Косички отрезала, причёска отстой. Хорошая девочка стала плохой.

Ририка Момобами. Кто это вообще? Эта девушка должа была в очередной раз заменить сестру на собрании клана. Она как всегда сделала всю работу идеально, просто потрясающе, ведь ее так воспитали. Ее воспитали не Ририкой, а Кирари. Клон? Неплохо. Да, всё было, казалось, безупречно сегодня, но, как только она собралась уходить, отец увидел ее. Его не должно было там быть. Момобами знала, что сейчас ее как обычно отчитают за прошлые неудачи и была готова к наказанию. Она всегда готова. Обязана быть готовой, выбора-то нет. Голубоглазая послушно закатала рукава своего кимоно Кирари, обнажив светлые тонкие запястья. Плоская металличечкая палка, похожая на линейку, засвистела в воздухе, и через миг на почти белоснежных руках образовались рассеченные раны, на которых сразу выступила кровь. Лицо девочки выражало полное безразличие, она определённо привыкла к боли и шрамам. Отец быстро покинул ее. Она устала. Устала, черт возьми, от всего этого. Ририка страдала только потому, что была нелюбимым первенцем-девочкой. Она была не виновата. Сняв черные ленты с кос, она позволила волосам упасть россыпью по ее плечам, попутно помогая им высвободиться от плетения. Девушка стояла перед большим зеркалом и смотрела на свое тело Кирари, обнаженное, определённо красивое. Ей нужно одеться в обычную одежду, которая тоже принадлежала Кирари. Честно сказать, ей никогда не нравилось то, что та носит, как и косы, но кого волнует мнение тени-клона. Но сейчас, вспомнив слова златовласой особы, Ририка решилась. Последний вагон уедет пустой, сегодня она не вернется домой. Схватив ножницы с деревянной скамьи, Момобами косички отрезала. Теперь прическа отстой. Но ей нравилось свое отражение. Бело-пепельные волосы теперь едва доходили до лопаток. Улыбка появилась на лице. Хорошая девочка стала плохой? Белыми лентами были перевязаны раны, и красные пятна на них океанами. Все рассказы семьи оказались обманом, она достойна быть человеком, личностью. Собой. Белье, белая рубашка и брюки. Все принадлежит Кирари, но не тело Ририки. Маска на лицо, машина. Она и правда не вернется домой. Ее путь встроен чувствами, которые ей были запрещены с детства, сердцем. Поэтому Ририка стояла возле дома Саотомэ. Она не звонила, не стучала, а просто посигналила и вышла из машины. Конечно, Мэари сначала выглянула в окно, и увиденное явно ее поразило, поэтому уже через пару минут она выбежала на улицу. Косички отрезала, прическа отстой. Это что? Хорошая девочка стала плохой? Златовласая увидела подругу, смотрящую более уверенно, прикусила губу — руки той и правда были в крови, несмотря на бинты. Не было сомнений, что это Ририка, но было очень много вопросов. Голубоглазая быстрым шагом, так плавно, полетела к определённо главному человеку в своей жизни. Больше она не могла быть сильной. Саотомэ поймала ее в своих глубоких теплых объятиях, рука скользнула по волосам. — Сама сделала? — тихо спросила блондинка. — Да. — Тебе идет, — она чуть отстранилась и опустила ладонь на тёплую щеку. — Зайдёшь? Момобами лишь кивнула, сжала руку подруги и покорно пошла за ней. Девушки расположились на диване в гостиной. Они просто смотрели друг на друга в тишине несколько минут. — Расскажешь мне, что случилось? — аккуратно спросила Мэари и легонько коснулась запястья девочки. Ее рассказ был очень длинным и подробным, зато теперь обладательница янтарных глаз знала почти все о ее детстве и взрослении в целом. Знала, что бедной Ририке всегда доставалось за сестру, что дома ее вообще не воспринимали как человека, как личность. Даже то, что ей приходится перетягивать грудь бинтами каждый гребаный день, чтобы ее телосложение отличалось от Кирари, и никто не заподозрил, что они близнецы она ее тень-клон. То, что если бы она была мальчиком, к ней относились бы как к Кирари. То, что ей запрещено хоть как-то менять свою внешность. — Значит, хорошая девочка стала плохой? — с нежной улыбкой спросила Саотомэ и в очередной раз провела рукой по уже не таким длинным волосам подруги. — Послушай... — начала она. — Ты можешь оставаться здесь столько, сколько нужно, сколько захочешь. Ты можешь быть собой и не скрывать этого. Я буду рада узнать настоящую Ририку Момобами получше. — Спасибо, Мэари. Дом, в котором они сейчас находились, совсем не был похож на поместье, которое называется домом голубоглазой. Он совсем не большой, не мрачный, но такой уютный, что девочка буквально чувствала эту заботливую атмосферу. Родителям блондинки пришлось уехать в другой город из-за работы отца, но сама девушка была только рада такому расположению событий. Они просидели там ещё немного, а после хозяйка обработала раны гостьи и заново забинтовала. — Тебе нужно поспать, — тихо сказала Саотомэ и поднялась с дивана, потянув подругу за собой. Ририка не возражала, просто шла за ней, думая о том, как сильно ей достанется от отца за подобные выкрутасы. Конечно, она не отделается, но сейчас это не важно. Не так важно, как рука Мэари в ее руке. Комната блондинки была волшебным местом для голубоглазой — в ней было все, чего не имела она в своей. Например, мягкий ковер; светодиодная лента, что грела приятным сиреневым цветом; множество плакатов на стенах; чудесный розовый флаг на стене, что немного смутил девочку; электрогитара, стоявшая на подставке в углу комнаты; множество разных комиксов и интересных книг на полках. Пожалуй, единственное, что было у Ририки из всего этого списка — книги. — Вот, надень это, — Мэари прервала мысли гостьи, протянув ей одну из своих футболок, и немного покраснела. — Я имею в виду... Тебе будет неудобно спать в этом, — она указала на рубашку. — Спасибо, — девочка благодарно кивнула, а голубые глубокие глаза сверкнули, и обладательница медового цвета глаз улыбнулась. Хозяйка прислонилась ягодицами к столу и сложила руки на груди, начав разглядывать собственную комнату так, будто видела все в первый раз, когда Момобами отвернулась к кровати, чтобы раздеться. Не намеренно взгляд Саотомэ врезался в обнаженную спину подруги, она нахмурилась. По всему позвоночнику можно было заметить светлые синяки, а на уровне груди были покрасневшие полосы, вероятно, от бинтов. — Эй, Рири, — позвала ее девушка и подошла ближе. Светловолосая повернула голову на собеседницу, ее лицо было взволнованным. — Что это? — тихо спросила она, аккуратно проводя холодной рукой по ее спине. — Тебе больно? — Нет, уже нет, — девочка вздохнула. — Приятно... Мэари слегка усмехнулась и снова погладила по позвоночнику, а после скользнула к плечам двумя руками. Мурашки сразу же пробежали по светлой коже, а щеки слегка покраснели. Мягкие ладони погладили шею, вновь скользнули вниз, к рукам. — Ты вся горишь, Рири. У тебя что, температура? — улыбаясь, спросила блондинка и опустила руки на ее талию. — Ты ведь правда будешь собой? — Да, я... Да, — на выдохе прошептала вице-президент и прижалась спиной к груди девушки. — Спасибо за все... — Я всегда рядом, Рири, — Мэари оставила легкий поцелуй на шее подруги, мягко улыбнулась и отступила, чтобы она наконец смогла переодеться. Вскоре они вместе легли в прохладную постель, Саотомэ вновь позволила Ририке утонуть в своих нежных объятьях, поцеловала ее в макушку, и девочки с легкими мыслями погрузились в сон. Косички отрезала, прическа отстой. Последний вагон уедет пустой, сегодня она не вернется домой. Хорошая девочка стала плохой.