Ne joue pas. Avec le feu.

       Мерцающие огни вывесок киосков и уличных фонарей переливались на фоне полумесяца, повисшего над городом. Елена прогулявалась по набережной, старательно уплетая потаявшее на языке мороженное. Ее светлые волосы, старательно заплетённые в косички, растрепались на теплом ветру и теперь, с горяча отрезанная челка полтора года назад, все наравилась выбиться из прически. Она медленно шагала, пиная носком кожаных сапог небольшой камушек, что все дальше и дальше уводил ее вглубь города. Ей было необходимо пересмыслислить ситуацию. Пусть, Елена и не была уверена, что сбегать из дома «по тихому» в то время, как на тебя охотится арава вампиров и ведьм, было бы весьма адекватно, но ее личный голос в голове шептал, что от одной небольшой прогулки ничего не случиться. Елена задумчивым взглядом скользила по небольшим лодкам и катерам, причалившим к одному из берегов Миссисипи. Почти на каждой горел свет, силуэты матросов мелькали в окнах каюты, о чём-то громко разговаривая и задорно смеясь. Елена не сдержала улыбки при проявлении такой искренности. За все годы своего существования она привыкла скрывать все эмоции под маской тихой, стеснительной школьницы со знакомыми и пьяной, отвязной тусовщицы с теми, кого видит впервые. Тогда пробираться в элитные клубы с поддельными документами по выходным было своеобразной традицией. И увы, первородный гибрид изначально увидел ее именно со второй стороны. Бар. Количество алкоголя переходило грань умеренного. Выпившая Елена отвязно выжигала на неоновом танцполе в своем коротком красном платьице. Заводящая музыка распологала ее тело к раскованным танцам. Лишь в такие моменты Елена чувствовала себя свободной от всех навалившихся проблем. Подпрыгивая от экстаза в крови и крутясь с бутылкой алкоголя, Елена едва не визжала от восторга. Не смотря на свое состояние, Дюкейн умудрялась танцевать на высоченные каблуках на протяжении в среднем двух часов. Тогда, Его горячие ладони медленно прошлись по ее талии. Елена до этого даже не обращала внимание на очередного мужика решившего ее облапать. Но в этот раз почему-то все было по другому. Его энергетика, запах, ощущение присутствия рядом были невероятно знакомыми, даже в каком-то смысле родными. Может это и неправильно но Елена позволила себе забыться в объятьях незнакомца. Волчица не помнила, как они оказались в номере над клубом. На прохладной простыне, в неосвещенной спальне Елена выгибалась под настойчивыми поцелуями первородного. Он буквально пожирал ее своим вниманием. Многочисленные укусы, расцарапанная кожа и остальные ранения приводили ее в невероятный экстаз боли и наслаждения. Спроси ее сейчас, Елена бы без сомнений ответила, что в ту ночь был лучший секс в ее жизни. Она вновь и вновь прокручивала у себя в голове, как Клаус толкает ее на кровать, нависая сверху. Как его разгоряченные губы скользят по бледной шее, задевая острыми клыками артерию. Как его ладони ненасытно скользят по ее телу, стягивая тонкую красную лямку. Где-то внизу гремит клубная музыка, а за окном шумит летний ливень. Но вдруг, все звуки затихли. Елена открыла глаза, медленно осознавая, что теперь оказалась одна в комнате. Натягивая лямку тонкого красного платья, она села на кровати оглядывая номер. Призрачная полутьма затягивала, не давала отвести взгляда. Нахмурившись, Елена постепенно поднялась с кровати, насколько тихо могла. Рушить стоявшую в комнате тишину, она просто напросто боялась. Каждый шаг по направлению к темной, манящей двери с гулом отдовался в ушах. Она замерла около двери, ведущей из комнаты. От нее веяло страхом и ужасом. Елена словно завороженная протянула ладонь к деревянной материи, касаясь пальцами железной рукоятки. Она горела холодным огнём, казалось Дюкейн даже при повышенной температуре в комнате, выдыхала клубы пара. Она толкнула дверь. Та медленно с противным скрипом распахнулась, заставляя все тело содрогнуться от зловещего дыхания. Из темного коридора ранее полного пьяными посетителями, в комнату проник, резкий поток ледяного ветра. Он ударил в лицо, распластав выбившиеся из прически, белоснежные волосы. Елена осторожно выглянула из-за дверного прохода. Делать шаг в сам коридор она боялась, будто сделав его обратной дороги не будет. Елена прикрыла глаза, ведь белый шум будто бы окружавший ее всё усиливался. Вдруг, все звуки резко прекратились. Вместо этого Елена почувствовала, как ветер треплет ее волосы, и как позади бушевала шумная трасса. Дюкейн вздрогнула, резко открывая глаза. Казалось, просмотрев вниз все внутренности сжались в маленький комок, от леденящего в жилах страха. Она чувствовала его везде, он был везде. Дюкейн стояла на краю моста, ещё шаг и она сгинет в пропасти. Она сумбурно пыталась, как можно крепче схватиться за перила, чтобы не упасть в бесконечную пропасть под мостом. Елена закусила губу, крепко зажмуриваясь. Боязнь высоты присутствовала в ней с раннего детства и одна мысль, что еще шаг вперёд и она полетит вниз с огромной высоты вызывала смертельный ужас. Елена крепко сжала перила, делая крошечный шажок в сторону. Затем ещё один и ещё. Она двигалась маленькими шажками, замирая после каждого движения и стараясь не смотреть вниз. Сделав ещё партию нескольких шагов, Елена приостановилась пытаясь восстановить сердцебиение, будто после бега на скорость. Она слабо осмотрелась, подмечая, что в тройке метров от неё находится более устойчивый каменный выступ, через который можно безопасно перелезть на основную трассу. Потоки ветра от проносящихся мимо машин хлестали ее волосы из стороны в сторону. Елена сделала шаг и вдруг покачнулась, резко хватаясь за перила и случайно опуская взгляд вниз. Это стало ее роковой ошибкой. Мир вокруг вдруг покачнулся, Елена испуганно прижалась спиной к возведенным позади перилам, медленно дыша. Неконтролируемая истерика нацеленно приближалась. Дюкейн даже не заметила, как прокусила нижнюю губу, пытаясь справится с панической атакой. Казалось внутри все органы переворачиваются с ног на голову. В детстве ей рассказывали, как бороться с подобным, просто сосредотачиваться на предметах возле и проговаривать их названия в слух. Вот только сейчас все предметы вокруг неё являлись провокаторами поступающей истерики, вплоть от хлествшего щеки ветра до шумящей трассы позади. Елена неожиданно вспомнила, как в детстве её родной отец, перед тем как окончательно уйти из семьи, говорил: — Прыгать нужно именно тогда, когда страшно, — его голос - низкий баритон, преследовал Дюкейн после его ухода. Они сидели на небольшом мостике посреди пляжной набережной. Теплый ветерок трепал ее белокурые кучерявые волосы, Елена улыбалась глупой беззубой улыбкой, подставляя свое веснущатчатое детское лицо под ласковые солнечные лучи. — А если ты не сможешь даже шевелиться от страха? — приоткрывая один глаз и тут же жмурясь от яркого солнечного света, спросила девочка. — Как я тогда от темноты? Отец усмехнулся: — Именно в такие моменты стоит действовать, а то будешь бояться темных коридоров всю жизнь. Она открыла глаза, чувствуя как боль утраты медленно разливается по телу. И это мучительное чувство стало отверзвителем. Елена все ещё испытывая неимоверный страх, сделала аккуратный шаг к выступу. Затем ещё один и ещё с десяток. Когда до безопасного пристанища осталось около трёх-четырех шагов Елена наконец выдохнула. Она осторожно спрыгнула на каменную поверхность и тяжело дыша, согнулась от кашля. Сгусток крови неожиданно образовался во рту и Елена с отвращенем споюнула его. Темная, словно чернила кровь растеклась по асфвльному покрытию. Елена подняла одну бровь, вспоминая что могло спровоцировать такой эффект. Ах, точно! Ведь пару минут назад она едва не лишилась жизни. Елена скорчила рожу, адресованную самой себе и с великим облегчением перелезла через железный решетчатый забор. Она с наслаждением опустилась на прохладный асфальт и ее вырвало. *** Спустя где-то час бесполезного хождения по городу в поисках дома, не ее конечно, но поскольку адрес ее место проживания совпадает с адресом гнезда первородных вампиров, Елене придется называть это место домом, Дюкейн окончательно выбилась из сил. На улицах уже давно стемнело и над Новым Орлеаном зависла огромная дождевая туча, поэтому о сухой ночи, она могла и не мечтать. Елена не сразу осознала, что забрела в неблагополучный район. Но когда она начала замечать отличающиеся детали от обстановки пару кварталов назад, по типу валяющихся мусорных баков и грязных пьяниц по всяким углам, Дюкейн ощутила себя не в своей тарелке. Она ускорилась, бесконечно оглядываясь. Внутри давил какой-то непонятный ком, который она сама толком не могла объяснить и это нервировало ее ещё больше. Впереди показалась блеклая вывеска местного кабака, и Елена ускорилась ещё сильнее, стараясь пройти это опасное место, как можно быстрее. Из приоткрытых деревянных дверей вывалилась хохочащая парочка, в совершенно откровенных нарядах. На парне были лишь одни ярко-красные шорты, которые даже трусами обозвать сложно. Девушка облаченная в не менее яркое бельё и полупрозрачную кружевную юбку, совершенно не обращала внимания на руки своего кавалера, давно оказавшиеся под резиной своего кружевного предмета одежды. Елена ощутила неприязнь и стыд и попыталась как можно быстрее покинуть этот переулок, как вдруг посреди темной дороги появился неопрятный мужчина, уверено подходящий к ней. На нем была грязная, местами рваная футболка и не менее изляпанные джинсы. Щетина вот вот наровилась превратиться в неухоженную бороду, а глаза-жучки беспорядочно бегали по ее телу. Елена попятились, когда мужчина приблизился на метр. — Куда это такая чистенькая куколка спешит? Может быть она не откажется составить мне компанию, а? — человек сделал шаг, по направлению к ней и попытался схватить за руку, но Елена резко подалась назад, и даже не целясь, со всей силы ударяя его в лицо. Мужчина скорчился от боли, падая на колени и скрипуче причитая. Из заросших ноздрей хлынула кровь. Елена определенно сломала ему нос. Дюкейн кинулась в другой переулок, надеясь что мужчина ещё недостаточно оправился от травмы, чтобы догнать ее. Она без оглядки неслась по слабо освещённым улицам, стараясь не обращать внимания на окружающие ее предметы. Но даже оборотни не могут бежать вечно, и через минут двадцать дыхание стало ее подводить. Она остановилась перед ещё горящим фонарём сгинаясь во все три половинки и тяжело дыша. Елене нужна была передышка, да и она уже была почти уверена, что тот бездомный давно за ней не гонится. Наконец отдышавшись, Елена поплелась по тёмной улице, крепко обняв себя руками. С неба начал накрапывать дождь. Глаза слипались. Елена неимоверно хотела спать. Она не знала куда вообще забрела и совершенно не желала здесь оставаться. Она ощутила тревогу, осозновая, что последний человек встречался ей минут пятнадцать назад и теперь она одна шагала среди темных, пустых многоэтажек. Елена была готова расплакаться прямо сейчас, чувствуя непередаваемую беспомощность. Стук собственных шагов казался оглушительным. Дождь окончательно полил с неба, мнгновенго обливая Елену потоком ледяных капель. Ей было страшно. Не так, как было на мосту, скорее это был тот самый детский страх, когда тебе невыносимо жутко и ты бежишь к мамочке. Она закусила израненную губу, когда почувствовала, как глаза все сильнее начинают слизиться. Вдруг, она почувствовала мрачный угрожающий взгляд сверлящий ее позади. Она резко обернулась, с испугом замечая два темных силуэта позади. Они не смеялись, не шатались из строны в сторону, а просто и целенаправленно шагали вперёд, прямо к ней. Елена почувствовала, как волна страха накрывает ее снова, только теперь, она могла шевелиться. Она продвигалась быстрыми шагами, пытаясь сбросить назойливую тревогу, визжащую о том, что этим двум нужна именно Елена. Дюкейн заткнула голос, резко поворачивая в другой переулок, надеясь проверить пойдут ли они за ней и с ужасом обнаружила, что два человека, стремительно приближаясь, следовали за ней. Она едва не перешла на бег, и если бы силы в ней ещё остались, она бы давно унесла ноги. Вот только всю энергию она потратила на сломаный нос и бегство от бездомного, а не от реальной угрозы. Елена сжала руки в кулаки, уже планируя, как будет отбиваться, если те двое нападут. Как вдруг, она почувстовала теплую ладонь на талии и осторожной, но настойчивый толчок вперёд. Она резко дернулась, пытаясь вырваться, но чужая рука крепкой хваткой обвила талию, притягивая к себе. — Хватит вырываться, волчонок, — послышалось недовольное, но до смерти знакомое шипение со стороны. — Просто иди вперёд. Она вздрогнула, редко поднимая глаза вверх. Темный силуэт был в черном плаще, его лица не было видно, но золотистые кудряшки выбивающиеся из капюшона выдавали их обладателя. У Елены вырвался облегченный вздох. За последние несколько часов она впервые почувствовала себя в безопасности. — Кто они? — слабым, охрипшим шепотом спросила Дюкейн. — Это мне ещё предстоит выяснить, — наконец Клаус повернулся к ней, рассматривая ее лицо. — В то время, как ты, поедешь примяком к Ребекке. Больше никто ничего не говорил, да и не нужно было. Елена расслабилась под, уже не казавшимися такими холодными, каплями дождя и мягким проглаживанием ладони по ее талии. Она доверяла ему, хотя знала, что доверять чудовищу сумашествие. Кто-бы мог подумать, что через какие-то пол года Елене Дюкейн будет дарить чувство безопасности великий и ужасный первородный гибрид.

***

Когда они вышли на основную дорогу, на которой бушевала трасса, Клаус наконец отпустил Елену, к ее большому сожалению. Волчица слегка покачиваясь оперлась о фонарный столб, рассеянным взглядом смотря на гибрида. — Жди здесь, — коротко приказал первородный, расстваряясь в ночной дымке соседнего переулка. Елена понимала — он злится. И у него были на это все основания. Она оттолкнулась от опоры и сделала несколько шагов к темной арки, из которой они только что вышли. От туда раздавались болезненные вопли, приглушённые шумом осеннего ливня, и Елена, улавливая их слухом оборотня, на полном серьёзе считала, что все слышат крики также хорошо, как она. Дюкейн, вернулась к исходному положению и опираясь лопатками о каменное здание, приподняла брови, невзначай воля носком сапог по разрисованому мелками асфальту. Хорошо, хоть свистеть не начала. Спустя порядком десять минут Клаус вернулся на праздничную улицу. Черного плаща на нем уже не было, а идеально выбеленные манжеты белоснежной рубашки измазаны чужой кровью. На губах красовалась все ещё горячая кровь, которую Клаус стёр большим пальцем, задумчиво и не мигая смотря в одну точку. Елена все ещё полная необъяснимой нервозности, тяжело вздохнула подходя к мужчине. — Чего они хотели? — спросила волчица, поднимая голову, чтобы лучше видеть Клауса. Он был порядком на голову выше Дюкейн, и смотрел также с высока. — Их послала некая Рейчел, дальше они говорить не смогли, — медленно протянул Клаус, отходя подальше от толпы. — Не поделишься кто она? — Нет, — пожала плечами Елена, уже отворачиваясь, как вдруг ощутила крепкую хватку на своем локте. — Это была не просьба. Клаус внимательно смотрел ей в глаза, пытаясь прочитать те сотни мыслей которые метались в голове Елены. Подруга детства? Без понятия, кто она? Продавец магазина, в котором она задолжала денег? Или бывший парень? Отпираться было бы глупо, а тем более тем бредом, что приходил ей на ум. Клаус бы никогда не поверил. И не смотря на все нежелание делиться с кем либо своими семейными проблемами, Елена выдавила из себя короткое: — Заботливая мамаша. Клаус хмыкнул. — Похоже заботливые родители — это у нас общее. Не смотря на всю серьезность ситуации, Елена прыснула в кулак, тут же мысленно ругая себя за это. Видимо миссия строить из себя независимую женщину с позором провалена. Убедившись, что за ними нет слежки, Клаус подозвал жёлтое маячущее такси. Первородный осторожно посадил, всё ещё покачивающуюся Елену, в машину. Затем он склонился к открытому переднему окну и внушил водителю адрес плантации. Клаус неспешно выпрямился и с усмешкой взглянул на Елену. На этот раз она выдержала его взгляд не отводя своего. — Постарайся больше не вляпаться ни во что, — медленно произнес гибрид, и на секунду Елене даже показалось что в его глазах промелькнула забота, но лишь на секунду. Дюкейн откинулась на лакированные спинки кресла и улыбнулась кончиком губ: — Не бойся. Казалось, пару секунд что-то осмысляя, Клаус два раза стукнул по капоту, давая сигнал водителю. Автомобиль двинулся. Елена бесцельно уставилась в окно, наблюдая за стремительно удаляющимся силуэтом Клауса. Она расслабилась под тихую музыку в салоне. И казалось на секунду даже прикрыла глаза, подставляя лицо теплому вечернему ветерку, пока вдруг окна резко не закрылись. Елена распахнула глаза, вопросительно смотря на водителя. — Прошу прощения, но откройте обратно окна, мне душно, — подала голос Елена, вглядываясь в часть лица водителя отражающееся в переднем зеркале. — Нет, — ледяной тон порядком обеспокоил девушку. — Заткни пасть и сиди спокойно. Елена подняла брови от такой наглости. Она довольно поздно осознала, что они съехали с основной дороги и теперь по сторонам от трассы мелькали многочисленные деревья. Елена попыталась привстать но вдруг обнаружила, что ее запястья плотно привязаны к дверному держателю. — Эй! — рявкнула Елена, чувствуя как страх вновь наравился перейти в панику. — Что ты творишь? Она бешено задёргала руками, повреждая запястья о тугие веревки. — Сейчас же останови машину, урод! Крики Елены заполняют салон, она бы могла вырваться и тугого узла, могла, вот только словно какая-то магическая преграда не давала ей высвободиться. Лицо водителя осеняет жестокая ухмылка. Он смотрит в переднее зеркало, прямо на Елену, промораживающим до костей взглядом. Но вдруг его глаза окрашиваются золотой радужкой, а жуткая улыбка впивается прямо в душу. — Рейчел хочет видеть тебя, — низко говорит он. — И даже если твой дружок угробил других посыльников, это ещё не значит, что она оставит попытки добраться до тебя, Елена...