Ты помнишь?

-Я чувствую себя ужасно, Блитц, - только и оставалось признаться мне. - Чем больше я тренируюсь, чем больше обретаю возможностей... Всё равно проблемы, с которыми мне нужно справиться, неизменно оказываются гораздо выше моих возможностей. Это когда-нибудь кончится?  Блитц не ответил. Опустив голову на грудь, он тихонько храпел.  Я накрыл его одеялом, а потом очень долго сидел и смотрел на звёзды, видневшиеся сквозь ветви деревьев, и размышлял о раненых сердцах...  Как только солнце в моём атриуме показало первые лучи, мило спящий на траве эльф дёрнул носиком, слегка потянулся и сел на траве, сонно оглядываясь вокруг. Как только он вспомнил, как его зовут и где он находится, Хэрт кинул взгляд на мирно сопевшего рядом с ним гнома.  Блитц во сне казался очень беззащитным: идеально уложенная причёска сбилась на один бок, закрывая левый глаз; выглаженный костюм, теперь смялся и был больше похож на пыльную половую тряпку; а так хорошо подобранные туфли вообще валялись возле двери в номер.   Эльф любил смотреть на своего друга, когда тот не видит - в этом выражалась неприкрытая забота и нежный интерес. Будить друга Хэрту не хотелось, поэтому он просто сел рядом с ним и принялся медленно и аккуратно, точно боясь сделать больно, перебирать каштановые волосы друга, наслаждаясь спокойствием и льющимся невесть откуда теплом.  Через несколько минут Блитц проснулся и, почувствовав нежные прикосновения на своей голове, открыл глаза и приподнялся на локтях.  - Я проспал? - спросил он, сонно потирая глаза.  - Не совсем, но нам уже пора.  Блитц вдруг замер и уставился в одну точку, прямиком за спиной Хэртстоуна. Тот непонимающе проследил за взглядом друга и наткнулся на небольшую клумбу маргариток, которые проросли в том самом месте, где 10 минут назад спал эльф.  Губы Хэрта неожиданно растянулись в самой нежной и дурацкой улыбке на свете, в голову бурным потоком ворвались воспоминания. Он повернулся к Блитцу, который с не менее идиотской улыбкой уставился на цветы.  - Ты помнишь? - спросил Блитц жестами, не отрывая глаз от маргариток.  - Такое очень трудно забыть. * - ответил Хэрт, немножко опустив взгляд и неожиданно покраснел.  Блитц дотянулся до одного из цветочков, сорвал нежную маргаритку и заправил её стебелёк Хэрту за ухо. Тот улыбнулся и покраснел ещё сильнее.  Гном неожиданно для себя тоже покраснел. Он невольно залюбовался своим эльфом. Блитц был уверен, что знает своего друга целиком, от неизменного красно-белого шарфа до едва заметной родинки на шее. И теперь этот эльф сидел перед ним, смущённый, растерянный - таким его Блитц видел крайне редко. Но в его друге пряталось ещё какое-то чувство, которое Блитц мечтал увидеть в нём, но боялся признать это даже самому себе. Ведь это невозможно... правда?  Воспоминания... Вот что может в какой-то момент сломить, в какой-то спасти, а в какой-то оказаться единственной причиной жить и не сойти сума. Эти воспоминания были якорем, за который нужно держаться и не выпускать его не в коем случае. Иначе провалишься в чёрную бездну, откуда уже нет возврата.  Но эти воспоминания были совсем другими, это были волшебные и незабываемые моменты, которые хотелось разделить, почувствовать вдвоём. Довериться друг другу. Ведь Хэрт и Блитц были очень близки, очень... даже слишком сильно для Эльфа и Гнома, которые похожи разве что цветом глаз- у обоих они были зелёные, только у Блитца они более тёмные, а у Хэрта более светлые.   И, казалось бы, всё, больше в них не было ничего схожего, но нет. Эти двое были неразлучны, и чего уж таить, каждый из них про себя знал, что если другой будет в опасности, то он не задумываясь пожертвует собственной жизнью, но не позволит умереть другу.  Друзья решили, что уже стоит подняться на ноги, но ни тот, ни другой не смог больше ничего из себя выдавить. Сердца обоих бились, как ненормальные, зрачки вдруг сильно расширились, а дышать стало нечем. Оба были напряжены до предела, оба хотели что-то сказать, оба хотели начать, но не решались.  Вдруг пришло осознание, что ни тот, ни другой терпеть больше не может, и не хочет, потому что им и так хватило недосказанных фраз, недопойманных взглядов, недопонятых прикосновений. Ведь сколько можно бегать от того, что ты видишь, хочешь, но не уверен, что этого хочет он. Что он не оттолкнёт тебя, когда поймёт в чём дело, не плюнет тебе в лицо и не оставит с разбитым сердцем. Ведь ты этого не переживёшь. И ничего другого не останется, как броситься со скалы, вспоминая, как много ты ещё не сказал.  Оба вдруг неожиданно дёрнулись, поддались вперёд и прильнули друг к другу, настолько, насколько это было возможно, слились губами и принялись с жаром целовать друг друга. Хэрт резким порывистым движением положил руки на щёки Блитца и ещё ближе придвинул его к себе. Они целовались рвано, порывисто, страстно, будто каждый хотел вложить в этот поцелуй всю боль, весь свой страх друг за друга, всё раскаяние и мольбу. Они целовались так, будто ждали этого всю жизнь, и вот когда момент настал, они вынуждены расстаться, поэтому целуют так, будто хотят отплатить за все упущенные разы и все возможные будущие. Хотят нацеловаться впрок, как можно сильнее и глубже.  Блитц ворвался к Хэрту в рот, и они принялись с жаром сплетать языки.  Это было странно, ведь раньше не один из них ни делал вообще ничего подобного, тем более с существом мужского пола. Опыта не было, поэтому они действовали чисто на инстинктах. Чего им хотелось, то они и делали.  И им ни на секунду не показалось, что это неправильно, что так не должно быть... Наоборот- это было невыносимо приятно, и им вдруг стало так хорошо, что трудно было ровно стоять на ногах, а воздух кончился вовсе.  Можно было почти увидеть искры напряжения, которые летели от них во все стороны.  Блитц подхватил Хэрта за талию и резко двинул его на себя, от чего с губ эльфа сорвался звонкий всхлип... и тут оба поняли, что из их глаз катятся слёзы, и это были не слёзы боли нахлынувших воспоминаний, а слёзы настоящего. Они катились крупными каплями по лицу, немного охлаждая  разгорячённую кожу, они катились от осознания того, что у них всё получилось, что не придётся больше прикрывать их чувства, зная что они взаимны.  Они слегка отстранились, но лишь для того, чтобы одновременно приложить руки к груди, потом коснуться сердца и показать друг на друга, что на языке жестов означает "Я тебя люблю". И не выдержав оба снова притянули друг друга к себе, в ещё более страстном поцелуе, теперь уже совершенно уверенные в своих действиях, ведь обратной дороги уже нет, а возвращаться-то им совсем не хотелось.