it's got teeth

      У Билли глаза звериные – затоплены хладным золотом. У Билли изо рта кровь вперемешку со слюной стекает вязко, а глотка вибрирует, сдерживая утробное рычание. У Билли на талии паучьи пальцы в атласных перчатках – сжимают с такой силой, словно желают вплавиться под кожу. У Билли под ногами обглоданные ошмётки тел Беверли и Стэна, а за спиной бесформенной кучей сломанный Эдди, у которого целыми остались разве что лицо и глаза, безучастно направленные вверх в жалкой попытке напоследок углядеть солнечное зарево. У Билли над правым плечом вовсе не ангел – сам дьявол во плоти. Он растягивает криво накрашенные алым губы в паскудной ухмылке и скалит вострые зубы, нашептывая.       И от шепота этого у Ричи волосы на загривке дыбом, и кровь в жилах стынет следом крошась, как тончайший фарфор.       - Посмотри на меня, Ричи… Посмотри на нас! – дребезжащим голосом зовет его размалеванное под гадкого клоуна существо. Ричи вздрагивает коротко, а самому кажется, будто тело трясет в эпилептическом припадке, которых у него не было и быть не может.       Руки его невпопад взметаются вверх, а затем пальцы выхватывают сигарету из-за уха. Ту самую, припрятанную давеча на тот случай, когда детство внезапно закончится. Бледные губы кривятся в жалкой усмешке. «Ричи пиздабол.» - немым укором в глазах Бена, захлебнувшегося в собственной крови и канализационных отходах. «В Дерри детства не случается.» - шепчут неподвижные губы оторванной головы Майка, из шеи которой белеет парочка позвонков.       Тозиер делает глубокий вдох – задыхается – легкие наполняет гнилой воздух коллектора, а рецепторы обжигает запах попкорна и сладкой ваты. Приторная сладость оседает на корне языка и Ричи стремиться ее вытравить первой затяжкой. Сигаретный дым на мгновение выбивает из головы все мысли, а следом и почву из-под ног. Балабол хрипит, сдерживает кашель, боясь выплюнуть легкие к чертям – ему их вырвут и без помощи этой дряни – щеки его расчерчивают дорожки слез. Тозиер не смеет себе признаться, что вовсе это не от первой попытки закурить по-взрослому.       Вторая и третья тяги идут легче, несмотря на соленный привкус фильтра, и он, наконец, выпрямляет спину, становясь ровнее и на секунду, на жалкий миг ощущает в себе иррациональную уверенность.       - Ричи… - раздается шепот над ухом, которое следом обдают ледяным дыханием и у Тозиера внутри все замирает, затем разбиваясь всмятку. Он сглатывает тугой ком, но держит глаза широко распахнутыми, не смея зажмуриться, пока ладони друга забираются под тонкую ткань футболки. Мертвецки бледные пальцы недопустимо нежно проходятся по ребрам, перемещаются на грудь, где царапают обкусанными ногтями соски. Ричи едва успевает прикусить губу, чтобы предательски не заскулить, выдавая себя с головой, пытаясь отрезвить себя мыслью, что Билл под контролем этой твари. Сбоку слышится заливистый свист.       - Твои мыслишки действительно настолько же грязные, как и твой рот, Тозиер. В такой-то ситуации и думать членом, – Пеннивайз качает головой, даже не стараясь скрыть заинтересованности в хищном взгляде. – Так вот какого ты мнения о Билли-бое – так хочется засадить, что аж яйца звенят, да? Бедный маленький Балабол, так давно желал вкусить запретный плод и трахнуть своего лучшего друга и лидера в одном лице, но все не находил подходящего момента для воплощения своих потайных фантазий. Должно быть тебе несладко пришлось, – Ричи находит в себе силы повернуть голову в сторону, тут же натыкаясь на горящие алым глаза гребанного клоуна. На то, чтобы отвернуться его уже не хватает. Пеннивайз же все продолжает. – Сейчас он в твоих руках, Ричи, сделает все, что только скажешь, как послушная шлюшка. Разве не этого тебе так хотелось?       В подтверждение словам существа, стоящий сзади Ричарда Билл коротко лижет его мочку уха и прижимается бедрами теснее. Тонкие руки Денбро спускаются по телу Балабола вниз.       - Наслаждайтесь, мальчики, – сладко тянет клоун и Тозиер, наконец, раскрывает рот, чтобы… Чтобы что? Остановить его? Отшутиться? Вылить на него всю гниль слов, скопившуюся в нем за все это время? Ричи не знает и не успевает даже обдумать предложение, когда фигура в грязно-сером карнавальном костюме просто растворяется в воздухе, напоследок кинув, внезапно ставшую такой ненавистной, фразу. - Бип бип, Ричи.       На то, чтобы понять, что эта тварь действительно оставила их одних у Ричи уходит не более нескольких секунд, которые, впрочем, тянулись непозволительно долго, и он резко разворачивается в кольце чужих рук.       - Билл! Срань господня, Билл! Эта мразь, наконец, съебалась. Дала заднюю, понимаешь? Мы должны использовать этот шанс и валить отсюда! – он вцепляется дрожащими пальцами в плечи Заики, всматриваясь с отчаянной надеждой в некогда чудесные, лучившиеся спокойствием и добротой, синие, сейчас же желтые, в которых и не отличить одну эмоцию от другой, глаза. И не находит так нужного ему отклика. Слезы сами собой стекают по щекам. – Ну же, Большой Билл, приди в себя! Нам нужно убираться! Прошу тебя! Прошу. Умоляю… - руки, до этого крепко сжимавшие худые плечи Денбро, безвольно повисают вдоль тела, а голова опускается вниз.       Ему больно, блядь как же ему больно - так, что под ребрами все трещит и сердце заходиться в судорожном стуке. Ричи бы закричать и завыть, выпустив хоть немного этой боли, да только глотка будто кипятком ошпаренная – горит неимоверно и кроме хрипа сейчас не годна ни на что. Он ведь любит Билла, всеми своими подростковыми душой и гормонами любит. Терять не хочет, но теряет, не имея возможности это изменить.       Бурный поток его мыслей прерывается прижатыми к его лицу ладонями. Тозиер поднимает голову, чтобы вновь встретиться с этим завораживающим, но кажущимся совершенно безучастным, золотым взглядом.       - Ричи… - вновь шепчет Билл и Балабол открывает рот, чтобы ответить, но так и не успевает. Его затыкают чужие губы и горячий, контрастный с кожей, язык обводит кромку зубов, врываясь позже вглубь его рта. Ричи выдыхает через нос и слезы все еще сыпятся хрусталиками из уголков глаз, когда дрожащими руками он прижимает к себе своего лидера за узкую талию.       Во внезапно резко опустевшей голове угасает последняя мысль – лишь бы этот поцелуй, один из немногих, но Ричи свято уверен, что самый лучший и горький за всю его жалкую жизнь, никогда не заканчивался. Чтобы вот так вплотную к холодному телу Билла воздух в легких просто закончился, и он бы просто задохнулся, напоследок как следует запомнив каждую трещинку на чужих губах. Но этого предсказуемо не происходит. Вместо этого Большой Билл резко отстраняется, будто бы точно знает, о чем думал Балабол, и сипло стонет. Открыто и грязно, уж Ричи в таких вещах понимает достаточно. А еще понимает, что тот Билл, которого он знал никогда бы так не сделал, но все равно не может глаз отвести от призывно приоткрытого рта, от влажно поблескивающих губ и то и дело скользящего по ним языка. Ричи судорожно цепляется за остатки разума.       - Билл…пожалуйста, не надо, – хрипит он, но руки не слушаются, опускаются на чужие ягодицы. – Это не ты, вернее… ты ведь даже не понимаешь, что делаешь! Его громкий вскрик словно гром среди ясного неба разбивает зловещую тишину коллектора и сознание проясняется на миг. Но его снова сбивают.       - Ричи… - губы Денбро касаются линии его челюсти, опускаются ниже к судорожно дрогнувшему кадыку, а пальцы оказываются в темных кудрях, смыкаясь в замок. Будто защелкивают капкан. – Я хочу тебя…       У Тозиера под ребрами что-то оглушительно лопается. Выдержка, наверное. Если вообще это слово можно использовать в отношении озабоченного подростка. Его накрывает волной удушающего жара и уже плевать на то, что вокруг них трупы их лучших друзей, их Лузеров. Сейчас отношение имеют только мерцающие во мраке золотые глаза и голос – такой знакомый и любимый.       Его движения поспешные, а руки неумелые. Балабол даже сначала не понимает, что несдержанно впечатывает Билла во влажную стену спиной. Его хватает только на короткий беспокойный взгляд в чужое лицо, на котором ни тени недовольства, и его вновь захлестывает возбуждение. Ричи вклинивается коленом между бедер Денбро, притирается и в ответ слышит глухой стон. Вожделенный звук бьет по ушам, заглушает даже шумевшую до этого кровь, рождая желание сделать все возможное только для того, чтобы он повторялся раз за разом.       Тозиера уже не заботит, что станет с одеждой, когда он судорожно сдергивает ее с тела Билла – он руководствуется лишь желанием поскорее добраться до бледной кожи, сжать на ней пальцы так, чтобы до синяков. Денбро не сопротивляется, наоборот поднимает руки, когда Ричи настойчиво тянет футболку прочь, а следом послушно подставляется под прикосновения. Но с губ его слетает удивленнный вздох, стоит лишь кучерявому мальчишке развернуть его к стене лицом.       - Билл…Черт, Билл, я ведь так давно хотел сказать тебе, что… - Ричи прерывается, тычется носом другу в загривок, словно слепой котенок, ищущий защиты у матери. Дрожащими пальцами он стягивает джинсы своего лидера до щиколоток, спешит с жадностью огладить худые ягодицы и ему так нравится то, что он чувствует, что краем глаза видит в этой мрачной атмосфере коллектора, что остановиться сейчас уже не представляется для него возможным. – Я люблю тебя, Большой Билл.       Денбро вздрагивает и взгляд его, все это время такой далекий, подвластный лишь манящим мертвым огням лишь на краткий миг становится осознанным. Но этого мгновения хватает, чтобы окровавленные губы растянулись в теплой, виноватой улыбке. У Ричи щемит сердце, а слезы снова собираются на глазах. Он хлюпает носом и разворачивает к себе лицо Билла, даря еще один поцелуй, в котором столько горечи, что хочется самому себе как следует уебать по лицу – ведь он хотел показать ему только лучшее. Потому Балабол отчаянно не хочет верить в то, что это первый и единственный момент их близости, но все равно старается сделать все как можно аккуратнее.       Ричи ведь мастак по теории, готовился давно и основательно, надеялся, что знания те понадобятся ему в любом случае, не с любимым человеком, так для снятия напряжения. От того и действия его уверенные, когда он нажимает пальцами на губы Денбро – те послушно раскрываются, а затем смыкаются у самих кулачных костяшек. Тозиер едва ли сдерживает позорный скулеж, когда горячий язык проходится по пальцам, как следует смачивая слюной каждую фалангу. На долго его не хватает, и он спешит вытащить пальцы, ибо боится, что все может закончится так и не начавшись. А ведь Ричи и так отбросил все принципы и мораль в эти сточные воды канализации и пасть ниже было бы совсем дерьмово с его стороны. «Как будто тебе еще есть куда падать.» - скептично и насмешливо звучит он в своей глупой головешке, пока смотрит, смотрит, смотрит, как его собственные, влажные от слюны, пальцы скользят между ягодиц Билла, оглаживают узкое отверстие, как следом аккуратно погружаются вовнутрь.       Впрочем, тут то всю его уверенность как рукой снимает. Что же он, черт подери, творит? Движения руки становятся неловкими и дерганными, уж точно вряд ли действующими так, как бы того хотел Тозиер. Потому он ждет хоть какого-либо знака от Билла, говорящем ему прекратить весь этот фарс. Того все никак не следует. Парень под ним только дышит часто, да изредка поддается назад тазом. Это ли не призыв к продолжению?       Ричи чертыхается. В нем лбами сталкиваются два желания, одно из которых, наконец, закончить все это здесь и сейчас, подохнуть как герой, не позволить себе вконец насрать на память друзей, про которых он, как последний мудак, даже позабыл, сосредотачивая все свое внимание на любимом лидере. Второе сладко шепчет на ухо голосом стремного клоуна, подталкивает получить то, что так давно желал. Кстати, о клоуне. Где этот расфуфыренный ублюдок? Почему все еще не порвал его на части?       - Он не будет убивать тебя, Ричи. Пеннивайз ждет, когда это сделаю я, – Билл отвечает на его мысленно заданный вопрос и поворачивает к нему голову. Бесстрастные золотые глаза встречаются с шокированными карими.       - Что-… - балабол не договаривает, в секунду сбитый с ног чужим телом. Валится спиной на промозглый пол канализации и больше не может выдавить из себя и слова. Осознанность в словах и действиях Уильяма бьет по голове похлеще тяжелого кулака Бауэрса, рассеивает туман желания перед глазами.       - Почему ты выглядишь таким удивленным, Ричи? – не меняясь в лице, Билли опускается на его бедра и ловко щелкает ремнем на брюках, следом бесцеремонно лезет рукой в трусы. – Ты ведь видишь, чем я стал…я не хотел…не хочу, но…я такой голодный, Ричи.       Его лицо искажает гримаса отвращения, но Тозиер может руку положить в пасть Пеннивайзу – сейчас Денбро испытывает отвращение только к самому себе, к тому что попросту, мать его, хочет сожрать своего друга прямо блядь сейчас, к тому, что не может контролировать то, что сотворило с ним иновселенское существо. Ричи всхлипывает, чувствуя резко засвербевший ком в носу, тянет худую тушку заики на себя, чтобы просто крепко прижать к себе. Тоска и боль, любовь, что как капля меда в бочке с дерьмом – это все, что у них есть сейчас.       - Хей, Большой Билл, как на счет попробовать такого горячего парня, как я, на вкус? – шутка звучит жалко и не к месту, но это все на что кудрявого хватает. – Ты же хочешь этого, верно?       Громкое сглатывание служит ему ответом, красноречивее многих слов. Ричард расслабленно прикрывает глаза – он не будет против, если все так и закончится для него. Но все снова идет не по плану.       Чужие холодные пальцы касаются его уже какое-то время вялой плоти и импульс расходиться по телу. Ричи давится воздухом и распахивает глаза. Совсем не такого конца он ожидал. Он было рвется спросить, возразить быть может, но Билл, в который раз затыкает его поцелуем. Его рука тем временем лишь сильнее сжимает снова твердеющий член Тозиера и противостоять этому не хватает духу. Жар же обжигает бледные щеки, когда Денбро прижимается к нему своим пахом и его длинные пальцы смыкаются в кольцо вокруг их двух стволов. Это чувствуется чертовски хорошо, от чего они стонут друг другу в рот, не в силах сдержать себя.       Рука скользит по влажной плоти без ритма, быстро, яростно, сумбурно. Подростки старательно сжимают друг друга в объятиях горьких, нужных, скорее всего последних. Губы неловко сталкиваются раз за разом, от чего по, еще не потерявшим детских черт, подбородкам и щекам течет слюна. Но-       Но Ричи уверен в одном – он несомненно был счастлив в тот самый момент близости, как не был еще никогда.       Пик для обоих наступает почти одновременно. Билл, не сдержавшись-таки, кусает Тозиера в плечо и клыки голодно вспарывают нежную кожу, выталкивая наружу дурманящую кровь. Налитые хладным светом глаза выглядят донельзя удовлетворенно, когда он глухо стонет, кончая на живот развалившегося под ним Ричи. Тот тоже долге не затягивает – ноющая боль в плече смешивается с резкими движениями руки по члену, рождая совершенно новый коктейль эмоций. Добивает же его окончательно довольное рычание над ухом. Оргазм почти заставляет Ричи потерять сознание.       Они лежат там еще какое-то время уставшие, разбитые, но все еще вместе. Им мерещатся голоса мертвых друзей, что просят их, умоляют убираться оттуда поскорее. Это подбивает их подорваться на ноги, попутно судорожно приводя себя в порядок и осматриваясь.       - Пеннивайз отпустил контроль, я больше не чувствую его вмешательство в мою голову, – Хрипло шепчет Билл, пытаясь оттереть с лица кровь друга.       - Я не уверен, но это же хорошо, да? Может, пока не поздно мы можем уйти, – Ричи отвечает и голос его сквозит надеждой.       - Но ведь…Ричи, я больше не человек, я не смогу жить там, среди людей… Я ведь и с тобой не смог себя сдержать!       - Билл, хей, посмотри на меня. Я не оставлю тебя и не позволю сотворить непоправимое, веришь? – руки балабола ловят в своей плен лицо Уильяма и ласково оглаживают заострившиеся скулы. – Главное, что мы вместе.       - А как же…? – Билл не заканчивает предложение, но по тону и так все понятно. Подростки оборачиваются на раскиданные то тут, то там тела друзей. В груди спирает воздух и к горлу подступает тошнота. Разве так все должно было закончится?       Ричи силой воли берет себя в руки.       - Ты не виноват, Большой Билл. Никто из нас не виноват. Но ребята расстроились бы, узнав, что мы не воспользовались шансом. Как считаешь?       - Да…наверное, ты прав, - слабо соглашается с ним Денбро, но следующие его слова звучат увереннее. – Может, мы попробуем жить за них, ради них?       - Ради нас тоже, лидер. Я ведь уже сказал тебе, что люблю тебя, - рука очкарика слабо сжимает ладонь Уильяма в своей, тянет за собой, к выходу из чертового коллектора. Ответ Ричи получает только когда они оба выбираются на поверхность, не оглядываясь ни разу – Билл молчаливо переплетает свои холодные пальцы с его.       Они ощущают, как сверлит их спины прожигающим взглядом сам дьявол, но продолжают идти по пустоши, уверенные в том, что смогут уйти оттуда невредимыми.       Пеннивайз оставляет оставшихся из компании Неудачников в покое, справедливо полагая, что долго подростки не протянут – один вскоре свихнется на почве неуемного голода к человеческой плоти, а это так себе ощущение, уж кому как не клоуну об этом знать, второй же вряд ли сможет сдержать первого и бесславно закончит съеденным к чертовой матери. Что ж, перспектива вырисовывалась довольно заманчивая, от чего бы и не понаблюдать за развитием событий. Он с удовольствием посмотрит на их отчаянные попытки продержаться на этом свете подольше.       Когда ошейник, добровольно взятый у Тозиера лопнет на тонкой шее Денбро, а следом прольется кровь, Пеннивайз будет там.       Чтобы там кто ни говорил, а Маниту все же всегда был довольно терпеливым.