Однажды бабочки останутся лишь в твоей груди, когда ты будешь встречать смерть

      После заката сборы на войну проходили спокойно; кажется, что весь палаточный городок молчал, и только удар металла о металл раздавался в гнетущей предсмертной тишине. Мальбонте хотел вылететь на рассвете и пойти в наступление, защищая свои идеалы.       Каждый, кто пришёл в лагерь полуангела-полудемона, преследовал свои цели. Она, наверное, шла на войну за свою любовь, которой не было суждено дойти до счастливого конца. Сейчас, спустя много лет после того инцидента, Ости понимала, что никакие деньги, слава, сила и покровительство не стоили того, что она испытала, будучи рядом с белокурым ангелом. Убрав непрошеные слёзы с глаз и нахлынувшие чувства в дальние уголки собственного изнурённого сердца, тяжёлым взглядом окинула свои покои — пыталась запомнить всё до мельчайших подробностей, будто бы прощалась.       Высокий шатровый потолок, прочные стены из тяжёлого тканого материала болотного оттенка. Небольшая печь, в которой, потрескивая поленьями, горел бесконечный огонь, согревая помещение, но, несмотря на это, дьяволице было холодно. Руки и ноги замерзали. Конечно, она могла согреть себя своими силами, но с давних пор любила чувствовать всё то же самое, что и люди.       Взгляд зеленоватых глаз остановился на средних размерах шкатулке, которая хранила её ценности. Каждый, кто заглянул бы внутрь, отметил, сколько украшений, подходящих владелице, хранится здесь. Сверкающие самоцветы, холодные серебряные подвески и кольца, зелёные изумруды и алмазы — всё это она получала от своих любовников, в том числе и от почившего не так давно Сатаны. Несмотря на все приятные воспоминания, связанные с той или иной побрякушкой, они были не так важны, как то, что она долгие годы прятала в секретном отделении.       Тонкие дрожащие пальцы пробежались по краям и узорам небольшой коробочки, и потайной ящичек открылся, стоило нажать на один из выступов. До боли закусив губу, она протянула руку к кулону, который лежал на дне, и, подцепив ногтем, вытащила на свет.       На длинной серебряной цепочке висел увесистый голубоватый кристалл, в котором были навек замурованы два небольших предмета, — соцветие небесного колокольчика и маленькое белое пёрышко. Сделав тяжёлый выдох, Ости взяла его и покрутила в руках, позволяя себе немного погрузиться в воспоминания прошедшей и до сих пор живущей в ней любви. Она так долго играла роль дерзкой, заносчивой, стервозной дьяволицы, скрывая свои настоящие чувства под безразличной маской, что, кажется, слилась со своим образом и стала единым целым.       Сжав ладонь, почувствовала, как острые края кристалла приносят ей боль, плечи задрожали. Хриплый возглас, который застрял у неё в горле, предательски сжимал в тиски мышцы и не позволял сделать очередной вдох. Выронив цепочку из рук, Ости позволила дорогому своему сердцу украшению упасть на пол, но немигающий взгляд следил за тем, чтобы ценность никуда не закатилась.       Вцепившись в край стола, она приводила себя в порядок: считая вдохи и выдохи, концентрируя внимание на своих ощущениях и до отрезвляющей боли сжимая челюсти. Девушка уже давно научилась контролировать приступы панической атаки. Сейчас нет позволения страдать: скоро всё закончится, и она сможет спокойно оплакать погибших и отпраздновать то, к чему так давно стремилась, — возможность стереть весы Немезиды и права Равновесия, навязанные небесным сообществом.       Для чего, для кого она это делала, демонесса не знала. Все шансы быть рядом с тем, кто был дорог ей долгие годы, ничтожны малы. Дино давно имел отношениях с другой и был счастлив. Но Ости хотела попробовать ради будущих поколений, дать какому-то ангелу и демону любить и быть вместе, не скрывая своих чувств, не прячась и не страдая от невозможности прикоснуться друг к другу.       — Ости? — хриплый голос заставил встрепенуться и вывел из раздумий. Встряхнув крылья от напряжения, она посмотрела в сторону вошедшего — Люцифер, тёмный демон, избитый, измученный, израненный.       Мальбонте долго выпытывал у них информацию и заставлял присоединиться к своему движению, но стойкие демоны и ангелы не соглашались. Каждый день, проходя мимо камер, ей было больно видеть, как страдают те, кто учился вместе с ней в Академии.       — А ты неплохо тут устроилась.       — Не жалуюсь, Люцифер, — Ости расправила свои плечи и, скрывая все свои эмоции от этого демона, встала, выпрямившись во весь рост. Дьяволица знала, что Люцифер, как и Мими, как и Дино, не согласился вступить в группу полуангела-полудемона. — Я знала, что сбежать для вас — вопрос времени.       Девушка безразлично провела по столу рукой, рисуя какие-то знаки. На самом деле носком ботинка она чуть дальше загоняла свой кулон, чтобы ненароком не раздавить его, а самое главное — чтобы Люцифер не заметил её главную слабость. В конце концов, она отчасти винила его в том, что произошло в прошлом. По крайней мере, ей так хотелось: она всячески пыталась отрицать, что игру начала она.       — Не желаешь воды? — будничным тоном проговорила Ости, разливая кристально чистую жидкость в два бокала, — один она подтолкнула Люциферу, из другого отпила сама. Зубодробящий холод воды привел в её чувства, сметая мороки прошлых дней, помогая вернуть разум.       — Нет времени, — усмехнулся сын Сатаны — его лицо тут же исказилось, так как недавние раны напоминали о себе.       — Боль — это всего лишь тренажер силы, воли и характера, не так ли, Люцифер?       — Ты была прекрасной протеже моего отца, Ости, а он твоим самым лучшим любовником. Не так ли?       — Ты слишком много болтаешь для того, кто только что сбежал из-под стражи. Значит, ты всё-таки перешел на сторону «абсолютного» зла, — карикатурно убегала от ответа на компрометирующий вопрос Ости, допивая воду и с громким стуком ставя стакан на стол.       От громкого звука, который нарушил мирное потрескивание огня, демон напрягся. Люцифер пересек комнату и заглянул в глаза Ости, надеясь найти в них что-то кроме зеленого огня безразличия.       — Ты права, я слишком много болтаю, — дьявол взял девушку за запястье и крепко его сжал. — Пошли с нами, ты и твои силы нужны нам.       Дьяволице показалось, что демон хочет сказать что-то ещё, его губы то и дело открывались, но слов не вылетало. Красные глаза смотрели на неё с некой надеждой на то, что она согласится, но Ости была уверена в себе и своём выборе стороны. Она так долго к этому шла. Положив ладонь на подбородок мужчины, она постаралась нежно улыбнуться ему. Казалось, что демон расслабился и выдохнул.       — Ты никогда не умел просить прощения, Люц, — усмехнулась Ости, сокращая расстояние, прижимаясь и обнимая мужчину. Ощущение тёплого плеча и его взволнованный стук сердца отрезвляли её. Только сейчас, в объятиях с демоном, она поняла, что боится потерять себя и свои убеждения, что то, что она делает, не возымеет успеха.       Глаза защипало, но она стойко игнорировала это ощущение. Ости про себя отметила, что чем ближе бой — тем чаще появляется это неприятное пощипывание.       — Я тебя прощаю, — одними губами проговорила она, пряча лицо на груди у демона, надеясь, что Люцифер услышал её слова.       — Ты же знаешь, что будет, — Ости слышала, как тяжело давались эти слова. Он с силой сжал свою бывшую соратницу, в его объятиях было столько боли и сострадания, что демонессу опять накрыла волна страха.       — Знаю, но я не боюсь. После стольких лет боли я наконец-то обрела свободу и сражаюсь за правое дело. Мне это важно.       — Тогда встретимся на поле, — демон, осознавая, что теряет время, отошёл от своей бывшей сокурсницы и, бросив на неё последний взгляд, вышел в ночную прохладу военного лагеря.       — Прощай, — Ости с грустью наблюдала, как скрывается за пологом шатра сын Сатаны.       Она знала, что уготовила ей судьба, и покорно ей подчинялась. Ранения, смерть и забвение не так сильно волновали, как страх потерять того, кем она дорожила больше всего. Подняв свой кулон с пола, Ости отряхнула его и осмотрела на признаки повреждений, но гранёные края украшения будто только что были выпилены, синий колокольчик был так же прекрасен, а белое пёрышко даже не пожелтело за многие годы.       Всю ночь дьяволица не спала. Она молилась, не зная, кому или чему. Шепфа не был для неё примером, Мальбонте был таким же созданием всевышнего. Сейчас она молилась себе, своим силам, просила о благополучном стечении войны и наконец-то о разрушении оков на крыльях всех небесных созданий.       Перед рассветом Ости накрасилась, как и обычно делала это в учебные годы, а также надела свой кристалл на шею и надёжно спрятала его за ворот футболки, чтобы ни одно живое существо не увидело. Кристалл приятно холодил кожу и вселял уверенность в своих действиях.       В отражение зеркала увидела, как на входе в шатер появился высокий мужчина, который подошёл к ней. Тяжёлые мужские ладони легли на плечи.       — Ты готова? — Мальбонте провел по хрупким плечам девушки и протянул ладонь, помогая встать.       — Да, — она молилась, чтобы Маль не услышал дрожь в голосе, всё же он вселял благоговейный страх.       Сильный мужчина рядом, конечно, был приятным бонусом для жизни. В последние годы обучения в академии Ости мастерски сыграла свою страсть к властным, могущественным и влиятельным мужчинам, поэтому внушить кому-либо свои убеждения и мотивацию перехода на сторону Мальбонте не составляло труда.       Оглядев дьяволицу, мужчина утвердительно кивнул выбору наряда и, взяв её за подбородок, заглянул в глаза, в которых играли блики от догорающих свечей.       Казалось, что от чёрного, проникающего под кожу взгляда не скроется ни одна информация, что он видит все потаённые страхи, желания, разочарования, ненависть и любовь, страсть, секс, счастливые и разбивающие душу на куски моменты. Ости стойко держала оборону только благодаря своим столпам: самоконтроле и напускной веры в себя и свои силы.       Ленивая улыбка тронула губы мужчины, будто бы он читал её бегущие, как вода, мысли. Он знал, что Ости совершенно не ощущала волнительного трепета, а только желание отойти, но терпела эту пытку взглядом.       — С этого дня начнётся моё правление, — прошептал Мальбонте, проводя носом вдоль скулы дьяволицы и вдыхая аромат кожи и ауры: корица и терпкие специи, — и кто знает, возможно, ты сможешь получить место Князя Ада и освободить отца.       Она так долго жила надеждой, что когда-то наступит этот момент — она спасёт своего отца. Но сейчас, на краю войны, она понимала, что её цель гораздо больше. Но озвучивать свои мысли не стала — Мальбонте и так знал всю её жизнь, личную историю и мотивы.       — Всё это, — протянула Ости, проводя по сильному торсу, закованному в мощную броню, ладонями, — уже не имеет значение, Маль, главное — добиться равновесия.       — Как скажешь, — мужчина прижал её к себе и невинно, почти по-отечески поцеловал в лоб. — Жаль, что ты отказалась править со мной, ты была бы прекрасной спутницей.       Демонесса задорно рассмеялась. Предложения Мальбонте были слишком открытые, явные, но она уже перестала верить в сказки, которые ей говорили все мужчины в окружении: отец, Дино, Люцифер, Сатана, Мальбонте и множество других, безликих, которые появлялись в её жизни и так же быстро исчезали, получив своё. В ней не осталось этой слепой веры в происходящее, Ости даже не верила, что переживёт этот день. Война — вечная любовница Смерти, и никто не мог противиться естественному стечению страстной, вырывающий души из тел бойни.       — Пойдём, — ласково произнесла девушка, поглаживая подбородок полудемона.       Если бы она встретила его гораздо раньше, то, возможно этот мужчина смог завоевать её сердце, но не сейчас. Нет, она была слишком холодной для иных видов отношений, кроме секса. Ости согревала его постель телом, но не душой. И даже теплящееся в груди щемящее чувство тоски по одному ангелу не было способно пробить эту броню.       Война и ужасное липкое чувство пронзило её, когда они под руку вышли из шатра. Стройные ряды воинов в усиленной броне равнялись на командующего; субантры, находящиеся на небольшой опушке, яростно взывали и копали землю своими руками-клинками. От их пронизывающего до самой души крика становилось не по себе. Идя рука об руку с Мальбонте, она краем глаза замечала, как иногда от воплей вздрагивают мужчины и женщины, как появляются капли пота и аура страха распространяется по всему лагерю. Все боялись исхода, но, как всегда, воинственный вид Маля внушал им уверенность.       Краем глаза она заметила Ади, который с растянутой фирменной улыбкой, но совершенно безжизненными глазами наблюдал за происходящим. Ему, как и ей, нечего было терять. Поймав его взгляд, она улыбнулась одним уголком губ, стараясь придать ему сил, и, вероятно, это удалось — тот гордо расправил плечи и, улыбаясь шире, игриво подмигнул подруге по несчастью. Этот совершенно невинный жест заставил воспрянуть и с помпезным видом королевы идти за своим предводителем, преследуя на первый взгляд нелепую, возможно, поистине наивную цель.       Мальбонте встал на пригорок, за ним — его генералы, со стороны ангелов — Фенцио, демонов — Саферий. Дьяволица расположилсь поодаль и окинула взглядом смешанную, многочисленную армию, огромное море существ, которые внимательно внемли гласу полудемона.       — Мы стоим здесь, во время переломного момента, когда каждый, имея свои желания, преследует общую цель! — голос Мальбонте был спокойным, умиротворяющим, но одновременно сильным. Он так долго шёл к мести за семью, за свою жизнь против Шепфа, что сейчас, приняв мысль своей неминуемой победы, говорил уверенно и вдохновляюще. — Я планировал эту битву множество столетий, и время пришло! Сегодня мы свергнем Шепфа, и мир вернётся к нам, и пусть так будет всегда!       Он угрожающе поднял короткое копьё в воздух, и тысяча других орудий взметнулись вверх, крики субантр и людей смешались в общем гомоне. Ости не кричала вместе с остальными: она, как холодная статуя, стояла в стороне и разогревала мышцы и суставы перед долгой, возможно, последней битвой на полях небесного царства.       Позади неё послышался боевой рог противников, которые наступали стройными рядами. Страх, ужас, боль, волнение, ликование, желание — все эмоции небесных существ перемешались в одну общую палитру, где не было ярких красок, а только непонятная серая гамма цвета.       Повернувшись лицом к стороне противников, Маль внимательно следил за их строем и воинами, которые шли на верную смерть. Ости внимательно наблюдала за его взглядом, предполагая, что он ищет.       — Вики?       — Вики, — мужчина усмехнулся своей фирменной улыбочкой.       Он искал её, свою вторую половину силы, ту, благодаря которой он мог убить Шепфа. Уокер-младшую нигде не было видно, а вот её мать шла в первых рядах. Грозный взгляд женщины, которая разрушила множество жизней, прожигал их насквозь. Фыркнув, Ости расправила свои крылья, готовясь к взлёту.       — В бой, — одна фраза слетела с губ Мальбонте, и многотысячная армия из субантр, ангелов и демонов ринулась навстречу своей смерти, готовясь рубить и терзать бывших соратников, друзей и братьев.       Ости терпеливо выжидала, наблюдая немигающим кошачьим взглядом за старшей Уокер, как та будет вести себя на поле боя. Ости боялась идти один на один с ней, силы были неравны — выступать против высшего серафима с одним теневым мечом и хлыстом подобно смерти, и даже защитный купол, которому её научил белокрылый ангел Астр, не спас бы от руки этой властной женщины. Ости боялась.       — Вики где-то там, я чувствую. Если найдешь её, ты знаешь, как меня позвать, — поцеловав дьяволицу на прощание, Мальбонте расправил крылья и кинулся в самую гущу событий.       Ости спикировала за ним, облетая происходящее, она замечала весь ужас и кровавое месиво, которое творилось на поле боя. Казалось, что самые ужасные глубины Ада разверзлись и монстры вылезли из потаенных углов, убивая, вырезая, вгрызаясь в глотки своих надзирателей. Но нет. Это были равные друг другу существа, которые сражались за разные идеалы, проливая реки крови под эгидой благих намерений.       В руках дьяволицы сразу же образовался теневой меч, который, несмотря на свою мнимую лёгкость, был достаточно тежёлым.       — Так, так, так, — взяв чуть правее, в сторону Ребекки Уокер, Ости приземлилась прямо перед серафимом и гордо расправила плечи, — кто это тут у нас? Ребекка, какая встреча!       — Ости, — серафим отбилась от субантры, которая летела прямо на неё. Слепая раненная птица упала, погребая за своим массивным телом светлых существ. — Пришла мстить мне за отца?       Золотоволосая женщина открыто рассмеялась в лицо дьяволице, будто бы издеваясь над ней и её глупой причиной мести. Надеясь провести трюк с неожиданным нападением, она ловко выхватила длинный меч из близлежащего тела — скорее всего, орудие принадлежало Ребекке — и атаковала.       Ости ожидала такого поворота и ловко отразила нападение, скрещивая мечи. Звон металла о тёмную магическую материю был приятен уху — монотонный, расслабляющий и угрожающий.       — Не сейчас, Ребекка, — Ости сделала выпад в сторону женщины, стараясь задеть её, но та ловко отошла в сторону, прикрываясь энергетическим световым щитом. — Я ищу твою дочурку, не подскажешь, где она?       — Не смей трогать мою дочь, — серафим накинулась на дьяволицу с новой силой. Желание Ребекки защитить Вики было удивительно для Ости. За всё время жизни Непризнанной в академии эта женщина ни разу не навестила, не защитила и не проявляла никаких нежных чувств. Всю эту информацию она знала от своей бывшей близкой подруги Мими, дочери Мамона.       Отражать пустые попытки Ребекки и также нападать на неё было похоже на прекрасный танец. Они, как страстные любовники на площадке, обходили друг друга, скрещивая мечи, подставляя себя под удары и стараясь сохранить как можно больше сил, чтобы нанести последний удар.       Окрылённая внутренней силой своей цели и одновременно желанием отомстить за отца, Ости сделала очередной выпад в сторону серафима, и меч сильно, но неглубоко порезал Ребекку в области живота. На светлом одеянии появилась ярко-красная полоска, которая стала расползаться по ткани.       — Сука, — процедила Ребекка, хватаясь свободной рукой за живот. Она старалась задеть Ости мечом, но всего лишь пару раз царапнула её по лицу. Но эта боль от порезов была слишком слабой для девушки — как лёгкий укус, царапина.       — Очень приятно познакомиться, — не теряя минуты, Ости кинулась вперёд, чтобы нанести решающий удар.       Серафим не могла просто так опустить руки, но, истощённая длительным боем, вынужденным голодом, она вяло отбила атаку нападающей. Но Ости не собиралась сдаваться. Музыка битвы, звон металла, вкус крови, витающий в воздухе, и эти бесчувственные глаза, которые каждую ночь она видела во снах, заставляли идти вперёд на своего врага.       Сделав пару отвлекающих манёвров, она подножкой сбила серафима с ног. Оружие упало в сторону. Ребекка стала отползать назад, нанесённые раны не были смертельными, но Ости ощущала, как энергия покидает тело соперницы.       — Какая жалкая картина, — она усмехнулась, вытирая ладонью потёки крови на лице. — И какая честь для меня.       Под крики и стоны существ она, стоя над своим врагом, с упоением наблюдала за искажающимся лицом Ребекки Уокер — той, кто обвинил отца и лишил всех почестей; той, чьё имя в юношестве она боялась больше всего на свете; той, кого Ости сейчас убьёт. Где-то со стороны послышался душераздирающий крик: «МАМА!»       Но даже это не остановило её, и с величайшим удовольствием Ости проткнула грудную клетку соперницы, разрубая рёбра, добираясь до самой важной части тела любого существа — сердца. Ребекка открывала рот, стараясь сделать глоток воздуха, глаза просили о помощи, а дьяволица наслаждалась моментом, запоминая этот жалостливый взгляд.       — Это тебе за меня, — Ости грубо провернула меч в груди серафима, добивая.       — НЕ-Е-Е-ЕТ! — визгливый голос малышки Вики слышался со стороны. Вытаскивая меч из плоти убитого врага, демонесса развернулась в сторону кричавшей и бившейся в истерике Непризнанной.       Рванув вперёд, Уокер-младшая напала на Ости. Сильный, неожиданный удар в челюсть отвлёк девушку от её цели и повалил на устланную телами землю. Крепкий удар головой о какой-то предмет помутил рассудок. Призрачный меч растворился, тени спрятались в близлежащих скрытых участках. Знакомый металлический привкус крови появился во рту. Пока Непризнанная не нанесла очередного увечия, Ости пару раз ударила нападавшую в грудь и живот, доставляя той неприятные болезненные ощущения.       Вики била без разбора, стараясь зацепить жизненно важные органы, глаза, челюсть, нос, грудную клетку, сердце. Каждый удар был как напоминание о том, что Ости не просто так сражается на стороне Мальбонте, и этот цирк одной Непризнанной её очень сильно бесил. Боль от ударов распространялось по всему телу, но дьяволица на ощупь, пока глаза и рот затмевали кровоподтёки, нашла камень и резко, чтобы наверняка, пару раз приложила младшую Уокер по голове. По крайней мере, Ости так казалось.       Удары прекратились и ослабли, она, прилагая все возможные силы, перекатилась и оседлала маленькую серую Непризнанную, которая всё время была для неё обузой. И уже занесла руку для удара, как тут же сзади Ости подхватили, уводя от соперницы не только на поле боя, но и любви.       Крепкие руки ангела Дино не давали сдвинуться с места.       — Ости, успокойся! — в глазах её Дино читалась боль и сострадание.       Сейчас уже не было больно. Ости привыкла видеть его таким, особенно когда перешла на сторону Мальбонте. Но призрачный огонёк надежды, что между ними может ещё наладится общение, пуская не то страстное, горячее, невероятно обжигающее, как множество лет тому назад, теплился в глубине души.       — Как всегда защищаешь убогих, Дино! — зло рассмеявшись, произнесла Ости. Даже сейчас, как бы она не пыталась скрывать свои эмоции, спустя много лет, ей было больно за те годы одиночества, беспокойства и ненависти и одновременно безграничной любви к этому ангелу. Откинув непрошеную сентиминтальность, девушка улыбнулась.       Ости и Мальбонте не были лучшими версиями себя. Они не были лучшими любовниками, но связь между ними была крепка. Мысленно послала импульс с надеждой, что полуангел получит информацию о нахождении Вики Уокер.       В этот же момент между Ости и Дино приземлился Мальбонте, который так давно искал вторую половинку силы. Дино, схватив Вики за руку, быстро побежал в сторону, спасая возлюбленную от мести и ненависти распалённой битвой дьяволицы и её новоиспечённого любовника. Но ему даже не дали взлететь.       Возможно, план стороны Цитадели заключался в сохранении силы Вики и использовании её под самый конец боя, когда все будут истощены, но из-за действий Ости весь их план рассыпался, как пепел.       Дино, как отважный герой, ринулся защищать свою пассию. Отважно сражаясь с Малем, он теснил и умолял Вики улетать, пока он задержит соперника.       — Глупая, глупая Вики, — Ости подлетела к ней сзади и, резко схватив за плечи, приставила меч к горлу, — не дёргайся, иначе будет хуже.       — Молодец, Ости, — Мальбонте рассмеялся, словно предчувствуя вкус победы.       — Ости, не надо! — Дино смотрел с мольбой. Эти яркие, синие, как спокойное море, глаза постоянно преследовали её, заставляли страдать, вспоминать, вариться в своих эмоциях, каждую ночь умирать и возрождаться. В груди защемило.       Вики старалась вырваться из рук дьяволицы, но та только сильнее прижала к горлу острое лезвие своего магического меча. Рядом появился Мальбонте и приказал отпустить заложницу. Схватив Вики за руку и широко взмахнув крыльями, он взлетел. Ключ, который открывал двери в сад Шепфа, покоился у мужчины на груди. Ости понимала, что надо продержаться совсем немного, и эта война будет окончена.       — ВИКИ! — крик ангела раздался на поле боя — кажется, его услышал каждый сражавшийся. — ВИКИ, НЕТ!       Ангел бросился бежать, расправляя могучие крылья, стараясь взлететь. Желая спасти свою возлюбленную от цепких рук Мальбонте. Движение замедлилось вокруг Ости, словно она смотрела на происходящее со стороны. Взлетающий Дино источал внутренний слепящий свет в попытке подняться в небо. Малышка Уокер, которая истошно кричала, изливаясь слезами, стараясь выбраться из захвата Мальбонте. Привлекательная полуулыбка демона-ангела и размашистый взмах красных крыльев.       Любовь. Страх за ближнего. Отчаяние. Безнадёжность окутывало со всех сторон, замедляя биение сердце и звук творившегося вокруг. Одна сцена. Метательное копьё, небрежно брошенное в сторону Дино. Страх потери. Подталкивающее и кричащее изнутри сознание и слёзы, которые непроизвольно брызнули из глаз. Адская боль от пронзающего грудную клетку острия орудия и безмолвный крик алых от помады губ. Шум крови в ушах и ощущение свободного падения, сильного удара о землю, когда весь воздух вылетает из лёгких, а тело само ломается о чёрную, сухую, выжженную сражениями землю.       Яркая вспышка осветила поле битвы. Хлопок — и она чувствовала внутри своего сознания, что Мальбонте и его вторая половинка силы испарились в другом измерении. Врата Шепфа были открыты.       В глазах потемнело на несколько секунд. Она слышала чей-то крик, хотела сделать вдох, но тело не слушалось. Она, как сломанная кукла, лежала на земле. Одна. Безпричинные слёзы катились по щекам.       Крики. Тело билось в агонии крупной дрожью, сжигая разум, стараясь регенерировать. Но Ости уже знала: это её конец. Надрывной крик её имени. Её звали Ости. Она отомстила за своего отца и пожертвовала жизнью ради единственной в мире любви.       Бережные руки подхватили её, сжимая ладони на талии. Знакомое прикосновение частично вернуло её сознание, она с горечью посмотрела вверх, на небо, и увидела до боли родное лицо дорогого ей существа. Тело не двигалось, зияющая в груди рана сильно кровоточила, выталкивая алую жидкость, избавляя тело от бремени.       — Ости, нет, нет, — голос ангела звучал надтреснуто, словно он не мог поверить в случившееся. Словно то тело, которое он держал в руках, было самой большой ценностью. Дино бережно прижимал Ости к себе. — Ости… нет, не так всё должно было закончиться.       В глазах своего ангела она увидела блики слёз. Залюбовавшись ими на секунду, как водной спокойной гладью, демонесса через силу улыбнулась.       — Ди… но… — слова давались с трудом. Шёпот, скрипучий шёпот. Почему-то ей казалось, что раньше её голос звучал иначе. Стараясь не тревожить Ости, он прижался к ней лбом, стараясь воспользоваться своей силой, тёплые капли воды упали на лицо умирающей девушки. — Не надо.       Ангел отпрянул. Он был так прекрасен даже сейчас. Светлые лучистые глаза источали печаль и тоску. Тонкие поджатые губы, ниспадающие на любимое лицо волосы. Почему он плачет?       — Ости, пожалуйста, не умирай, — Дино повторял её имя снова и снова, словно молясь. — Ты не имеешь права умереть так.       Боль пронзила насквозь, отрезая невидимые жизненные нити, на глазах словно появилась пелена, слёзы инстинктивно лились, согревая прохладную кожу.       — Дино, — Ости уже ощущала последние секунды, которые текли сквозь пальцы, как песок на том самом пляже, где побоялась сказать самые важные для неё слова. Собирая свои последние силы и концентрируя их на одном значимом моменте: тогда, на берегу океана, она забрала одно желание у Дино, словно ребёнок, хранила этот момент, желая использовать в подходящее мгновение. Другого уже не могло быть. — Кри… сталл… под фут… болк… й… сохра… ни…       Слова давались с трудом, во рту скапливалась мерзкая кровь, но сил вытолкнуть её уже не было. Дино несколько секунд смотрел на дьяволицу, осознавая сказанное, и, стараясь не тревожить измученное битвой со смертью тело, достал из-за пазухи футболки прозрачный кристалл. Небесный колокольчик и светлое пёрышко внутри. Душераздирающий вой раздался где-то рядом с ней, заставляя сердце сжиматься от боли.       — Ости, сейчас придёт помощь, держись, — через шум в ушах доносились до неё рваные фразы. Дино говорил что-то ещё, но она уже не понимала его речи. Горячие руки ангела, в которых он с силой сжимал кристалл, бережно взяли ладонь девушки. Поднеся переплетённые руки к губам, он нежно дотронулся до пальцев, даря невесомый поцелуй. Она чувствовала силу, жизненную энергию, которую старался передать её ангел.       Это была бессмысленная помощь. Его глаза, красные от слёз, казались ещё ярчет- как небо, которое раньше она наблюдала из окна академии. Она вспоминала всю свою жизнь. Беспричинное обвинение отца в предательстве. Разрушение семьи. Уход всех слуг. Бесконечная, вялотекущая линия жизни, где Ости жила по принципу «если не ты, то тебя», светлые и счастливые моменты с Дино, их поцелуи, требовательные ласки, безудержная любовь к этому созданию, её предательство, потеря и снова череда тёмных, безжизненных дней с мучительными эпизодами любви к Дино и иногда радости, что он счастлив, хоть и не с ней рядом.       — Знаешь, мой… отец… был прав… — шёпотом, борясь с подступающей тошнотой и заливающей рот кровью, чётко произносила дьяволица, стараясь смотреть только в его глаза. — Любовь — это… сла… бость… но именно ра… ди не… ё с… тоит… от… ать… жиз… нь…       Последний слог сорвался с губ еле слышно, она даже не знала, слышал ли её Дино. Дикая усталость навалилась на всё тело. Оно стало слишком лёгким, чтобы оставаться в этом мире. Хотелось лететь. Взгляд в плачущее небо, в котором отражалось разбитое тело дьяволицы с переломанными крыльями. Шелест перьев. Горячие губы на устах. И с нежной улыбкой безмятежного счастья она смотрела, как красное от битвы небо затягивается вязкой, тягучей, как дёготь, липкой пеленой смерти. Взрывающий крик в пустоту — и тишина…