Варенье из одуванчиков

      Ноэлль бегала между книжных полок, утирая рукой слезы. Недавно проходил экзамен рыцарей, но девушку снова не пропустили, хотя результаты стали намного лучше с самых первых её попыток.       «Ты слишком неуверенная! Рыцарь должен быть настойчив! Посмотри на капитана Кэйю!»—давал наставления экзаменатор, тихонько выталкивая горничную за дверь.       Глупая и слабая—именно так это растолковала Ноэлль. Она уж было подумала начать ходить по трактирам, как Кэйа, но Дилюк, услышав её робкое «вина, совершенно любого, пожалуйста», лишь похлопал девушку по плечу и дал ей бокал сока. Горничная быстро убежала оттуда с красным от стыда лицом.       Единственным утешением остались книги. Ноэлль искала глазами хоть какую-нибудь книжку с огромной надписью на обложке: «КАК СТАТЬ УВЕРЕННЫМ И УСПЕШНЫМ РЫЦАРЕМ ШАГ ЗА ШАГОМ», но подобных книг не водилось, и она сама улыбалась своей наивной надежде. Девушка присела за стол. Слезы и бесконечные дни подготовки к экзамену сделали своё дело, и горничная медленно закрыла глаза.       Что-то легкое и невесомое коснулось плеча. Ноэлль резко вскочила: —Простите! Я-я не спала! Я читала! —Ой! —вскрикнул мелодичный голосок.       Ноэлль потерла глаза и увидела Барбару, которая с жалостью на неё смотрела, она держала в руках один из томов истории Тейвата и слегка била им по юбке: —Я совершенно не хотела тебя пугать, просто увидела, что ты спишь в таком неподходящем месте… я думала с тобой что-то случилось, ты так много работаешь…мне Джинн говорила, —девушка осторожно поправила воротничок блузки. —Благодарю, но я всего лишь делаю свою работу, но… видимо, не очень хорошо.       Глаза Ноэлль снова покраснели: —Всё в порядке! Я просто буду работать больше!       Горничная снова села за стол и начала внимательно изучать первую попавшуюся книжку.       Барбара походила вокруг девушки и села рядом: —Так не пойдёт. Отдыхать тоже надо, у меня, например, сегодня выходной, а у тебя?       Ноэлль ушла в мысли. Выходные—это то время, когда не работаешь? Тогда её выходные каждую ночь, но только до пяти утра. —Давай сегодня ты отложишь книги и немного отдохнёшь? Как говорит сестра Розария: «Если что-то очень долго не получается—делай перерыв», впрочем… кажется, у неё что-то не получается каждый день, поэтому она то и делает, что выдаёт такие фразы, —Барбара нахмурила нос. —Но что нам делать? Монахиня задумалась: —Мы могли бы сходить в таверну… —Нет! —неожиданно вскрикнула Ноэлль, вспоминая свой провал напиться. —Тогда пошли на одуванчиковую поляну! Сестра Виктория рассказывала, как можно сделать вкуснейшее варенье из них, поэтому мы совместим приятное с полезным! Идёт? —Д-да. —Тогда вечером в шесть, а я пока сбегаю в церковь за книгами, иначе мне не избежать молний Лизы.       Горничная осталась одна с неясным трепетом в груди, будто она ожидала кого-то важного события. Ноэлль давно наблюдала за Барбарой, подмечая, что они довольно-таки похожи, но Барбара была живой и умелой девушкой, а она… Ноэлль снова шмыгнула носом, но быстро собрала остатки выдержки, и не заплакала.       Девушка вышла из библиотеки и села на лавочку в парке, время тянулось так долго, казалось, что вот-вот наступит ночь, и Барбара просто забудет о ней, но Ноэлль всё ждала и ждала. Пару раз к ней подбегали дети, требуя, чтобы с ними поиграли, но они тут же уходили, когда девушка всё-таки соглашалась. Наверное, надо выучить больше детских игр, —подумала Ноэлль. —Ждала? —Барбара перевесилась через спинку скамьи и весело посмотрела на горничную, —Прости, за мной увязался фан-клуб, поэтому я немного опоздала. Пойдём?       Они встали и медленно пошли из города. Весна давала о себе знать: зелень сияла молодостью, птицы пели, а цветы источали сладкий и легкий аромат.       Ноэлль уставилась на спину монахини. Что же она должна делать? Как правило вести себя? Быть собой? Голова кипела.       Барбара же что-то напевала под нос, иногда останавливаясь, чтобы сложить цветки-сахарки в свой мешочек.       Через несколько минут они дошли до поляны. Одуванчики, образуя целый пушистый ковёр, тихо покачивались на ветру. —Говорят, что одуванчики означают счастье, ветер свободы разносит счастье… Ноэлль, а ты чувствовала когда-нибудь счастье? —серьёзно спросила барбара присев, чтобы по-лучше рассмотреть листики одуванчика. —Да… —Знаешь, вы с моей сестрой такие храбрые и упорные, хотела бы я такой быть. Быть рыцарем и готовиться им стать—так сложно. Мне иногда кажется, что я выгляжу глупо на вашем фоне… Пою песни, молюсь… Я даже Глаз Бога использую достаточно редко, но только для того, чтобы помыть пол. Ты, наверное, тоже считаешь меня наивной, —Барбара встала, и Ноэлль увидела, что девушка была готова заплакать, —Мы совершенно перестали общаться, так жаль, ты хороший слушатель.       Когда-то горничная прочла одну книжку, она показалась ей глупой и наивной, но от чего-то Ноэлль перечитывала её снова и снова. Там рассказывалось о принце далёкого королевства, который абсолютно всегда защищал свою избранницу, но тайно. Принц умер, так и не решившись признаться возлюбленной. После такой концовки Ноэлль пообещала себе, что будет достаточно уверена, чтобы не допустить такого.       Немного подумав, горничная зажмурила глаза и коснулась губами щеки монахини. Барбара резко прекратила плакать и удивлённо захлопала глазами. —Я не считаю тебя наивной, т-ты очень верная и готова помочь любому. Кто ещё во всём Тейвате всегда помогает Беннету с его травмами? Кто не пугается Рэйзора?—с жаром выпалила Ноэлль.       Барбара вытерла остатки слез беленьким кружевным платочком, нежно коснулась щеки Ноэлль, покраснела и резко заговорила: —Мы тут за одуванчиками для варенья!       Девушка схватила горничную за руку и потащила срывать цветы.       В тот момент будущий рыцарь поняла, что необязательно повторять что-то за людьми, чтобы стать более уверенной, надо просто послушать звонкую мелодию одной из монашек монастыря, где поклоняются Анемо Архонту.