И миллиона слов мало.

Курт может написать про Блейна поэму. Книгу. Многотомник. Но и миллиона слов не хватит, чтобы передать Блейна. Какими словами передать, какой очаровательный Блейн по утрам? Сонный, медленно-медленно моргающий, с растрепавшимся кудряшками и с голосом, в котором проскальзывают дополнительная хрипотца, которая всякий раз заставляет Курта влюбиться в Блейна заново и целовать его медленно-медленно до тех пор, пока Блейн не спохватывается и не говорит, что они точно опоздают, если не начнут собираться прямо сейчас. Всякий раз у Курта есть соблазн сказать "а давай сегодня останемся дома?". Огромный соблазн, потому что Блейн такой уютный, а кровать такая невозможно теплая. На улице слякоть и выходить туда абсолютно не хочется, пусть даже его офис всего в пяти остановках метро. Иногда Курт поддается этому желанию и предлагает Блейну сегодня остаться, хлопая ресницами. Блейн обычно стоит насмерть и говорит, что они обязательно увидят друг друга вечером. Курт всякий раз стонет, но соглашается и идет на кухню. Иногда готовит Курт, иногда Блейн. Они не составляют расписание и не обговаривают это, просто иногда Блейн первый заходит в кухню с утра и встречает Курта тарелкой теплых вафлей, а иногда Курт ставит перед Блейном блюдо с залитыми сиропом блинчиками и нежно целует его в немного колючую щеку. Всякий раз Шарлотта пытается сунуть свой черный нос в тарелку, вставая Блейну на колени передними лапами и машет хвостом изо всех сил, глядя на Блейна умильными глазами. Блейн куда менее стоек к ее трюкам, чем Курт и всякий раз кормит Шарлотту под столом, за что получает от Курта возмущенное "Ей это вредно!" и виновато косится в сторону. Ну чуть-чуть же можно, правда? Блейн всякий раз целует Курта на пороге перед тем, как они выходят из дома. В день, когда этого не случится, вселенная непременно рухнет и сложится, как карточный домик. У них большая квартира в спальном районе Нью-Йорка. У них любимая собака. У них кольца на пальцах. Живая американская мечта в исполнении Курта и Блейна. Курта-и-Блейна. Они не могут быть друг без друга. Потому что Блейн должен целовать Курта каждый день. Иногда поцелуи затягиваются, но тогда уже Курт с неохотой отрывается от столь привычных губ Блейна и тяжело вздыхает. Мы обязательно увидим друг друга вечером, Блейн. И как объяснить кому-то Блейна, как рассказать о его светлых золотых глазах, как рассказать о длинных ресницах, как описать его кудрявые волосы, которые он старательно укладывает каждое утро - слава богу, теперь он наносит не по банке геля в день, в чем его не смог убедить Курт, но быстро убедил большой вылезший клок волос - как рассказать кому-то о Блейне? Курт бы не взялся за эту невозможную задачу. И как рассказать кому-то о том, насколько сильно Курт любит Блейна - его очаровательного Блейна, который звонит ему в обеденный перерыв и просит Курта выйти на улицу? Блейн стоит на ступеньках и улыбается - совсем по-детски. - Я принес тебе твои любимые рогалики. Просто так. И если бы Курт мог любить Блейна еще сильнее, он бы полюбил его сейчас сильнее. А вместо этого он целует Блейна на ступеньках офиса Vogue и думает, что зря Мелленкамп, которого так любит Берт, смеялся над американской мечтой. Вот она, его личная мечта. Исполнилась и глядит на него большими карими глазами. Курт и Блейн празднуют очередную годовщину в Париже. Блейн стоит у окна, прикасаясь руками к стеклу и неверяще улыбается. Курт смотрит на него перед тем, как развернуть Блейна к себе и поцеловать его, прижимая его к толстому стеклу и, боже, Блейн издает такие звуки и стоны, что Курт не может удержаться и не потянуться к пуговицам на его рубашке. Они падают на кровать и ненадолго вновь становятся безрассудными и безумно влюбленными подростками, дорвавшимися до пустого дома, срывая одежду друг с друга и жадно, неаккуратно целуясь. И Курт уверен, что и через тридцать лет рядом с Блейном он будет чувствовать себя на семнадцать. Блейн вновь стонет и нетерпеливо насаживается на пальцы Курта. Курт целует его еще раз и разрывает упаковку презерватива. Блейн, выгибающийся под ним дугой и стонущий его имя для Курта самое красивое зрелище на свете. В эти минуты Блейн окончательно и бесповоротно его Блейн. Блейн Курта. И, черт, для того, чтобы рассказать о таком Блейне Курт никогда не подберет слов. Да и не нужны ему эти слова, потому что эти моменты только для них. Для них двоих - миллиарды моментов. Для них двоих то, как они целовались на Тайм Сквер в новый год. Для них двоих то, как Курт учил Блейна печь кексы. Как они купили пианино и оно не пролезало в дверь. Как они выбирали в зоомагазине Паваротти Второго. Как Блейн утешал Курта, когда Паваротти Второй скончался от старости спустя несколько лет. Как они завели собаку. Как они собирали новую мебель, купленную в Икее, ошибаясь на каждом шагу. Как они пели колыбельные ребенку Финна и Рейчел, пока оба не охрипли. Как они просто лежали на одеяле в парке под звездным небом и держали друг друга за руку. Курт-и-Блейн сотканы из мельчайших моментов. И Курт, конечно, мог бы посвятить Блейну оду или написать о нем книгу. Но Курт очень рад, что никто не просит его этого делать. Потому что он никогда не сможет передать Блейна словами. Да и зачем ему это, если у него есть настоящий Блейн? Ну, точнее, сейчас под боком Блейна нет. Курт на работе. Но они обязательно встретятся вечером, Курт шепотом пообещал это Блейну утром, разрывая поцелуй. Курт слышит, как звонит телефон и поднимает трубку. - Ты выйдешь на улицу? - спрашивает знакомый теплый-теплый голос, и Курт понимает, что они встретятся раньше, чем наступит вечер. У Блейна в руке - бумажный пакет с круассанами. Блейна нельзя передать словами.