***
И он пишет тебе это чертово двадцать четвёртое письмо. Спустя два долгих года он решает, что оно станет последним. Пишет, выводит каждую букву, изредка потягивая виски из стакана. На трезвую голову он бы никогда не пришел к этому решению. Он знал, что ты все читаешь, уверен — прочтёшь и это. Но ответа он так и не получит, ведь двадцать четвёртое письмо вряд ли отличается чем-то от всех остальных, верно? Разве что только тем, что оно последнее.***
«Ну здравствуй. Не переживай, ты последний раз берёшь в руки эти никчемные бумажки, хотя я и не совсем понимаю, как буду теперь жить, не беря по привычке в руки бумагу и чёрную гелиевую ручку каждый гребаный месяц без тебя. Тебе, наверное, не интересно, что я за все это время сменил их около сотни... Знаешь, Тин, я правда не понимаю, в чем сложность написать мне хоть одно слово. Дать ответ хотя бы на один из всех заданных мною вопросов. Я даже не прошу отвечать на все. Неужели я так сильно ошибся в тебе? Или в себе... Я уже ничего не понимаю, все ведь могло быть. Мы ведь могли быть. Я же это чувствовал. Почему ты тогда убежала? Почему не сказала о новых отношениях? Так интересно все получается... Когда я писал тебе письмо в надежде все спасти, ты, оказывается, уже была с ним. Не знаю, в каких отношениях, об этом я думать точно не хочу. Я писал тебе, кажется, десятое письмо тогда и заливал бумагу слезами, после твоего интервью, где ты раскрыла свои новые отношения. Я не знаю, зачем я говорю это тебе сейчас, но желая тогда тебе счастья, все, чего я хотел — умереть самому. Тебе ведь уже тогда было плевать. Я знаю тебя достаточно, чтобы понимать, что читая эти строки, твоё сердце сожмётся и, возможно, тебе даже будет немного больно. И я делаю это не специально, просто я не могу уйти из твоей жизни молча.***
Дан ставит точку и на его лице не дергается ни одна мышца. Только глаза секунда за секундой наполняются какой-то необъяснимой болью. Ставит дату в последний момент перед тем, как отдать письмо в руки работнику международной почты и задерживается на нем еще минуту. — Скажите, а я могу убрать адрес отправителя? — Да, конечно, оно придёт как анонимное. — Спасибо. Плотно заштриховывает свой новый адрес, хотя и так уверен, что она не стала бы искать. Никогда. Но так ему спокойнее, он не даёт поводов и не давит на жалость. На всех письмах до этого был адрес, по которому он никогда больше не появится. Его больше никто не найдёт. И его пугает факт, что мысль об этом его как раз не отталкивает, не навевает тоску. Не вызывает, ровным счетом, ничего. Открывает заметки в телефоне и пишет: «01.06.2022 — последнее.» Чувствует себя автором, написавшим шедевральную драму. Только пока не знает, что самую жестокую драму уже сыграла с ними их жизнь.***
Ты семейная девушка, только после свадьбы от семьи остаётся лишь название. Вам хватает полугода, чтоб разрушить то, что ты одна пыталась кое-как выстраивать. Только ты знаешь о том, что этот брак был лишь попыткой убежать от себя же, от своих чувств. Хотя твой муж, который через пару дней уже станет бывшим, скорее всего, тоже об этом подозревал. И ты бы не разводилась, если бы не были перейдены границы. Ты начинала свыкаться с ним и привязываться, он начинал пользоваться тобой так, как ему хотелось. И даже на это ты готова была закрыть глаза. Да на все. Кроме одного. Ты хотела удочерить девочку. Он не хотел. И ты решила, что справишься и сама. Станешь мамой, воспитаешь прекрасную принцессу, у которой жизнь обязательно пойдёт по-другому. Иначе этого ты себе точно не простишь. Но это все немного позже. А сейчас ты возвращаешься в Зазимье. Впервые за почти два с половиной года. Ещё не знаешь, чем это обернётся и едешь, полна надежды на новую и светлую жизнь. Дом. Такой просторный и остывший. Но от этого не менее родной. Он встречает тебя скосившейся картиной на стене у лестницы и огромным слоем пыли, от которой у тебя тут же начинают слезиться глаза. Но это все мелочи в сравнении с тем, какие тут остались воспоминания. Когда-то вы могли разговаривать с ним всю ночь напролёт. Когда-то здесь он обещал быть рядом и признавался в чем-то большем, чем просто в любви. И ты все ещё не понимаешь, почему же он исчез. Коришь себя за свою гордость, но прошло уже слишком много времени. Приводишь дом в порядок сама. Решаешь больше не нанимать прислугу, хотя бы первое время. Выходишь на улицу и вдыхаешь холодный декабрьский запах. Зима только началась, а тебе уже пахнет Новым годом и чем-то волшебным. Запахиваешь пуховик плотнее и идёшь к воротам, заметив, как что-то торчит из почтового ящика. Открываешь и гора писем сыпется прямо в снег, заставляя тебя буквально отскочить в сторону. Собираешь все в кучу и несёшь в дом, пока вообще мало понимая, что все это значит. «Письмо номер один, два, пять, четырнадцать...» «Письмо номер... последнее» Каждый конверт был подписан. Указан адрес, а адресанта нет. Открываешь первое. Бежишь глазами по тексту, а они тут же наполняются какой-то катастрофической безысходностью. Нет. Как же? Как он мог не знать, что ты не жила в Зазимье последние несколько месяцев, когда вы ещё держали связь? Неужели ты не сказала о переезде? Ты все ещё не понимаешь, почему он тогда исчез? «Если ты тоже думаешь, что мы могли бы ещё все спасти, ты знаешь, как со мной связаться. Твой бесконечно любящий друг.» — Дан, — шепчешь в пустоту, пытаясь сообразить хоть что-нибудь, пока глаза начинает щипать от слез. Истерично рвёшь конверт за конвертом и читаешь, читаешь, читаешь...***
«Я звонил Орлову, но он почему-то не берет трубку. Тина, я прошу, ответь мне хоть где-нибудь.» «Я приеду тогда, когда ты совсем не будешь меня ждать. То есть, в любой момент твоей жизни, да?» «Почему ты не говорила мне, что у тебя появились отношения? Во время Голоса ты была уже с ним?» «Я хочу, чтоб ты была счастлива, правда. Но мне очень больно.» «Поздравляю...» «Говорят, он сделал тебе предложение, это правда? Когда свадьба? Не хочешь позвать старого друга?» «Спасибо тебе за все. Даже за то, что просто принимала эти письма, и надеюсь, читала их.» «Отныне Твой Никто.»***
Никто. Ты плачешь, захлебываясь этими строчками. Как ты могла подумать, что он просто бросил тебя и уехал? Почему ты решила так? Ты не знаешь, но сейчас все кажется таким очевидным, что хочется удавиться. Судорожно ищешь телефон. Ищешь его во всех соц. сетях, но видишь только «Такого пользователя не существует» Больше не существует. Символично. И ты ещё долго будешь пытаться, будешь биться об стены и кричать так громко, что это будут слышать все. Кроме него. Туда, где он, больше никто и никогда не достучится. Его мама не желает разговаривать с тобой, но ты не веришь, что она не знает, где ее сын. Она знает. Но Людмила слишком сильно любит его, чтоб нарушить его единственный категорический запрет и лишиться связи окончательно. Ей больно за них. Но слишком поздно что-то менять. А ты никогда его не найдёшь. И рано или поздно ты примешь это, как принял он. Ему понадобилось двадцать четыре письма, тебе — чуть больше. И вы ещё заживете, ещё задышите, но вместе — больше никогда. Так забавно получилось, правда? Отомстили друг другу за то, чего никто из вас не совершал. Получили не по заслугам, но просто не знали об этом, чтоб вовремя дать отпор. Приняли все, как есть и не стали копать глубже. Гордые. А ведь иногда стоит...