — Не противоречит, — проскрежетал Сатана, сверкнув густой краснотой в радужках глаз. Его терпение было на исходе. — Но в этот раз всё иначе. Девчонка, — на секунду умолк, бросая взгляд на Серафима, — будущая Непризнанная и ей отведена большая роль в будущем. Её время ещё не пришло, а в твоих интересах сделать так, чтобы Асмодей не заполучил её душу. — В моих интересах? — Испустив нервный смешок, переспросил демон. — Почему бы не дать задание Геральду? Пусть заберёт её душу у Асмодея, раз она так важна. — Дьявол распалялся, позволяя негодованию взять верх над рассудком. С вызовом глядя на Отца, он шумно втянул воздух, когда ярость Сатаны током пронзила комнату. — С каких пор ты оспариваешь мои приказы?! — Это приказ? — Глаза Сатаны угрожающе блеснули, заставляя Люцифера умолкнуть. — Ты забываешься, сын. Это школьные стены вселили в тебя такую наглость?! — Злоба заклокотала в груди, но демон лишь покорно склонил голову, прикрывая полыхающие огнём глаза. Он чувствовал, как жар выжигал его внутренности, огненными искрами вздымаясь на кончиках пальцев. — Так ты приказываешь мне, Отец? Приказываешь вызволять человеческую душу? — Отправляйся немедленно, — глухо рыча, Сатана гневным взглядом сверлил строптивого наследника. Люцифер всегда был спесивым, но после смерти Лилит казался ему совершенно чужим и незнакомым. Он выполнял отцовские поручения, часами восседал в библиотеке за изучением древнейших фолиантов, наслаждался пытками, но стены их некогда семейного замка почти не пересекал. А ещё он никогда прежде не смел спорить с Сатаной…       Взвинченный дьявол до боли в челюстях стиснул зубы, щёлкая пальцами. Хотелось побыстрее убраться из отцовского кабинета, пока ярость не оглушила его. Дьявол обладал идеальным для падшего самообладанием, вытачивал веками стены самоконтроля в своей выжженной душе. Но сейчас он не мог совладать с негодованием, не понимая, почему именно он должен был нянчиться с какой-то там Непризнанной, которая ещё даже не соизволила издохнуть. Пейзаж Адских покоев за одно мгновение сменился на вид старого, нуждающегося в покраске дома, чьи стены окружали гигантские дубовые ветви. Лёгкий порыв ветра прохладой щекотал кожу, и демон недовольно поморщился, силой мысли нагревая себя изнутри. — Обещаю, тебе не будет больно, Вики. Мы сделаем всё быстро. — Отпусти меня!       В шуме людских голосов демонический слух безошибочно различил звонкий голос испуганной девушки. Вдохнув полной грудью, он ощутил страх, напитываясь человеческим ужасом, что исходил от троицы сатанистов-недомерков. — Блять, — выплюнул демон, чувствуя, как запульсировала агрессия в висках.       Заклинание на латыни раздражающим бормотанием доносилось из-за стен дома. Разминая шею, дьявол взглянул на горящие в небе звёзды, холодным светом вторящие сиянию луны. Что ж, если отец хочет спасти эту девчонку его руками, то Люцифер сделает всё по-своему. Раскосые глаза заволокло огненным маревом, они словно впитывали свет космических тел, разгораясь всё ярче. Земной мир мерк под гнётом его силы, испускал последние лучи света, позволяя Адскому созданию пожрать их. Погрузив одинокий дом во мрак, Люцифер щёлкнул пальцами. — Что произошло? — Встряхнув трепыхающуюся девчонку, рослый блондин безуспешно вглядывался в кромешную темноту. Скрываясь во мраке, демон склонил голову вбок, разглядывая зажатую в широких лапищах одноклассника брюнетку. Похожая на хрупкую статуэтку, она, то и дело, пыталась вырваться из сильной хватки. Волосы цвета вороного крыла упругими локонами ниспадали с изящных плеч, завораживающе контрастируя с фарфоровой кожей. Девчонка дёрнулась, яростно промычала в чужую ладонь, стоило глазам демона загореться во тьме. — Джесс, ты уверенна, что всё сделала правильно? Мы ещё даже жертву не принесли… — Я по-твоему дура?! Я готовилась вообще-то. Фонарик включи хотя-бы, я ни черта не вижу.       Их голоса раздражали его, подобно рою назойливых мух жужжа в голове. Едва сощурив горящие очи, он столкнулся с морозным холодом чистейшего озера, что лазурью плескалось в её глазах. Встретившись с дьявольским взглядом, смертная замерла, буквально застыла в ужасе, распахивая свои глубокие омуты. Время замедлилось. Во всяком случае ему так показалось, когда она неверяще зажмурилась, затем врезаясь в его скрытый тьмой силуэт своим прекрасным взглядом. Дьявол видел сотни тысяч глаз, но подобного не встречал никогда. Ему до безумия хотелось забраться под нежную кожу, обнажить её сердце и внутренности, дабы понять, чем так важна обладательница голубых глаз. Багровые очи вспыхнули ярче, языками пламени отражаясь в обветшалых окнах. А она снова и снова вглядывалась во мрак в глупой надежде различить его силуэт…       Щелчок. ***       Пожелтевшие ветви деревьев настойчиво стучали в окно её спальни. Плотнее укутавшись в пуховое одеяло, Вики щёлкнула выключателем настольной лампы. Тусклый свет в одночасье озарил комнату, побуждая её слегка сощурить привыкшие к ночи глаза. Длинные пальчики безошибочно нащупали книгу под кроватью, раскрывая её на последней прочитанной странице. И она ощутила, как сбивчиво стало некогда ровное дыхание, стоило строчкам «Божественной комедии» сорваться с губ: — Мучительной державы властелин Грудь изо льда вздымал наполовину; И мне по росту ближе исполин, Чем руки Люцифера исполину; По этой части ты бы сам расчел, Каков он весь, ушедший телом в льдину. О, если вежды он к Творцу возвел И был так дивен, как теперь ужасен, Он, истинно, первопричина зол!       Её голос был спокоен, дрогнув лишь в самом конце. Данте ошибался. Или она хотела, чтобы он ошибался, ведь дьявол не имел трёх лиц и не врос во льдину, пожирая грешников. Каждую ночь, просыпаясь в одно и то же время, Вики читала эти строки, как наяву ощущая жар на своей коже. Произошедшее вгоняло её в краску, вздымало в груди стыд, заставляя метаться между воспоминаниями и здравым смыслом.       Тяжёлый вздох вырвался из груди, стоило взгляду зацепиться за покоящийся на музыкальной шкатулке перстень. На секунду ей померещилось, что камень загорелся, почувствовав внимание извне. А в мыслях промелькнули призывающие дьявола строчки, и Вики боязливо прикусила кончик языка, переводя взгляд на висящий у двери крест. Церковный символ находился здесь, сколько она себя помнит. Отец растил её по правилам католической церкви, они посещали воскресные службы еженедельно, а Вики одно время даже пела в хоре… Что бы он сказал теперь, узнай правду?       В животе неприятно засосало. Предчувствие страхом разлилось по венам, и брюнетка судорожно закрыла лицо прохладными ладошками. Ей хотелось спрятаться, забыть то, что произошло несколько недель назад. Учащённо задышав, Вики тут же замерла, вслушиваясь в доносящиеся с первого этажа звуки. Скрип половиц разрушал тишину спящего дома, приближаясь к лестнице на второй этаж. Что-то громыхнуло, затем послышался отчётливый стук неспешных шагов по ступеням. У Вики по позвоночнику пробежал мерзкий холодок. Вцепившись в переплёт книги, она нервно разомкнула губы, вслушиваясь в неестественно медленный звук шагов. Словно кому-то стоило великих трудов передвигать ногами. — Папа? Это ты, пап? — Неуверенно спросила пустоту, вздрагивая в следующую секунду.       Полный боли стон сотряс барабанные перепонки. Страх тяжестью сдавил грудь, и Вики через силу задышала, будто в комнате больше не хватало воздуха. Стон повторился, эхом стенаний проносясь по коридору. Зажмурив глаза, брюнетка старалась успокоиться, подобно ошпаренной подскакивая на постели. Шаги ускорились, сорвались на устрашающий бег, затихая лишь напротив двери в её спальню. — Кто здесь? — Бросив взгляд на подарок дьявола, девушка вжалась в угол, с ужасом наблюдая за переворачивающимся на стене крестом. — Люцифер?       Ответом был очередной стон. Свет лампочки затрепетал, а дверь в спальню протяжно скрипнула, отворяясь. Вики, казалось, перестала дышать, слыша, как сжимается сердце в груди, а тело сковывает льдом. Не в силах пошевелиться, она в ужасе смотрела за изуродованной фигурой покойной одноклассницы. Неестественно выгибаясь в спине, Джессика широко улыбалась гнилой улыбкой, проворачиваясь всем корпусом, чтобы сделать шаг. Пузыри на обожжённой коже лопались, гноем изливаясь на пол. Запавшие глаза, не моргая, смотрели на застывшую брюнетку, а из горла, то и дело, вырывался сиплый стон. — Глупышка-Вики. — Обнажив жёлтые зубы, Джессика зашлась в хлюпающем смехе, — тебе не спрятаться от нас!       Вики словно вросла в пол, оседая на ватных ногах. Сделав пару кривых шагов навстречу перепуганной девушке, некогда первая красавица школы угрожающе клацнула зубами, протягивая обожжённые руки. — Тебя никто не спасёт, ты будешь страдать так, как страдали мы! — На последнем слове она зашипела, нависая над своей жертвой. — И будет он жечь, истязать тела грешников и отступников, ибо место им в Адском пламени, — словно в бреду затараторила Вики, не отрывая взгляда от тёмных глаз Джессики. Бардовый камень засиял, а по щекам девушки хлынули слёзы облегчения, тут же разбиваясь о склизкие пальцы одноклассницы. — Заткнись! Закрой свой поганый рот! — Зажав трепещущие губы, Джессика оскалилась, заглядывая в полные отчаяния голубые глаза. — Я заберу тебя с собой! Ты будешь гореть, будешь страдать! — Её голос становился ниже, перерастая в знакомый бас. Вики всхлипнула, зашуганно разглядывая выросшего перед ней Брэда. Кровь из культи заструилась, брызгами обдавая побледневшее лицо девушки. А пустые глазницы багровой темнотой будто пожирали её изнутри, впиваясь в искажённое паникой лицо. Вики промычала в широкую ладонь, чувствуя, как тошнота комом оседает в горле, стоило зловонному запаху разлагающейся плоти ударить в нос. — Вики, я же тебя любил, — пальцами вцепляясь в руку Брэда, она отчаянно пыталась освободиться. Лоскуты обожжённой кожи подобно топлённому маслу оставались на её ладонях, сукровицей стекая по предплечьям. — Почему ты дала мне умереть? Ты дала ему убить меня! — Нет, — жадно хватая воздух перепачканными губами, брюнетка одёрнула его руку от своего лица, — отвали от меня! — Дьявольская потаскуха, думаешь, раздвинув ноги, спасла себя?! Ты сгоришь! Будешь полыхать, как и все те шлюхи! — Схватив девушку за волосы, дёрнул её на себя, вонью обдавая кожу. — Я так тебя любил, зачем ты дала ему сжечь нас? — Поджав губы, сквозь пелену слёз Вики с вызовом смотрела в его глазницы. — И будет он жечь, истязать тела грешников и отступников, ибо место…       Чужая рука исчезла с её затылка. А сам Брэд растворился в сумраке, не оставив ни единого следа, словно этого кошмара никогда не было. Рвано выдохнув, Вики ещё какое-то время вглядывалась в пустоту комнаты, как наяву слыша гнилостное дыхание совсем близко. Тело покрылось испариной, задрожало, позволяя, наконец, панике захлестнуть разум. Порывисто вытирев губы, она удивлённо осмотрела чистую кожу рук, по которой ещё секунду назад растекались кровь и гной. Вики скукожилась, обхватила себя ладонями, даже не замечая, как из темноты коридора за ней наблюдали два жёлтых кошачьих глаза…