///
В доме повисла зловещая тишина, все провожали в последний путь Сору и Минхо Чон. Чонгук и Хосок без эмоций принимали соболезнования во время похорон, покинули они их последними. Парни не спешили домой - больше их никто там не ждал. Они больше не будут радостно идти домой после работы на ферме, размышляя «что же вкусненького приготовила сегодня мама». Не будет поцелуйчиков от мамы, которая любила их целовать каждый раз как маленьких детей. Не будет странных шуток отца, которые они не понимали, но они смеялись, чтобы поддержать его. Ничего больше не будет… — Гу, нам нужно завтра заехать в адвокатскую контору. Звонил мистер Филлипс, сказал, родители оставили завещание, — тихо прошептал Хосок, до сих пор не веря, что их самых близких людей больше нет. — Хорошо, давай покончим с этим как можно скорее, — ответил Чонгук, на глазах которого еще не высохли слёзы. На следующее утро братья поехали в контору, где их встретили личный адвокат семьи Чон и его секретарь. — Доброе утро, мальчики, — поприветствовал их мужчина. Братья поклонились им в ответ. – Доброе, мистер Филлипс. — Я соболезную вам… Ваша мать оставила для вас кое-что. Адвокат вручает братьям конверт, который до этого лежал на столе, и выходит из кабинета, чтобы они сами его прочитали. Чонгук достаёт письмо и протягивает его Хосоку. — Прочитай ты, — сказал Чонгук и отдал письмо своему брату, потому что знает, что не сможет нормально его прочесть. Старший Чон открывает конверт и начинает тихо читать, с каждым словом из горла срываются тихие всхлипы. «Дорогие мои мальчики, если вы читаете это, то должно быть нас с вашим папой уже нет в живых. Простите за то, что оставили вас… Я знаю, вы справитесь и сможете жить без меня и папы, но в Нью-Йорке есть один человек, ваш дедушка. Я не говорила вам о нём. Но видимо вам все-таки придется встретиться с ним. Дело в том, что он не одобрил мой брак с вашим отцом. Для крупного банкира фермер, да к тому же сирота, оказался не ровней… Мы не общались двадцать лет, когда вы родились я написала ему, что он стал дедушкой двойняшек… Как понимаете ответа не получила. Простите, что не говорила раньше о нём, прошлое причиняло мне почти физическую боль. Но как бы то ни было Адам Бейкер ваш родной дедушка и единственный родственник, по закону до 21 года он является вам опекуном. И вы должны поехать к нему. Прошу не злитесь на нас с отцом, мы вас очень любим… Мама». Чонгук и Хосок переглянулись и вытерли слёзы, в кабинет вернулся адвокат. — Ваша мать наверное предчувствовала неладное и месяц назад оставила это письмо, а так же письмо для вашего дедушки. Его вы передадите лично, билеты до Нью-Йорка мой секретарь уже заказала. Вылет завтра утром, — закончив говорить, мужчина достал из шкафчика все бумаги, включая билеты. Хосок подошёл к адвокату и посмотрел ему в глаза. — Что будет с нашей фермой? — с толикой волнения прозвучал вопрос. — Вы с братом унаследуете её по достижении 21 года, до этих пор руководить всем имуществом будет ваш опекун — мистер Бейкер. — Спасибо, мистер Филлипс. — Все будет хорошо! — Так, как раньше, уже никогда не будет! После конторы они поехали домой и начали собирать вещи для завтрашнего полёта. Из-за моральной и физической усталости они сразу же уснули после того, как собрали вещи. Проснувшись утром, они позавтракали. И перед тем, как уехать в аэропорт, они мысленно попрощались со своей фермой. После пересадки в самолёт, в течении трёх часов полёта каждый думал о своем. После высадки самолёта, они обнаружили, что в аэропорту их уже ждало такси. Сев в такси они сказали адрес, который дал их адвокат. Подъехав к шикарному особняку, Хосок и Чонгук вышли из машины, которая остановилась у ворот перед особняком. — Думаешь ОН нам обрадуется? — с долей скептицизма спросил Чонгук. — Какое нам дело до его чувств Гу? Он два десятилетия лелеял свою обиду и даже не приехал на похороны единственной дочери. Давай будем объективны — ему на нас плевать, — пнув под ногами камень, безжалостно выплюнул Хосок, перед ним начали открываться ворота. Их встретил мужчина в черном костюме и с белыми перчатками. — Вам кого? — Мы Чон Чонгук и Чон Хосок. — Проходите, мистер Брейкер ждёт вас в библиотеке, — дворецкий развернувшись, направился в особняк. — Следуйте за мной — дворецкий проводил Чонгука и Хосока в библиотеку. В кресле перед парнями сидел седой мужчина, лицо его было хмурым. — И кто из вас Чонгук, а кто Хосок? — не отрывая взгляда от книги, проговорил Адам Брейкер. — Я Хосок, а это Гук. — А у Гука свой язык есть? — фыркнув спросил мужчина. — Простите? — с не пониманием в голосе спросил Чонгук, ведь так с ним ещё не разговаривали. — Вас не научили отвечать за самих себя, а не друг за друга?! — спросил Адам. Хосок со злостью посмотрел на деда: "что возомнил из себя этот старик?!". — А вас не учили, что на похороны дочери стоило бы приехать?! — Хосок, ты весь в своего папашу! — резко поднявшись с кресла, крикнул дед. — Приму за комплимент, — с усмешкой проговорил старший из братьев. — Хо, я понимаю, почему мама нам о нём не говорила. Трудно гордиться родством с таким снобом и грубияном. Даже "здравствуйте" не сказал. Не надо оскорблять нашего отца. Вы тоже хороши! 20 лет держать обиду на своего единственного ребенка! — со злостью сказал Чонгук. Адам нахмурился и позвонил в колокольчик, на пороге возник дворецкий. — Отведи их в комнаты и объясни правила моего дома, — Адам отвернулся, давая внукам понять, что разговор окончен. Хмыкнув в ответ, Хосок развернулся в сторону выхода и взяв за руку брата двинулся на выход. Дворецкий привел братьев в комнату на втором этаже. — Мальчики, вам не следует так разговаривать с ним, — с долей грусти проговорил мужчина. — Простите, но это он выкинул нас всех на 20 лет из своей жизни, он с первой минуты нагрубил моему брату. И я не намерен перед ним унижаться и лебезить. — Мистер Симонс вздохнул и вышел за дверь. — Мда, у Адама и Хосока один и тот же характер. Оба вспыльчивые, гордые и упрямые. Похоже, покоя в доме не будет.///
— За что же мне это наказание? Сора, какие у тебя невоспитанные сыновья, — с долей грусти в голосе ворчал мужчина, смотря на фотографию единственного ребёнка, которого по своей глупости выкинул из своей жизни на 20 лет. Раздается стук в дверь, и в кабинет заходит Чонгук. — Разве вам не сказали, что меня следует не беспокоить, когда я нахожусь здесь? — Простите, но я вынужден был сюда придти, вот письмо от мамы. Его передал для вас адвокат. И да, мы не горим желанием жить с вами под одной крышей. Нас учили ценить семью, но вы ясно показали, что нас семьей не считаете! Лучше, если вы не станете с нами пересекаться… Особенно с Хосоком, его характер слишком похож на ваш, — не дожидаясь ответа, Чонгук выходит из кабинета. Адам открывает письмо и начинает читать. С первых же слов из глаз начинают течь слёзы: «Привет, пап. Я очень люблю тебя и скучаю. Папа, я знаю, что ты обижен на меня. Но я не могла поступить по другому. Я любила его и знала, что ты не одобришь этот брак. Поэтому уехала… Но я все равно люблю тебя, папа. Если читаешь это письмо, то по всей видимости меня уже нет, и мои мальчики у тебя. Я прошу, не гони их. Ты все, что у них осталось. Позаботься я о них. С любовью, Сора» ***flashback*** «20 лет назад. Молодая девушка, плача, собирает вещи, чтобы уехать из дома. Она не хочет уезжать из родного дома, в котором она выросла, она не хочет бросать своего отца. Но перед ней был выбор: либо отец, либо любимый человек. Она выбрала любимого человека, потому что она знала, что отец не благословит их любовь и не примет их. И вот пришло время покинуть дом. Ей очень трудно вот так покидать его. Она очень хочет попрощаться с отцом, но в таком случае отец её просто не отпустит. Она знает, что отец не прибежит умолять её вернуться, но в глубине души она так этого хочет…» ***Конец flashback*** — Адам открывает верхний ящик стола и, свернув письмо, убирает его. Лицо становится задумчивым. В кабинет без стука входит мисс Дженкинс, экономка. — Сэр, ваши внуки совершили набег на холодильник и забрали еду прямо в спальню. Варварство какое-то… — Оставь их. Завтра начнем обучение этикету. Хосок проходил на кухню, чтобы вернуть пустую посуду и, услышав последние слова деда, в гневе возвращается в комнату. — Что случилось? — испугавшись хлопнувшей двери и подпрыгнув на месте, спросил Чонгук. — Нас надумали научить этикету, мы с тобой варвары видите ли. Какие тут все высокомерные и грубые. И они еще хотят нормального к себе отношения? Если бы хоть нормальным тоном с нами общались. А то только фырчат да рычат все. Гу, я не хочу здесь оставаться целый год. Надо убедить ЕГО вернуть нас на ферму. — Хо, ты такой же как он… — цыкнув на брата, Чонгук продолжил шариться в телефоне. — У меня нет ничего общего с этим человеком. Чон, он ни во что не ставит семью, а я ради тебя могу свою гордость засунуть далеко и надолго. Потому что только ты остался у меня из семьи, — подойдя к кровати, Хосок, забрав телефон из рук брата, обнял его. — Я тоже люблю тебя, Чон. Но нам некуда идти. Ты забыл? Фермой управляет он, и так будет еще год. — Хосок обнял брата крепче и зарылся в его шею, вдыхая его запах геля для душа. — Я что-нибудь придумаю, и мы уйдем отсюда. Я найду работу, — бормотал Хосок, глубже зарывшись в шею Чонгука. Он с детства любил обнимать и вздыхать запах Чонгука, когда он зол и обижен. — Хо, нам учиться надо. У нас еще год обучения. Или, в таком случае, я тоже пойду работать, — с энтузиазмом ответил Чон младший. — Гу, ты… — Разговор парней прервало появление дворецкого, братья отпрянули друг от друга. — Сэр приглашает вас в гостиную, — не обращая внимания на специфическую картину, сказал мистер Симонс. — Что на этот раз? — выдохнув устало, спросил Чонгук. — Мистер Адам не отчитывается перед своими служащими. Прошу вас, спуститесь и выясните это сами. — Вздохнув, братья последовали за дворецким. Чонгук влетел как ошпаренный в комнату, хлопнув дверью, за ним заходит Хосок. — Гу, спокойно! — Да что он о себе думает?! Кто дал ему право переводить нас в другой университет и решать наш распорядок дня?! — измеряя комнату шагами и взмахивая руками, Чонгук не мог отойти от разговора. — Гу, выдохни… Мы с тобой вместе, а значит мы сила. Пусть думает, что хочет, но манипулировать нами у него не выйдет. Посмотрим, что там за универ и решим как достойно ответить мистеру Бейкеру. — Но там все наши друзья! — всплеснул руками Чонгук. — Чон. Кто сказал, что мы перестанем общаться с ними? В конце концов, там тоже встретим друзей. — Скорее снобов как наш «обожаемый» дедуля, давай смотреть правде в глаза, Хосок. — Чонгук присел рядом с братом и уткнулся в собственные ладошки. — Значит нам будет, на ком выместить свое негодование, мы не обязаны терпеть других. Только нашего дедулю и его заскоки… Ащщ! Бесит меня эта система! Ладно, давай спать. — Сходив в душ по очереди и сделав все дела, братья легли в кровать. Каждый думал о своём. На следующее утро Адам поднялся в спальню парней и разбудил их звеня колокольчиком, заставив спуститься к завтраку. — Который час? — полусонный проворчал Хосок. — 7 утра. У вас 15 минут, в противном случае останетесь без завтрака. — Не терпя возражений, Адам хотел было выйти из комнаты, но его остановил возглас старшего из братьев. — Есть сэр, ещё команды будут? — Сев в кровати, изменил голос Хосок. — Хосок! — зло посмотрев на братьев, Адам было хотел что-то сказать, но промолчал. — Что, называть вас дедушкой? — с ухмылкой проговорил Чонгук. — Хватит поясничать! У вас 15 минут. — Адам вышел из комнаты, с трудом подавив желание хлопнуть. Хосок усмехнулся и подмигнул брату. — Кажется наш дедуля еще и солдафон, а? — посмеялся младший Чон. — Ладно, давай вставать. А то он не знает, как быстро я начинаю злиться от голода. — Ахаха. — Братья быстро оделись и спустились в столовую, наблюдая, как Адам подняв глаза от утренней газеты, посмотрел на часы. — Вы опоздали на три минуты. Завтракайте, через полчаса водитель отвезет вас в университет. — Ащщ, — возмутился Чонгук. — Молча! — братья присели за стол, не зная за какую еду взяться — Я вижу вас не учили, как правильно нужно сидеть за столом! — Хосок и Чонгук переглянулись, но промолчали. — Машина подана сэр, — проговорил дворецкий, который в это время стоял около выхода. — Спасибо, Симонс, мальчики, время завтрака окончено. Вам пора на учёбу. Тихо одевшись и выйдя из особняка, братья сели машину и поехали в университет, гадая, что их там ждёт.///
Зайдя в большое здание университета, братья уже примерно представляли, какие здесь учатся студенты. Найдя кабинет ректора, братья постучались и, получив разрешение, вошли. — Доброе утро, — поприветствовал их ректор. — Здравствуйте, — парни поклонились в ответ. — Я так полагаю, вы – внуки Адама Бейкера? — Да, Чон Чонгук и Чон Хосок. — Хорошо. Сейчас я провожу вас в аудиторию, а вот ваше расписание лекций. — Братья пошли за ректором в аудиторию. Зайдя в аудиторию, Чонгук и Хосок обратили на себя внимание студентов, которые начали переговариваться между собой. Пока ректор переговаривал с преподавателем, братья осматривали помещение. — Мальчики, вы знакомьтесь, а я пойду, — развернувшись к аудитории, ректор осмотрел студентов на наличие и вышел за дверь. — Добрый день, мальчики, меня зовут мистер Коллинз, я куратор вашей группы, — проговорил преподаватель. — Ребята, это Чон Чонгук и Чон Хосок, ваши новые одногруппники. Пожалуйста, присаживайтесь на свободные места, — поправив спадающие очки и повернувшись спиной к парням, преподаватель двинулся к рабочему месту. Парни прошли на указанные мужчиной места, слыша за их спинами смешки и ехидные перешептывания. — Ну и вид, они что на помойке одеваются? — конечно, без затычек в заднице не обойтись. — А ты посмотри на их волосы, похоже кроме расчески они ничем не пользуются. Хосок обернулся к шептавшимся девушкам. — Интересно, в ваших черепных коробках после стольких окрашиваний мозг еще не окончательно умер? — Да, как ты… — Ой, я кажется оскорбил ваши чувства? Какая жалость, что… мне плевать. — Чонгук тихо смеется над выражением лиц новых одногруппниц. — Знаете, крашеные девицы, Вам лучше не нарываться, мало того, что вы от него получите, так еще и от меня! — сказал Чонгук. Девушки фыркнули и отвернулись. Хосок повернулся к брату и заметил, что на них пристально смотрит группа парней. — Тоже хотите нам что-то сказать, или мы может наконец начнём слушать лекцию? — цокает Хосок, шумно выдыхая. — Нет-нет, слушайте!!!///
— А тут не так плохо, как мы думали, — засунув руки в карманы и лениво зевая, проговорил Чонгук. — Ты прав. А знаешь, Гу, думаю, тут мы от души повеселимся, — с улыбкой поднимает удовлетворённый взгляд на брата. К парням подходят те самые девушки. — Считаете себя умнее других? — Оставь их, Мия, они не доросли до нас социальным статусом. Парни рассмеялись во весь голос, на них стали оглядываться. — Ой, не могу! Чон, представь лицо дедушки, когда мы придем домой и скажем: «А знаешь, дедуля, нам бы в другой университет», — голос кажется звонче от наплыва эмоций. — А он такой: «это ещё почему»? — передразнивают его парни. — А мы ему скажем: «да вот статус наш социальный не тот, не подходят внуки банкира Адама Бейкера под уровень всяких лохудр крашеных». — Ууу, он точно офигеет! — братья стали ещё громче смеяться. — Что? Адам Бейкер ваш дед? Быть такого не может! У вас даже фамилии разные! — Сказала девушка не понимая, что происходит. — Хо, а они оказывается не только крашеные лохудры, так еще и тупые. Естественно они будут разные. Наша мать, Сора Бейкер, взяла фамилию мужа и стала Сора Чон. — Не трать силы, Гу, до них не дойдёт если по буквам не сказать. — Братья развернулись и пошли в аудиторию, сопровождаемые недовольными взглядами девушек.///
Когда они пришли домой, на них сразу же напали с замечаниями. — Что вы устроили в университете? — спросил раздраженным голосом мистер Бейкер. — Извините? А мы должны были молчать, когда оскорбляют нас? — всплескивая руками, Хосок раздражался всё сильнее. — Хо, тише. Извините, мистер Бейкер. В следующий раз мы будем молчать и заступаться за вас и нашу семью. Пошли Хо, — Чонгук было развернулся к выходу, но остановился, услышав слова брата. — Ну, уж нет, Гук! Это вы, мистер Бейкер, отправили нас в этот университет! Вы решили, что мы должны молча выполнять ваши приказы! Но терпеть ещё и заявления от тупых блондинок о том, что нам одевать и какой должен быть у нас социальный статус! Никто не смеет оскорблять мою семью! Жаль, вы не помните, что такое семья и тёплые отношения! — Хосок развернулся и пошел в комнату, Чонгук направился следом за ним. Адам приказал приготовить самолёт для вылета в Канзас и уехал из особняка. Спустя 5 часов он стоял на кладбище, у могилы дочери и зятя. — Сора… Я не понимаю, как с ними справиться, твои сыновья упрямы, как стадо мулов. Чонгук очень похож на тебя, а Хосок… Он. Он копия ме… Я потерял тебя, а теперь теряю их. Всё мой чёртов характер… Хосок прав, я не помню, каково это жить с семьёй, но я постараюсь. Прости меня за всё, Сора, — говорит Адам, плача. Положив на могилу цветы, он полетел домой. Когда он вернулся в особняк, там было много папарацци. — Что здесь происходит? — громко спросил Адам. — Правда, что вы скрывали ото всех своих внуков? — Кто они? Вы их стыдитесь? — спрашивали репортёры. Адам уже собирался ответить, но рядом с ним встали Хосок и Чонгук. — Скажите, разве у вас есть право лезть в нашу семью?! Вам не стыдно досаждать уважаемому человеку с досужими сплетнями?! — Парни берут дедушку под руки и уводят в дом. — Чонгук, Хосок, – Адам попытался их остановить. — Что бы не происходило между нами, это наше дело. — Хо прав, мама научила нас не выносить проблемы на всеобщее обозрение. — Спасибо! — мальчики, ничего не сказав, ушли в комнату. Адам с улыбкой смотрит им в след. — Может для нас и не все потеряно…