Клевер неудач.

Утро Морти, как и всегда, началось тяжело. Его глаза отказывались открываться, мозг продолжал показывать непонятные мельтешащие картинки, а тело даже сквозь сон отдавало болью. Будильник при этом продолжал настойчиво звенеть, даря владельцу отвратительное начало дня. Парень с огромным трудом дотянулся до будильника, чтобы наконец-то выключить этот прибор пытки. Ему чертовски хотелось вновь лечь спать, но подобное возможным не представлялось, ведь школу никто не отменял. Из-за плотного графика, в котором не находилось восьми часов на нормальный сон, Морти постоянно ходил разбитым и заторможенным; по этой же причине его успеваемость в школе в последнее время значительно ухудшилась. Практически каждый день для него превращался в натуральную пытку. Всё началось с приезда в их дом Рика — учёного, а по совместительству деда Морти. Практически с момента их встречи ночи юноши начали занимать приключения и сражения во всех уголках вселенной, а днём приходилось идти на учёбу. Ни от первого, ни от второго отказаться было нельзя: без аттестата не получится поступить даже в самый захудалый колледж, чтобы съехать из этого дурдома, а от приключений его не освободит Санчез. Рик, пожалуй, ни за что на свете не согласился бы оставить в покое этого замученного школьника — ему ведь постоянно нужен живой щит, как он сам часто напоминает внуку. Выключив наконец будильник, паренёк поспешил встать. Вчерашние воспоминания смешались в сплошную кашу, как и всегда. Он сел на край кровати и повернул голову к окну; сегодняшнее весеннее утро выдалось весьма тёплым, и комнату заливал яркий солнечный свет, вот только от этого становилось лишь хуже. Лучи отзывались резью в глазах и острой болью в абсолютно не соображающей голове. «Я жив…» — это стало первой осознанной мыслью, что пронеслась у Морти в голове. Ему пришлось выйти из своей комнаты, чтобы позавтракать, одновременно с приёмом пищи выслушивая претензии отца и его перепалки с Риком. Жизнь определённо можно было бы назвать полным дерьмом, не снабжай время от времени Рик мальчика какими-то лекарствами.  — Доброе утро, Морти, — голос Бэт звучал обеспокоенно.  — Да, доброе.  — Ты что-то совсем плохо выглядишь, — женщина вздохнула. — Сынок, тебе правда стоит взять себя в руки и заняться учёбой вместо того, чтобы так мучиться. В конце концов, экзамены не за горами. — Конечно, мам, я буду стараться. Стандартные заученные фразы и такие же выдавливаемые через силу ответы уже стали нормой, но Рик, конечно же, не был бы Риком, не вставь он в диалог родственников свои пять копеек:  — Чёрта с два! У нас ещё незаконченные дела на Кинз-275!  — Какие ещё д-дела? Ты же вчера сказал, что я с-смогу пойти в школу, — в подрагивающем от волнения голосе Морти звучали нотки возмущения.  — Не ной, — отмахнулся Санчез. — Там какая-то очередная битва, но на этот раз всё серьёзно… А ещё там находится просто офигенный стрип-клуб.  — Рик! Ты всегда из-за всякой х-херни тащишь меня непонятно куда!  — Ага, — не стал отрицать очевидное Рик и наконец встал из-за стола, направляясь, по-видимому, к себе в гараж. Морти всегда бесило такое отношение к себе. Мальчик буквально ненавидел деда, ненавидел его пьяного, ненавидел трезвого, ненавидел спящего и бодрствующего. Были, правда, и приятные моменты, связанные с учёным, но… От мыслей шатена отвлёк голос Саммер.  — Слушай, у тебя же завтра день рождения?  — У меня? — растерянно пробормотал парень, пытаясь вспомнить сегодняшнюю дату.  — Точно! — Бет хлопнула в ладоши и одарила сына улыбкой. — Нашему Морти завтра исполняется 16 лет, то самое время, когда метка проявляет себя. Поймав на себе взгляд жены, Джерри кашлянул и отложил газету:  — Да, сынок, метка — великолепная вещь, ведь именно так люди и узнают свою истинную любовь! «Ага, как будто я не знаю. С детства мне твердят про истинную любовь, забывая упомянуть о том, что далеко не у всех появляется возможность быть со своей родственной душой. Так много людей с погибшим соулмейтом, так много тех, кто ни разу в жизни свою половинку не видел… Как же это всё глупо.»  — Для многих любовь — самая главная цель жизни… «Господи, ну опять началось. Мои родители даже своих соулов не встречали ни разу, а с таким серьёзным видом рассуждают об истинной любви… Просто смешно.»  — Ладно, мам, мне нужно идти, — Морти отодвинул от себя тарелку. Выслушивать нотации отца желания не было абсолютно.  — Хорошо, сынок. Едва выйдя из кухни, парень осознал, что без очередной таблетки сегодня явно не обойтись. Тяжело вздохнув, Смит направился в гараж.  — Р-рик, ты тут?  — Ага, — учёный возился с каким-то непонятным устройством.  — С-слушай, можешь снова дать мне ту… Ту т-таблетку. Голос Морти слегка хрипел, как при простуде.  — Эх, пёс, что-то ты зачастил в последнее время.  — Да это же ты таскаешь меня по всей вселенной, подставляя под пули! И это из-за тебя у меня кошмары! Ты тот, кто не даёт мне нормально учиться!  — Да, я мразь, а еще я тот, кто лечит тебя после каждого происшествия! Так что не ной, мелкий!  — Просто дай мне ту таблетку… пожалуйста. — уже тихо сказал Морти, так как сил на ссоры совершенно не осталось.  — Ладно, держи. Учёный кинул ему чудо-таблетку, которую поспешно проглотил парень.  — Такие штуки обычно водой запивают, — насмешливо сказал Рик. — Или гены Джерри всё же взяли верх?  — Пошёл ты, — тихо прошипел Морти, чувствуя небывалое облегчение.  — Ага, обязательно пойду. Но только после того, как сгоняем на Кинз-275.  — Ну Рик! А как же школа?  — Да не ссы, пойдешь ты в своё заведение для умственно отсталых. Мы вылетаем вечером. Я сейчас занят.  — Ладно, но если ты не дашь мне завтра выспаться, я тебя убью!  — Можешь спать сколько влезет. Это последнее приключение Рика и Морти.  — Что? К-как последнее?  — Потом я свалю, как вы все и мечтали. — Он уже сто раз успел пожалеть о своих словах, но держать такое в тайне от Морти не хотел. Мог, но не хотел. — Почему, Рик? — Морти чувствовал беспокойство и душераздирающий страх. Почему он решил уйти? Навсегда ли? Кто же защитит его от ночных кошмаров, спасёт от инопланетных паразитов, не даст умереть в критических ситуациях? Стоп! А ведь это всё из-за него и происходит. Если Рик навсегда оставит их в покое, то всем станет лучше. Но было что-то ещё, из-за чего Морти не мог спокойно это принять. — Ты снова оставишь нас? — Так надо. И перестань ныть, как сопливая школьница! — Но, Рик! Зачем ты снова так поступаешь с нами? Ты подумал о маме? А как же сто лет Рика и Морти? Рик и Морти на веки вечные… — Заткнись уже и иди в школу, сегодня вечером мы отправимся в наше последнее путешествие, и точка! Рик выглядел немного обеспокоенным, что для него непривычно. Морти ничего не понимал, в особенности — свои чувства. До него никак не доходило, почему же он так расстроился. Рик — тиран и преступник. Для таких место только на виселице, и все это понимали. Но вот со своими эмоциями парень был не в силах совладать. Несмотря на ужасное самочувствие и отвратительное настроение, пришлось пойти в школу. Таблетка отлично справлялась со своей задачей, но Морти был занят размышлениями по поводу ухода Рика. «Почему он снова нас бросает? Что такого случилось?» Весь день его голова была забита проблемами и ссорами. Он вспоминал всё, за что орал на него Рик. Этих моментов было предостаточно…  — Морти, ах ты ебанат! Как можно было просрать заряд для портальной пушки в таком блядском месте!  — Прости, Рик… — Прости, я не нашел ту отвёртку, но думаю, другая тоже подойдёт. — Вот же бесполезный кусок говна! — Надеюсь, ты не будешь злиться… Короче, я уронил один из мешков в кислоту.  — Морти, ты ничтожный криворукий долбоёб, который даже мешки до корабля донести не может!  — Прости, пожалуйста. Прости, прости, прости, прости… Сколько же раз приходилось повторять это слово. Неужели это должно было как-то решить ситуацию? Или спасти от пиздюлей? Это стало своего рода традицией? Мантрой? Молитвой? Что же это? Неожиданно для себя парень вспомнил то, как Рик спасал его за несколько секунд до смерти, обрабатывал раны, стараясь причинить как можно меньше боли, давал управлять тарелкой, даже когда за ними никто не гнался. Морти вспоминал, как тот лечил его от какой-то инопланетной простуды. Его обеспокоенные глаза были цвета осеннего моря. Они с заботой смотрели, как Морти понемногу засыпает от действия лекарств. И в такие моменты, когда мозг должен был посылать сигналы страха, просто становилось спокойно и уютно. А последней мыслью перед тьмой было: «Море…» По окончании уроков парень сразу пошёл домой. Делать домашку совсем не хотелось, да и смысла особо не было. К концу года вряд ли получится исправить все те двойки, что он получил. Морти прошёл в свою спальню и лёг на кровать, решив дождаться команды Рика. Ему понравилось ощущение в одном из его воспоминаний, и он решил его продлить. Конечно же это было море. Бездонное осеннее море в глазах учёного. Это лучшее воспоминание за время их путешествий. Нет. Это лучшее воспоминание за всю его жизнь. От этой мысли становилось тепло, а в груди было какое-то странное ощущение. Как будто тепло преобразовывается во что-то большее и растекается по телу. «Рик, прошу, не бросай меня! Я люблю тебя!» На этой мысли парень резко сел на кровати, обдумывая то, что только что пришло в его голову. «Я люблю его как деда, разумеется. Или… Фу! Бред! Раз это бред, то чего так всполошился? Да н… Какое «или»? Вот же придурок! Бля, а если мне это теперь приснится?» От мысли про сон сначала было противно, но вскоре Морти решил не сопротивляться и допустил такой вариант развития событий. Просто допустил возможность. Ведь это только его мысли. Вряд ли учёному понадобится лезть в его воспоминания и мечты, верно? Он подумал о том, как Рик после фразы «люблю тебя» останавливается в ступоре, задумчиво глядя куда-то сквозь. А потом подходит к Морти, одной рукой обнимает за талию, а другую кладёт на щёку… «Фу! Фу! Фу! Вот же идиот! И как мне после этого в глаза ему смотреть?» В своих фантазиях парень просто не мог зайти дальше. Ему было чертовски стыдно. Щёки полыхали румянцем, а тело будто изнутри охватывало пламя. «Как можно было о таком подумать? Что, если Рик обо всём узнает? Хотя, для чего ему это? Это ведь наше последнее приключение…» Мысли о последнем приключении приносили адскую боль. Парень не выдержал и разрыдался. Он плакал, как в последний раз в жизни, высвобождая вместе со слезами все эмоции и боль. Когда слёзы закончились, а дикая острая душевная боль сменилась тупой и ноющей, Морти вспомнил одну цитату: «Все правильные мысли приходят после того, как эмоции заканчиваются». Автора, конечно же вспомнить не удалось, но это и не важно. — Это точно, — улыбнувшись сквозь слёзы, самому себе сказал парень. — Стоит сейчас все трезво оценить. Но как бы он не старался, правильные мысли никак не лезли в голову. Продолжая мучить себя этой болью, он чувствовал, как она разрывает его, ломает все кости, заставляя слёзы катиться против чьей-либо воли. Всё это происходило медленно, мучительно, и казалось, что прошли годы в заточении этой боли. — Да что же за бред! Почему я так переживаю? Пытаясь найти спасение от адских пыток, Морти вновь погрузился в фантазии, ведь это куда приятнее, чем реальность. Он вновь представил ту сцену, где он признаётся в любви Рику. Сначала всё шло очень плохо и парень ворочался на кровати от стыда, как живая рыба на сковородке. Но ближе к восьмой попытке ему пришлось пересилить себя. В его фантазиях Рик клал свою холодную руку ему на щёку, наклонялся всё ближе и ближе. Морти приподнимался на носочках и легонько касался губами губ учёного. Тот, в ответ властно притягивал его ещё ближе, словно пытаясь слиться воедино. Рик углублял поцелуй, и у Морти от такого перехватывало дыхание. Казалось, что этот момент длился вечно. От постыдных фантазий его оторвал Рик, вошедший в комнату.  — Эй, ты спишь, что ли? Я же тебе говорил, что вечером мы вылетаем. Сильно испугавшись, Морти подорвался с кровати, но не успев хоть что-то сообразить, погрузился в полную тьму. Ему казалось, что сразу же после этого сознание начало проясняться. К телу понемногу возвращалась чувствительность, а глаза стали видеть размытые тусклые пятна. Позже эти пятна начали преобразовываться в целостную чёткую картинку.  — Морти! Долбоёба ты кусок! Ты нахуя так резко подрываешься?  — Р-рик? — тихо произнёс Морти. — Что случилось?  — В обморок ты грохнулся, придурок! Давай, приходи в себя и сразу же в тарелку. Учёный ушёл, оставляя парня наедине с собой. «Так, я сейчас, судя по всему, упал в обморок, » — Морти восстановил все события до падения, и ему снова стало стыдно за все его фантазии. После небольшой перезагрузки мозг мог здраво оценивать и анализировать информацию, но времени уже не оставалось. Рик ждал его в тарелке. Рик, у которого глаза цвета осеннего моря.